- Это мой дом, Кармоди. Я там хозяин. И так времени в обрез, не хватало еще, чтобы вас надо было где-то разыскивать каждый раз, когда вы мне понадобитесь.
Он повернулся и вышел, не дожидаясь, какие еще возражения она придумает. Энн осталась одна переваривать полученный приказ.
Подумав хорошенько, она поняла, что он все равно настоит на своем. Оставалось только надеяться, что в таком большом доме есть куда спрятаться от Мэтью Филдинга в те часы, когда они не будут заняты работой. Перспектива общения с ним в домашней обстановке ее просто пугала.
Точно в половине пятого Филдинг пришел за Энн. Они спустились на лифте в подземный гараж. Оба молчали. С машинальной вежливостью Филдинг открыл дверцу своего черного спортивного автомобиля марки "Порше" и, поддержав Энн за локоть, помог ей сесть в машину. Энн была рада, когда он отпустил ее руку. Она не хотела, чтобы Филдинг к ней прикасался.
- Спасибо, - облегченно проговорила она.
- Женщине нужна мужская рука, - небрежно бросил Филдинг.
Энн внутренне взвилась. Надо бы отбрить этого апологета мужского превосходства. Но мысли Энн были заняты другим: почему ее так взволновало его прикосновение? Это просто глупо! Вот уже несколько недель они проводят целые дни в обществе друг друга. Что такого в том, что он помог ей сесть в машину? Какая разница? Ну, взял ее за локоть… Мэтью Филдинг ведет себя точно так же с любой женщиной. Эти самоуверенные мужчины всегда отгораживаются от требований женского равноправия старомодной любезностью.
Филдинг поставил свой дипломат позади сиденья водителя, сел за руль и закрыл дверь со своей стороны. Как ни уверяла себя Энн, что сидеть рядом с ним за столом или в машине одно и то же, у нее было чувство, что они оказались в интимной обстановке, какой никогда не возникало на службе. Она физически ощущала его близость, каждое его движение. Филдинг выехал на улицу и влился в поток машин, направлявшихся к мосту.
- Между прочим, фамилия моей матери не Филдинг, а Маллори. По ее второму мужу. Но он тоже умер, - сухо сообщил Филдинг и искоса взглянул на Энн. - Сегодня можете отдыхать. Мать хочет, чтобы я провел вечер с ней. Но завтра будем работать очень напряженно. Надо сделать за день как можно больше - вечером приедет сестра со своим семейством.
Энн промолчала - видимо, от нее не требовалось никаких комментариев. Что тут можно было сказать? Но при известии, что кроме матери Филдинга ей придется еще общаться с его сестрой, у нее захолонуло сердце. Ей это было совсем ни к чему. На работе у них все вошло в колею, она знала, чего от него ждать, и ей вовсе не хотелось, чтобы их ровные отношения вышли за эти рамки. Только лишнее беспокойство. Главное - она его "помощник", определение "личный" ей хотелось бы забыть. Однако бежать уже некуда.
- Возьмите с собой выходное платье, - сказал Филдинг. - Завтра вечером мы будем отмечать день рождения сестры.
- Я бы не хотела…
- Это тоже входит в ваши обязанности, Кармоди, - жестко проговорил Филдинг.
Энн возмущенно повернулась к нему, но Филдинг смотрел на дорогу перед собой. Неужели ей обязательно присутствовать на семейном празднике? Зачем им чужой человек? Но не выйти к ужину будет невежливо - в конце концов, она у них гость.
- Может, наденете что-нибудь экзотическое - как раз будет к месту, - добавил Филдинг. - Конечно, для работы подойдет ваш серый костюм, но мне еще хочется убедиться, такой ли у вас вправду плохой вкус.
Энн бросила на него испепеляющий взгляд. Но он по-прежнему глядел на дорогу, хотя уголки рта у него подергивались от сдерживаемого смеха.
Какой подлец! Хочет отплатить ей за рубашку. Чтобы женщина одержала верх над Мэтью Филдингом - никогда! Вся эта затея с уик-эндом придумана только для того, чтобы рассчитаться с ней.
Но затем Энн несколько поостыла. Надо признать, что главное для Филдинга - работа. А это - так, между прочим. Но Мэтью Филдинг любит брать верх. Всегда и во всем!
Самое ужасное - что он поймал ее на слове. Вот попалась! - с упавшим сердцем подумала Энн. Если она не наденет что-нибудь экзотическое, ей придется сдать свои позиции. Она вдруг поняла, что Филдинг отнюдь не смирился с ее отказом ходить для него по магазинам, а просто ждет удобного случая перейти в наступление.
Она ведь сама восхищалась его умом и настойчивостью. Он никогда не отступает, пока не убедится, что все средства исчерпаны. Но Энн тоже не собиралась сдаваться.
- Мы же едем за город, сэр. Мне кажется, серый костюм будет там более уместен.
- Тогда мне попадет от матери и сестры за то, что я не предупредил вас о дне рождения, - уверенно парировал Филдинг. - Нет, Кармоди, не позорьте меня перед семьей. Это будет праздничный ужин, и никаких серых костюмов.
Энн глубоко вздохнула.
- Вы еще об этом пожалеете, мистер Филдинг. Но раз вы настаиваете, будь по-вашему.
- Да, пусть будет по-моему!
В конце концов, какое ей дело, что о ней подумают родственники Филдинга? Они для нее чужие люди. Их мнение ей безразлично. Он сам ее подзуживает надеть что-нибудь поэкстравагантнее и не хочет слушать никаких возражений. Тогда пусть потом не жалуется!
Война так война.
Перебирая в уме свой гардероб, Энн вспомнила про китайское платье, которое она купила в Гонконге, когда ездила туда в отпуск. Хотите экзотики, мистер Филдинг? Ну что ж, пожалуйста - у всех глаза на лоб вылезут. В другой раз не станете поносить мой вкус.
Энн вдруг развеселилась.
- Куда теперь? - спросил Филдинг. Они уже въехали в Уоллстоун-крафт, и Энн принялась показывать ему дорогу к дому.
Им повезло - прямо перед подъездом было свободное место, куда Филдинг поставил машину.
- Я недолго, - бросила Энн, снимая привязной ремень и открывая дверь.
- Не спешите, - сказал Филдинг и, к изумлению Энн, тоже вышел из машины.
У Энн упало сердце. Она молча глядела на него поверх капота машины, потом выпалила:
- Куда это вы собрались?
- Я поднимусь с вами и помогу вам донести чемодан, - спокойно ответил Филдинг.
Энн похолодела. Нет, в квартиру она его не пустит. Он там увидит портреты ее матери и начнет задавать вопросы. Почему у нее развешаны портреты Шантенели? А это ему совершенно незачем знать!
- Спасибо, не надо мне помогать. Я сама донесу чемодан, - отрезала Энн.
В глазах Филдинга загорелся боевой огонек. Ее отказ от помощи явно задел его самолюбие. Он оперся руками о капот машины и со зловещим спокойствием произнес:
- Кармоди, у вас одни жизненные принципы, а у меня другие. Я открываю женщине дверь. Я подношу женщине чемодан. Вы помешаны на женском равноправии. Я согласен это терпеть, но не пытайтесь навязать мне свои представления о том, как мне следует поступать.
Энн стояла не шевелясь. Надо как-то его остановить. У нее в мозгу звучал сигнал опасности. Если она допустит Мэтью Филдинга в свою личную жизнь - прощай равновесие, которого ей удалось достичь в их отношениях. Тем временем воинственный блеск у него в глазах сменился уже знакомым ей выражением любопытства. Надо что-то предпринять.
- Хорошо, сэр, если вы настаиваете, я позволю вам поднести чемодан. Но не ждите, чтобы я впустила вас в квартиру. Это мой дом, и на него ваша власть не распространяется.
Филдинг язвительно усмехнулся, но глаза его потемнели от гнева.
- Уж не прячете ли вы там кого-нибудь, Кармоди? Молодых любовников, а?
Этот выпад больно задел Энн, но не заставил ее отступить. Все было слишком серьезно. Пусть думает что хочет, лишь бы не узнал правды. Обычно, когда Энн приглашала кого-нибудь к себе домой, она убирала фотографии матери. Они у всех вызывали нездоровое любопытство. И как бы ни оскорблял ее Филдинг, к себе в дом она его не пустит.
- Вы слишком много себе позволяете, сэр, - тихо проговорила она.
Неизвестно, что подействовало на Филдинга-то ли ее тон, то ли ее загнанный вид, но так или иначе, он - к удивлению и облегчению Энн - пошел на попятную. И сделал это поджентельменски.
- Вы правы, - покаянно признал он. - Простите меня. Я зашел слишком далеко. Разумеется, это ваше право - пускать или не пускать кого-нибудь к себе в дом. Идите, Кармоди, я подожду вас здесь.
Энн поспешила к себе. Ее сердце колотилось. Ей не нравились эти бесконечные стычки. Два дня перепалок с Филдингом по разным пустякам окончательно лишат ее душевного равновесия. Она привыкла к тому, чтобы работать на пределе сил - это ей даже нравится, - но зато после работы она может забыть обо всем и отдохнуть душой и телом. А в доме Мэтью Филдинга это ей, скорее всего, не удастся.
Даже укладывая вещи в чемодан, Энн чувствовала тягостное беспокойство. Она лихорадочно перебирала в уме возможные ловушки. Если в комнате, где ее поместят, нет своей ванной, ей придется ходить в ванную через коридор. Надо, чтобы и там у нее был достаточно экзотический вид. И Энн уложила в чемодан не только китайское платье, но и халат с драконами. Но днем она будет надевать серый костюм - значит, нужно взять две чистые блузки. И туфли на низком каблуке - может быть, удастся выбрать время для прогулок. Энн застегнула чемодан - кажется, все.
Мэтью Филдинг хмуро ходил взад и вперед перед подъездом, он был явно недоволен собой. Как только он увидел Энн, его лицо превратилось в бесстрастную маску. Он взял из рук Энн чемодан, молча уложил его в багажник, молча усадил ее в машину и сел за руль.
Едва они тронулись с места, Филдинг заговорил о делах, и у Энн сразу отлегло от сердца: казалось, они снова у себя в кабинете и все их раздоры остались позади.
Энн постепенно успокоилась. Может быть, все будет не так уж и плохо. В конце концов, в этой поездке есть и приятные стороны. Разве плохо уехать на пару деньков из города? И пожить в роскошном загородном доме, где ее будут вкусно кормить? Лишь бы Мэтью Филдинг не выходил за рамки деловых отношений; а больше Энн, собственно говоря, нечего опасаться.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Когда они приехали в Фернли, уже стемнело, и обсаженная деревьями подъездная аллея закрывала обзор. Наконец она увидела дом - импозантное двухэтажное здание, опоясанное традиционными верандами. Вокруг дома горели фонари, в свете которых были хорошо видны украшавшие эти веранды чугунные кружева.
Интересно, подумала Энн, фонари специально зажгли к приезду хозяина или они всегда горят по вечерам? В саду тоже горели фонари, выхватывая из темноты то огромную сосну, то пышный куст азалий. Да, загородный дом Филдинга производил впечатление.
За главным домом виднелись еще какие-то постройки, и большие, и совсем маленькие, они, как показалось Энн, образовывали полукруг, и она решила, что это, наверно, конюшни, сараи и, может быть, помещения для прислуги. Она знала, что в поместье есть свой конный завод. Однако Филдинг не стал ей объяснять, где что, а Энн не стала спрашивать.
Он объехал дом, остановился около стоявших в ряд гаражей и поставил машину в один из них. Решив не злить его понапрасну, Энн дождалась, когда он обойдет вокруг машины и откроет ей дверь, поблагодарила его и вышла из машины. Филдинг взял свой дипломат и ее чемодан, и они пошли к дому через широкий двор, по хорошо освещенной дорожке, обсаженной примулами и анютиными глазками.
Дверь дома открылась, и на пороге появилась высокая сухощавая женщина с седыми волосами. Она приветливо им улыбалась. На ней были модная клетчатая юбка и зеленая кофточка, и Энн никогда бы не подумала, что ей уже пошел седьмой десяток.
- Ты быстро доехал, Мэтт, - сказала она. Ее глаза лучились радостью.
Так, по-видимому, придется ходить в ванную через коридор. Надо, чтобы и там у нее был достаточно экзотический вид. И Энн уложила в чемодан не только китайское платье, но и халат с драконами. Но днем она будет надевать серый костюм - значит, нужно взять две чистые блузки. И туфли на низком каблуке - может быть, удастся выбрать время для прогулок. Энн застегнула чемодан - кажется, все.
Мэтью Филдинг хмуро ходил взад и вперед перед подъездом, он был явно недоволен собой. Как только он увидел Энн, его лицо превратилось в бесстрастную маску. Он взял из рук Энн чемодан, молча уложил его в багажник, молча усадил ее в машину и сел за руль.
Едва они тронулись с места, Филдинг заговорил о делах, и у Энн сразу отлегло от сердца: казалось, они снова у себя в кабинете и все их раздоры остались позади.
Энн постепенно успокоилась. Может быть, все будет не так уж и плохо. В конце концов, в этой поездке есть и приятные стороны. Разве плохо уехать на пару деньков из города? И пожить в роскошном загородном доме, где ее будут вкусно кормить? Лишь бы Мэтью Филдинг не выходил за рамки деловых отношений; а больше Энн, собственно говоря, нечего опасаться.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Когда они приехали в Фернли, уже стемнело, и обсаженная деревьями подъездная аллея закрывала обзор. Наконец она увидела дом - импозантное двухэтажное здание, опоясанное традиционными верандами. Вокруг дома горели фонари, в свете которых были хорошо видны украшавшие эти веранды чугунные кружева.
Интересно, подумала Энн, фонари специально зажгли к приезду хозяина или они всегда горят по вечерам? В саду тоже горели фонари, выхватывая из темноты то огромную сосну, то пышный куст азалий. Да, загородный дом Филдинга производил впечатление.
За главным домом виднелись еще какие-то постройки, и большие, и совсем маленькие, они, как показалось Энн, образовывали полукруг, и она решила, что это, наверно, конюшни, сараи и, может быть, помещения для прислуги. Она знала, что в поместье есть свой конный завод. Однако Филдинг не стал ей объяснять, где что, а Энн не стала спрашивать.
Он объехал дом, остановился около стоявших в ряд гаражей и поставил машину в один из них. Решив не злить его понапрасну, Энн дождалась, когда он обойдет вокруг машины и откроет ей дверь, поблагодарила его и вышла из машины. Филдинг взял свой дипломат и ее чемодан, и они пошли к дому через широкий двор, по хорошо освещенной дорожке, обсаженной примулами и анютиными глазками.
Дверь дома открылась, и на пороге появилась высокая сухощавая женщина с седыми волосами. Она приветливо им улыбалась. На ней были модная клетчатая юбка и зеленая кофточка, и Энн никогда бы не подумала, что ей уже пошел седьмой десяток.
- Ты быстро доехал, Мэтт, - сказала она. Ее глаза лучились радостью.
- В пятницу дороги ужасно забиты, - отозвался он и ласково ей улыбнулся. - Ты хорошо выглядишь, мама.
- А что мне сделается, - засмеялась она и вопросительно посмотрела на Энн.
- Это Кармоди, - небрежно представил Энн Филдинг.
- Здравствуйте, миссис Маллори, - сказала Энн, протягивая ей руку.
Миссис Маллори взяла ее руку и мягко пожала.
- Здравствуйте, милочка. - Она укоризненно взглянула на сына. - Полагаю, что у вас кроме фамилии есть еще и имя?
- Меня зовут Энн.
Миссис Маллори улыбнулась.
- Ну вот и прекрасно. Идемте, я проведу вас в вашу комнату.
Они вошли в просторную прихожую. Справа была арка, за которой виднелась изящно обставленная гостиная с роскошным мраморным камином, где весело горели поленья. Миссис Маллори провела Энн к лестнице слева. По дороге она дружелюбно болтала:
- Вам, конечно, придется почти все время работать. Но если Мэтт даст вам передышку, пожалуйста, чувствуйте себя как дома, ходите где вздумается, гуляйте в саду. Я положила к вам в комнату несколько журналов - может быть, вы любите читать перед сном. Если еще чтонибудь понадобится, говорите, не стесняйтесь.
- Спасибо, я думаю, что все и так будет прекрасно, - от души поблагодарила Энн, чувствуя, что мать вызывает у нее гораздо большую симпатию, чем сын.
Миссис Маллори привела Энн в прелестную комнату, обставленную изящной старинной мебелью. Большая кровать с пологом была покрыта изумительной красоты стеганым одеялом.
К большому облегчению Энн при комнате была отдельная ванная, выложенная кафельной плиткой с рисунком, повторяющим рисунок на одеяле.
- Какая очаровательная комната! - воскликнула Энн. - Большое вам спасибо!
Миссис Маллори улыбнулась.
- Надо же вас как-то вознаградить за требовательность моего сына. Я знаю, каково с ним работать. Но он и к себе так же взыскателен, как и к другим. Я заставила его приехать домой на уик-энд чуть ли не шантажом. Надеюсь, это не поломало ваших планов, милочка?
- Нет-нет. Нисколько. Работа для меня - это главное, - спокойно отозвалась Энн.
Миссис Маллори посмотрела на нее с некоторым недоумением и покачала головой.
- Спускайтесь вниз, когда будете готовы. Обед подадут через полчаса.
Видимо, миссис Маллори не понимала, как женщина может ставить работу на первое место. Однако, подумав, Энн решила, что это вполне естественно. Мать Филдинга прожила благополучную жизнь за двумя мужьями, а убеждение ее сына, что "женщине нужна мужская рука", наверняка уходит корнями в его отношение к матери. Он мог себе позволить оградить ее от забот, даже если он сам не так уж много уделял ей времени.
Филдинг поставил чемодан Энн около двери, и Энн вынула оттуда вещи и повесила их в шкаф. Когда полчаса, о которых говорила миссис Маллори, истекли и тянуть больше было неприлично, Энн пошла вниз. Мать с сыном сидели напротив камина и оживленно разговаривали, явно радуясь встрече. Энн нерешительно остановилась в арочной двери.
Филдинг, заметив Энн, встал.
- Что вы там стоите, Кармоди? Заходите и усаживайтесь в кресле. Что вам дать выпить? Хересу?
- Нет, спасибо, не надо ничего, - поспешно сказала Энн.
- Пора идти в столовую, - объявила его мать и взяла Энн за руку.
Они сели в конце стола, за которым можно было свободно усадить человек десять. Здесь тоже стояла старинная элегантная мебель из отливавшего бронзой дерева. Филдинг открыл бутылку сухого вина. Когда Энн опять отказалась чтонибудь выпить, он недовольно нахмурился.
- Я же вам сказал, Кармоди, что сегодня мы работать не будем, - раздраженно сказал он. - Почему бы вам не выпить рюмку?
- Не сердитесь, мистер Филдинг, но я вообще не пью, - тихо, но твердо произнесла Энн.
Филдинг нахмурился. Он явно не верил ее словам, но тут вмешалась его мать и сгладила неловкость:
- Может быть, тогда выпьете лимонаду, Энн? Или фруктового сока?
Энн благодарно улыбнулась.
- С удовольствием. Если можно, лимонаду или…
- Ну и прекрасно.
Пожилая женщина внесла супницу, разговор прервался.
- Спасибо, Рена, - дружелюбно поблагодарила ее миссис Маллори. - И, пожалуйста, принеси мисс Кармоди лимонаду. Энн, это - Рена Таер. Она и ее муж Билл ведут у нас хозяйство.
Энн поздоровалась с Реной, та принесла графин с лимонадом, и обед начался. На первое был очень вкусный суп-пюре из тыквы. Когда Рена убирала тарелки, Филдинг похвалил суп, и она расплылась в улыбке.
- Я его специально для вас и сварила, мистер Филдинг) - сказала она. - Знаю, что вы его любите. Почаще приезжайте домой. Так, как дома, вас нигде не накормят.