На десятый день их отчаянных радиограмм в Си-Ай-Си капитан Грей наконец ответил, что шхуна будет выслана. Она подойдет за ними между двадцатью двумя и двадцатью четырьмя часами и, если у японцев все будет благополучно, то в это время они должны дать две белых вспышки электрическим фонариком, а если нет – то две красных вспышки. Однако на световые сигналы пришла не разведывательная шхуна (которая и не думала выходить в море), а наряд советских пограничников. Когда у заброшенного домика, где скрывались японцы, неожиданно прозвучал приказ на русском языке: "Кто в доме, выходи, руки вверх!" – то Такакува, чьи нервы были уже на пределе, с испуга пустил себе пулю в лоб, а Акире удалось бежать.
Спрятавшись в зарослях бамбука, Акимото спешно связался с капитаном Греем, рассказал, что у них произошло, и потребовал, чтобы за ним немедленно выслали шхуну. На этот отчаянный призыв последовал холодный ответ американца, подписавший приговор Тани Акира.
– Шхуна из-за плохой погоды выслана не будет, – радировал капитан Грей. – Уничтожьте радиостанцию, шифр и записи. Постарайтесь выкрутиться сами, молитесь Богу. Ваша семья будет получать пособие.
Только в этот момент "борец за демократию" Акимото окончательно понял, что его попросту списали, как израсходованный материал. Вспомнилось ему и последнее напутствие перед отправлением. Все тот же Грей посоветовал ему в критическом случае покончить жизнь самоубийством. Однако Акира не стал следовать этому доброму совету. Он решил украсть какую-нибудь лодку и самостоятельно добраться до Хоккайдо. Осуществить этот план японец не успел – его окружили подоспевшие пограничники…
В другой раз ЦРУ использовали двоих американских студентов. Летом 1960 года под видом сбора материала для своих дипломных работ они отправились путешествовать по Украине, но почти сразу же вызвали подозрение и были арестованы по обвинению в шпионаже. На допросах они показали, что путешествовали на средства, полученные от благотворительного фонда "Норткрафт эдьокейшнл фонд" из Балтимора, штат Мэриленд. Когда история эта просочилась в печать, один дотошный американский репортер решил узнать мнение руководства фонда, и тут выяснилось, что организации с подобным названием нет ни в Балтиморе, ни вообще в США – ЦРУ не позаботилось даже об элементарном прикрытии для своих случайных агентов. Этот случай профессиональный разведчик, опубликовавший под псевдонимом Кристофер Феликс на Западе книгу "Краткий курс секретной войны", приводит как пример недопустимого пренебрежения к элементарным требованиям конспирации.
В разведке мелочей не бывает
Советская контрразведка работала достаточно эффективно, и подобные примеры исчислялись сотнями, если не тысячами, поскольку ЦРУ явно предпочитало брать числом, а не качеством агентов. Агентурная разведка явно не оправдывала себя, и ЦРУ, не отказываясь от дальнейшей заброски агентов в Советский Союз, старательно изыскивало новые способы сбора информации об СССР. Не стесненные в средствах и склонные к технократии, американцы быстро нашли выход. В своей речи 15 октября 1959 года А.Даллес заявил: "Мы чувствуем, что научная сторона сбора разведывательной информации должна быть доведена до такого уровня, когда радары и электронные приборы будут иметь тенденцию занять место разведчицы Маты Хари, действовавшей несколько десятилетий тому назад". Ведущую роль на этом направлении стало играть созданное незадолго до этого АНБ, опорные пункты которого, как грибы после дождя, выросли по периметру почти всех границ Советского Союза (в деле радиоперехвата Америке, как никогда, пригодились граничащие с СССР союзники). По меткому выражению западных аналитиков, не успела окончиться война, как Япония из главной цели радиоразведки США превратилась в ее главную станцию. На самом северном японском острове Хоккайдо, расположенном лишь в 40 милях южнее Советского Союза, быстро появились две американские станции прослушивания – в Вакканайе и около Титосе. На крупнейшем острове японского архипелага Хонсю расположился третий пост в Сакате, тщательно прослушивающий стык границ СССР, Китая и Северной Кореи. Другие станции подслушивания разместились в японских городах Каката, Камисейе, Ханзе-Собе и Футеме.
По окончании корейской войны американские станции разместились в Сеуле, Пьон-Тэке, Ыйчжонбу и Тэгу. Чрезвычайно удобно расположенная стратегически Турция, с территории которой можно было подслушивать все, что происходило в Северном Причерноморье, на Кавказе и в Средней Азии, скоро оказалась буквально утыкана базами АНБ. Американские электронные уши с жадностью ловили все: от переговоров советских ВВС и ВМС до коммерческой радиосвязи и радарных сигналов. В качестве головного поста подслушивания ими был избран лежащий недалеко от Стамбула небольшой городок Карамюрсель. Ближе всех к советской границе была выдвинута станция в Трабзоне, другая обосновалась на вершине горы, господствующей над турецким черноморским портом Самсуном. День и ночь наблюдая с помощью радара за советской территорией, именно эта станция с 1955 года держала под своим пристальным наблюдением русскую площадку для запусков ракет в Капустином Яре, расположенную к северо-западу от побережья Каспийского моря. Для слежения за другим советским испытательным центром по запуску ракет в Тюра-Таме (к востоку от Аральского моря) американцы в конце 1963 – начале 1964 года установили гораздо более мощный радар в Диярбакыре, расположенном неподалеку от турецко-сирийской границы. Дополнительные станции радиоперехвата появились и в турецкой столице Анкаре, и к югу от Стамбула, и в Синопе на полуострове Инче.
Третьим ключевым звеном всемирной американской империи радиошпионажа стала Западная Германия. С ее территории американцы прослушивали европейскую часть России, все восточноевропейские соцстраны, а заодно… и своих союзников по НАТО. Разведка флота США обосновалась в Бремерхафене, немецком портовом городе на побережье Северного моря. Их коллеги из ВВС облюбовали Цвайбрюккен и базу в Рейн-Майне, а посты КОМСЕК – Западный Берлин и Дармштадт. Армейская радиоразведка прочно обжила опорные пункты во Франкфурте, Аугсбурге и Габлингене. Масштабы американского радиошпионажа западные специалисты оценили следующим образом: "К середине 50-х годов сверхсекретный План развертывания станций перехвата АНБ предусматривал создание в общей сложности 4120 круглосуточно работающих точек перехвата по всему миру. Это число продолжало возрастать и в последующие годы. К сентябрю 1965 году только армейская радиоразведка насчитывала в своем штате 26 233 сотрудника, работавших в разбросанных по всему земному шару 99 отдельных станциях".
Американцы не упускали ни одной возможности получить хоть какую-либо дополнительную информацию. С 1952 года ЦРУ совместно с ФБР начало вскрывать все без исключения почтовые и телеграфные послания, отправляемые из США в СССР или любую из других соцстран. За всеми посольствами и консульствами коммунистических государств в США был установлен жесткий контроль с обязательной фиксацией всех посетителей из числа американских граждан. Выявленные посетители становились объектами самого тщательного расследования на предмет их благонадежности. Подобным путем спецслужбы пытались выявить русских шпионов. Подавляющее большинство американцев, побывавших в СССР, пусть даже с краткосрочным туристических визитом, прямо или косвенно опрашивались агентами ЦРУ.
Знаете ли вы, что Л. Освальд, объявленный убийцей президента Кеннеди, незадолго до покушения, в 1959-1962 годах, жил в Советском Союзе и работал на радиозаводе в Минске. В служебном документе ЦРУ, которое сразу же по возвращении завело досье на Освальда, был указан перечень интересующих ведомство вопросов: "Мы особенно заинтересованы в информации, которую Освальд может предоставить относительно завода, где он работал, о некоторых районах Минска и… биографических данных, необходимых для ведения досье на отдельных лиц… Однако не нажимайте [на него] при получении нужной нам информации, человек он странный… [поэтому] используйте надлежащие каналы". Официально допрашивать Освальда никто не стал, но нужную ЦРУ информацию выудил из него некий "психолог", посидевший с ним в ресторане. Случай с Освальдом стал широко известен лишь благодаря его причастности к убийству президента, в то время как тысячи других американцев могут и не подозревать, что рассказанная ими невзначай информация о стране, где они гостили, в конечном итоге фиксируется в многочисленнейших досье ЦРУ.
Чтобы обеспечить надежную "крышу" в "третьем мире", в первый же год президентства Кеннеди при государственном департаменте был создан еще один орган, получивший привлекательное название "Корпус мира". Возглавил его С. Шривер, долгие годы сотрудничавший с ЦРУ, а всемерную помощь новой структуре начали оказывать госдеп, Управление международного развития США, ЮСИА и ЦРУ. Официально Корпус состоял из "добровольцев" – профессиональных учителей, врачей, инженеров и агрономов, оказывающих "бескорыстную помощь" развивающимся странам "третьего мира". В действительности же каждую кандидатуру в штат этого наследника АРА тщательно проверяли, отбирали подходящих людей и обучали в университете штата Аризоны, где курс подготовки имел странное сходство с программой разведшколы. Кроме того, под крышей "Корпуса мира" работало немало профессионалов из ЦРУ и других американских спецслужб. Помимо своей непосредственной деятельности, активисты этой организации должны были отслеживать обстановку в стране пребывания, докладывать о возможном советском проникновении и по мере сил противодействовать ему.
В ознаменование выдающихся успехов стремительно разрастающегося ЦРУ, а еще более, чтобы подчеркнуть огромное влияния главы разведведомства, была воздвигнута знаменитая штаб-квартира ЦРУ в Лэнгли. Первый камень в ее основание был заложен президентом Эйзенхауэром 3 ноября 1959 года, а само строительство обошлось в гигантскую по тем временам сумму – 46 миллионов долларов. Кстати, проектировала здание нью-йоркская фирма "Харрисон энд Абрамовитц", та самая, что ранее создала и проект штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке.
Однако ни колоссальные средства, ни внушительный штат сотрудников, ни публичное признание заслуг не гарантировали ЦРУ от провалов, подчас довольно серьезных и болезненных. Так, американская разведка не только не смогла сохранить американские атомные секреты, но даже приблизительно определить срок создания советской атомной бомбы (некоторые прогнозы исходили из того, что это чрезвычайно важное для Америки событие произойдет аж через 20 лет). Она была поражена взрывом первой советской водородной бомбы, который никто не ожидал так скоро, застигнута врасплох публичной демонстрацией реактивных бомбардировщиков дальнего радиуса действия в Москве и сделала относительно них, мягко говоря, крайне ошибочный прогноз. Выступая на пресс-конференции 26 января 1960 года, Эйзенхауэр признал, что три-четыре года назад ЦРУ доложило правительству: усилия Советского Союза направлены на то чтобы догнать США по производству тяжелых стратегических бомбардировщиков. Вашингтон увеличил ассигнования на этот вид вооружений почти на миллиард долларов. Однако вскоре весь мир стал свидетелем демонстрации исключительных успехов Советского Союза, в ракетостроении и освоении космического пространства. В действительности СССР даже сократил производство бомбардировщиков сделав упор на развитие ракетного оружия, быстротой создания которого мы здорово напугали американцев.
Не меньше проколов получилось и при оценке положения в различных регионах мира. Да, ЦРУ успешно осуществило перевороты в Иране и Гватемале, но оно подвело свое правительство в оценке положения в Ираке, вышедшем после революции из Багдадского пакта, не предупредило своевременно о кризисной ситуации, назревавшей в 1956 году на Суэцком канале, и в том же году оказалось не в состоянии довести до конца свои планы в Венгрии, полностью провалив столь тщательно подготовленную операцию А ведь еще директива СНБ № 68, одобренная Трумэном в апреле 1950 года предписывала "обеспечить коренное изменение природы советской системы", посеять внутри данной системы "семена ее разрушения" и, уж как минимум "поощрять и поддерживать беспорядки и мятежи в избранных, стратегически важно расположенных странах – соседях Советского Союза". Поощрить-то венгерский мятеж ЦРУ, конечно, поощрило, но вот поддержать его оказалось не в состоянии.
"Тайный инспектор"
Одним из крупнейших проектов ЦРУ, предпринятых при А. Даллесе, стала воздушная разведка советской территории с помощью самолета-шпиона "У-2" – личная инициатива главы разведывательного управления. Поскольку этот крупномасштабный проект был достаточно дорогостоящим и непосредственно затрагивал область международной политики, потребовалось одобрение самого президента, которое не замедлило себя ждать. Одобрение президента – это важный нюанс всей истории американского самолета-шпиона. "Нам очень нужна была точная разведывательная информация, – позднее писал об этом Эйзенхауэр в своих мемуарах. – В такой ситуации, как считал Аллен Даллес, необходимо было создать новый сверхвысотный самолет для воздушной разведки. В ноябре 1954 года Фостер Даллес, Чарли Уилсон, Аллен Даллес и другие советники пришли ко мне, чтобы получить санкцию на продолжение программы по производству 30 сверхвысотных самолетов общей стоимостью 35 миллионов долл. Многие конструкторские работы были уже близки к завершению. Я одобрил это предприятие".
Естественно, без чрезвычайно серьезных оснований президент не стал бы прекращать работы по осуществлению уже полным ходом идущего проекта. Однако, наряду с огромными плюсами, у этого плана были и большие минусы. Главный из них – возможное разоблачение этой шпионской акции и его последствия. Практичные американцы сразу же задумались, как не быть пойманными с поличным. "Одним из краеугольных камней плана, – вспоминает далее Эйзенхауэр, – было решение, что самолет в случае непредвиденных обстоятельств будет рассыпаться) а пилот – погибать. На этом настаивали ЦРУ и комитет начальников штабов. Это было безжалостное и ужасное решение, но меня заверили, что молодые пилоты шли на это с открытыми глазами, руководствуясь высоким патриотизмом, бравадой головорезов, определенным материальным стимулом". Однако обстоятельства дела Пауэрса со всей очевидностью свидетельствуют, что в реальности все было несколько иначе. Да, перед тем как выпрыгнуть с парашютом, летчик должен был привести в действие взрывное устройство, уничтожающее самолет. Но вот молодые пилоты-камикадзе были только красивой сказкой. Действительно, летчика перед выполнением задания снабжали быстродействующим ядом, но и только. Воспользоваться ампулой с цианистым калием или нет, он должен был решить сам – приказа покончить с собой пилотам "У-2" никто не давал и дать не мог. США – не Япония, а президент – не император, и страшно подумать, что могло бы случиться, если бы такой приказ был отдан и информация об этом просочилась наружу. Кстати, Пауэрсу после его возвращения в Америку никто, во всяком случае официально, не ставил в вину, что он не покончил жизнь самоубийством. Так руководство армии и ЦРУ опять обмануло своего президента.
Выдвинув идею создания единственного и уникального в своем роде самолета "У-2", А. Даллес спешил с ее реализацией. С одной стороны, ясно было, что рано или поздно, и скорее рано, чем поздно, Советский Союз создаст эффективные системы противодействия самолетам, летающим даже на очень большой высоте. С другой стороны, в кругу профессиональных разведчиков он не уставал повторять, что "У-2" сможет собирать информацию "быстрее, точнее и надежнее, чем любой агент на земле". Тем более что от агентов на земле было больше проблем, чем толку. Для чего нужна была эта информация, также не составляло секрета. Командующий военно-воздушными силами НАТО в Центральной Европе, маршал авиации Е. Эмбри с солдатской прямотой заявил: "Атомная война требует точных и новых разведывательных данных о том месте, куда хотят послать это оружие колоссальной силы, чтобы оно причинило возможно больше ущерба".
Пытаясь совместить требования военных и разведчиков с насущной необходимостью нормализовать отношения с русскими, американский президент на встрече в верхах в Женеве в 1955 году выдвинул план "открытого неба". Суть его сводилась к тому, чтобы Советский Союз дал официальное разрешение на полеты американских самолетов в своем воздушном пространстве для фотографирования своей территории, в ответ получив право вести воздушную разведку над территорией США. Однако Москва, расценив этот план как откровенно шпионский, с порога отвергла его (а может быть, наши наземные агенты работали лучше американских и СССР не так уж и нуждался в "открытом небе"). В Америке предусмотрели подобный вариант развития событий. "В случае отказа СССР от взаимной аэрофотосъемки США будут осуществлять инспекцию тайно, – заявил полковник Р.С. Легхорн, – даже перед лицом советского вооруженного противодействия". После отказа Хрущева Эйзенхауэру ничего не оставалось делать, как пойти по пути, заранее разработанному военными.