- Я и не забывала… - Никки досадливо отвернулась.
- Ты знаешь об этом. И я знаю об этом, - тихо, скороговоркой произнёс он, - Мы оба знаем то, что нас объединяет. Все остальные, обычные люди… им этого не дано понять… Им не дано увидеть то, что дано мне и тебе.
- Да…
- Ты знаешь, в чём различие между тобой и Оливой?
- В чём?
- В том, что тебе дано гораздо больше, чем ей. Ты можешь летать. Я видел крылья у тебя за спиной. Ты принадлежишь к избранным, и в тот час, когда архангелы призовут тебя к себе, ты легко оставишь свою оболочку и не пожалеешь ничего из того, что останется здесь, ибо то, что ты заберёшь с собой - свою душу - и есть единственное богатство, которое может чего-то стоить в этом мире…
Даниил прижался головой к Никкиной спине и продолжал:
- Мне жаль Оливу, потому что ей закрыт доступ туда, куда он открыт мне и тебе; она несчастна, потому что её жизнь пуста и безрадостна настолько, что она, бедняга, самым счастливым днём в своей жизни сочла тот день, когда я с ней гулял по Архангельску. А ведь мы просто гуляли, между нами не было абсолютно ничего. Ты только представь, насколько скудна её жизнь в Москве, что она даже эти крохи приняла за единственное в жизни счастье…
- Да, мне её тоже жаль, - согласилась Никки, - Но… что же ты хочешь?
- Я хочу помочь ей, - отвечал Даниил, - Я хочу показать ей, что каждый человек достоин любви. Только показать, что любить можно всех, даже её. А о нашей тайне знаешь только ты…
Даниил обнял и поцеловал её в губы.
- Обещаешь?
Никки опустила взор. Сказать по правде, ей это совсем не нравилось. Но она, помимо всего прочего, обладала изрядной долей женской хитрости, и знала, в каких ситуациях надо показать когти, а в каких - смириться и отступить.
- Хорошо, как скажешь…
А на следующий день Даниил пришёл совсем другой. Чужой какой-то, холодный, отстранённый. Опять сел перед монитором. Никки подошла сзади, обняла его. А он усмехнулся:
- Вы, девушки, прям как кошки - стоит вас лишь один раз погладить…
Полазил в интернете и ушёл. В прихожей, правда, замялся. Никки тоже стояла и ждала чего-то.
- Ну… опустим сентиментальности, - сказал Даниил, - Пока, Никки.
И ушёл.
А город покрывался непроглядной пеленой дождей и туманов. Мокрые деревья. Мокрые крыши. Мокрые зонты. Мокрые деревянные тротуары…
Он шёл по одному из этих тротуаров и думал. О Никки. Об Оливе. О том, как изменилась его жизнь с тех пор, как он окончательно уверовал в то, что он всемогущ. В то же самое ведь поверили и другие.
А в Москве тоже шёл дождь. И так же под зонтом шла с работы Олива. И на ходу её мысли складывались в стихи:
"…Огни неоновых реклам.
Поток машин. Толпа прохожих,
Спешащих по своим домам
И друг на друга не похожих.
Промозглый дождь. Кричащий свет.
В толпе мелькают чьи-то лица…
Но всё не те. Тебя здесь нет.
И смысла нет здесь находиться…"
Впрочем, Олива знала, что никогда не покажет этих стихов Даниилу. Ей казалось, что она умрёт со стыда, если он узнает хоть что-нибудь. К тому же, неразрешённая ситуация с Никки по-прежнему оставалась открытой. Олива знала, что у Даниила нет своего интернета, и он сидит от Никки. С одной стороны, ей это, конечно, не нравилось, но с другой она понимала, что это было пока что единственное средство связи, и, не будь Никки, у Оливы не было бы возможности общаться с Даниилом хотя бы через аську. И они общались в аське как друзья, не давая друг другу даже малейшего намёка на что-то большее, но Олива была согласна даже на это, лишь бы не терять его из виду.
Гл. 16. Казанова
- Ну что ты занимаешься самоедством? Ты же сама себя ешь! - возмущалась Аня, - Это глупо - в твоём случае надеяться на взаимность…
- Почему глупо? - раздражённо спросила Олива.
- Потому что вы виделись только один день! Неужели ты думаешь, что за один день он в тебя влюбится?
- А почему нет? Я же влюбилась!
- Ну, ты это ты. А он это он.
- Аня права, - вмешалась Настя, другая подруга Оливы, - Он - парень. А ты влюбляешься во всех подряд.
- Так уж и во всех подряд! - Олива даже разозлилась.
- А что, скажешь, не так? Асмолов был? - Был, - Настя загнула палец, - Асмолов - раз, Смирнов с курсов - два. Вовка Поздняков - три. Даже в Сашку Богданова на моём дне рождения ухитрилась влюбиться, хоть видела его первый и последний раз в своей жизни! А теперь какой-то Даниил из Архангельска - это вообще Хуево-Кукуево!
- Да она влюбляется во всё, что движется, - добавила Аня.
- А ну вас! - вспылила Олива, - Ни черта вы не понимаете…
- Мы просто реально смотрим на вещи, - сказала Аня, - А ты витаешь в облаках. Мы пытаемся тебя хоть как-то спустить на землю. Пока ещё не поздно. Пока ты сама не грохнулась и не расшибла себе всю задницу!
- Да пусть грохнется, - снисходительно произнесла Настя, - Видимо, ей нравится самой себе создавать проблемы.
- А знаешь, я что-то проголодалась, - Аня перевела разговор на другую тему, - Может, сходим в ларёк за пирожками?
- А, ну давай сходим. И мороженого возьмём, - ответила Настя.
- Олив, ты пойдёшь с нами до ларька?
- Нет.
- Ну как хочешь.
Олива закрыла дверь за подругами и с досадой прошла в свою комнату. Вот опять они испортили ей настроение… Но ведь есть же разумное зерно в их словах?..
А подруги тем временем, жуя на ходу пирожки, возвращались от ларька.
- А чё за Даниил-то? Ты его знаешь? - спросила Настя.
- Откуда? Только со слов Оливы, - ответила Аня, доедая пирожок с повидлом.
- Я просто думала, может, вы в аське переписывались или ещё где…
- Неет… А ты?
- И я не общалась с ним. Впрочем, - подумав, добавила Настя, - Мне тут в аську третьего дня постучался какой-то чел со странным ником… какой-то teller… что-то типа этого.
- 42nteller что ли? Так это он и есть!
- Мммм? - Настя даже подавилась пирожком.
- Ну так! - воскликнула Аня, - Точно он! Мне Олива говорила, что у него ник 42nteller, а у меня память хорошая. И чего, он тебе писал?
- Да ничего не писал. Просто я его добавила, вот и всё.
- А как он твой номер аськи узнал?
- Ну как как - сядь да покак! - это была любимая поговорка Насти, которую она вворачивала при каждом удобном случае, - Олива наверно ему болтанула, кто же ещё.
- О да! Это она может…
Покончив с пирожками, девушки принялись за мороженое. Разворачивая рожок, Аня небрежно произнесла:
- А мороженое так себе. Раньше его лучше делали - там вафля была хрустящая. А тут она мягкая как тряпка. Я такое не люблю.
- Может, просто долго у них в холодильнике лежало, вот и отсырело, - сказала Настя.
- Кошмар! Да оно ещё и просрочено!
- Ну а что ты хочешь? Олива-то у нас вон в каком захолустье живёт. Если тут единственный супермаркет на весь район - это "Пятёрочка", до которой переться как до луны, то и понятно, что в ларьке не только мороженое просрочено, но и пирожки!
Впечатлительная и изнеженная Аня после таких слов почувствовала, что съеденный ею пирожок запросился наружу. Ей до смерти захотелось домой, где всегда есть свежая и качественная еда в "Рамсторе", и нет этих жутких и безликих серых домов, а главное - унылой и безнадёжной запущенности Оливиной квартиры.
- Ну что, может, домой?
Настя понимающе кивнула. Уж в чём в чём, а в этом она была полностью солидарна с Аней.
А Даниил тем временем стоял возле университета и ждал Дениса, у которого отменили последнюю пару. Он что-то задерживался. Даниил прошёл к корпусу ИИТ, где учился Денис, и увидел его у входа в обществе одногруппников.
Денис не сразу заметил приятеля, так как в его компании вовсю шло обсуждение предстоящего футбольного матча. У ИИТшников был свой футбол, и команда Дениса тоже играла за кубок факультета.
- Привет, так ты вот где, - сказал Даниил, тронув Дена за плечо, - А я тебя там жду…
- А, здорово, - рассеянно отвечал Денис, и продолжил мысль, обращённую к своим собеседникам, - Так вот я и говорю, что самое то обидное - гол был нечестный, Рональдо рукой закинул, вот урод…
- Да и не говори! Куда только судьи смотрят! - добавил одногруппник Дениса по кличке Росси.
- Но всё-таки надо отдать должное бразильцам, - вмешался Юра Астафьев, - Сколько у них чемпионских титулов? Вот так. Нам до них ещё очень далеко, а сыграли вполне достойно.
- Да какая разница, сколько у них титулов? - возразил Денис, - С ними вполне можно играть и даже выигрывать!
- Пойдём уже, футбольный фанат, - потерял терпение Даниил, - А то и до завтра будем тут стоять.
- Ага… - Денис оторвался, наконец, от обсуждения матча с Бразилией, - Ладно, ребят, тогда до завтра…
- В среду, в 16:00, не забудь! - крикнул Юра вдогонку Денису.
- А что будет в среду в 16:00? - поинтересовался Даниил у Дениса, когда приятели уже вышли от университета на улицу Розы Люксембург.
- Как что? Играем с МФ3 за четверть финала! - не без гордости произнёс Денис.
- А как с шансами? - прищурясь, спросил Даниил.
- Шансы на победу есть всегда. Но соперники они, конечно, достойные. Играют, надо сказать, вполне реально.
- А вы?
- Ну, мы, конечно, тоже стараемся держать марку. Без этого никак!
- Ясно. Ты куда после обеда?
- Я на тренировку. А ты?
- Я? Пока не знаю… Наверно, к Никки.
- К Никки? - переспросил Денис, - Извини, конечно, это не моё дело, но… тебе не кажется, что ты пересаливаешь? По-моему, нельзя так злоупотреблять доверием девушки. Ни к чему хорошему это не приведёт.
- Друг мой, - насмешливо произнёс Даниил, - Я всегда держу ситуацию под контролем. Девушек не надо любить. Ими надо пользоваться.
- А если б с тобой поступали точно так же?
- Со мной? - он горько усмехнулся, - А со мной уже поступили. Неважно, кто это был. Но теперь я дал себе установку не влюбляться.
- Хорошо, но при чём тут эти девушки? Никки, Олива… Они-то в чём виноваты?
- Ни в чём, - сказал Даниил, - Они хорошие девушки. Но я не собираюсь влюбляться ни в одну из них.
Денис подозрительно посмотрел на приятеля. Даниила он знал с детского сада; также знал он, что до этого лета у Даниила, что бы он там ни говорил и как бы ни напускал на себя маску эдакого донжуана, девушек не было вообще. Оно и понятно, семнадцать лет - не возраст, к тому же до того момента, пока у него не появился интернет и прилегающие к нему возможности, Даниил вёл очень замкнутую жизнь. Может, он, конечно, и влюблялся, но кто уж там мог поступить с ним подобным образом - этого Денис не знал. Впрочем, решил он, Даниил, наверное, просто напускает на себя маску эдакого разочаровавшегося в жизни мужчины и для форсу пускает пыль в глаза, приписывая себе тот горький опыт отношений с женщинами, которого у него на самом деле нет и не было, но ему, этому юнцу желторотому, для солидности очень хотелось бы его иметь.
- А я думал, что Олива… понравилась тебе, - осторожно сказал Денис, - Во всяком случае, мне показалось в тот день, когда тащили монитор.
- Видишь ли, она хороший друг, так же как и Никки… Но, повторяю, ни к кому из этих девушек любви в том контексте, как понимает её общество, я не испытываю.
- Зря, - сказал Денис, - Очень даже зря.
Даниил только улыбнулся и ничего на это не ответил. Дойдя до перекрёстка, приятели распрощались: Денис пошёл к себе, а Даниил свернул на Садовую улицу и направился к дому Никки.
А Никки ждала Даниила. И Олива продолжала любить его на расстоянии, плакать по ночам и писать стихи:
"- Как дела? - Привет… Да нормально всё…
Ах, не верь тому, что я говорю!
Мне тут жизни нет, жизнь моя - костёр,
Я сгорю дотла, я дотла сгорю.
Расставанье - боль, расстоянье - страх
Потерять тебя в суматохе дней…
Ты не должен знать, что душа моя
Рвётся на куски от любви к тебе.
Я сгорю дотла… Может, эта боль
Закалит меня, сделает сильней.
Я пойду на всё, лишь бы быть с тобой.
Будет больно - пусть! Без тебя больней…"
Гл. 17. Жестокие игры
Настя пришла домой, поставила на плиту макароны и села за компьютер. Зашла в аську - 42nteller был в сети. Увидев её онлайн, он тут же поздоровался, и они начали болтать.
Вот уже несколько дней она вела переписку с 42. Точнее, вёл он, а она лишь поддерживала беседу. Но поддерживала-таки.
Разговоры шли в основном о магии и эзотерике. Даниил, оставив НЛП и гипноз, который он изучал весной, с головой погрузился в своё новое увлечение. Всё-таки хорошая штука интернет, думал он, столько всего интересного можно там найти. Вот только то, что интернет этот не его, а Никкин, ему на ум шло в самую последнюю очередь.
А Никки и Олива просто возненавидели друг друга. Олива - явно, Никки - тайно, где-то в глубине души. Ведь Даниил сказал ей, что надо любить всех. В этом ведь заключается истинная мудрость бытия, доступная лишь избранным, к коим он причислял себя и Никки - на это Даниил особенно сильно напирал. Никки настолько любила Даниила, что готова была согласиться на всё, что он скажет. Он попросил её не говорить Оливе про их отношения - она дала слово, что не будет ей ничего говорить. Но любить эту Оливу по-настоящему, Никки чувствовала, что - нет, не может. Она сама себя убеждала в том, что любит эту девушку так же, как убеждала себя её тётя, помешанная на здоровом образе жизни, что овсяная каша по утрам и пророщенные злаки - это вкусно. Олива чувствовала затаённую ненависть к себе этой Никки, прикрытую маской любви, как вообще имела способность чувствовать даже на расстоянии любую фальшь, и с каждым разом эта девушка, возомнившая себя ангелом, становилась ей всё более неприятна.
А Даниил, словно бы специально, то и дело стравливал их. И обе девушки, ненавидевшие друг друга, были несчастливы. Обе хотели забрать себе всё внимание Даниила и обе плакали в подушку по ночам от ревности и сознания собственного бессилия. И Никки, и Оливе казалось, что соперница отбирает её счастье, хотя Даниил, по большому счёту, не принадлежал ни той, ни другой. Он играл обеими девушками как хотел, и их страдания и раздоры вызывали в нём лишь самодовольную улыбку: "Ну вот, я так и знал, что вы из-за меня перегрызётесь…"
Настя видела, что творится с её подругой, но что она могла поделать? Никакие доводы, никакие уговоры не действовали на Оливу. Втемяшила себе в башку про любовь, и не хочет видеть очевидного. Вот и теперь впала в депрессию - перестала есть и пить, а на все попытки подруг втолковать ей, что не стоит он того, огрызалась и начинала грубить им. Особенно доставалось Насте: Олива знала, что она общается с Даниилом в аське, и ей это не нравилось.
- Ты опять с ним разговаривала? - раздражённо спрашивала Олива подругу.
- Да, а что? - невозмутимо отвечала та.
- Ничего. Просто мне не нравится, что ты с ним общаешься. Обещай мне, что больше не будешь ему писать.
- И не подумаю, - спокойно отзывалась Настя, - Знаешь, если ты забрала себе в голову что-то, это твои тараканы, но никак не мои. А мне лично интересно общаться с Даниилом, поэтому писать я ему буду.
- В таком случае ты мне больше не подруга, - тихо сказала Олива.
- А, вот как? Ну, чао-какао, - Настя направилась к дверям, - Бесись дальше в одиночку.
И ушла. А Олива бросилась на тахту, яростно колотя кулаками подушку до тех пор, пока она не свалилась на пол. Она ненавидела Настю до ломоты в висках, ненавидела хуже даже, чем Никки. Оливу душили слёзы. Змея, змея подколодная!!! Вот, значит, какие теперь подруги! Значит, женская дружба - до первого мужика?! Ладно. Хорошо. Учтём…
А Настя шла домой и тоже злилась на подругу. Нет, ну надо же быть такой дурой! Вот уж поистине голова садовая!! "Можно подумать, мне прям так уж нужен этот её сопляк! - думала Настя, - Да я его хоть сегодня из аськи удалю. Но как можно быть такой тупой! Как?!"
Она шла и психовала. Она готова была убить и Оливу, и этого Даниила. Взвинченная до предела, она даже не заметила под ногами лужу и угодила в неё, набрав полные кроссовки воды. "А ну их, в самом деле! - чертыхнулась Настя, - Пусть с жиру бесятся со своими тараканами, плевать я на них хотела! У меня своих забот полон рот, чтоб ещё в чужом дерьме ковыряться!" И она решила, придя домой, просто удалить из списка контактов его. И её тоже с ним за компанию.
Дома, поужинав пельменями "Русский хит" и попив чаю с тортом "Наполеон", Настя успокоилась и даже повеселела. Но, сев за компьютер с намерением всё-таки удалить из аськи эти лишние контакты, она получила сообщение от Даниила:
- Скажи Оливе, чтоб не парилась. Вот прям щас позвони и скажи. А то я ей голову отвинчу.
- Э, не, ребят. Это уж вы сами промеж собой разбирайтесь. Я - пас.
- Нет, ты всё-таки скажи ей, - продолжал настаивать Даниил, - И ещё передай ей, что я могу всё - это предупреждение.
- Тебе надо, чтобы она так страдала? - с упрёком спросила Настя.
- Я вот думаю ещё с ней поиграть, - усмехнулся Даниил.
- Не надо. У неё реально нервы на пределе.
- Кхе-кхе, ну пусть сама играется.
- Ты там можешь себя считать хоть Гарри Поттером, мне плевать, - раздражённо выпалила Настя, - Меня просто достали её проблемы, которые связаны, между прочим, с тобой. Поэтому решай всё сам. Я - пас.
- Настя, к твоему сведению, о её проблемах я узнал ещё раньше тебя, - сказал он, - Когда мы на крыше сидели. Я уже тогда знал всё, что будет. Неужели не ясно?
- Перестань её мучить.
- Я её? Она сама себя.
- Я это знаю. А обвиняет меня.
- Есть простые правила жизни, и она их нарушает.
- Просто скажи ей, сможешь ты ей ответить тем же, или нет. Если скажешь, что нет, она впадёт в депрессию, но вернётся на землю. Если да, то это уже ваше дело.
- Тут есть проблемка, - помолчав, написал он.
- Какая?
- Я самодостаточен, а люблю всех.
- Ну и что? Это разные любови.
- Её это не устроит, к тому же она живёт в придуманном мире. По-моему…
- А по-моему, - вспылила Настя, - Ты убиваешь и Никки, и Оливу! Может пора уже с ними поговорить?
- Я себя убиваю, а они себя. Идиллия.
Настя выключила аську. Говорить с этим долбоёбом было так же бесполезно, как с Оливой. Было очевидно - парень больной на всю голову. Раз самоутверждается за счёт этих несчастных глупышек - значит, точно больной. Это уж определённо.