* * *
Питерская мерзопакостная погода обычно дает о себе знать сразу после недолгого бабьего лета. Бабье лето в Питере как раз и есть то самое "пышное природы увяданье", о котором писал Пушкин. Дело в том, что в Питере и его окрестностях природа, действительно, увядает чрезвычайно пышно. Но уж очень быстро это происходит. Какое-то ускоренное увядание, ей богу! После этого начинаются серые тусклые дожди, и все приобретает какой-то осклизлый вид. И так до ноябрьских праздников, когда выпадает первый снег. Он, конечно, быстро тает и опять наступает та самая мерзопакостность. Вплоть до Нового года. На Новый год в большинстве случаев все-таки выпадает снег. Настоящий: белый и пушистый. А после Нового года и правда бывает "мороз и солнце – день чудесный", но опять очень недолго. В феврале к обычной мерзопакостности добавляется мокрый снег и снежная каша под ногами. В городе эта каша щедро сдабривается реагентом и у пешеходов не выдерживают никакие сапоги. Автомобилисты же страдают через уделанный кузов, который не отмыть без специальной технологии обезжиривания. И так до самого апреля. В апреле сквозь мерзопакостность пробивается солнышко, которое начинает даже слегка припекать. Правда из-за ночного подмораживания снег за городом тает аж до самых первомайских праздников. Однако уже к середине мая природа буйно расцветает. Так же быстро, как и увядала в октябре. Еще бы! Ведь ей, природе, надо успеть в короткие промежутки времени без мерзопакостности и расцвести, и поцвести, и отцвести, и быстро увянуть. Ведь в июне опять начинаются дожди. И не "ах, эти летние дожди" с радугами и ливнями, а мелкие, назойливые словно мухи, дождики, моросящие круглосуточно. То есть, по-прежнему мерзопакостные и щедро сдобренные комарами. Потом июль с нечеловеческой жарой, дождливый август и снова здорово! "Пышное природы увяданье".
Конечно, творческим людям, коими являются практически все коренные петербуржцы, ничего не остается, как длинными серыми дождливыми мерзопакостными днями украшать своим творчеством жизнь Питерской публики. Они пишут картины и книги, сочиняют симфонии и стихи, снимаются в кино и играют на сцене. И не надо ехать за вдохновеньем в Прованс. Только деньги тратить. Самое вдохновенье находится на берегах Невы. Вышел на бережок, получил в морду заряд мокрого снега и сразу вдохновился. Бежать домой творчеством заниматься, ну, или в магазин за бутылкой. Как без бутылки вдохновленному человеку философствовать?
В самый разгар осенней мерзопакости Ашрафу позвонил какой-то однополчанин и попросил о помощи. Необходимо было куда-то срочно выехать, чтобы чего-то там такое настроить и наладить. А уж, кто как ни Ашраф является главным специалистом по настройке и наладке? Перед отъездом он строго настрого велел новому начальнику охраны "пасти периметр", ведь именно в мерзопакостную погоду разное отребье и шпана вдохновляются на противоправные поступки по отношению к чужому имуществу. Дело в том, что зимой и ранней весной "на дело" они не ходят, так как и вокруг имущества, и в лесу на снегу завсегда остаются отпечатки ног этих злых людей. По отпечаткам пограничник Карацупа и собака Мухтар своевременно обнаружат покражу, устроят погоню и могут даже вычислить местоположение бандитского логова. В смысле, явиться в соседний поселок и отнять награбленное. Опять же лазить по глубокому снегу с награбленным барахлом злодеям тяжеловато, поэтому зимой они сидят по домам у себя в поселке и строят козни. Всякие там планы набегов и все такое прочее. Летом же в лесу всегда болтается толпа народу. То ягодники, то грибники, то просто любители пикников и шашлыков. Не ровен час наткнешься на какую-нибудь парочку или дедка с корзинкой. А вот в осеннюю мерзопакостность шушера активизируется и идет на приступ чужой недвижимости и движимости.
Недвижимости в клинике "Вечная молодость" много. И движимости тоже. Особенно, когда клиентки со своими модными автомобилями в клинике ночуют. Кто отвечать будет, если у Евгении, например, "Ауди" угонят? Или "Мерседесу" Эльвиры Викентьевны ноги приделают. Так что охране Ашраф объявил осеннее усиление. Перед каждым постом охраны поставил конкретную задачу. Пост, который в будке на въезде, должен неотрывно следить за автомобилями. Второй пост, который в здании клиники, должен обеспечить безопасность клиенток и их сумочек, особенно в ночное время. И, наконец, третий пост должен курсировать круглосуточно между клиникой и въездом с регулярным обходом территории каждый час. Обычно большую часть этих обязанностей выполнял Акбар, поэтому охранники могли себе спокойно дрыхнуть на посту, зная, что Акбар всегда подаст сигнал тревоги. Но Акбара, естественно, Ашраф забирал с собой, ведь тот в любой наладке и настройке был Ашрафу незаменимым помощником.
Затем Ашраф озадачил и проинструктировал дворника, отдал необходимые распоряжения старшей горничной, сдал дела Вере и Тамаре Федоровне, загрузил Акбара в "Ниву" и отбыл на неизвестный срок в неизвестном направлении.
– Хозяйка, ты уж меня за отлучку прости. Я товарищу отказать не могу. А ты береги себя и Тропилиным сильно не увлекайся, – на прощанье сказал он Вере, погрозив остатком указательного пальца. – Знаю я его. Только я за ворота, так он тут, как тут. Постараюсь обернуться до холодов.
Акбар же Вере ничего не сказал, а только улыбнулся, подмигнул и помахал хвостом.
Глядя на удаляющийся в сторону леса автомобиль, Вера почувствовала себя несчастной одинокой сиротой.
Серые дни потянулись один за другим, расцвечиваясь только появлением на парковке нарядных сверкающих автомобилей клиенток клиники. Без Ашрафа Вера еще больше погрузилась в свой бизнес. Хотя, казалось, куда уж больше? Однако каждый день был полон открытий, и Вера удивлялась, какой колоссальный объем работ тихо и незаметно выполнял Ашраф. Вот уж точно сподвижник и соратник, иначе и не скажешь. Она решила, что в первую очередь по его возвращению подымет ему зарплату и назначит своим заместителем.
После насыщенного событиями трудового дня, иногда даже забыв поужинать, Вера обычно моментально засыпала, едва голова её касалась подушки. Спала она крепко, но ночью просыпалась. Часа в три. Определенно её будили планы следующего дня. Она ворочалась, пыталась снова заснуть, но безрезультатно. В голове уже вовсю крутились разные неотложные дела.
В одну из таких бессонных ночей Вера по обыкновению металась по кровати в попытках заснуть и внезапно услышала какой-то странный шорох. Сначала она подумала, что это ветки деревьев стучат по кровле, потом испугалась, что вдруг это мыши, а мышей она боялась просто до жути, но потом поняла, что дело обстоит еще хуже. Кто-то явно пытался открыть входную дверь. От страха Вера решила, что все это происходит во сне, и что сейчас, как и положено во сне, она попытается закричать, но не сможет. Вера открыла глаза и поняла, что ни капельки не спит. Прислушалась, возня у двери продолжалась. Вера похолодела от ужаса и стараясь производить как можно меньше шума набрала номер поста охраны, патрулирующего территорию клиники. Трубку взяли не сразу, видимо охранник, несмотря на инструкции Ашрафа, сладко спал где-нибудь в холле клиники или в будке охраны на въезде.
– Срочно бегите ко мне, – прошептала Вера в трубку. – Ко мне кто-то лезет.
– Сей секунд, – сказал охранник и нажал отбой.
Вера на цыпочках подошла к камину и вооружилась кочергой. В этот момент она услышала, как дверь со скрипом открывается. Вера с перепугу бросила кочергу в сторону двери и завизжала, что было сил. Она даже не предполагала, что может так громко и отчаянно визжать. Раздался грохот от падающей кочерги и топот ног. Кто-то убегал в сторону леса. Вера сунула ноги в тапки, накинула халат, опять схватила кочергу и, не соображая, что делает, помчалась следом. При этом она продолжала орать, как резаная. В дверях Вера натолкнулась на охранника.
– За мной! – крикнула она ему, махнула рукой, как Чапаев в атаке, и продолжила преследование. Охранник засвистел в свисток и осветил своим мощным фонарем убегающих. Их было двое. Они нырнули в проделанную в заборе дыру и скрылись из виду. Послышался звук мотора и все стихло.
– Вера Алексеевна, стойте, – закричал охранник. – Ушли сволочи!
Тут только Вера сообразила, что в одном халате и тапочках бежит по мокрой листве, а сверху льет дождь. Она повернула в сторону коттеджа, и, не говоря ни слова, побежала назад. Охранник снял с себя куртку и накинул Вере на плечи. Только в прихожей коттеджа Вера пришла в себя и отдала охраннику кочергу. То ли от страха, то ли от холода у нее громко стучали зубы. Вера включила чайник, а охранник принялся разводить в камине огонь.
– Надо полицию вызывать, – сказала Вера.
– А на кой? – спросил охранник. – Бесполезно. Все равно толку с них никакого. Знаю я их, никого искать не будут. Ментам висяк не нужен.
– Да вы что! – возмутилась Вера. – Они же меня до смерти перепугали. А если б я случайно не проснулась? А они б меня, чем-нибудь тяжелым? Это ж покушение!
– Ну, давайте, попробуем. – Охранник тяжело вздохнул, достал мобильник и набрал номер полиции.
Полиция сначала долго не брала трубку, потом отказывалась ехать, потом все-таки смилостивилась и сказала, что вышлет наряд.
Наряд в составе двух полицейских молодцев на уазике наконец появился в клинике уже утром. Молодцы, чем-то неуловимо напоминавшие младшего лейтенанта Петрова, произвели осмотр места происшествия, натоптали в коттедже, составили протокол и стали уговаривать Веру не подавать заявления.
– Ничего ж не пропало, – сказал один, обводя рукой Верино богатство. – Вон, и плазма на месте.
– А если б у меня сердце от страха не выдержало? – поинтересовалась Вера. – Или я бы не проснулась, а они меня бы по голове чем-нибудь шандарахнули?
– Это был бы уже другой случай. – Чувствовалось, что полицейскому до жути надоела эта беспокойная дамочка. – Пострадавшие, или там труп.
– Типун вам на язык, – рявкнула Вера.
– И вообще, они вам замочек очень культурно отомкнули, а могли бы и вовсе окно разбить, – полицейский невозмутимо продолжил разъяснять свою позицию Вере. – Решеток-то у вас на окнах нету. Или бензопилой. Тогда был бы хоть какой-то ущерб. Хотя сумма этого ущерба – смех один.
– Ущерб есть. В заборе дырка! – настаивала на своем Вера.
– Так, дамочка! – Полицейский развел руками. – У всех людей, как у людей заборы. Каменные или железные. Вон, как у Ромашина, например, или у соседа вашего Тропилина. Четыре метра! Это я понимаю забор. Хрен такую высоту возьмешь. А у вас только на въезде забор приличный, а от леса сетка "рабица"! Вы чего, смеетесь над нами?
– Вы еще скажите, что я сама виновата! – возмутилась Вера.
– Конечно, виновата. Вы своим забором несознательным элементам прямо так и говорите "Грабь сюда". У вас и охрана-то безоружная. Лицензии, разумеется, нет. Это хорошо еще воры эти пугливые попались, да утекли. А ну как дали бы вам обоим по башке, когда вы тут погоню учудили? И вам, и охраннику вашему. Чтоб вы делали? Так что повезло вам, легко отделались.
– Да уж, спасибо.
– Вы хоть поставьте сигнализацию, датчики. У нас, вон, охрана вневедомственная моментально приезжает. У них и лицензия, и оружие. Ну, и связи само собой.
– Куда я датчики поставлю, если я тут живу? Они ж при мне лезли! Какие датчики? Я сама себе сирена и сигнал тревоги.
– И то верно. Ну, не знаю. – Полицейский явно иссяк.
– А вдруг они не воровать лезли, а меня убивать? Покушение. – Вера сама испугалась собственной мысли.
– Ну, вы скажете, дамочка! И кому это надо вас убивать? – усмехнулся полицейский.
Вера на секунду задумалась, потом хлопнула себя по лбу и сказала:
– Да вот хотя бы мужу бывшему. У меня пятьдесят процентов акций его предприятия. Только представьте, каково это каждый квартал прибылью делиться, да еще с бывшей женой? И не просто делиться, а половину отдавать.
– Согласен. Это неприятно. Но у вас же наследники, наверняка, есть. Ему ведь с ними тогда делиться придется. Так что скорее вас угробить наследники ваши захотят, чем бывший муж. А кто у вас наследники?
Вера представила лицо Петруши и замотала головой.
– Наследники исключаются, – сказала она.
– Значит, и бывший муж тоже. – Полицейский опять развел руками.
– А могу я связаться с младшим лейтенантом Петровым, – поинтересовалась Вера.
"Может, он хоть из любви к Шуре и гибискусу чего-нибудь сделает. Повлияет как-то на ситуацию" – подумала она. – "Вроде бы не посторонний и не совсем пропащий".
Полицейские переглянулись.
– Не-а, – сказали они оба и синхронно помотали головами.
– Петров сейчас в отпуску, – пояснил один из них. – В Турции зажигает. Урвал путевку по дешевке. "Олл инклюзив"! Сезон-то почти закончился. Во, дурак. – В голосе полицейского, однако, сквозила неприкрытая зависть.
– Так, а позвонить ему нельзя? На трубку?
– Не, он телефон выключил. Там же роуминг. Это дорого.
– Понятно.
Полицейские еще немного потоптались и отбыли восвояси. Вера набрала номер своей подруги подполковника милиции Лены Штукиной.
– Ничем не могу помочь, – категорически заявила Штукина. – Я ж в управлении сижу, по экономическим преступлениям специализируюсь. Желательно на транспорте. С ментовкой обычной, да еще областной, у меня никаких связей нет. И по сути менты правы. Все живы, ничего не покрадено. Ты забор там, действительно, поставь нормальный.
На Верино предположение, что это дело рук Сельдерея Жеребова, Штукина долго хохотала. В результате Вера обиделась и холодно распрощалась со Штукиной. Ни фига себе подполковник! Вечно она ничего не может сделать. Ни от рейдеров защитить, ни от местных злодеев. Только и умеет, что чужих мужей на чистую воду выводить. Хотя это тоже умение весьма важное и полезное.
Вера слегка успокоилась и набрала телефон олигарха Ивана Тропилина. Кому еще она могла позвонить в такой ситуации?
– Еду, – сразу же объявил тот, как только она рассказала ему о своих ночных приключениях.
И, действительно, Тропилин примчался буквально через несколько минут, а потом весь день путался у нее под ногами, пытаясь помочь ей в работе. К вечеру он объявил, что будет лично охранять Веру в ее коттедже. Вера, конечно, не возражала. С Тропилиным ей было уютно – это раз, а во-вторых, в глубине души Вера надеялась, что их отношения уже как-то сдвинутся с мертвой точки. Сколько можно уже ходить вокруг да около? Как справедливо заметила Эльвира Викентьевна: "Летом на мотоцикле с озера, осенью на квадрацикле из леса!" Вера еще могла бы добавить – зимой на снегоходе со всех сторон: и с озера, и с леса. А толку ноль!
Вечером она приготовила скромный ужин на двоих. Ужин Тропилину, разумеется, понравился, он ел и нахваливал Верину стряпню, а после еды они сидели у камина в гостиной Вериного коттеджа и пили замечательное вино, привезенное Тропилиным.
– Наконец-то мне ваш Ашраф в затылок не дышит, – радостно сказал Тропилин, подкладывая в камин дрова. – И как он ухитряется всегда появляться там, где не надо, причем совершенно внезапно? Как черт из коробки выскакивает, только что без зловещего хохота.
– Ну, что вы! Ашраф всегда появляется именно там, где надо! Как он говорит, как джинн из бутылки. Уж не знаю, что бы я без него делала? Как же мне его сейчас не хватает. Его и Акбара.
– Да уж! Акбар бы посреди этих идиотов провел разъяснительную работу. Ну, до чего же хорошая псина! Я, кстати, его совершенно не боюсь. Верите?
– Верю, он как-то к вам уважительно относится. Я это заметила. И Ашраф, между прочим, тоже хороший. Хотя, уж его-то вы точно не боитесь.
– Нет, не боюсь, – Тропилин рассмеялся, и Вере очень понравилось в этот момент его лицо. Открытое, доброе с замечательными лучиками морщинок вокруг глаз. Хорошее мужское лицо.
– Ашраф вас в принципе одобряет, вот только осуждает за пьянку. – Вера щелкнула себя по шее под подбородком. – А особенно за езду на мототехнике в нетрезвом состоянии.
– Ха! – фыркнул Иван. – Нашел алкаша! Тоже мне. Да, я выпиваю иногда, но пьяным же под забором не валяюсь. И на снегоходе всего-то только один раз пьяный ездил. Но мне тогда уж очень плохо было. Я ж вам объяснял. А вы? Вы сама… – Тропилин подошел к Вере и взял её за руку. – Вы тоже считаете, что я пропащий ни на что не годный забулдыга?
– Нет. – Вера встала, обняла Тропилина за плечи и заглянула в его лукавые синие глаза. – Я считаю, что вы очень долго ходите вокруг да около. Неужели олигарха городского масштаба Ивана Тропилина может смутить наличие у дамы сподвижника и собаки?
Тропилин как-то очень бережно обнял Веру и нежно поцеловал её.
"Ну, наконец-то!" – подумала Вера. Больше ничего подумать она не успела, потому что некоторое время ушло у них на лихорадочное срывание одежды друг с друга, а потом было просто хорошо. Вот хорошо и все. Вера попыталась вспомнить, как оно было с бывшим мужем Сельдереем, сравнить что ли. Но ничего не вспоминалось, как будто и не было до этого момента никакой Веры Тихоновой. Вернее была, но какая-то не настоящая. Как заводная кукла. А вот теперь кожа к коже Ивана Тропилина появилась Вера новая. И не просто новая. Настоящая.
– Вера, зачем ты живешь на работе? – спросил Иван, когда они, наконец, отлепились друг от друга. – Это же вредно! Никакой личной жизни. Всюду Ашраф. Он хоть и сподвижник, как ты говоришь, но это хорошо с девяти до шести, а не круглосуточно.
– Угу, – согласилась Вера, уткнувшись носом ему в плечо. – Только мне больше жить негде. Я все деньги в клинику вбухала.
– Давай ко мне, – вдруг предложил Иван, но в голосе его Вера почувствовала легкий испуг. – И к работе близко, и места у меня больше.
Вера засмеялась. Это его предложение было настолько неожиданным, что не могло быть серьезным.
– А ты чего испугался-то, что я соглашусь, или откажусь? – поинтересовалась она.
– Ты поняла, что я испугался?
– Ну, да! У тебя глаза такие круглые, круглые стали.
– Точно, испугался малость. От неожиданности. В смысле, сам от себя такого не ожидал. Просто с языка само собой сорвалось. Я к себе домой людей не то, что жить, в гости пускать боюсь. Мне кажется, что вот придет человек и разрушит мою атмосферу. У меня там атмосфера особая. Хорошая такая, Тропилинская.
– Понимаю. Очень понимаю. Атмосфера в доме штука очень важная. Я вот в клинике тоже боюсь создавшуюся атмосферу нарушить. У нас там атмосфера тоже хорошая сложилась. Думаю, вдруг приедет ведьма какая-нибудь типа личной помощницы депутата Ромашина и всё нам испортит, – согласилась Вера.
– Вот! А у тебя в доме атмосфера моей не хуже. Еще и лучше. Вот я и подумал, что твоя атмосфера мою Тропилинскую только улучшит.
– Это не повод, чтобы один раз с женщиной переспав, сразу ее к себе в дом приглашать. А вдруг это случайно так все хорошо получилось? – резонно заметила Вера. – Вот мы сейчас это и проверим? – Тропилин притянул Веру к себе, и они опять любили друг друга. И было не просто хорошо, а еще лучше.
– Соглашайся, Вер, ты ж видишь, тебе теперь без меня никуда, – заявил Иван, ненадолго оторвавшись от Веры.
Вера захихикала.
– Вот Ашраф вернется, там поглядим.
– Ну, до приезда Ашрафа я могу и у тебя тут пока пожить. Места маловато, конечно, но мне ведь без тебя уже тоже никуда.