Линда почувствовала, что густо краснеет под заинтересованным взглядом миссис Виттмейер, и собралась с силами, пытаясь достойно ответить на любое едкое замечание этой особы.
– Какая сладкая парочка! По-моему, вы неплохо провели выходные дни, – процедила сквозь зубы заядлая сплетница.
Линда растерялась и не нашлась сразу, что ей сказать.
– Вы правы. – Мэтт искоса посмотрел на Линду, затем на родителей и снова на Линду. – Мы славно повеселились.
Нора ахнула, Рон Оуэн неловко заерзал, а Салли и Фрэнк Дейтоны быстро переглянулись. Не успел никто вымолвить ни словечка, как миссис Виттмейер перешла в наступление:
– Не сомневаюсь, что у вас нашлись веские причины для веселья. Ты поступил разумно, Мэтт, раз вернулся в родной город, решив наконец-то остепениться. А наша милая крошка Линди Бет как раз подходящая для тебя пара.
Линда уставилась на миссис Виттмейер, пораженная ее бесцеремонностью. Свадьбы всегда были одной из излюбленных тем этой особы, однако говорила она о них не из-за избытка благожелательности.
С точки зрения Греты Виттмейер, наибольший интерес представляли те браки, где она могла предсказать близкий крах. А сейчас она почему-то сладко улыбалась Мэтту, что для нее было весьма странно. Гораздо уместней ей было бы язвительно подколоть его вопросом о том, как же он собирается прокормить жену и двух детей, не имея ни постоянной работы, ни стабильных доходов. Впрочем, непонятно было, почему миссис Виттмейер вообще так великодушно решила, что Линда и Мэтт собираются пожениться? Ведь Мэтт даже намеком не дал этого понять, а миссис Виттмейер избегала распространения сплетен, не основанных на мало-мальски достоверных фактах.
– Пока еще ничего не решено, – поспешно заявила Линда.
Ей меньше всего хотелось говорить со своими родителями и Дейтонами о свадьбе в присутствии миссис Виттмейер. Ведь они с Мэттом еще не обсудили множества практических вопросов, касающихся их женитьбы, а комментарии миссис Виттмейер – даже самые благожелательные – вряд ли помогут приблизиться к приемлемому решению.
– Ну, милочка, тебе явно не хочется вытаскивать проблемы на белый свет, не так ли? – Улыбка миссис Виттмейер внезапно обрела свою обычную ядовитую окраску. – Конечно же, в наши дни нельзя забывать о практичности. А такой мужчина, как Мэтт, на дороге не валяется. Лишь раз в жизни может так повезти, да и то не каждой женщине. Ты, маленькая озорница, утаила от меня такие восхитительные новости про нашего замечательного карсонского парня. К счастью, у меня живет в Нью-Йорке кузен, который помог мне узнать про потрясающие успехи Мэтта.
Линда недоуменно уставилась на миссис Виттмейер, ничего не понимая. О чем говорит эта женщина? И почему она внезапно превратила Мэтта из неудачника в "замечательного карсонского парня"? Про какие "потрясающие успехи" идет речь?
На террасе повисло напряженное молчание. И тут заговорил Фрэнк Дейтон:
– Оказывается, творческий псевдоним Мэтта – Грант Дейтон. Я думал, что тебе это известно, Линда. – В его голосе зазвучало легкое ехидство. – Мне казалось, что об этом знает весь Карсон. По-моему, Грета в пятницу целый день распространяла эту новость по всему западному склону Скалистых гор.
Из слов Фрэнка Линда уловила лишь первую фразу.
– Грант Дейтон? – повторила она, ничего не понимая, а потом повернулась от сочувствующих лиц четы Дейтонов к виноватым улыбкам своих родителей и наконец обратилась к Мэтту. – Так ты Грант Дейтон? Ты создал все декорации для "Легенды о колдунье" и не сказал мне об этом?
Взгляд, которым он окинул ее, был полон гнева.
– Нет, я не стал этого делать. Но, по-моему, совсем недавно об этом сказал другой человек.
Линда по-прежнему воспринимала лишь одно слово из трех сказанных. Оскорбленная, пораженная, она посмотрела на мать.
– Вы с папой знали об этом?
– Мы услышали эту новость лишь в субботу.
Салли Дейтон попыталась сгладить ситуацию, которая становилась неприятной для всех, кроме Греты Виттмейер, которая, чувствуя себя в своей стихии, оживленная и возбужденная, старалась не пропустить ничего интересного.
– Видно, Линда, ты единственная в Карсоне не знала об этом, – сказала Салли. Не обращая внимания на скептически фыркнувшего Мэтта, она продолжала: – Милая моя, почему это тебя шокирует? Ведь новость неплохая, верно? Я сказала бы тебе об этом давным-давно, но только Мэтт вбил себе в голову, что жители Карсона ничего не должны знать про его успехи. Ты ведь знаешь его. По-моему, его забавляло, когда все считали его полнейшим неудачником. – Вероятно.
Линда и сама не понимала, отчего услышанная новость так ее огорчила. Ведь теперь она знает, что Мэтт знаменит и, конечно же, богат, так что решение выйти за него замуж должно казаться более практичным, чем прежде. А ее вместо этого переполняло предчувствие беды.
Она взглянула на Мэтта. Непонятно, почему, но он по-прежнему казался сердитым – на нее, а не на Грету Виттмейер, которая явно была главной виновницей сложившейся ситуации.
– Прошу прощения, но мы с Линдой покинем вас на минуту, – извинился он. – Нам необходимо поговорить.
Не дожидаясь ответа, он устремился на кухню. После секундных колебаний Линда последовала за ним.
Он повернулся к ней, как только она закрыла за собой дверь.
– Господи, какой же я осел! – воскликнул Мэтт, хлопнув себя по лбу. – Ты верна себе, послушная девочка Линди Бет...
– О чем ты? – переспросила она, все еще не в состоянии связать его презрительный тон с чем-то личным в их отношениях.
– Ох, ладно тебе, Линди Бет! Я ведь знаю тебя двадцать пять лет. Теперь мне понятно, почему ты вчера ни с того ни с сего заявилась в Гранд-Джанкшен.
У Линды все внутри похолодело.
– Что ты имеешь в виду, Мэтт? Почему ты так разозлился?
– По-моему, я испытываю то, что и любой другой на моем месте. Мне не слишком приятно, когда выходят замуж за мои деньги.
– И ты думаешь, что это так?
– Разве не ясно? – с горечью спросил он. – В четверг я был просто бедняга Мэтт Дейтон, и тогда мне не удалось тебя убедить приехать ко мне. "Я не могу. Надо думать о близнецах. У нас нет будущего, – передразнил он ее. – А в субботу ты обнаружила, что я Грант Дейтон, миллионер, и – оп-ля-ля! Вот ты уже со мной в доме Дага Хочкисса, ласковая и раскованная, какой я тебя никогда не видел. Но мне не нужно такой любви, милая моя. Такую я могу найти и в Нью-Йорке, только намного дешевле и удобней.
Онемев от ужаса, Линда уставилась на него.
– Мэтт, ты ошибаешься! Мне ничего не было известно о твоих успехах. Я весь день работала...
– Милочка, приятно смотреть, как ты разыгрываешь из себя оскорбленную невинность, но только сейчас тебе уже не удастся убедить меня. Попробуй сделать это позже, когда мне снова захочется с тобой переспать.
Линда закрыла глаза, чтобы не видеть жестокой улыбки на лице Мэтта.
– Я работала над эскизами одежды для Урчалок, – с отчаянием сказала она. – Мэтт, я не говорила ни с кем ни в пятницу, ни в субботу. Я не знала ничего о твоих проклятых успехах, когда приехала в Гранд-Джанкшен!
– Твои родители знали, и, несмотря на разыгранную только что сцену, я не верю, чтобы они не сказали тебе об этом. С какой стати они стали бы замалчивать такую потрясающую новость?
Терпение Линды лопнуло. Не обращая внимания на заинтересованное молчание, воцарившееся на террасе, где присутствовавшие оставили всякие попытки поддерживать собственную беседу и все превратились в слух, она закричала в ответ:
– Почему они мне не сказали? Вероятно, потому, что они такого же низкого мнения обо мне, как и ты. Видимо, они думали, что одного слова про твои деньги и успех будет достаточно, чтобы я помчалась в Гранд-Джанкшен и бросилась к тебе в объятия. И что я непременно попытаюсь выжать из тебя брачное предложение. Что ж, они не ошиблись. Я и на самом деле помчалась в Гранд-Джанкшен и бросилась к тебе, только это не имело ничего общего ни с деньгами, ни с желанием выскочить замуж за миллионера. Все случилось потому, что я любила тебя, черт побери! Потому что единственный раз в жизни я решила наплевать на все последствия! Наплевать на то, что могут подумать обе мне люди!
Линда оборвала крик только потому, что ей не хватило воздуха и пришлось перевести дыхание.
С испуганным видом Мэтт протянул к ней руку.
– Линда, извини. Я поторопился... Она оттолкнула его руку.
– Ты прав, черт побери, Мэтью Дейтон! – Ее гнев не только не остыл, но раскалился еще сильней. – В этом проклятом городе все делали какие-то выводы в отношении меня и обычно ошибались! Я отнюдь не совершенство! Я вовсе не милая девочка! Я вовсе не безмозглая кретинка! Я такая же думающая и чувствующая, как и все остальные, но уж одну вещь я по крайней мере хорошо усвоила. Я знаю, что единственная вещь, которая хуже брака без любви, это брак без доверия. А ты явно мне не доверяешь, Мэтт. Ты не доверяешь мне настолько, что даже не сказал о своих успехах. Не поверил, что я не смогу – не захочу – выйти за тебя замуж только из-за твоего богатства и славы.
– Может, я не доверял себе, – спокойно ответил Мэтт. – Линда, если бы ты знала, сколько женщин предлагали мне свою любовь взамен на мою поддержку их карьеры, ты бы поняла, почему я пришел к такому выводу.
– Но те были просто женщины, – ответила Линда. Ее гнев уже улетучился, сменившись горечью и усталостью. – А я это я. После той ночи в Денвере мне казалось, что мы знаем друг друга, можем делиться самыми сокровенными секретами. А теперь вижу, что не имела ни малейшего представления о том, кто ты такой и чего я добилась. Ты лгал мне, Мэтт.
– Нет, – быстро ответил он. – Никогда. Я просто не говорил тебе всей правды.
– Но почему, скажи на милость?
– Потому что мне хотелось, чтобы ты сама проявила интерес к моему творчеству, – наконец выпалил Мэтт. – Черт побери, Линда, ведь семь лет назад мы все лето говорили о моих планах и надеждах. Неужели ты так мало веришь в мой талант, что и впрямь сочла меня неудачником, который вернулся в Карсон без гроша в кармане и без работы?
– А ты? Неужели ты так мало веришь в мою независимость, что и вправду решил, что я способна выйти за тебя замуж ради денег?
– Я уже попросил у тебя прощения, – сухо заявил он. – Линда, все это просто нелепое недоразумение.
– Мы совершили ошибку, Мэтт, и теперь придется ее признать, пока не слишком поздно. Нас тянет друг к другу настолько сильно, что мы забыли обо всем остальном. А ведь для брака мало одного только секса.
– Вообще-то мне кажется, что у нас найдется и другое.
Она горько улыбнулась.
– Мне тоже кажется. Поэтому так трудно сказать друг другу "прощай".
– Линда, такие слова хороши только в кино. Не нужно, хватит. – Он умоляюще уставился на нее.
– Я должна это сказать. – Линда прикоснулась к его губам в мимолетном поцелуе. – Прощай, Мэтт.
Не обращая внимания на его бормотание, она бросилась наверх и заперлась в своей спальне.
Несколько секунд Мэтт стоял и угрюмо смотрел ей вслед, затем вышел из кухни на террасу. Громко хлопнувшая дверь вывела пятерых слушателей из оцепенения.
Первой очнулась Грета Виттмейер, что естественно, поскольку было уже десять часов вечера, а ей еще предстояло обзвонить столько народу.
Она торопливо попрощалась со всеми и чуть ли не бегом бросилась к калитке.
Мэтт засунул руки в карманы джинсов.
– Думаю, что вы все слышали.
– Вы разговаривали отнюдь не шепотом, – ответила Салли. У нее был на удивление беззаботный вид.
– Еще ничего не было решено, – произнесла Нора, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Вы совершенно не подходите друг другу. И хорошо, что поняли это своевременно.
Рон Оуэн прямо посмотрел в глаза жене.
– Мэтт и Линда прекрасная пара, – неожиданно возразил он. – Хватит кривить душой, Нора. Мы с тобой давно это знаем.
– Но ведь Линди Бет не хочет стать его женой, – сердито возразила она. – И прямо заявляет об этом.
– А ты не расстраивайся, Линда сейчас погорячилась. – Салли Дейтон ободряюще похлопала Нору по плечу. – Вот увидишь, все уладится. А если у них не хватит собственных мозгов, чтобы в этом разобраться, то мы им поможем.
Мэтт со стоном взглянул на свою мать, и на его лице появилась надежда, смешанная с беспокойством.
– Что еще ты задумала, мать?
– Мэтт, мальчик мой, умный человек не стал бы задавать такой вопрос. Если у Салли появляется такой блеск в глазах, остальным лучше быть начеку.
Фрэнк Дейтон поднялся со стула и отряхнул свои мешковатые брюки. Потом усмехнулся, глядя на сына.
– Я вот что тебе скажу: твоя мать уже через неделю планирует сыграть свадьбу. Я тебе это гарантирую.
Салли посмотрела куда-то вдаль.
– Двойную свадьбу, – пробормотала она. – Дженнифер и Даг, Мэтт и Линда. Что ты скажешь на это, Фрэнк? Можно устроить торжество в саду, пока еще погода хорошая.
– Любовь моя, ты же понимаешь, что мы не должны вмешиваться в дела детей. Мэтт и Линда достаточно взрослые, чтобы все решить самим. – Он затянулся трубкой и приветливо махнул рукой Рону. – Вот слово главы семьи, а? Не кажется ли тебе, что я немного сдаю позиции? Рон рассмеялся.
– Я скажу тебе, что думаю, Фрэнк. Пожалуй, пора нам начинать приготовления к двойной свадьбе.
10
Проснувшись на следующее утро, Линда почувствовала неодолимое желание купить близнецам какую-нибудь обновку. Она вспомнила, что обещала детям новые[сандалии.
Позавтракав, Линда поехала на машине в городской торговый центр, не сказав ни слова родителям.
Ее душу переполняла решимость больше не встречаться с Мэттом, а также не обсуждать события предыдущего вечера с Норой. "Я взрослая женщина и должна отстаивать свое право на личную жизнь", – твердила она себе всю дорогу. И она не станет слушать неизбежные нотации матери насчет того, как неразумно связываться с такими мужчинами, как Мэтт Дейтон. В голове Линды мелькали разные варианты тех аргументов, которые станет приводить ей мать.
Однако Нора не проявила ни малейшего желания обсуждать с дочерью поведение Мэтью Дейтона. Она встретила вернувшуюся Линду вежливой улыбкой.
– Вернулась, дочка? Ну как, удалось тебе найти подходящую обувь детям?
– Я выбрала себе розовые, – заявила Кейт, торжественно показывая бабушке пару желтых сандалий. Она уже выучила кое-какие цвета, но все-таки многие путала.
– А у меня красные. – Дрю открыл коробку и показал Норе покупку.
– Очень красивые, просто замечательные у вас сандалии.
Нора отвела детей к раковине и помогла им помыть руки.
– На ленч я вам сделала сандвичи с арахисовым маслом и бананами.
Близнецы пришли в восторг, и Линда поставила на стол две кружки молока положила салфетки. Она все ждала, что мать начнет задавать наводящие вопросы, как делала это обычно, но ничего подобного не последовало.
Казалось, мать страдала от полной амнезии в том, что касалось событий прошедшего вечера. Линда начала нервничать. Она приготовилась постоять за свои права, а тут оказалось, что на них никто и не посягает.
– Меня никто не спрашивал? – безразличным тоном поинтересовалась она, когда стало очевидным, что Нора не только не хочет читать ей нотации насчет Мэтта, но и вообще не намерена упоминать его имя.
– Спрашивал? – непонимающим тоном переспросила Нора. – А кто мог тебя спрашивать?
– Не знаю. Может, кто-нибудь звонил по телефону либо еще что.
Во взгляде Норы Линда прочла сочувствие, от которого внутри нее закипела злость.
– Нет, милая. Боюсь, что нет.
– Что ж, неважно. Я и не ждала ничьих звонков.
– Правильно, дорогая моя. Вот поэтому, должно быть, никто и не звонил. Чем ты собираешься заняться днем, когда дети лягут спать?
"Залезу в глубокую нору и вскрою себе вены. Или, наоборот, позвоню Мэтту", – подумала она.
Линда торопливо прогнала предательскую мысль. Накануне вечером она заявила в припадке гнева Мэтту, что не выйдет за него замуж, и теперь была абсолютно и непоколебимо уверена, что приняла правильное решение. Отношения, основанные на полуправде и недоразумениях, не имеют шансов стать длительными и успешными.
– Думала съездить к парикмахеру, – ответила она матери. – Мне нужно немного подстричься.
– Хорошая мысль, – безмятежно согласилась Нора. – А потом по телевизору покажут диснеевские мультики. Мы можем посмотреть их все вместе.
– Чудесно, – ответила Линда безрадостным голосом.
Она машинально вытерла у Кейт молочные усы, а у Дрю сняла салфеткой с пальцев арахисовое масло. Конечно, было бы намного лучше, если бы Мэтт забарабанил в дверь, потребовал, чтобы она вышла к нему, стал настаивать, чтобы она переменила решение. Впрочем, ее устроит даже малейшая его попытка оказать на нее давление, убедить ее выйти за него замуж.
Ведь, в конце концов, бывает так, что люди говорят в пылу ссоры необдуманные вещи, которые вовсе и не хотели говорить, а у них с Мэттом за плечами все-таки семь лет разлуки, которые приходится преодолевать... Доверие не устанавливается так просто, нужно стараться обоим...
Линда, сделав над собой усилие, прервала свои тоскливые размышления. Между ней и Мэттом нет ничего, кроме мощного сексуального влечения. И кое-каких давних воспоминаний. Да еще большого интереса к прикладному искусству... И тут лихорадочный бег ее мыслей приостановился.
Эскизы. Урчалки. Ее контракт с фирмой "Плейбрит". О, Господи! Ее контракт!
Она резко обернулась к матери.
– Мама, какой пост Мэтью занимает в компании "Плейбрит"?
– По-моему, Грета сказала, что он директор или что-то в этом роде. Он и ее президент – Чарли, кажется, его зовут? – встретились, когда Мэтт в первый раз приехал в Нью-Йорк. А теперь, когда Мэтт стал таким знаменитым и получил столько призов за свои работы, многие компании приглашают его в правление либо в качестве консультанта...
Последние слова Нора говорила уже в удаляющую спину дочери, когда Линда бежала вверх по ступенькам к себе в спальню.
Лихорадочно порывшись в бумагах, она нашла копию контракта с "Плейбрит". Бросилась на постель и уставилась полными слез глазами на покрытые машинописным текстом страницы. Какая самонадеянная дура! Как только она могла вообразить, что Урчалки и впрямь так хороши, что оправдывают баснословный аванс в десять тысяч долларов!
Мэтт просто разыграл ее. Пользуясь своим авторитетом в правлении компании, он может время от времени, видимо, о чем-то просить. А на самом деле в "Плейбрит" никто и не считает ее работы хорошими. И они изготовят пару десятков Урчалок, а потом все про них забудут.
Линда подошла к рабочему столу и перелистала эскизы книжных иллюстраций, которые она сделала в пятницу вечером. Критический взгляд отметил множество дефектов, говоривших о непрофессиональности, которые остались незамеченными в состоянии творческой эйфории. Щеки ее вспыхнули. Какая досада, ведь она едва не отправила их в Нью-Йорк!
Линда едва не разорвала иллюстрации, но что-то остановило ее руку. Вместо этого она схватила контракт и растерзала его на мелкие клочки. Потом собрала их, засунула в конверт и вложила туда записку:
"Мэтт, благодарю за благородные намерения, но я в благотворительности не нуждаюсь и обойдусь без этих денег.
Затем с росчерком поставила свою подпись и нетвердыми шагами направилась вниз.
Нора выглянула из кухонной двери.
– Поехала стричься, дочка?