У Ани почему-то заколотилось сердце, словно она только что пробежала дистанцию, ей хотелось расспросить Лену поподробнее, но язык не поворачивался. Она неловко потопталась и совсем уж некстати сказала:
- Пойдем вечером в кино?
- Не знаю, - пожала плечами Лена.
- Ну я пошла?
- Пока. Я постучу тебе.
Аня медленно спустилась к себе и, открывая дверь, подумала, что теперь Лена в кино будет ходить только с Витькой.
Стандартный, не очень обильный аэрофлотовский обед Аня съела с удовольствием. Утром дома она только выпила чашечку кофе - ничего не лезло в горло, а тут, в самолете, вдруг разыгрался аппетит. Может быть, влияние дружно жующих вокруг пассажиров? Она закончила одна из первых, откинулась, лениво подумала, не попросить ли вина, но решила, что не стоит, и закрыла глаза…
Мысли медленно побрели назад, туда, где, как ей казалось, можно найти ответы на многое из того, что с ней сейчас происходит. Но в ее самокопании уже не было прежнего раздражения - подсознательно хотелось вспомнить и что-нибудь приятное, хорошее. Черт возьми, неужели там, далеко позади, в Москве, так-таки ничего хорошего у нее не осталось?
Она рассеянно взглянула в иллюминатор. Далеко внизу тянулись взъерошенные, ослепительно белые облака, в стороне от самолета вздыбилась фантастическим айсбергом белопенная громада, и над всем сияло ослепительное солнце.
Подошла с тележкой стюардесса, собирая пустые подносы. Аня отдала свой, поблагодарив улыбкой, и закрыла глаза. Сразу же накатила полудрема…
Высокий плотный молодой человек в распахнутой поношенной телогрейке и выгоревших джинсах, заправленных в резиновые сапоги, держал шест с плакатом: "I курс гум. фак-ов" и, видимо, не очень доверяя плакату, выкрикивал зычным голосом:
- Первый курс гуманитарных факультетов! Первый курс гуманитарных факультетов!
На голове у него лихо сидела клетчатая не то шляпа, не то панама, из-под которой буйно выбивались русые вьющиеся волосы.
Лена с Аней, одетые в старые куртки, резиновые сапоги и лыжные шапочки, переглянулись.
- Кажется, наш, пошли, - сказала Аня.
- Живописный чувак, - заметила Лена. Они подошли к здоровяку.
- Здравствуйте, - поздоровалась Аня.
- Привет, - улыбнулся он. - Первокурсники?
- Конечно, - сказала Лена.
- Фамилия? - Парень достал из кармана телогрейки общую тетрадь.
- Вавилова и Хотькова, - ответила Лена и, заметив, что парень не может найти фамилии, уточнила:
- Вавилова - с филологического, Хотькова - с исторического.
- Так бы и говорила…
Стали подходить другие студентки, почти все одетые слегка кокетливо, и студенты, экипированные более практично - телогрейки, штормовки.
Конечно же, студентами их можно было назвать лишь условно - скорее вчерашние десятиклассники, успешно прошедшие горнило вступительных экзаменов, и теперь, прежде чем войти в институтские аудитории, им предстояло отбыть трудовую повинность на бескрайних картофельных просторах Подмосковья.
Ровно в девять здоровяк помахал фанерным щитом над головой и обратился ко всем:
- Коллеги! Будем знакомиться: меня зовут Николай, я аспирант и ваш руководитель на картофельном поле.
Вокруг Николая уже стояла изрядная толпа, которая шумно реагировала на каждую его реплику. Кто-то крикнул:
- Ого, и аспиранты копают картошку?
- Юноша, - заявил Николай, - нужно слушать внимательно, чтобы ничего не спутать. Копать картошку будете вы, а я буду руководить. Надеюсь, теперь все понятно?
- Не совсем. В чем будет заключаться ваше руководство? - выкрикнул женский голос.
- Это вы познаете на месте, причем на собственной шкуре.
Толпа захохотала.
- Еще вопросы есть? - спросил Николай.
- Есть вопрос, - раздался звонкий девчачий голос. - Вы женаты?
- На картошке все холостые, - ответил Николай. И снова веселый смех.
- Если вопросов больше нет, переходим к делу. Сейчас подойдут автобусы, поедем на вокзал. Там - два часа на электричке, затем выходим и на грузовиках до места. Сегодня день знакомства и размещения. Завтра с утра - в поле.
В электричке первокурсники расселись по трем вагонам, и Николай первое время переходил из вагона в вагон, приглядывая за ними, словно солидный дядька за малыми ребятками. То подходил к собравшимся вокруг гитариста, то к щебечущим девушкам. Несколько раз вскользь взглянул на Аню с Леной, которые сидели особняком и читали. Аня краем глаза против воли следила за ним. Наконец он подошел к ним.
- Что вы с таким интересом читаете, девушки? - Вопрос он задал обеим, но, как показалось Ане, адресовался в основном Лене, и потому она промолчала.
Лена подняла мягкую книжку в яркой обложке.
- Детектив, - коротко пояснила она.
- Мегера, - прочитал Николай заглавие.
- Не мегера, а "меджера". На итальянском.
- Будущие филологи читают детективы?
- Ваша ирония напрасна. Я считаю, что лучше всего современный язык учить по детективу. - Лена снова погрузилась в книжку, показывая, что разговор окончен.
Самолюбие Николая было задето, но Лена всем видом демонстрировала, что отвлекаться больше не намерена, и он заглянул в книгу Ани. У нее он увидел первый том двухтомника академика Рыбакова, посвященный автору "Слова о полку Игореве".
Николай только скользнул взглядом по раскрытой страничке и сразу же определил:
- Борис Рыбаков, первый том монографии "Слово о полку Игореве" и его современники".
- Да, как вы догадались?
- Проштудировал в свое время.
- По-моему, блестящая книга, - поспешила поделиться Аня, не уловив в слове "проштудировал" легкую иронию, а возможно, просто не допускала, что аспирант может позволить себе иронизировать по отношению к академику.
Николай еще раз взглянул на страницу - Аня приближалась к концу книги, и непонятно почему ему вдруг захотелось поговорить с этой суховатой девицей, распустить перед ней хвост, покрасоваться. Он спросил:
- И вы со всем согласны?
Аня хотела было сказать "да", но вспомнила давний разговор с отцом о возрасте неизвестного поэта, автора "Слова".
- Не со всем.
- Интересно, в чем?
- Я считаю, что автор "Слова" был молодым. А у Рыбакова он представлен как пожилой, умудренный годами и опытом службы великим князьям гипотетический боярин Петр Бориславич.
- Так. - Николай присел напротив на свободное место. - Чем же вам боярин Петр Бориславич плох?
- Не плох, а… как бы сказать… не поэт он! Понимаете? Если бы он был тем гениальным поэтом, который смог создать "Слово", он бы к тому времени еще много чего написал.
- А вы считаете аксиомой, что "Слово" - гениальное произведение?
Аня разозлилась - с ней разговаривали как со школьницей, а она уже студентка. И вообще, подумаешь, аспирант! Она привычно оглянулась на Лену в надежде получить поддержку, но та углубилась в свой детектив и, казалось, ничего не слышала.
- Да прямо с первой же строчки ясно, что автор - настоящий, большой поэт. Кто еще, кроме гения, может позволить себе сразу же пойти против традиций, против трафарета, бросить вызов веками устоявшимся канонам?
- В смысле "не лепо ли ны бяшеть, братие"?
- Совершенно верно. Со школьной скамьи запомнили и посмеиваемся. А кто-нибудь подумал, что здесь скрыт и вызов другим поэтам, и сомнение, и заявка: а не лучше ли нам петь по-своему? Именно так собирался переводить поэму на современный язык Пушкин.
- Значит, никто не подумал, только вы с Пушкиным?
- Не придирайтесь к словам.
- Да он у вас просто авангардист какой-то.
- Не авангардист, а молодой поэт! Только молодые способны на новое.
- Интересно… Значит, вы с исторического… Мы еще поговорим о молодости, о поэзии и о ниспровергательстве, хорошо? - Он поднялся, бросил взгляд на сосредоточенно читающую Лену и ушел в другой вагон.
- Что я так раскипятилась? - пожала плечами Аня.
- Правильно, а то ходят тут всякие самодовольные аспиранты.
- А ты чего молчала?
- Не моя епархия. Ты ему и сама отлично выдала по всем статьям.
В электричке Николай больше к ним не подходил…
Вечером, когда расселяли всех по избам, произошла маленькая заминка: Лена оказалась в паре с незнакомой девушкой с филфака, а не с Аней. Пришлось пойти к Николаю, объяснять, что они подруги с самого детства. Он вздохнул, посмотрел в свою тетрадку, где все заранее расписано, проворчал, что так хорошо распределилось, а теперь вот нужно переставлять, словно девушки - неодушевленные предметы. Но потом согласился и пошел вместе с Леной договариваться об обмене.
Устроившись и познакомившись с хозяйкой избы, Аня и Лена вышли подышать воздухом.
Осень стояла сухая, теплая, далекий лес уже золотился в лучах заходящего солнца, а рябина в палисаднике поражала яркой сочной зеленью листьев и кровавой россыпью ягод.
Неожиданно подошел озабоченный Николай, остановился.
- А-а, подруги детства! Ну что, устроились?
- Спасибо, все хорошо, - ответила Лена.
- А у меня не все хорошо - с ужином ерунда какая-то, в столовую еще ничего не завезли. Сегодня придется обойтись своими харчами. Как, не умрете с голоду?
- Не умрем, - ответила Аня. - Можем и вас на прокорм взять.
- Спасибо, у меня есть запасец, - и вдруг неожиданно спросил: - Вы Лена, если не ошибаюсь?
- Лена. А это Аня.
- Ладно. До завтра. Николай ушел.
В густо-синем небе появился молодой месяц. Девушки еще немного постояли у калитки и вернулись в избу. Спать предстояло на широченной двуспальной кровати. Стали бросать жребий, кому ложиться у стенки. Вышло - Ане.
- Анька, давай меняться! - закричала Лена. - Ты же, сумасшедшая, по утрам будешь раньше всех вскакивать, зарядку делать, бегать. А я полежу, посплю… Ань, а? - Лена картинно потянулась.
- Зачем же было жребий бросать? - удивилась Аня.
- Я думала, что повезет мне, и тогда будет все законно…
- Черт с тобой, ложись к стенке.
Они разделись, улеглись и, как бывало в детстве, когда родители уходили вечером куда-нибудь, а их укладывали вместе, то у Вавиловых, то у Хотьковых, начали толкаться. Лена, чтобы одолеть подружку, принялась щекотать ее, но Аня зажала ей руку мертвой хваткой и без всяких шуток предупредила:
- Еще раз дотронешься - вышвырну из кровати! - Щекотки она боялась до смерти и на всякий случай отодвинулась к самому краю, укуталась в свое одеяло и закрыла глаза.
Уже совсем засыпая, Аня услышала ровное, спокойное дыхание Лены. "Спит", - подумала она. Вдруг Лена сонным голосом спросила:
- Он тебе понравился?
- С чего ты взяла?
- Не темни, у тебя не получается, - прошептала Лена. - Ты даже не спросила, кто он.
- Зачем же спрашивать, если никто, кроме него, к нам не подходил…
- Значит понравился, - не унималась Лена, с которой сон мгновенно слетел.
- Ленка, отстань, спать хочется, - вяло сопротивлялась Аня и после паузы добавила: - А ему понравилась ты.
- Глупости.
- Он у тебя первой спросил: "Что читаете?"
- Ну и что? И у тебя спросил.
- У меня потом. Из вежливости.
- Он с таким интересом беседовал с тобой - ты что, не заметила?
- Да он тебе без звука помог обменяться избами.
- Не мне, а нам, ведь ты была со мной. И потом, он просто по своей должности обязан помогать, его же для этого и назначили руководителем.
- Ленка, ну что за бессмысленный разговор! На тебя всегда все обращают внимание… - начала Аня.
- И на тебя, - перебила ее Лена.
- На меня как на бесплатное приложение.
- Не говори ерунды! - Ленка так возмутилась, что даже привстала, опершись на локоть, и принялась тормошить подругу. - Ты себя не ценишь! Ты даже не представляешь, какое у тебя интересное лицо. Просто ты от всех своих стометровок усохла. Аскетизировалась, - сочинила слово Лена и обрадовалась: - Да-да, именно аскетизировалась. Тебя, если подкормить, да причесать, да подкрасить…
- Да к стенке прислонить, - засмеялась Аня.
- Я без шуток. Тебя хоть в фотомодели отдать можно. - Лена засунула руку под одеяло и провела пальцем по Аниным ребрам. Та взвыла. Лена расхохоталась и отодвинулась к стенке.
- Тихо, хозяев разбудишь. Господи, костлявая какая - не девка, а мощи. Даже не мощи, а сверхмощи. Тощие мощи!
- Ну и пусть, - обиделась Аня.
- Я тебя откармливать начну здесь.
- Что я тебе - поросенок или рождественская индейка, чтобы откармливать!
- Ты - моя самая-самая близкая и лучшая подруга и должна всегда об этом помнить. - Лена вдруг обняла Аню и прошептала ей на ухо: - Дурочка, я же тебя очень люблю и хочу, чтобы ты была счастлива. Как я.
- Если для счастья нужно прибавить килограммы - все очень просто, нет проблем.
- Главное, ты меня слушай, потому что я взрослая и опытная баба.
- Ха-ха-ха! - не удержалась Аня. - Опытная… Твоего опыта - всего-то на одного Витьку больше моего.
- Ты даже не представляешь себе, как это много, - неожиданно серьезно сказала Лена.
…Ночью пошел дождь, но к утру ветер разогнал тучи.
Небо, словно отмытое дождем, поражало неосенней синевой, и от этого, а может просто от ощущения молодости, силы, бодрости и еще черт знает от чего Ане хотелось прыгать, куролесить. Она выскочила во двор и с веселой яростью занялась зарядкой.
Лена наполнила умывальник, прибитый во дворе к старому тополю, и брызнула водой на Аню. Та даже не рассердилась, продолжая сосредоточенно делать зарядку, а только бросила через плечо:
- Водные процедуры позже.
Лена постояла, посмотрела, как лихо размахивает своими длинными, стройными ногами Аня, и присоединилась к ней, бурча под нос:
- Конечно, тебе легко говорить, если у тебя ноги растут бог знает откуда.
- А ты маши, маши, твои не хуже.
При каждом взмахе грудь у Ленки под майкой вздрагивала и аппетитно колыхалась, как в заграничных рекламных роликах.
Неожиданно Лена исчезла. Аня даже не успела заметить, куда она делась. И тут же подошел к калитке Николай:
- Доброе утро! Зарядку делаете?
- Какой наблюдательный! - раздался за спиной у Ани голос Лены. Аня оглянулась - Лена стояла, хитро улыбаясь.
На плечи она накинула широкое махровое полотенце, прикрывающее грудь.
- А вы зарядку не делаете, синьорина? - спросил Николай.
- Я человек настроения, хочу - делаю, не хочу - не делаю. У Ани железный характер. Ей нельзя выйти из формы, она у нас спринтер.
- Какая молодец! Да вам же цены не будет в институте.
- Я бы предпочла, чтобы меня оценивали не по спортивным меркам, - сухо отозвалась Аня и тут же, смягчившись, спросила: - А вы уже завтракали?
- Конечно. Просто решил для почина в первый день работы зайти за вами.
- Ничего, попейте с нами еще раз чайку, и пойдем трудиться, - быстро нашлась Лена. - Я сейчас, только наведу относительный порядок в девичьей светелке и крикну вас.
Она поспешно вошла в избу.
Аня стояла растерянная, не зная, как ей поступить - продолжать упражнения или занять Николая беседой.
- Я, кажется, мешаю вам, отвлекаю? - спросил Николай.
- Нет-нет, нисколько. Я уже закончила… Пойду помогу Ленке, а то можем и опоздать, - пояснила Аня и уже с крыльца крикнула: - Не уходите, сейчас будет обещанный чай!
Она вошла в избу и опешила: Лена сидела за столом и быстро надписывала какой-то конверт. На столе стоял горячий чайник и глубокая тарелка с пирожками.
- Что сей сон означает? - удивилась Аня.
- Хозяйка принесла чайник и пирожки с капустой.
- Я не о том. Когда ты успела написать письмо?
- А я и не писала его.
- Так что же ты конверт надписываешь? Кому?
- Анька, ты тупая или прикидываешься? - рассердилась Лена. - Письмо я напишу вечером, разумеется, Витьке, а конверт пусть лежит здесь, на столе, на видном месте. Потом все поймешь. Зови Николая.
Лена вложила вчетверо сложенный лист чистой бумаги в конверт, лизнула его и заклеила. Аня ничего не поняла, пожала плечами и вышла на крыльцо звать Николая…
За чаем и пирожками, которые оказались на редкость вкусными, как-то незаметно перешли на "ты". Конверт лежал на столе, не привлекая внимания. Лена незаметным движением скинула его на пол. Николай встал, поднял конверт и положил на стол.
- Спасибо, - поблагодарила Лена, - а то я могла забыть о нем.
- Не успела приехать - уже письма пишешь, - улыбнулся Николай.
- Так оно еще дня четыре до Москвы телепаться будет, а мой Витенька к тому времени успеет соскучиться.
- Кто такой Витенька?
- Ну-у… в прежние времена сказали бы возлюбленный, а сейчас такое определение звучит несколько архаично, но по сути так оно и есть. Бой-френд, если перевести на современный язык, - наставительным тоном ответила Лена.
- Похвальная верность, - заметил Николай, допивая чай.
Аня готова была кинуться с кулаками на Ленку за разыгранную инсценировку, но сдержалась. Они еще немного поболтали, собрались и, прихватив все необходимое, отправились в поле. Лена демонстративно сунула "письмо" в карман куртки.
- На обратном пути заскочу в правление колхоза, там есть почтовый ящик, - весело сказала она.
…Вечером Аня с Леной долго объяснялись и по поводу внезапного исчезновения Лены как раз в момент прихода Николая, и по поводу странного конверта.
- Ты пойми, я хочу, чтобы никаких фантазий относительно меня у Николая не было. Тем более что ты все еще сомневаешься в его внимании к тебе, а не ко мне.
- Давай разберемся, - предложила Аня. - Либо фантазия, либо его привлекла я. Одно из двух.
- Боже мой, какой же ты у меня еще ребенок. Нет одного из двух, нет противоречия. Вот смотри, сидят две девушки и читают. Одна интересная, серьезная, и книжка у нее серьезная, а другая смазливая, и в руках у нее детектив, и еще она так свысока поправила его, мол, не мегера, а меджера, деревня… Обидно чуваку. Улавливаешь психологическую ситуацию? С тобой интересней, а со мной за "меджера" надо поквитаться. И тут я просто и непринужденно подаю ему сигнал: порт приписки Витя.
- Ну, знаешь, твои объяснения похожи на плохую игру, в которой я не хочу участвовать.
- Ты и не участвуешь, сердитая моя. Я отвечаю за свои поступки, так что ты тут ни при чем.
- Все равно, дурной тон.
- Ох какие мы утонченные! Да не такой уж он рафинированный интеллигент, чтобы тебе так сокрушаться из-за дурного тона. Аспирант из Тетюшей…
- Не смей так говорить! - Аня почувствовала, что краснеет. Ее охватило странное чувство. Если бы с ней была не Лена, она бы решила, что это злость. Но неужели она разозлилась на Ленку? А чего она лезет, кто ее просит? Белыми нитками ведь все шито, любой мало-мальски сообразительный человек догадается, и получится еще хуже… Аня, которая третий день не могла в себе разобраться, вернее, всячески уходила от этого, вдруг отчетливо и ясно поняла - она влюблена…
Она встала и подошла к окну, отодвинула вышитую занавесочку и уставилась невидяще в темноту деревенской ночной улицы.
Тихонько подошла Лена, обняла ее за плечи, прижалась, и вдруг словно что-то прорвало внутри у Ани - она зашептала прерывисто: