Мысленно она призывала дочь, которая, несомненно, все слышала, прийти на помощь, но Кэти не пожелала. Она увлеченно обсуждала с отцом Стюарта планы переоборудования кухни, гаража, прачечной…
- Я думаю, не стоит вкладывать деньги в такую собственность, - как ни в чем не бывало, продолжала свой монолог миссис Эшли, умудрившись заставить всех присутствующих слушать себя. - У них есть крыша над головой, слава Богу. Теперь, когда девочки не с нами, почему бы Стюарту и Кэти не пожить в нашем доме? Они могли бы сэкономить деньги и присмотреть для себя что-то более приемлемое и просторное.
Теперь настала очередь Кэти искать поддержки у матери, и сердце Эбби сжалось от боли, когда она увидела выражение лица дочери.
- Великолепное предложение, Анна, - неожиданно вмешался Сэм, одаривая мать Стюарта самой обаятельной улыбкой из своего арсенала. - Вы на редкость великодушны, особенно если учесть, что вы и Джордж наверняка мечтали немного пожить для себя. И все-таки мне кажется, молодым людям не вредно немного побороться за жизнь… Уверен, вам и Джорджу в свое время пришлось нелегко.
Эбби еще не оправилась от изумления, а миссис Эшли уже растаяла от льстивого замечания Сэма и даже стала напоминать кошку, которую почесали за ухом.
- Ну да, нам пришлось покрутиться, - подтвердила она. - Джордж из всех детей женился первым, и нам никак нельзя было остаться с его родителями. Так что пришлось начинать с нуля…
- И вы многого достигли. Уверен, ваш пример станет стимулом для Стюарта и Кэти. Не надо их слишком баловать, - Сэм шутливо погрозил миссис Эшли пальцем, - иначе мне тоже придется раскошелиться, и, прежде чем мы опомнимся, наши дети совьют из нас отличные веревки.
- О нет, Стюарт не такой, - немедленно бросилась на защиту сына миссис Эшли.
А моя дочь, надо полагать, "такая", с горечью прокомментировала про себя Эбби.
- Как бы то ни было вы, наверное, правы, - кокетливо улыбнулась Сэму миссис Эшли. - Да и Джордж то и дело заводит разговор, не пора, ли нам, дескать, попутешествовать. Но все же я думаю, что наши дети могли бы найти дом получше, - не удержалась она. - Особенно мне не нравится кухня. Маленькая и темная. Хотя, что приличное найдешь в наши дни? Есть место для холодильника - и современные девушки довольны.
Современные девушки. Эбби набрала в легкие воздуха, собираясь спросить миссис Эшли о современных юношах, но, безошибочно поняв, о чем Эбби думает и что собирается сказать, Сэм предостерегающе покачал головой.
Эбби была невыносима мысль, что не она, а Сэм избавил Кэти от угрозы совместной жизни со свекровью. Она уже собиралась сделать вид, будто не заметила намека Сэма, но здравый смысл взял верх, подсказав, что страдать-то будет Кэти. Эбби улыбнулась дочери и попросила:
- Пойдем, солнышко, покажи мне тут все…
- На вашем месте я бы сняла пиджак, - вмешалась миссис Эшли. - Там жуткая пылища. Я всегда считала, что кремовый цвет ужасно непрактичный. Синий куда лучше.
Эбби, стиснув зубы, позволила отцу Стюарта снять с нее пиджак. Сэм виноват, что она не надела бюстгальтер, а теперь стоит в сторонке и улыбается. И почему она послушалась? - Стюарт и его отец, может быть, и не заметили отсутствия нижнего белья, но от остроглазой Кэти и чопорной ханжи миссис Эшли разве что скроешь? В пиджаке еще так-сяк, а без него?..
У Эбби появилось почти неодолимое желание скрестить руки на груди, но она нашла силы сделать вид, будто ничего особенного не случилось. Сэм подошел к ней и встал рядом, отчего Эбби сразу стало легко и спокойно.
Легко? Спокойно? С Сэмом? Не может быть!
- Мы пойдем к парадным дверям в качестве официальных гостей или войдем с заднего хода по-семейному? - услышала Эбби насмешливый голос Сэма, когда он взял ее под руку и повел к дому, словно демонстрируя всему миру, что они в самом деле теперь вместе и любят друг друга.
Эбби проглотила застрявший в горле комок, не в силах поднять голову и посмотреть на Сэма или на кого-нибудь другого, но в первую очередь на Сэма. Что она боялась увидеть в его глазах? Эбби не знала, зато знала, что боится задать этот вопрос даже себе.
Через полчаса, когда она и Кэти остались одни в тесной кухоньке, Эбби положила руку на плечо дочери и постаралась ее утешить.
- Помни, что ты выходишь замуж за Стюарта, а не за его мамочку. Поэтому не волнуйся и пропускай мимо ушей ее глубокомысленные замечания. Думаю, из этого дома можно сделать игрушку.
Как ни странно, Кэти стряхнула ее руку со своего плеча.
- Мама Стюарта не делает замечаний. Она старается помочь. И мне бы хотелось, чтобы ты… Вы с отцом собираетесь пожениться до нашего венчания?
Эбби растерялась, когда Кэти отвергла ее участие и принялась восхвалять мать Стюарта.
- Твоя мать и я еще ничего не решили наверняка, но, будь уверена, как только решим, ты первая узнаешь об этом.
Эбби обернулась. Она не слышала, как подошел Сэм. Для человека своей комплекции он двигался на удивление бесшумно.
- Вы не забыли, что мы ждем вас на вечеринку? - В кухню вплыла миссис Эшли.
- Нет. Мы оба непременно будем, - бархатным голосом заверил Сэм.
Эбби затаила дыхание. Сэм не хуже нее понял, что приглашение относилось только к нему. Однако миссис Эшли, если и была разочарована, не показала этого и выдавила:
- Мы ждем вас обоих. Это будет чудесно.
Тем не менее дочь нашла время нанести Эбби удар. Провожая родителей к машине, Кэти воспользовалась тем, что отец был занят разговором с мистером Эшли, и со злостью прошипела на ухо матери:
- Я рада, что вы с отцом переживаете вторую молодость, но все-таки было бы лучше, если бы ты одевалась… правильно. Я хочу сказать, в твоем возрасте… это слишком. И миссис Эшли наверняка заметила.
Эбби не знала, то ли заплакать от обиды, то ли дать выход злости.
Всю обратную дорогу Эбби молчала. Едва Сэм остановил машину возле ее дома, как она сказала:
- Спасибо. Думаю, тебе не стоит выходить…
- Но нам многое надо обсудить,
- Например? Как мне одеться на вечеринку, чтобы угодить дочери?
Сэм развел руками.
- Признаю свою вину и прощу прощения. Хотя должен признаться, что с удовольствием созерцал твою прелестную грудь.
- Ты удовольствие получал, а мне достались осуждение дочери и миссис Эшли.
- Брось! Совершенно ясно, что Анна ужасно боится тебя, поэтому Стюарту и Кэти ничего не остается, как ее защищать.
- Боится меня? - изумилась Эбби. - С чего ты взял? Она только и делает, что критикует меня и всячески старается унизить…
Сэм улыбнулся.
- Ну-ну, Эбби. Ты слишком умна и слишком хорошо знаешь людей, чтобы не разобраться в ее поведении. Лучше спроси себя, почему миссис Эшли приходится защищаться? Встань на ее место. Что она делала в своей жизни? Сидела дома и ухаживала за мужем и детьми, а ты…
- Она считает меня плохой матерью и без конца дает мне это понять. Намекает, что я, видишь ли, недостаточно хорошо смотрела за Кэти и в первую очередь думала о себе, а не о ней.
- Она делает вид, что так думает, - не согласился Сэм. - А на самом деле до смерти боится, как бы ты не завладела Стюартом и Кэти, и твое влияние не стало бы основополагающим в их жизни.
- Не может быть!
- Именно так. Послушай, давай доспорим в Доме, - твердо сказал Сэм. - Нам действительно надо кое-что обсудить…
Эбби махнула рукой и вышла из машины.
После пустого и запущенного "дома" Стюарта и Кэти теплая веселенькая кухня Эбби казалась на редкость привлекательной. Сэм с одобрением осмотрелся и с искренним восхищением воскликнул:
- У тебя истинный талант вить уютное гнездышко!
- Я бы не назвала это каким-то особым талантом, потому что он в природе почти каждой женщины. Точно так же мужчинам дано легко справляться с техникой, - не скрывая насмешки, ответила Эбби.
- А, да… Кофейник, - усмехнулся Сэм. - Признаю. Моя вина…
- Это точно. Никогда не забуду, как он взорвался и испортил мне всю кухню. Помнишь, как мы оттирали эти пятна?
Она сначала улыбнулась, потом, не утерпев, расхохоталась, уж больно забавным было воспоминание об этом событии первых дней их с Сэмом супружеской жизни.
Эбби первым делом закричала, едва увидела взорвавшийся кофейник и заляпанную коричневыми пятнами кухню. Однако Сэм уверил ее, что ничего страшного не случилось, и увлек наверх подальше от места своего преступления, чтобы проверить, "все ли в порядке в спальне".
Разумеется, в спальне все было в порядке, и Сэму не составило особого труда затащить Эбби в постель. Насколько она помнила, он слизывал с ее кожи кофе и приговаривал, что ничего более вкусного и возбуждающего в жизни не встречал.
- Правда, это не моя вина. Кофейник был какой-то ненадежный, - сокрушенно проговорил Сэм.
- Ну конечно, - вновь зашлась в смехе Эбби.
- Подумаешь, один раз ошибся, - оправдывался Сэм. - Любой имеет право на одну ошибку.
- На одну ошибку… - повторила Эбби, и смех замер у нее на губах.
Похоже, она успела сделать не одну ошибку в отношении своей дочери… Слишком много их наделала, так что теперь будет трудно вновь перекинуть мостик через разъединивший их поток.
- Что?.. Что с тобой? - озабоченно спросил Сэм, заметив, как из ее глаз исчезло счастливое выражение, и в них вновь поселилась боль.
- Я подумала об ошибках, которые нельзя забыть и простить.
Эбби отвернулась, чтобы он не мог видеть ее лица. Она сердилась на себя за то, что боится признаться Сэму в своих страхах.
Какая ему разница, любит меня Кэти или не любит? Ему даже выгоднее, если не любит. Какая же я была дура, когда позволила Сэму заглянуть в мои мысли… в мои чувства. Какая я дура, что вообще связалась с ним!
- Эбби, если ты о том, что случилось с нами… Я знаю…
- С нами? - Она покачала головой, едва сдерживая рвущиеся наружу слезы. - Нет. Я говорила о Кэти, об ошибках, которые совершила по отношению к ней.
Эбби не собиралась в этом признаваться, но ничего не могла с собой поделать, слова вылетали против ее воли. Она удивлялась: ну почему это случилось именно сейчас, ведь я всегда отлично умела держать себя в руках, даже если была отчаянно несчастна. Слезы оставляла на потом, на то время, когда оставалась наедине с подушкой в своей спальне.
- Ошибки по отношению к Кэти? - нахмурился Сэм. - Эбби, какие ошибки? Никаких ошибок не было. Ты идеальная мать. К тому же сумела заменить нашей дочери и отца тоже. Послушай, почему бы тебе не пойти в гостиную? А я пока поставлю чайник. Мы поговорим и все выясним…
- Что толку в разговорах? - Но Эбби все же ушла в маленькую, но на диво уютную гостиную с французскими окнами, выходящими в сад.
Наступили сумерки, но ей не хотелось включать лампу, потому что электрический свет слишком резкий и чересчур разоблачающий. И было уже по вечернему прохладно, но не настолько, чтобы включать обогреватель.
Так как размеры комнаты оставляли желать лучшего, то Эбби декорировала ее в кремовых тонах: обои, занавески, даже старинную софу обила кремовым Дамаском, который удалось по дешевке купить на какой-то распродаже.
Ремонт она закончила как раз к восемнадцатилетию Кэти и, помнится, ужасно гордилась, когда собрала гостей - только взрослых, - что Кэти восхищалась ею.
- Самое большое достижение моей жизни - это твое появление на свет, - сказала тогда Эбби дочери.
Она действительно так думала, да и сейчас готова подписаться под каждым словом. И теперь, когда она поняла, что ее любовь скорее обременяет Кэти, чем доставляет радость, Эбби стало мучительно больно.
Моя девочка стыдится меня, страдала Эбби, сбрасывая туфли и забираясь с ногами на софу - так она обычно сидела, когда чувствовала себя особенно несчастной. Наверное, Кэти нужна такая мать, как миссис Эшли. Такая мать, чье имя не сверкало бы одиноко на свадебных приглашениях. Такая мать, стены дома которой украшают свадебный снимок в нарядной рамочке и фотография серебряного юбилея этого события. Такая мать нужна Кэти.
Эбби стало невыносимо жалко себя, и она зарыдала в голос. Сэм замер на. пороге, внимательно глядя на нее, потом вошел и аккуратно поставил две кружки дымящегося кофе на журнальный столик рядом с софой.
- Эбби, не может быть, чтобы ты искренне верила, будто Кэти нужна такая мать, как Анна, - ласково проговорил он и, сев рядом, взял ее руки в свои.
- Почему не может? - спросила она, вновь поражаясь умению Сэма читать ее мысли и убеждая себя, что сейчас высвобождать свои руки было бы неловко и неуместно.
Разве можно обижать человека, который хочет тебя утешить?
- В тебе есть все, о чем только может мечтать ребенок, - продолжал он.
Прислушиваясь к его голосу, Эбби на всякий случай заглянула Сэму в глаза, не смеется ли он над ней. Сэм был предельно серьезен.
- Ты так много сделала, многого достигла…
Слезы сверкнули на глазах Эбби, и ей захотелось смахнуть их, но тут она вспомнила, что Сэм все еще держит ее руки.
- Сэм, пусти меня…
- Не могу. Честное слово, не могу. Прежде чем она успела остановить его, он поцеловал сначала одну ее руку, потом другую, потом стал целовать мокрые глаза, которые Эбби закрыла, избегая проницательного взгляда Сэма.
Это Сэм виноват, что все происходит так, как происходит, что я больше не могу контролировать свою жизнь. Он виноват, что мои чувства в такой сумятице, в какой не были много лет. Он виноват, что вместо того чтобы отодвинуться, я льну к нему и мои губы раздвигаются в ожидании ласки.
Он обнял ее и крепко прижал к себе; и руки Эбби, те самые руки, которые должны были бы оттолкнуть Сэма, крепко обняли его.
- Мы не должны…
Она слышала, как говорит эти слова, но понимала не хуже Сэма, что они ровным счетом ничего не значат. В них не было смысла, в отличие оттого, что говорило ее тело, которое тянулось к Сэму. Эбби замечала, как с каждым мгновением все больше поддается Сэму, хочет его, ждет его. Ее разум не только не мог положить этому конец, но и замедлить или ослабить ее реакцию на ласки Сэма.
Почему я так веду себя?.. Так беззаботно?.. Только любящая женщина может быть такой, когда любовь определяет все ее поступки.
Любовь. Эбби почувствовала, как дрожь охватила все ее тело, словно по нему пробежал электрический ток. Ей стало немыслимо больно, и она вся сжалась и так выкрикнула свое испуганное "нет", что Сэм погладил ее по щеке и участливо спросил:
- Что? Что ты?
Эбби закрыла глаза, чтобы удержать предательские слезы. Поздно, теперь ничего не исправить. До какой же степени надо не разбираться в собственных чувствах и не уметь прямо смотреть в глаза реальности, чтобы через двадцать с лишним лет осознать, что ее ненависть к Сэму - чепуха, иллюзия, за которую она цеплялась как утопающий за соломинку. Какая уж тут ненависть? С отчаянием Эбби вынуждена была признаться самой себе, что любит Сэма. Но ведь он не любит! Даже если ее бедное сердце и глупенький Мозг хотят этого, все равно он не любит!
- Эбби, пожалуйста, не плачь. Любовь моя, я не могу видеть твои слезы… Не могу видеть, как ты страдаешь…
Она слышала его, чувствовала нежные прикосновения к своему лицу, когда Сэм пытался вытереть ее слезы, но была слишком потрясена своим открытием, чтобы понять смысл его слов и тем более поступков… Пока Сэм не приник к ее губам в страстном поцелуе.
Поначалу он был нежен, но вскоре уже не мог сдерживать себя, и Эбби под напором страсти забыла ее благие намерения. Она пылко возвращала поцелуи и радовалось тому, что Сэм давал ей, и тому, что она давала ему.
Все годы, прожитые в разлуке с Сэмом, она даже не задумывалась, почему ее не тянет ни к одному мужчине, и это не удивительно. Ее тело знало правду, которую отвергал разум.
Эбби торопливо прервала поцелуй, боясь, что Сэм слишком многое прочтет в ее глазах, ибо теперь точно знала, что в них написано, и что прячется в самой глубине ее души.
- Извини. Извини… Извини, что я не поверил тебе, - доносилось до нее словно сквозь вату. - Как бы я хотел, чтобы все было иначе. Как бы хотел, чтобы это не я свалял тогда дурака и остался без тебя и без Кэти.
У Эбби сжалось сердце от нежности.
- Ты думал, что у тебя есть все основания не верить мне, - утешила она Сэма.
- Нельзя оправдать то, что я усомнился в тебе. Я должен был доверять тебе… верить… полагаться на тебя…
- Ты считал себя бесплодным и был абсолютно уверен, что я никак не могу забеременеть от тебя…
- Не надо утешать меня, - поморщился Сэм. - Но я не прошу у тебя прощения, Эбби… Как ты можешь простить меня, если я себя не прощаю? К тому же никакое прощение не изгладит из нашей памяти два с лишним десятка лет, которые мы провели вдали друг от друга. Я обыкновенный человек и проявил слабость, однако, как все люди, тоже хочу, чтобы меня принимали, любили со всеми моими недостатками, а не вопреки им. Но сейчас мы не будем это обсуждать. Мы вообще не должны были бы ни о чем говорить сейчас.
Сэм вновь принялся целовать ее, и Эбби, трепеща, отдалась возбуждению, в котором были повинны его губы. Она стонала, мучимая страстным желанием как можно скорее закончить сладостную муку и в то же время длить ее до бесконечности.
Изредка она вскрикивала, не в силах сдержаться, когда-то нежные, то требовательные губы Сэма касались особенно чувствительной точки.
После того как они одновременно дали выход обуревавшей их страсти, Сэм еще долго ласкал Эбби, осыпал поцелуями, нашептывал нежные слова. А она прижималась к нему и не выпускала из объятий.
Только когда Эбби уже засыпала, Сэм тихо сказал ей на ухо;
- Если я пробуду тут еще немного, то мы оба заснем, и, не дай Бог, Кэти вновь обнаружит нас завтра утром…
- Ты уходишь?
Она прикусила язык. А чего, собственно, я ждала? Что он останется? Что мы рука об руку отправимся в спальню? Будем лежать в одной кровати? Словно двадцати лет и не было вовсе?
- Хочешь, чтобы я остался?
Эбби покачала головой. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы он понял, каково ей. Очевидно, для него это всего-навсего удовлетворение физического желания, воспоминание о сладострастной юности… А она-то…
- Нет-нет. Конечно, нет. Просто я…
Она вскочила и, отвернувшись, принялась торопливо натягивать на себя платье, неожиданно застеснявшись своей наготы и почувствовав холод. Однако прохлада комнаты была не сравнима с антарктическим морозом, сковавшим ее едва раскрывшееся навстречу любви сердце.
Сэм тоже оделся и, подойдя к Эбби, вдруг сказал:
- А знаешь, мне кажется, в идее Кэти что-то есть. Почему бы нам, в самом деле, не пожениться?
- Зачем? Чтобы свадебные приглашения выглядели приличнее? - возмутилась Эбби, старательно пряча от Сэма подступившие к глазам слезы.
- А другой причины ты не можешь придумать?
- Ну, мы облегчим жизнь Кэти, и миссис Эшли тоже, - насмешливо сказала Эбби. - Но в отличие от тебя для меня выйти во второй раз замуж означает любить и быть любимой так, чтобы никто и ничто не могло…
Она умолкла, не в силах продолжать.