Он вернулся к ее влажным лепесткам, пальцами поглаживая между складок. Она ждала грубого прикосновения, ждала ощущения его руки, потирающей ее промежность. Но он не торопился с этим. Вместо этого, он очень медленно, лишь кончиком пальца, кружил по часовой стрелке, а затем против, вокруг ее клитора, практически не касаясь ноющего комочка нервов. Она попыталась толкнуться бедрами вверх, но ремни полностью сковывали ее даже малейшие движения, пока его палец то кружил, то поглаживал ее между складочек, делая восьмерку, кружась возле входа, затем вверх, вокруг горошинки клитора, и обратно вниз в ритме, который прокатывался через нее, как звуки океана раздающиеся в ушах. Она практически чувствовала, как набухла ее киска, налилась кровью, мучительно припухли складочки. До тех пор, пока… Что-то коснулось ее клитора, прямо сверху, какая-то потрясающая теплота и влажность. Она вскрикнула, и волны океана поглотили этот звук. Она могла лишь чувствовать, как его язык поглаживает ее, лаская сначала одну сторону, затем другую. И, наконец, саму вершинку. Бурлящая напряженность росла в ней с каждым сводящим с ума, обжигающим скольжением его языка. Фотейн остановился, а затем, она почувствовала, как в нее что-то толкнулось. Мак задержала дыхание, сжав мышцы ног. Она узнала это ощущение. Алекс собрался ее трахнуть, засунуть в нее свой член и… Он погрузился внутрь, и девушка шумно вдохнула в изысканном ощущении, его, скользящего сквозь чувствительные, припухшие ткани. Мак руками ухватилась за края стола, в то время, как он двигался внутрь-и-наружу, отправляя ее в нирвану. А потом, его член, каким-то образом, увеличился в два раза, и он снова коснулся своим ртом ее клитора. Сквозь нее вспыхнула, и пронеслась пронизывающая волна. Ее спина изогнулась, приподнимая вверх торчащие, украшенные зажимами соски, отчего по ее телу пронеслись электрические разряды туда, где его язык скользил по ее клитору и пронзал - не член, поняла она, с испуганным вдохом - пальцы. Одновременно с поступательными движениями языка вверх-вниз, в нее медленно то входили, то выходили его пальцы. Темп постепенно увеличивался, как и влажное давление на ее клитор. Его пальцы вошли еще глубже в ее киску, когда его язык не спеша скользнул вверх вдоль складок. Ощущения от его рта слились с ощущениями внутри нее, образуя единый, отчаянный комок нервов. Еще один штрих языка и скольжение пальцев. Каждым безжалостным прикосновением, он отправлял ее все выше и выше. Мышцы ее влагалища сжались настолько, что причиняли боль. Сильнее схватившись за кромку стола, Мак попыталась выгнуться навстречу его рту. Требуя, нуждаясь... Его язык ударил прямо по вершинке ее клитора. Нарастающий по спирали экстаз вырвался из нее, как выстрел из пушки, поражающий жаром и удовлетворением, изнуряющими спазмами, продолжаясь до тех пор, пока не поджались пальчики ее ног. Он снова лизнул ее плоть. И снова. Его пальцы глубоко пронзали ее, киска сжималась вокруг него. Она задрожала, когда волны удовольствия захлестнули ее беспомощное тело. Но когда его движения больше не вызывали в ней пульсации, он погладил ее по бедру, и девушка почувствовала, как ослабевает натяжение ремня. Проделав то же самое с другим бедром, он опустил ее ноги. В течение минуты он массажировал ее ноющие мышцы, и затем свел бедра вместе, задев ее влажную, набухшую киску, заставляя ее стонать. Когда он убрал наушники, ее ошеломила та какофония клубных звуков, которая ударила по ее чувствительному в данный момент слуху.
- Посмотри на меня, МакКензи.
Открыв глаза, она встретилась с пристальным плавящим взглядом голубых глаз. Гладя ее по волосам, и убирая их с ее лица, он изогнул губы в легкой улыбке. Она понимала, как сильно ему, должно быть, хотелось сейчас получить оргазм. Алексу нужно ее взять, и она ему позволит. Фонтейн заслужил это.
- Я кончила, - прошептала она так, будто он этого не знал.
Девушка все еще не могла поверить ни в это, ни в то, что оно ощущалось так, словно границы ее вселенной расширились в хаосе приближения предельного наслаждения.
С торжественным выражением лица и намеком на веселье в глазах, Алекс кивнул.
- Я знаю.
Она хотела изменить положение, но поняла, что ее руки по-прежнему оставались закреплены ремнями.
- Почему бы тебе меня не отпустить?
Ямочки на его щеках стали глубже, как будто его душил смех, а глаза заблестели.
- Помнишь, я сказал, что не причиню тебе боли?
Она кивнула. По ее телу пробежала дрожь, при мысли о всех тех кнутах и плетях, используемых в этом месте.
- Ну, я и не буду. Но снятие зажимов с груди…может.
С этими словами он снял тот, что слева. Кровь прилила обратно к измученному соску, возвращая чувствительность. Очень болезненно. Ее руки напряглись в ремнях, при попытке унять прикосновением боль. Она не смогла. Улыбнувшись, он смотрел ей прямо в глаза, когда нагнулся и облизал пульсирующий сосок. Ее спина сильно выгнулась, хотя руки остались неподвижными, добавляя ей неописуемые ощущения в бушующий коктейль чувственных страстей. Пока его язык описывал круги вокруг ее припухшей плоти, боль смешалась с удовольствием, лишая ее возможности их различить.
- Приготовься, - пробормотал он.
Второй на очереди… и, о черт, казалось, будто ее сосок превратился в огромный, ноющий нерв. Она заглушила стон, когда он лизнул ноющую вершинку. Минуту спустя, Алекс расстегнул оставшиеся ремни и помог ей подняться на ноги. Колени подогнулись. Поймав Мак, мужчина с легкостью поднял ее на руки и унес подальше от стола.
Девушка непонимающе уставилась на него. Фонтейн связал ее, сделал доступной, но не взял…он так и не кончил.
Глава 8
Я кончила.
Maк подобрала слона с развевающимися ушами и бросила его через двор. Со счастливым лаем Батлер понесся за ним в погоню и схватил его прежде, чем тот успел приземлиться на землю, после чего, гордой походкой вернулся к ней, сжимая игрушку в зубах за хобот.
Девушка до сих пор не могла поверить в то, что в ту субботнюю ночь она действительно возбудилась. Господь знал, что она пыталась…(хорошо, возможно не так сильно пыталась), но она заставляла себя ходить на свидания в колледже. Она встречалась с мужчинами, целовалась с ними, и даже позволяла им прикасаться к себе, до тех пор, пока уже не могла терпеть их руки на своем теле. Никакого интереса, никакого возбуждения, вообще ничего. Но не с Алексом.
Раздраженно выдохнув, она прижала руки к дрожащему животу. Как он сделал это с ней? Ведь именно он довел ее до пика, не она. И не потому, что хотел отшлепать. Ее неизменное отрицание исчезло, стоило ей вспомнить, как он удерживал ее, как его тяжелая рука шлепала ее по ягодицам, и как... она себя чувствовала при этом. Ладно, может быть, его наказание и имело определенное отношение к тому, как она на него реагировала. Но и то, как он обращался с ней, также сыграло свою роль. Фонтейн продемонстрировал идеальный контроль над собой и над ней.
Подпрыгивая с волнением, Батлер опустил приз к ее ногам.
- Какой чудесный пес.
Выбрав утку из корзины с игрушками, Мак запустила ее в воздух. Батлер посмотрел на слона, лежащего на земле - своего любимчика, как она поняла - затем на утку, отправившуюся в полет через двор. Утка победила.
Девушка прислонилась к одной из вертикальных подпорок патио, чувствуя себя старушкой. Слишком многое произошло за последние несколько дней. Сегодня она потратила кучу времени, бегая по собеседованиям. Вчера, в воскресенье, она сбежала из дома пораньше и весь день и вечер провела, слоняясь по городу, изучая достопримечательности. Что угодно, лишь бы избежать разговоров с Алексом. В субботу? Ну…Она взяла верх над соперницей, подверглась нападению и была зацелована. Впервые за двенадцать лет, она испытала оргазм. Первый, с тех пор, как стала подростком и попробовала секс. Она обхватила себя руками. Даже воспоминание об этом заставило ее почувствовать себя странно, словно это происходило не с ней, а с совершенно незнакомым ей человеком.
Шлюхи не кончают.
Я не шлюха.
Но как изменить представление о самой себе? Как заставить эти воспоминания исчезнуть? На улицах Де Муана она пробыла всего лишь год, показавшийся ей целой вечностью, на самом же деле, являясь всего лишь маленьким отрезком ее жизни. Да и потом, после того, как люди в крошечном городке Джима - Оук Холлоу узнали о ее прошлом, они смотрели на нее с отвращением. Так что, в определенном смысле, тот один год можно засчитать за несколько лет.
Правда ли, что человек представляет собой то, что о нем думают другие?
Что-то плюхнулось рядом. Слегка пританцовывая, Батлер вел себя так, словно достал ей с неба луну и звезды. Какой милый. Обняв плотное тело собаки, Мак почувствовала что ее быстро лизнули в шею, и прежде чем отстраниться, пес поднял голову, как бы говоря: "Я тут занят. Давай не отвлекайся". Рассмеявшись, Мак снова подразнила его слоном. Позже, когда от бросков она уже не могла поднять руку, ей оставалось лишь прижимать игрушку к себе. Почти так же, как она прижималась к Алексу, в ту субботнюю ночь, после того, как он помог ей подняться со стола. Мгновение он просто изучал ее лицо, а затем подхватил ее на руки и понес в тихий уголок, чтобы просто обнимать. Он что-то говорил ей, но она не могла вспомнить ни слова, лишь звук его глубокого, низкого голоса. Позже, той же ночью, она сидела в постели, уставившись на стену с цветочным рисунком, освещенную ночником, похищенным ей из ванной, снова и снова прокручивая в голове события прошлого вечера. Алекс не кончил, что до сих пор казалось самым нереальным из всего произошедшего.
Батлер резко тявкнул, заставляя Мак подпрыгнуть от неожиданности. Лабрадор окинул ее недовольным взглядом и ткнул носом в слона, покоящегося на ее обуви.
- Извини, малыш.
Подняв слона, Мак положила его в коробку для игрушек.
- Я выдохлась. Но может, мне удастся подкупить тебя собачьим печеньем? - спросила она, наклоняясь, чтобы погладить его голову.
В клубе Алекс сосредоточился на том, чтобы доставить ей удовольствие. Это не нормально. Что же за он человек такой? Выпрямившись и покачав головой, Мак двинулась в сторону, но столкнулась с Фонтейном, отскочив от его груди, такой же твердой, как бетонная плита.
Он усмехнулся, хватая ее за плечи и не давая упасть.
- Извини, зверушка. Я думал, ты слышала, что я рядом.
Она посмотрела в его голубые глаза. Звуки океана с субботней ночи, казалось, заполнили ее уши, и в этот раз она чувствовала себя пойманной в приливное течение, засасывающее ее в неизвестность.
- Хм. Мы... мы просто играли. Честно.
Улыбнувшись, Алекс взял ее лицо в руки и нежно поцеловал. Его губы, по-прежнему, казались такими соблазняющими, провоцирующими. Бархатистая твердость. Когда он отступил, у девушки появилось ощущение, что сердце выскочит из груди.
Алекс провел большим пальцем по ее мягким губам. Хорошенькая саба, смущенная и раскрасневшаяся. Если бы она жила здесь в его полном подчинении 24\7, он бы раздел ее и взял прямо здесь и сейчас. Может быть, тогда он прикрепил бы ее руки к кольцам, спрятанных в столбах, поднял ноги, и... Фонтейн улыбнулся, глядя в ее огромные карие глаза, и сжал ладонями плечи, наслаждаясь дрожью, вызванной его прикосновением. Нападение и неожиданный приступ ревности в клубе, сыграли в его пользу, разрушая стену, которой она отгородилась от внешнего мира. Своим ответом она переплюнула все его ожидания, но он видел, что она была потрясена до глубины души. Маленькая саба мучилась от похороненной внутри боли, глубоко поранившей и оставившей шрамы. Как Дом, он обязан помочь ей осознать и справиться с этим, но она…
- Почему ты не остался с Синтией? - спросила Мак, врываясь в его мысли. - Она же красивая.
- Хороший вопрос, но для начала, давай найдем что-нибудь поесть.
Взяв девушку за руку, он потянул ее на кухню.
- Сегодня Маргарет должна была пополнить запасы холодильника.
Так оно и было. В холодильнике они нашли лазанью, Алекс отправил ее в духовку, с нетерпением предвкушая трапезу. Маргарет готовила прекрасную лазанью. Показывая приятное для него упрямство, Маккензи настояла на приготовлении фруктового салата, чтобы утолить их голод, пока не испечется лазанья. Разрезав напополам яблоко, она принялась за клубнику. Ее тонкие руки обращались с ножом с ужасающей компетентностью, напоминая ему о том, что ветеринар был также и хирургом. Maк оказалась талантливой, упрямой, напористой, и настолько неуверенной в себе, что вчера, сбежав из дома и вернувшись поздно вечером, прошла мимо него, коротко кивнув в знак приветствия, так и не встретившись с ним взглядом, скрылась в своей комнате. Он предоставил ей свободное время и пространство, чтобы все обдумать, и, очевидно, сегодня она чувствовала себя более уверенной.
- Так что насчет Синтии? - напомнила она, складывая нарезанные фрукты в салатницу.
- Синтия красивая, - согласился он, - умная, богатая, очаровательная, когда хочет ей казаться. Кроме того, она эгоцентрична и, он помахал яблоком перед ее лицом, гнилая внутри.
Ему было противно ее равнодушие к чьей-либо боли или проблемам.
- Но вы же были вместе?
- "Вместе" не совсем подходящее слово.
Он поднес кусочек яблока ко рту МакКензи, и усмехнулся, когда девушка посмотрела на него с подозрением, прежде чем откусить кусочек. Понимала ли она, как наслаждается Дом, кормя сабу со своих рук? Он продолжил.
- Она отлично знает, что я ни с кем себя не связываю. Что же касается того, что мы "встречались", я однажды был ее Верхним в клубе, а также посетил с ней пару вечеринок, в качестве ее Дома. Она никогда здесь не ночевала, а я никогда не пересекал порог ее квартиры.
- О, - Мак взяла с его рук еще одну дольку, - учитывая, насколько сильно она тебя хочет, она, безусловно, старалась изо всех сил. Ты же не встречался с ней долго, так откуда ты можешь знать, что она - испорченное яблочко?
Алекс улыбнулся. Даже Дом мог быть ослеплен, не распознав истинной мотивации человека, по крайней мере вначале, поэтому в попытке избежать женщин, охотившихся за его деньгами, он, в конечном итоге, остановился на Синтии. И в своем желании избавиться от Синтии, он получил эту маленькую кошечку, со всевозможными проблемами, которая считает, что взяв его деньги оскорбляет свою гордость. Определенно, динамика положительная. Он наблюдал за тем, как она нарезает клубнику, пуская солнечные зайчики лезвием ножа. Аккуратные ладони, хрупкие запястья. Он мог разглядеть мышцы на ее обнаженных руках. Ее грудь была хорошо скрыта под белой рубашкой, застегнутой на пуговицы, а ножки скрывались под юбкой, сшитой на заказ. Офисная одежда. Приличная. Самое время немного смутить ее и напомнить о том, что он может с ней сделать. Едва она успела закинуть последний кусочек фруктов в миску, как Алекс схватил девушку за талию, и наслаждаясь ее крохотным вздохом, усадил на чистый участок стола. Задрав юбку, Фонтейн расположился между ее ног.
- Что ты делаешь?
Зрачки в ее карих глазах расширились, голос стал хрипловатым. Он провел руками вдоль ее ног, по упругой попке до талии, и остановился под грудью.
- Я всего лишь хочу напомнить тебе о том, что чувствует твое тело под моими руками, - негромко сказал мужчина.
- Алекс.
Она поймала его руки, удерживая их перед собой. Ее губы сжались, демонстрируя упрямую линию.
- Снова волнуешься, маленькая саба? - спросил он, ожидая услышать "никакого секса".
- Ты ведь не знаешь меня. Совсем.
Ее хрупкое тело напряглось.
- Я - плохой человек. Ты бы не захотел меня тогда… Хм, ты не захочешь меня.
Так много страхов. Как может человек быть настолько компетентным и заботливым и, в то же время, таким неуверенным в себе?
- МакКензи.
Она застыла, чувствуя его недовольство.
- Позволь мне сказать, что я вижу, милая. Твоя душа (он прижал свою открытую ладонь между грудей, чувствуя ее учащенное дыхание) и сердце - милосердны. Ты преданная, нежная.
Он улыбнулся. Неужели она не поняла, что он наблюдал, как Батлер вытянул из нее все силы, бросками своих пожеванных игрушек? Она продержалась намного дольше, чем вытерпело бы большинство людей. Он видел их объятия и поцелуйчики, видел неподдельное обожание Батлера. Псу нравился любой балующий его гость. Но свое обожание он приберегал для очень немногих и очень особенных людей.
- Я, само собой, проверял твои рекомендации и документы. Ты невероятно умна, обладаешь прекрасным образованием и солидной репутацией ветеринара.
Ее пальцы слегка расслабились, глаза расширились. Удивление и… радость. Неужели, никто в жизни не говорил ей комплименты? Он больше не задавался вопросом, подвергалась ли она насилию в прошлом, он просто хотел бы знать, какого рода оно было. Вероятнее всего, произошла психологическая травма в детстве. Но отрицание секса... Ее насиловали? То, как ее тело напряглось на столе, когда он вошел пальцем в ее киску... Она ожидала боли и унижения? Но прямо сейчас все это не имело значения. Он достиг небольшого прогресса с ней там, в клубе. И сейчас нужно закрепить результат. Вытащив рубашку из юбки, он скользнул руками под ее одежду, начав поглаживать спину. Девушка судорожно вдохнула, напрягая мышцы, и выгибая позвоночник. Руками ухватившись за его плечи, Мак впилась пальцами в его мускулы - инстинктивная реакция на мужские руки на теле.
- Мы же не… Мы не в клубе и не на вечеринке, - дрожащим голосом произнесла она.
- Ты очень наблюдательна, - сказал он.
Он тоже был наблюдателен, она не сказала "нет", а ее протест носил, скорее, формальный характер. Она и хотела его прикосновений, и одновременно боялась их. Поэтому Александр проигнорировал напряжение ее мышц, и просто делал приятно себе, лаская руками ее обнаженную спину, как бы напоминая о том, что ее тело было полностью в его распоряжении. Ее подтянутые мышцы, скрытые под мягкой, шелковистой кожей, восхищали Дома. Он продолжил, удерживая свои прикосновения, исключительно на талии, не вторгаясь в область груди, и, не стремясь забраться к ней под юбку. Миниатюрные руки на его плечах расслабились, дыхание замедлилось. Ощутив отсутствие угрозы с его стороны, девушка просто отдалась наслаждению под его ласками. Несколько минут спустя, с сожалением вздохнув, Алекс убрал от нее свои руки, и заправив рубашку за пояс юбки, поставил Мак на ноги.
- Давай поедим в патио.
* * * * *
Неделя собеседований. Что могло быть хуже кучи незнакомцев, расспрашивающих тебя обо всем, о каждой мелкой детали? Слишком уставшая, чтобы подниматься по лестнице в свою комнату, Мак пошла через весь дом к заднему дворику. Выйдя в патио, она потянулась, стараясь облегчить ноющую боль в плечах. Пока никто не предложил ей должность. Вздохнув, Мак усмехнулась. Тем не менее, она еще не теряла смутную надежду на то, что при следующем собеседовании работодатель подскочит из-за стола и предложит ей работу. А может быть, даже партнерство. Но все они, видимо, не читали ее сценария. Люди, берущие у нее интервью, были вежливы, но у них были и другие претенденты, с которыми проводились собеседования и чьи рекомендации, так же как и ее, тщательно проверялись. К сожалению, у нее не было огромного послужного списка, чтобы помахать им перед ними. Кроме ветеринара, купившего клинику Джима, в ее списке значились только имена преподавателей из колледжа. Ну, по крайней мере, хоть их рекомендации были восхваляющими. Из-за того, что они не знали подробностей ее прошлого, они оценивали только ее компетентность. А она чертовски компетентна!