- Я еще сказал, что люблю тебя, только ты почему-то решила, что речь идет об Аннабелл.
- Прости меня, - прошептала Эвелин.
- Тебе не за что извиняться, - поморщился Эндрю. - Честно говоря, я почувствовал огромное облегчение от того, что ты неправильно поняла тот разговор. Ведь это давало мне возможность сохранить хоть какие-то остатки гордости.
- А следующие две недели ты только тем и занимался, что меня соблазнял, - притворно-обвиняющим тоном поддразнила его жена.
- Ну, это еще вопрос, кто кого соблазнял, - лукаво отозвался Эндрю.
- Нет уж, - возразила Эвелин. - Нечего валить с больной головы на здоровую, у меня есть свидетель. - И она сунула ему под нос запястье, на котором часики с Микки Маусом по-прежнему показывали идеально точное время.
- И у меня тоже, - сразу нашелся Эндрю, вынимая из кармана халата нефритового Будду. - Ты подарила мне его на счастье, помнишь? - шепнул он. - Так вот, я очень счастлив, любовь моя. Очень!
И он снова поцеловал ее долгим, нежным, чувственным поцелуем, в котором эта страстная женщина растворилась без остатка.
- Идем, - позвала она, соскальзывая с его колен, и потянула мужа за руку.
- Куда это? - невинным тоном поинтересовался Эндрю.
- Распаковывать подарок, - пояснила Эвелин и повела его за собой в спальню.
Теперь это действительно была их спальня, их дом, их жизнь, их любовь. Не иллюзия, не мираж, а счастливая явь, реальность, в которой Эндрю любил Эвелин, а она любила его, и все было замечательно просто и ясно.
Эпилог
Солнечные лучи проникали сквозь занавески на окнах спальни, но Эвелин Левендер они не беспокоили. Уткнувшись лицом в подушку мужа, она даже во сне ощущала смешанный запах его шампуня и одеколона, как будто сам он находился здесь, возле нее, а не в далеком Сингапуре.
Женщине снился маленький нефритовый Будда, который, ласково глядя на нее и Эндрю, покачивал мудрой головой и говорил о том, что они заслужили свое счастье. Будда велел им взяться за руки и идти вперед, туда, где всеми своими цветами сияла радуга…
Резкий телефонный звонок прорвал ее сон. Эндрю! Она стремительно схватила трубку и звонко рассмеялась, услышав голос мужа.
- С добрым утром, любовь моя! Как спалось самой обольстительной женщине планеты?
- Дорогой мой! Как я рада слышать твой голос! Мы ужасно скучаем…
- Мы?! Кто осмелился проникнуть в мой дом в отсутствие хозяина?! - свирепо пророкотал Эндрю.
В ответ на эту грозную тираду Эвелин рассмеялась еще веселее.
- Это… это… - сквозь смех вымолвила она, - твой соперник, Джеймс Левендер, - очаровательный брюнет с серыми глазами.
- Нет, я не могу с этим мириться и немедленно возвращаюсь!
- Правда, Эндрю? Это замечательно! Мне не терпится поскорее оказаться в твоих объятиях. Три дня разлуки - слишком большой срок.
- И для меня тоже, радость моя. - В голосе его появилась хрипотца.
- Я встречу тебя в Хитроу, дорогой.
- Ни в коем случае, любимая! Ты не должна рисковать ни собой, ни той малышкой, которая, надеюсь, не будет торопиться на свет Божий и дождется возвращения своего папочки. - Он опять перешел на шутливый тон. - Вот кто сможет завоевать мое сердце и стать твоей соперницей!
- Мой дорогой, твое сердце такое большое, такое доброе, такое любящее, что я не буду ревновать тебя к этой девочке. Но других соперниц не потерплю!
- Знаю, милая! Их нет и никогда не будет. Ты и наши дети - вот что составляет мое счастье. До встречи, солнышко! Целую тебя и Джимми. Да, а как мы назовем дочку? Может быть, Аннабелл? - Он сочно рассмеялся.
Эвелин оценила шутку мужа, но ответила серьезно:
- Мне хотелось бы назвать ее Флоренс.