февраль 1946
Не веря своим глазам, лишившись от изумления дара речи, Анна и Дженифер смотрели, как Нили небрежно показывает грузчикам, куда поставить огромное пианино.
– Я только что подписала договор на юридическое обслуживание с фирмой Джонсона-Гарриса, – объявила Нили.
– А что произошло с Генри? – спросила Анна.
– Ну, в общем, у нас с ним вчера был длинный разговор. Я сказала ему, что на меня вышла фирма Джонсона-Гарриса. Он сразу же пошел мне навстречу и разрешил расторгнуть наш с ним договор. Я еще недостаточно крупная фигура, чтобы иметь своего собственного менеджера. Мне нужно, чтобы за мной стояла солидная фирма. Генри согласился. И вот, смотрите, что получилось…
– Они подарили тебе пианино? – спросила Дженифер.
– Нет, но оплачивают его прокат. И устроили меня в "Ла-Руж", там через три недели мое первое выступление.
– Но ты же в "Небесном Хите", – сказала Анна.
– Я буду и там, и там. В "Ла-Руж" я дам только одно полуночное шоу. И за это буду получать три сотни в неделю! Вот кошмар, а! Да, и знаете что? Фирма Джонсона-Гарриса дает мне Зика Уайта – платить ему будут они сами, – он займется всеми приготовлениями и будет ставить мое шоу. Зик работает только с самыми крупными звездами. Когда он услышал, как я пою, то сказал, что если мне немного поработать, я стану великой певицей. Говорит, будто я нечто среднее между Джуди Гарленд и Мэри Мартин.
– Хорошо, но только не позволяй, чтобы сюда вкралась еще какая-нибудь Элен Лоусон, а не то мы вышвырнем отсюда всю троицу, – сказала Дженифер, подмигивая Анне.
– Правда ведь, великолепное пианино? – спросила Нили, любовно проводя рукой по исцарапанной крышке "Стейнвея". – Зик настоял именно на этом пианино. Оно как-то преображает комнату, разве нет?
Дженифер кивнула.
– Ну конечно. Придает ей вид настоящего зала для репетиций.
Детское личико Нили печально вытянулось.
– Ну-у, вам не нравится, что оно здесь? Дженифер улыбнулась.
– Да нет. Просто мне интересно, где ты намереваешься поставить балетный станок. Ведь в следующий раз втащат и его, так или нет?
Анна рассмеялась.
– Пусть хоть она будет честолюбивой, Джен. Это же так здорово – иметь звезду в своей семье.
Нили скривилась.
– Я иду на это только ради денег. В июне мы с Мэлом поженимся, и я хочу накопить денег, чтобы обставить нашу квартиру так же уютно, как эту.
– Когда же ему представится возможность писать сценарии для Джонни Мэллона? – спросила Дженифер. – Похоже, весь рабочий день он только тем и занимается, что вкалывает на тебя в качестве секретаря по связям с прессой. Я еще не видела никого, кому бы создавали такую шикарную рекламу.
– Почему бы ему и не повкалывать? – возразила Нили. – В конце концов, все, что я зарабатываю, – это для нашего же с ним будущего.
– Ты и впрямь равнодушна к тому, чтобы пробиться на вершину и стать звездой? – спросила Дженифер.
– А для чего? Чтобы в результате в новогоднюю ночь сидеть вдвоем с каким-нибудь гомиком? Нет, я, конечно, буду работать после замужества, но на первом месте у меня всегда будет стоять семья. И уж кто мне это говорит! Разве ты не отказалась от контракта с "Твенти" из-за Тони?
Дженифер пожала плечами.
– Тот контракт немного стоил – всего сто пятьдесят долларов в неделю.
– Но Генри считал, что тебе следовало согласиться, – стояла на своем Нили. – Если бы сумма была чуть больше, ты подписала бы?
– Может быть… да, наверное. Но у меня нет таланта, Нили, а у тебя он есть.
– Да, но одного таланта тут мало. Ой, давайте-ка приберемся. Зик явится сюда с минуты на минуту.
– Да здесь же все сверкает, – возразила Анна. Нили заметалась по комнате, вытряхивая окурки из многочисленных пепельниц.
– Джен, ты гасишь сигареты во всех пепельницах, что есть в квартире. Зик говорит, он рад, что я не курю. Даже если просто дышать дымом, у певца портится голос.
Брови у Дженифер резко взметнулись вверх.
– Значит, на твоем первом выступлении в ночном клубе курить будет запрещено?
– Нет, но к чему мне травиться у себя дома? Все последующие три недели Зик Уайт не вылезал из их квартиры. Он репетировал с Нили, совершенно не щадя ее. Когда бы Анна и Дженифер ни являлись домой, они неизменно обнаруживали его.
Зик был женственно красив, вполне осознавал свою значимость, строго требовал выполнения всех заданий и был отличным музыкантом.
Нили он гонял безжалостно.
– Ну чего он хочет от меня? – вопрошала она, вбегая в спальню вся в слезах. – Сроду не брала уроков музыки, и ничего, всегда прекрасно справлялась. А он вдруг вознамерился сделать из меня Лили Понс – это за три-то недели! Анна, пойди и скажи ему, чтобы отвязался от меня!
Тут в дверях появлялся Зик.
– О’кей, Нили… довольно истерик. Время приниматься за работу.
– Не могу, – рыдала она. – Ты слишком многого от меня хочешь.
– Разумеется, многого. Чего ради тебе быть просто хорошей артисткой, если ты можешь стать великой?
Нили всегда покорно шла обратно… разучивание гамм продолжалось… затем очередная истерика… опять гаммы… казалось, этому не будет конца.
– Но самая крупная размолвка произошла на исходе второй недели. Нили ворвалась в контору "Бэллами и Бэллоуз".
– Где он? – требовательно обратилась она к Анне.
– Кто?
– Генри! Хочу, чтобы он опять стал моим менеджером. Он нужен мне. Он должен избавить меня от Зика.
– Генри на Эн-Би-Си. Чем Зик не угодил тебе на этот раз?
– Требует, чтобы я сожгла всю свою одежду!
– Что?
– Что слышала! Чтобы я все сожгла! Говорит, что даже не позволит мне раздать ее бедным, настолько она ужасна. В том числе и это новое пальто. – Она любовно погладила рыжий лисий воротник. – На распродаже у Орбаха я выложила за него семьдесят долларов.
Анна с трудом сдержала улыбку.
– Ну-у, для тебя это пальто несколько претенциозно.
– Послушай, всю жизнь я донашивала вещи после сестры. И теперь имею право сама выбирать себе одежду.
– А что Зик хочет, чтобы ты носила?
– Кто его знает! Мы должны встретиться с ним сегодня у какого-то модельера. Вот почему мне и нужен Генри пусть скажет, что я тоже имею какие-то права.
– Послушай, Нили, для этого тебе не нужен Генри. Это ты можешь сказать Зику и сама.
– Нет, я не хочу сама бороться с ним. Пускай уматывает. Ух ты! Слушай, Анна, он так здорово сделал что-то с моим голосом. Мне иногда даже не верится, что я – это я. И всего за какие-то две недели. Знаешь, впервые в жизни я почувствовала, что, может, и впрямь сумею стать великой. Я могу брать ноты, о которых и не подозревала, и держать их долго и сильно. Он просто гений, настоящий гений.
– Тогда, может быть, он прав и насчет одежды? Нили вздохнула.
– Ну ладно, пускай выберет мне костюм к дебюту в ночном клубе. Он должен быть скроен по особой модели. Зик хочет, чтобы я станцевала и немного подвигалась в нескольких номерах. Но от этого пальто я не откажусь ни за что…
На следующей неделе она отправила пальто своей сестре вместе с платьем из ярко-красной тафты и шестью новыми платьями, которые она купила сразу же после премьеры "Небесного Хита". Зик заставил ее купить вечернее платье для дебюта, два шерстяных платья на каждый день и сшить на заказ темно-синее пальто. Нили с отвращением смотрела на свой скудный гардероб. Она по очереди носила эти два платья, боясь есть в них: одно-единственное пятно, и, считай, половина гардероба вышла из строя.
– Представь себе, я выложила за него сто двадцать пять монет, – говорила она Мэлу, аккуратно расстилая салфетку у себя на коленях, обтянутых голубой шерстяной тканью. Они сидели в "Сарди" , здесь для Нили теперь оставляли самый лучший столик, чему она не переставала поражаться.
– Выглядит оно элегантно, – отметил Мэл. – Но уж, конечно, не на такую сумму.
– Зик говорит, что я должна создать свой имидж и всегда соответствовать ему на людях.
– И какой же имидж должно создавать это платье? Она пожала плечами.
– А я почем знаю? Вот тебе оно о чем говорит? Ты же колледж окончил.
Откусив сандвич, Мэл задумчиво и критично осмотрел ее новое платье.
– Ну-у, восходящей юной звездой Бродвея ты в нем не выглядишь, это уж точно. Скорее, старшеклассницей. Да-да, именно так – будто ты прямиком из какого-то привилегированного колледжа.
– Это хорошо?
– Не знаю" дорогая. Я люблю тебя в любой одежде… даже в том ужасном ярко-красном произведении портновского искусства.
– Мэл! Ты ни разу не говорил мне, что мое платье из тафты тебе не нравится.
– Ты была в нем, когда мы впервые встретились с тобой, и я не хотел оскорблять твои чувства.
– А мое черное пальто с воротником из рыжей лисицы?
– Ну-у, оно и в самом деле выглядело совершенно заурядным… и немного старило тебя.
– А это простое синее пальто, оно что – незаурядное какое-нибудь?
– Не знаю, дорогая, но, по-моему, оно как раз для тебя. Уж что-что, а вкус у гомиков отменный.
– О-о, ну ладно. – Она вздохнула и осторожно откусила сандвич.
март 1946
Никто даже отдаленно не предполагал, что первое сольное выступление Нили произведет такую сенсацию. Анна пришла с Лайоном и Генри. Дженифер сидела за большим столом в другом конце зала с Тони Поларом, его сестрой, сценаристами и несколькими спонсорами. Элен Лоусон явилась с помощником режиссера.
Она помахала рукой Генри, Анну же демонстративно проигнорировала.
Выступление началось как типичная премьера в ночном клубе. Газетчики пришли потому, что получили задание. Знаменитости явились для того, чтобы их заметили газетчики. Чего-то необычного никто не ожидал. Подобное не раз происходило и раньше: никому не известная девчонка, пользуясь тем обстоятельством, что шоу с ее участием стало хитом, стремится еще немного подзаработать в дополнение к своему скудному гонорару. Пришли они единственно из уважения к ее одержимости и честолюбию, ушли же, став ее восторженными поклонниками.
Анна не могла поверить своим глазам. Во время выступления она переглянулась с Дженифер, и встретила взгляд, полный восторженного изумления.
Генри Бэллами, затаив дыхание, сдвинулся на самый краешек стула.
Нили была бесподобна. Умело подобранное освещение делало ее детское личико почти красивым, а ее сценический костюм – простая белая атласная блузка с длинными рукавами и короткая темно-синяя атласная юбочка – во всей красе демонстрировал ее великолепные ноги.
Анна была просто поражена, она никогда не замечала раньше ни их, ни ее идеальной фигурки с тонкой талией и подростковой грудью.
– Это звезда, и она ушла от нас, – прошептал Генри. – Боже мой, Лайон, да как же это мы допустили, что она выскользнула у нас прямо из рук?
Лайон сокрушенно покачал головой.
– Да, уж если мы совершаем ошибку, то вселенского масштаба!
– Нили в самом деле великолепна, правда? – прошептала Анна.
– Великолепна – не то слово. Она не правдоподобна. Никто даже отдаленно не может сравниться с нею.
* * *
Из-за ажиотажа, возникшего вокруг Нили, жизнь в их квартире превратилась в кромешный ад.
Телефон трезвонил непрерывно, в гостиной брали интервью, проводили фотосъемки, репетировали.
Нили выступила во всех ведущих радиошоу, подписала контракт с крупнейшей фирмой грамзаписи.
Ее добивалась "Метро" .
Ее добивалась "Твенти".
А Элен Лоусон перестала с ней разговаривать.
Нили чувствовала себя ужасно.
– Представляешь, она больше со мной не здоровается, – пожаловалась она Анне.
Дженифер усмехнулась.
– Это означает, что ты – звезда. Со мной она по-прежнему сама любезность.
– Я собиралась остаться в этом шоу на следующий сезон, – объяснила Нили.
– Но теперь – ни за что. Гилберт Кейс предложил мне заключить с первого июня новый контракт с широкой рекламой и прибавкой – сто долларов в неделю. Но я не могу работать, когда Элен так ко мне относится.
– Да полно, Нили, – рассмеялась Анна, – у вас же нет с ней совместных номеров. Ты просто успокаиваешь свою совесть, потому что с первого июня решила оставить шоу.
– А почему, спрашивается, я должна считать себя чем-то обязанной Кейсу? Я никогда бы не получила эту роль, если бы не ты, Анна… и если бы Элен не испугалась Тэрри Кинг.
Наконец она остановилась на том, что подписала контракт с "Сенчури продакшнс".
– Эта киностудия не такая крупная, как другие, – пояснила она, – но фирма Джонсона Гарриса считает, что для меня это самое лучшее. Две их картины в прошлом году получили награды Академии. Они берут всех начинающих звезд, и я пройду школу становления настоящей звезды.
Мэл отнесся к контракту с киностудией без особенного энтузиазма.
– Но это же прекрасно, – убеждала она его. – Я остаюсь в шоу до конца мая. Адель прислала письмо, пишет, что приезжает в середине июня и хочет свою квартиру назад, так что…
– А как же Дженифер и Анна? – спросил Мэл.
– Ну, "Небесный Хит" будет идти еще год. Дженифер останется в труппе, пока не выйдет замуж за Тони, хотя этим, похоже, пока не пахнет. Они только встречаются, а о женитьбе никаких разговоров.
– Но где они будут жить?
– А-а, сейчас с этим легче. Могут временно перебраться в отель "Орвин". За вполне умеренную плату там можно снять приличный люкс.
– А как же мы?
– Поженимся первого июня, как и запланировали.
– Здорово, а я уж думал, что ты забыла. Нили сжала ему руку.
– И укатим на медовый месяц в Калифорнию. Шеф достает мне там дом.
– Шеф?
– Ой, я совсем забыла рассказать тебе о нем, – затараторила Нили. – Он приезжал сюда на прошлой неделе. Это Сирил Бин, но его никто не зовет ни Сирил, ни мистер Бин. Все зовут только Шефом. Милый старикашка лет под пятьдесят, загорелый, с беленькими волосиками. Такой добренький, как папашка. Снимает сейчас для меня большой дом в Голливуде. Три сотни в месяц, зато с бассейном. Только он сказал, чтобы я не вылезала на солнце, а то выступят веснушки. И еще сказал, что если у меня все пойдет в гору и я пробьюсь наверх, то могу заиметь свой собственный дом в Беверли-Хиллз .
– А какая разница?
– Почем я знаю? Может этот – на плохой стороне улицы. Он даже вроде как извинялся за то, что дом в Голливуде. Я прикинулась, что понимаю, о чем он. Ты только представь себе, Мэл: дом с бассейном!
– Нили, – Мэл протянул руку и сжал ее ладонь. – Ты знаешь, я люблю тебя…
– Да, Мэл, и с самого начала я буду получать тысячу в неделю! Только подумай, сколько у нас будет денег.
– Нили… но ведь шоу Джонни Мэллона поставлено в Нью-Йорке.
– Завязывай с ним.
– Как, прямо сейчас?
– Мэл, ты с ума сошел? Ты же получаешь у него всего две сотни в неделю.
– С начала следующего года буду получать три.
– Но мне-то будут платить тысячу! И это, не считая денег за пластинки. В фирме Джонсона-Гарриса мне сказали, что только на пластинках я заработаю в будущем году двадцать пять тысяч. Представляешь!
– А я там что стану делать, сидеть в бассейне днями напролет?
– Мэл, ты же со мной. Мы – единое целое. Ты нужен мне. Мне нужна вся реклама, какую только можно создать. Сейчас – больше, чем когда-либо.
– В киностудии к тебе приставят кого-нибудь.
– Приставят, конечно. Но это уже будет не то, что ты. У их секретаря по связям с прессой будут кроме меня и все остальные звезды. А я хочу, чтобы ты работал на одну меня. И еще, Мэл, тебе придется вести все денежные дела. Я в жизни ни единого чека не выписала. Даже за нашу с девочками квартиру: они говорили, сколько с меня, и я отдавала им наличными. Да, и еще. Ух ты! Я ведь не знаю, как разговаривать и вести себя ни с горничной, ни с поварихой, ни даже как их нанимать. Дома-то своего у меня сроду не было. Вот ты всем этим и займешься. Мэл, ты должен поехать, без тебя я буду там ничто.
– Нет, Нили. Не получится.
– Почему? Во всем этом ты ведь вон как мне помог. Без тебя-то как бы я сразу получила "Ла-Руж"?
– Тебе его организовала фирма Джонсона Гарриса, а вовсе не я.
– Но, Мэл, ведь эта фирма заинтересовалась мной только благодаря рекламе, которую мне создал ты. Они же не бросились подписывать со мной договор после моего дебюта в "Небесном Хите". Может, я вообще не стала бы певицей. Конечно, это сделал Зик, но заметили-то меня с твоей подачи.
Он взял ее за руки.
– Не Зик вложил в тебя твой голос, и не я сделал тебя. Все это было у тебя всегда. Мы просто помогли обратить на это внимание, вот и все.
– Вот и продолжай помогать мне, Мэл. Ты нужен мне… Я люблю тебя.
– Но, Нили, я не знаю, как с этим все получится. Я никогда не был в Голливуде, но слышал, как там делаются подобные дела. Я стану "мистером О’Хара". Меня попросту не будут уважать, я сделаюсь пустым местом.
– Ты ведь не думаешь, что я стану бегать по всем этим шикарным голливудским званым приемам или якшаться со знаменитостями, а? Все будет так же, как здесь. Меня заваливают приглашениями на премьеры, и мы иногда ходим на них. Тебя же не называют за это "мистер О’Хара".
– Здесь все по-другому, Нили.
– Но мы-то те же самые. Послушай, Мэл, я хочу здорово поработать, заколотить денег, и, может, лет через пяток завязать со всем этим. Все будут знать, что командуешь у нас ты. Ну же, Мэл. Я не поеду туда без тебя.
– Но, Нили…
– Мэл… ну пожалуйста…
Он опять крепко сжал ее ладонь.
– Ну хорошо. Всегда мечтал иметь голливудский загар. Ну и обалдеют же все мои в Бруклине…