Лаура пришла в ужас и отказывалась в это поверить. Он не мог, просто не мог ускакать и бросить ее здесь на милость свирепого животного без всяких угрызений совести. Но именно это он сделал, а бык приближался и, казалось, сверлил ее злыми блестящими глазами. Дрожь страха пробежала по ее спине. Как он посмел? Как он мог ускакать так беспардонно? Она снова посмотрела в сторону быка, мысленно измеряя расстояние между собой и быстро удаляющейся спиной Рафаэля Мадралена. Она колебалась всего мгновение, прежде чем раздвинуть траву и броситься вслед за своим новым работодателем. Ее сандалии мешали ей бежать, и она путалась пальцами в густой траве, но не пыталась остановиться и снять их. Каждую минуту она опасалась, что услышит за собой топот и почувствует горячее дыхание быка.
Если Рафаэль и слышал, как она бежит, то не сдержал бег своего вороного. Нет, вряд ли он слышит, что она бежит за ним, подумала она. Ведь и она не слышит топота копыт, и горячее дыхание не обжигает ее шею. Охватившее ее чувство гнева начало утихать. Наконец она почти нагнала Рафаэля на жеребце и, действуя исключительно из ярости, сильно ударила по крупу животное. Внезапное насилие заставило его неуклюже принять в сторону и сбиться с шага, прежде чем дон Рафаэль справился с ним.
Лаура, выбившаяся из сил, излившая свой гнев, опустилась на траву, уже не думая о том, что бык затопчет ее, однако ей не дали долго отдыхать. Вместо этого ее бесцеремонно резким рывком подняли на ноги руками, которые грубо схватили ее за предплечья. Обдавшее ее горячее дыхание принадлежало дону Рафаэлю.
- Ты заслуживаешь за это хорошей порки! - грубо выкрикнул он, яростно встряхивая ее. - Чего ты хотела добиться?
Лаура собрала всю свою смелость и взглянула яростно на него.
- Очень жаль, что ты не свалился с этого глупого животного! - воскликнула она. - Будь я мужчиной, я сама задала бы тебе порку!
- Ах так?
- Да, так! - Лаура вырывалась из его рук, но он не собирался ее отпускать.
- Если бы Уитчен упал, он мог сломать ногу, - произнес Рафаэль холодно.
- А если… если бык… О боже, где же он? - Она оглянулась с внезапным страхом.
- Жителям городов следовало бы научиться отличать корову от быка! - мрачно пробормотал Рафаэль. - А собой всегда следует владеть. Ты вела себя как истеричная школьница! Мне казалось, что ты повзрослела!
- Вы хотите сказать, - Лаура распрямила плечи, - что это было животное женского пола?
- Естественно! Какой у вас острый ум, сеньорита! - Тон его голоса был холодным и насмешливым.
- Но вы заставили меня поверить, что это был бык! - сердито возразила она.
- Да что вы! Каким образом?..
Лаура прикусила губу и задумалась. Конечно, он не пытался заставить ее поверить во что-то такое. Это было просто сочетание обстоятельств, которыми он воспользовался.
- Ты… ты скотина! - сказала она, тяжело дыша. - Ты прекрасно знал, что я могу подумать. Не пытайся отрицать это!
- Может быть, это преподаст тебе полезный урок, - холодно заметил он, пожав своими широкими плечами.
- О да, несомненно! - Лаура вонзила ногти в свои ладони и как можно сдержаннее заметила: - И не только по поводу быков, дон Рафаэль.
Затем, со всем хладнокровием, которое она могла продемонстрировать, она отвернулась от него, стараясь идти медленно, в то время как на самом деле ей хотелось бежать с такой быстротой, с какой ноги могли унести ее отсюда в дом.
Теперь она задрожала от осознания глупости пережитой ситуации, а гнев ее почти испарился, уступив место унизительному чувству депрессии. Она ведь, что ни говори, проявила себя круглой дурой и абсолютно зря вызвала своей яростью Рафаэля на конфликт. Она словно забыла, что он не из тех, кто позволит дикому быку обидеть ее или кого-либо другого. Она вздохнула. Он, по-видимому, совершенно презирает ее, если так разыграл ее. И еще… Она устыдилась тех нахлынувших на нее чувств, когда он дотронулся до нее - она испытала наслаждение от силы его рук и причиненной боли!
Вернувшись в дом, она бросилась в ванную и охладила лицо, словно стараясь смыть все следы охвативших ее чувств и эмоций. Глаза, которые смотрели на нее из зеркала, были огромными и будто больными. Она встряхнула сердито головой, стараясь направить мысли в менее личные каналы. Решив не вызывать ни у кого неудовольствия появлением в одежде, более подходящей для отдыхающих, чем для гувернантки, она переоделась в приталенное платье из голубого хлопка, подпоясанное белым кушаком. Скромность наряда соответствовала ее настроению, и она заплела волосы в косу и уложила ее вокруг головы. По крайней мере, так она не вызовет ничьей антипатии.
Ей было интересно, будет ли сегодня присутствовать Розета Бургос? Безусловно, она не испытывает к ней теплых чувств. Это Лаура почувствовала еще в Лондоне. Ей не хватает еще и ее ненависти.
Когда Лаура была готова, она спустилась по лестнице в кухню и наткнулась на женщину, которая готовила накануне обед. Она с любопытством взглянула на Лауру.
- Да, сеньорита?
Лаура надеялась, что она понимает по-английски. Ее собственный испанский не был безупречен, и она даже сомневалась, что ее смогут понять. Решив попробовать говорить по-английски, она сказала:
- Вчера вечером дон Рафаэль объяснил мне, что я должна обедать с семьей, но он не сказал ничего о других трапезах. Вы не знаете, не должна ли я сесть с Карлосом в детской?
Женщина уставилась на нее довольно беспомощно, а затем произнесла с улыбкой по-испански:
- Прекрасный день, сеньорита, не правда ли? Лаура задумалась. Женщина явно не поняла ни слова из того, что она сказала по-английски. Она явно считала, что Лаура говорит о погоде. Сделав новую попытку, она спросила по-испански:
- А где Карлос?
Этот вопрос вызвал поток быстрых испанских слов, сопровождающихся сияющей улыбкой, и Лаура прикусила губу и вздохнула, думая о том, что ей придется отправиться в детскую одной. Однако, на ее счастье, в этот момент из сада появилась Мария.
- Доброе утро, сеньорита. Что вы хотите?
- Я должна завтракать в детской с Карлосом? - спросил она, испытывая облегчение и улыбаясь. - Боюсь, что дон Рафаэль отдал мне распоряжение только по поводу обеда.
- Я поняла инструкции дона Рафаэля так, что вы будете питаться с семьей, - кратко ответила Мария, нахмурясь.
- Но я совершенно уверена, что он имел в виду только ужин, - возразила она мягко.
- Пока я не получу других распоряжений, вы будете питаться с семьей, - продолжала настаивать на своем Мария, и Лаура подавила вздох.
- Но я предпочла бы есть в детской с мисс Латимер, - сказала она, чувствуя себя неловко.
Мария посмотрела на нее враждебно и затем сказала с явным сожалением:
- Извините, сеньорита, но у меня есть распоряжения. Если вы хотите питаться в детской, я советую вам решить это с доном Рафаэлем.
- О! О, хорошо, - пожала плечами Лаура. - Скажите, куда мне идти теперь?
- Конечно. Я провожу вас…
Мария провела ее по коридору в главный холл, а затем в маленькую светлую комнату, где подавались завтраки и уже был накрыт белой скатертью круглый стол, на солнце сверкали кофейник и подставка для поджаренного хлеба. Действительно, все было не так страшно, а когда Лаура увидела донью Луизу Мадралена, она еще раз вздохнула с облегчением. Во всяком случае, ей не предстоит есть наедине с хозяином. Она опасалась именно этого, что такое может иногда случаться. Возможно, в отношении к ней дона Рафаэля было что-то, что вызвало у нее какое-то чувство опасения.
Донья Луиза обрадовалась, когда увидела Лауру, и тепло произнесла:
- О, мисс Флеминг, как прелестно вы выглядите! Я очень рада, что вы благополучно прибыли. Как прошло ваше путешествие?
- Мое путешествие было очень приятным, спасибо, сеньора! - улыбнулась Лаура.
- Ах, - воскликнула донья Луиза. - Вы можете называть меня донья Луиза. "Сеньора" звучит официально, а мы ведь будем жить в такой непосредственной близости! Скажите мне, как вы встретились с Карлосом? Как вы его нашли?
- Да, я встретилась с ним вчера вечером после ужина.
- Хорошо. И какое у вас впечатление?
- Мое впечатление, сеньора, то есть, я хочу сказать, донья Луиза…
- Да, конечно, я уверена, что сеньора Элизабет не скрыла от вас, как Рафаэль относится к своему сыну?
- Ну, собственно говоря, - Лаура покраснела, - это была только краткая встреча - приветствие. Мы не беседовали долго. Но я должна вам сказать со всей честностью, ребенок, как бы сказать, несколько сдержан для своего возраста.
- Карлос такой, каким должен быть хорошо воспитанный испанский мальчик, - прервал их холодный голос, и, оглянувшись, Лаура увидела Розету Бургос, входящую в комнату. Она, очевидно, выходила, чтобы принести еще булочек, потому что в руках у нее была наполненная тарелка.
- О, Розета! - улыбнулась донья Луиза. - Мы знаем, что вы не позволяете произнести ни слова против распоряжений Рафаэля. Тем не менее ребенок ведет себя скованно. Мы все видим это.
Лаура внимательно прислушивалась к их разговору. Она почувствовала, что здесь есть что-то, о чем она не подозревала до сих пор. Наверно, Розета сама питает какие-то чувства к Рафаэлю Мадралена. Ведь они только двоюродные родственники, да и, собственно, нет никаких существенных причин, по которым глава семейства Мадралена не может жениться снова…
Розета, поставив на стол блюдо с булочками, подошла к шелковому шнуру, похожему на тот, что Лаура видела в кабинете Рафаэля, и резко дернула за него. Донья Луиза улыбнулась с одобрением, и Розета села рядом с ней, напротив Лауры.
- Карлос - умный мальчик, - продолжала пожилая женщина, разламывая пополам булочку. - Это несомненно. Но вероятно, было бы лучше, если бы рядом с ним были дети, с которыми он мог играть.
- Я согласна, - воскликнула Лаура, радуясь тому, что эта мысль принадлежит не ей одной. - Наверное, поблизости есть еще дети. Разве здесь, на мысе, нет больше никаких обитателей?
- Только в деревне, - ответила ей Розета. - И я надеюсь, что вы не думаете, что Карлос может с ними общаться.
- А почему и нет? - возразила Лаура с горячностью. - Дети не должны сознавать, что между старшими существуют какие-то ограничения!
- Ребенок растет таким, каким его учат быть, - ответила Розета, и ее бледное лицо покрылось краской.
- Остынь, успокойся, - воскликнула донья Луиза с улыбкой. - Но вообще-то ты права. Здесь, на мысе, нет больше таких домов, как дом семейства Мадралена. Разве что дом художника Педро Армеса, но он одинокий холостяк.
- О, я встречалась с ним, - воскликнула Лаура, забыв на мгновение свою антипатию к этому человеку. - Он прилетел в Малагу в том же самолете, что и я.
- Вы хотите сказать, что познакомились? - холодно спросила Розета.
- Нельзя так сказать, - покраснела Лаура. - Вы знаете, Вилланд опоздал к самолету, и сеньор Армес предложил мне свою помощь. Естественно… естественно, я отказалась.
- Понятно. - Донья Луиза кивнула. - И какое у вас впечатление о нем?
Лаура покраснела еще гуще. Что она могла ответить? Она подыскивала слова, но донья Луиза продолжала:
- Пожалуй, я должна сказать вам, дорогая, что сеньор Армес не является в доме Мадралена желанным гостем.
- О! О! Я не знала! - Лаура приподняла плечи. - А почему?
- У нас для этого личные причины, сеньорита, - нахмурив брови, сердито ответила Розета Бургос, и Лаура подумала: "А почему донья Луиза позволяет ей продолжать разговор в таком дерзком тоне?"
Донью Луизу, казалось, больше интересовали другие дела, и она сказала:
- Я с нетерпением жду, когда вы расскажете о ваших успехах с Карлосом, мисс Флеминг. Я уверена, что ваше влияние будет благотворным. Я согласна, что его жизнь несколько отличается от жизни других детей, хотя, как сказала Розета, мы в Испании не предоставляем нашим детям той свободы, которой они пользуются в вашей стране. Попробуйте понять нас правильно, мисс Флеминг, а мы постараемся понять вас, но я должна вас предостеречь, что дон Рафаэль не тот человек, которого легко уговорить. И если вы считаете, что ваши методы единственно приемлемые, ваша задача может оказаться вдвойне трудной.
- Спасибо, что вы сказали мне об этом, сеньора, - пробормотала Лаура, испытывая некоторое беспокойство. Очевидно, что в доме слишком много людей со своими соображениями относительно Карлоса и поступать по-своему действительно будет трудно.
В комнату вошла Лиза, горничная, и спросила Лауру, предпочитает она чай или кофе. Она исчезла и скоро появилась вновь, со свежим кофе, горячими булочками и ароматным апельсиновым джемом. Лаура, которая думала, что после событий сегодняшнего утра у нее пропал аппетит, обнаружила, что она довольно голодна, может быть, потому, что великолепная еда выглядела так соблазнительно! Во всяком случае, она почувствовала себя после еды окрепшей и готовой ко всему, и даже сердитые взгляды Розеты не смогли погасить ее улучшившееся настроение.
Немного погодя, извинившись, она отправилась в то крыло здания, где располагалась детская. Ее было нетрудно найти, потому что накануне вечером она поинтересовалась расположением комнат. И хотя дом был очень велик, ориентироваться в нем не составляло никакого труда, и всегда можно сообразить, где ты находишься.
В детской Элизабет Латимер и Карлос закончили завтрак, и Элизабет мыла его лицо и руки. Она улыбнулась, увидев Лауру, и сказала:
- Вот ваш подопечный. Готов и полон желания.
- Доброе утро, Карлос, - сказала Лаура, нагибаясь к мальчику. - Как ты чувствуешь себя сегодня утром?
- Спасибо, очень хорошо. - Карлос внимательно разглядывал ее. - Вы пришли, чтобы начать давать мне уроки?
- Нет, не совсем. Я… - Лаура бросила взгляд на Элизабет Латимер, - я думала, что нам надо сначала познакомиться. - Она выпрямилась. - Как вы думаете, будет ли его отец возражать, если мы выйдем в сад? Сегодня такое чудесное утро, и, кроме того, я просто не могу начать его учить чему-то, пока не познакомлюсь с ним.
- Я не могу представить себе, - пожала плечами Элизабет, - какие могут быть возражения. Однако не выходите за пределы парка - это опасно, хорошо?
- Я знаю. Быки, - сухо ответила Лаура.
- О, вы ведь видели их вчера, верно?
- Ну да, именно, - ответила Лаура, решив не делиться своими утренними переживаниями и приключениями. - Они выглядят очень свирепыми!
- О да. Совсем недавно один из рабочих был сильно ранен - бык рогами зацепил его.
- Тогда почему они бегают так свободно?
- Деревня огорожена забором. Никакой опасности нет. Кроме того, их не учат убивать. Когда они достаточно подрастут, их продадут для корриды.
- Ах так! Я никогда не видела боя быков, а вы? - спросила Лаура.
- Я видел! - раздался тоненький голосок, и Лаура тревожно посмотрела на Карлоса.
- Ты видел? - переспросила она. - Не может быть! - Она посмотрела на Элизабет: - Неужели это так?
- А почему бы и нет? Понимаете, это ведь часть обучения, знакомство с жизнью. Испанцы воспринимают бой быков, как мы воспринимаем, скажем, футбол!
- Ну хорошо, - покачала головой Лаура, вздрогнув. - Пошли, Карлос?
Мальчик кивнул и доверчиво просунул свою ручку в ее руку. Обрадовавшись этому маленькому проявлению доверия, Лаура сжала его пальчики и пошла по коридору, направляясь к холлу.
- Пошли, - сказал Карлос, потянув ее за руку, когда она повернула прочь от двора. - Мы пойдем здесь.
Лаура замешкалась, затем вспомнила, что Мария говорила о том, что можно пользоваться главным входом, и позволила Карлосу вести ее сквозь арки в выложенный мозаикой внутренний двор. Здесь солнце сияло еще ярче, и запах цветов был просто одуряющим. Они подошли к фонтану, и Карлос поболтал рукой в воде. Затем он посмотрел на Лауру и сказал:
- Расскажите мне о вашем доме.
- О моем доме? - Лаура нахмурилась, но затем улыбнулась. - Ну, собственно говоря, у меня нет такого дома, как ты себе представляешь. У меня квартира из нескольких комнат в большом доме, где множество таких комнат, они все отделены от других дверями, такими, как у вас входная.
- Вроде апартаментов?
- Правильно, - обрадовалась Лаура. - Ты бывал в апартаментах?
- У моего отца есть апартаменты в Мадриде, - ответил Карлос бесстрастно, а затем продолжил: - У вас есть братья или сестры?
- Нет.
- И у меня нет. - Карлос вздохнул. - Я хотел бы, чтобы они были, а вы? Я хочу сказать, у меня есть несколько дядей, и у них в домах очень много детей. А здесь, здесь - только я один!
- А вот теперь здесь еще и я, - сказала Лаура с улыбкой. - Пошли. Покажи мне сад. У тебя есть качели?
- А что такое качели?
- Это сиденье, к которому прикреплена веревка, которая висит на столбах или на деревьях…
- У меня есть автомобиль, - сказал Карлос довольно значительно. - С настоящим двигателем.
- Неужели? - посмотрела на него удивленно Лаура.
- Да. И у меня очень много игрушек. Наверху, в детской.
- А у тебя есть какие-нибудь любимые животные?
- Любимые животные?
- Ну, кролики, хомяки или щеночек?
- Вы хотите сказать живые?
- Да, я имею в виду это.
- О, тогда нет. Но ведь в имении моего отца есть очень много животных, и отец говорит, что я могу их видеть, когда захочу.
- Но это совсем не то, что иметь свое собственное животное, за которым нужно ухаживать, - ответила Лаура спокойно, наблюдая появившееся на лице Карлоса задумчивое выражение. Очевидно, Элизабет Латимер уже выставляла подобные же аргументы раньше, и ответы Карлоса были такими, какие он слышал от своего отца.
В саду были беседки, и одна, со скамейкой из резного камня, располагалась против береговой линии.
- Давай присядем здесь, - предложила Лаура, погладив камень и с удовольствием почувствовав его теплоту. - Мы можем поговорить о твоих хобби-то есть о вещах, которые ты любишь делать. Может быть, позже мы займемся такими делами и на наших уроках. И наша учеба будет как игра.
Карлос посмотрел на нее заинтересованно. Он сел к ней поближе, разглядывая ее внимательно:
- Продолжайте. Расскажите мне о хобби.
- Ну, хобби - это то, что нам нравится делать, вроде чтения, рисования, может быть, раскрашивания. В Англии люди занимаются разными вещами: играют в разные игры, коллекционируют разные предметы. Я когда-то собирала почтовые марки. А иногда я начинала собирать коллекции и быстро охладевала к этому занятию. Собственно, коллекцию никогда нельзя закончить, - заметила она с улыбкой.
- Я знаю, что вы имеете в виду. Либби коллекционирует дикие цветы и раскладывает их между страницами книг.
- Либби? О, ты хочешь сказать, мисс Латимер?
- Да, я зову ее Либби. Она нравится вам?
- Очень, - честно ответила Лаура. - Я думаю, что она тебе как мама. А ты помнишь свою маму?
- О нет. Я был совсем младенцем, когда она умерла, - ответил Карлос вполне равнодушно. - А мы можем начать коллекционировать что-нибудь, мисс Флеминг?
- Я думаю, что "мисс Флеминг", пожалуй, звучит слишком официально, - сказала она, нахмурившись, - но твоему отцу, возможно, не понравится, если ты будешь звать меня просто по имени. Может быть, ты придумаешь, как тебе меня называть?
- Ну а что, если "сеньорита Лаура"? - сморщил свой нос Карлос.