- Она ударила меня! - пронзительно вскрикнула она, собираясь, в свою очередь, ударить Роанну, но Уэбб схватил ее за руку.
- Не тронь ее, - спокойно сказал он, - малышка отомстила тебе за твои слова.
Джесси хотела вырваться, но Уэбб держал ее крепко, и по его взгляду она поняла, что он не шутит.
Джесси попыталась усмирить его взглядом своих фиалковых глаз, но безрезультатно, и она затихла. Юноша выпустил ее руку, она с гримаской стала тереть ее, показывая, что ей больно. Но он-то знал, что это не так и не чувствовал никакого раскаяния - Джесси хорошо умела заставлять людей плясать под ее дудку, Уэбб изучил все ее уловки, ее характер маленькой ведьмы и был доволен, что ему удалось заставить ее смириться. Его сердце забилось чаще от возбуждения и ощущения победы: внезапно он почувствовал, что может держать Джесси в руках. Постепенно их детские отношения менялись и уходили в прошлое, а их место занимали сложные и переменчивые отношения между мужчиной и женщиной, и теперь этот процесс завершился. Он посмотрел на мрачное лицо Джесси с оттопыренной нижней губкой, и ему захотелось поцеловать ее так, чтобы она забыла, на что дуется.
Джесси должна стать его. Понадобится много трудов и сил, чтобы обломать злую испорченную девчонку, но однажды он это сделает. В ту ночь, когда произошла автомобильная катастрофа, у него с тетей Люсиндой состоялся долгий разговор. Они были одни наверху. Тетя Люсинда тихо плакала, и Уэббу понадобилось собрать всю свою храбрость, чтобы подойти и обнять ее. Тогда она зарыдала так, как будто у нее разрывалось сердце, ее горе наконец вырвалось наружу.
Но потом она взяла себя в руки, и они вдвоем просидели до рассвета, разговаривая приглушенными голосами. Люсинда всегда была мужественной женщиной с большим запасом нравственных сил, и теперь она решила потратить их на то, чтобы обеспечить будущее семьи Давенпорт. Ее сын Дэвид, в котором она души не чаяла и который должен был унаследовать все ее состояние, в том числе поместье Давенкорт, погиб. Свою дочь Джанет она любила не меньше, но ее невозможно было представить владелицей такой собственности, слишком велик груз ответственности. Джанет была тихой и замкнутой женщиной, в ее глазах читалась затаенная боль, которая, казалось, никогда ее не покидала. Уэбб подозревал, что ее печаль была связана с отцом Джесси, о котором никому ничего не было известно. Джесси была внебрачным ребенком, и в свое время это послужило причиной большого скандала, но сплетни никогда не выходили за пределы семейства Давенпортов, и местное общество было вынуждено принять мать и ребенка, чтобы не навлечь на себя гнев одного из влиятельнейших и богатейших семейств округа.
Но теперь, после гибели своих детей, Люсинда считала, что должна устроить судьбу громадной собственности семейства. Кроме поместья Давенкорт, семья владела акциями предприятий, недвижимостью и фабриками, банками и ресторанами. Состояние Давенпортов было так велико, что требовался ясный и быстрый ум, твердая и безжалостная рука, чтобы управлять им.
Уэббу было всего четырнадцать, но на следующее утро после долгого ночного разговора тетя Люсинда позвала своего адвоката и назначила Уэбба главным наследником всего своего огромного состояния. Он, внук ее любимого брата, был Тэллент, а не Давенпорт. Ну и что? Тэллент - ее собственная девичья фамилия, так что это не было большим препятствием в ее глазах.
Может быть, оттого, что жизнь Джесси с самого рождения началась с такого мощного противодействия семейства, тетя Люсинда всегда жалела и любила ее больше, чем Роанну, хотя ее любовь никогда не была слепа. Зная ветреный и капризный характер Джесси, она понимала, что та не сможет управлять имением и, если ей предоставить свободу действий, очень скоро пустит по ветру все состояние.
Кроме Джесси единственной прямой наследницей являлась Роанна, но ее никто не принимал во внимание. Девочке было всего семь, и, кроме того, у нее был талант навлекать на себя несчастья. Если лужа находилась от нее даже на расстояний четверти мили, она обязательно умудрялась в нее вляпаться, особенно если на ней было новое платье. А когда она надевала новые туфли, то обязательно должна была влезть в кучу лошадиного навоза. Окружающие ее предметы постоянно падали и ломались. Только сидя верхом на лошади, она чувствовала себя совершенно свободно, что было большим плюсом в глазах Люсинды, которая сама слыла страстной лошадницей.
Уэбб был счастлив. Теперь Давенкорт и все обширные владения будут принадлежать ему. Юноша взглянул на старинное белое здание, царственно возвышавшееся среди зеленого бархата густой травы.
С обеих сторон дом окружали просторные веранды, их резные перила были украшены изящным узором, фронтон украшали шесть величественных колонн, а над портиком высилось великолепное полукруглое окно с лепниной по краям. Внутри дома царила атмосфера изящества и комфорта.
Дому было сто с лишним лет, он был построен за десять лет до начала войны. Позади дома на веранду второго этажа вела лестница, по которой в достопамятные времена молодые повесы после веселой пирушки поднимались в левое крыло, где обычно жили холостые члены семейства. С прошлого века внутренние апартаменты не раз перестраивались, но снаружи все осталось по-прежнему, и недавно Уэбб сам пару раз воспользовался этой лестницей.
И все это скоро будет принадлежать ему! Он не испытывал вины перед остальными членами семьи за то, что его выбрали единственным наследником. Несмотря на свои четырнадцать лет, он уже чувствовал честолюбивое желание быть хозяином. Его охватывал азарт, как будто предстояло вскочить на дикую лошадь и укротить ее силой своей воли.
Это вовсе не значило, что Джесси и Роанна лишались наследства. Достигнув совершеннолетия, они обе становились богатыми, даже очень богатыми. Но главная часть наследства, а значит, главная доля ответственности, предназначалась ему. Его не пугали предстоящие годы упорной работы, наоборот, он испытывал жгучую радость от открывающихся перед ним возможностей. Он станет не только владельцем Давенкорта, исполнятся его мечты, связанные с Джесси. Тетя Люсинда намекнула ему, и хотя намек был туманным, он его понял. Она хотела, чтобы он женился на Джесси.
Уэбб хорошо знал характер Джесси, да и тетя Люсинда не заблуждалась на ее счет. Сознание того, что она незаконнорожденная, сказалось на характере девушки - она ежеминутно была настроена на ссору, не терпела Роанну, потому что у той были и отец, и мать. Но Уэбб верил в себя и надеялся, что, когда они поженятся, все изменится.
Стоя у окна, Люсинда смотрела на трех детей, сидевших на качелях. В них текла родная ей кровь, и они были будущим Давенкорта.
Когда ей сообщили об автомобильной катастрофе, несколько страшных часов ей казалось, что она не вынесет такого потрясения. Лучшая часть ее жизни была уничтожена, осталась только кровоточащая рана. Имена детей постоянно звучали у нее в голове. Дэвид. Джанет. В мозгу проносились обрывки воспоминаний, то она видела их крошками у своей груди, то шутливыми подростками, то полными жизни юношей и девушкой. Дети не должны умирать раньше своих родителей, и еще долго ей казалось, что она не сможет пережить этот удар.
Но в самые мрачные часы ее горя с нею рядом был Уэбб. Он был еще почти мальчиком, но уже брал на себя мужскую ответственность, чем-то напоминая ей брата - Уэбба-старшего. В нем чувствовалась такая же твердая воля и ответственность за свои поступки, благодаря которым он казался старше своих лет. Он не устранился от горя, наоборот, смог разделить его с ней, заставив почувствовать, что, "Несмотря на свою огромную потерю, она не одна. Именно тогда она поняла, что должна делать, и к ней вернулась надежда.
Когда она в первый раз сказала Уэббу о своем желании передать ему все дела по управлению наследством, это его совсем не испугало. Она видела, как сверкнули решимостью его зеленые глаза, молодой человек явно хотел попробовать свои силы.
Разумеется, кое-кому не понравится ее выбор. Глория и ее семья будут очень недовольны, что она выбрала Уэбба, а не кого-нибудь из их семейства. У Джесси тоже есть причины для расстройства, ведь она прямая наследница, но как бы она ни любила эту девочку, Давенкорт нельзя отдавать в такие ненадежные руки. Уэбб подходит лучше других, а о Джесси она позаботится. Глядя на то, что происходило на качелях, Люсинда, не слыша разговора, не сомневалась, что Уэбб одержал победу. Несмотря на юный возраст, он был уже мужчиной и мог поставить на своем. Джесси, как всегда, дулась, но должна была уступить. Он говорил что-то утешительное Роанне, с которой, по обыкновению, что-то случилось.
Роанна дочка Дэвида. Люсинда вздохнула. Разумеется, она ни за что не разрешила бы услать девочку из Давенкорта, но обманывать себя не могла - она не любила Роанну так, как Джесси и Уэбба, который был ей даже не внуком, а внучатым племянником.
Яростно защищая Джанет от всех нападок, когда та была беременна, а отец будущего ребенка неизвестен, Люсинда тем не менее не думала, что так сильно полюбит дочку Джанет. Наоборот, опасалась поначалу, что будет предвзято относиться к этому ребенку, - воплощению семейного позора. Но когда она впервые взглянула на крошечное красное личико своей внучки, ее сердце растаяло. Конечно, Джесси с ее вздорным характером была совсем не подарок, но Люсинда ни разу не поколебалась в своей любви. Джесси так нуждалась в ласке, она впитывала в себя каждую ее каплю. Любви было не так уж мало, с рождения с ней носились как с принцессой, но, как оказалось, всего этого было недостаточно. Дети рано начинают понимать, когда с ними не все в порядке, а Джесси далеко не глупа. Ей только два года исполнилось, а она уже спрашивала, почему у нее нет папы.
Люсинда опять подумала о Роанне и вздохнула. Почему ей так трудно полюбить Роанну? Эти две девочки были полной противоположностью друг другу. С Роанной никогда не нянчились, она не была такой хорошенькой, как Джесси, - большие рот и нос, узкие косящие глаза, а волосы всегда спутанные. Она постоянно рвала и пачкала свое платье. Как ни всматривалась в нее Люсинда, ничего не могла найти в ней от Дэвида, своего сына, хотя любое, даже самое малое сходство теперь было бы для нее драгоценным. Но она исполняла свой долг по отношению к Роанне, пытаясь хоть как-то превратить ее в настоящую Давенпорт, чтобы не уронить репутацию семейства.
Но надежды на будущее она связывала с Джесси и Уэббом.
Глава 2
Люсинда вытерла слезы. Она сидела в спальне Джанет, собираясь заняться разборкой ее одежды. Сандра и Ивонн предлагали ей свою помощь, но она хотела сделать все сама. Только она одна могла знать, какие вещи нужно оставить как драгоценную память, а какие - выбросить. По отношению к Дэвиду она уже исполнила свой долг и разебрала его вещи и вещи Карен, его жены. Это была молодая женщина, полная жизни, с которой Дэвид был счастлив. Ее вещи были сложены в сундуки и ждали того времени, когда Роанна подрастет.
Со времени катастрофы прошел месяц. Джесси и Роанна на официальных правах поселились в доме. Джесси сразу же заняла лучшую спальню и упросила Люсинду поменять там всю обстановку по ее вкусу. Люсинда не особенно возражала, понимая, что девочке необходимо отвлечься от тягостных воспоминаний. Люсинда хотела, чтобы Джесси не чувствовала себя одинокой после смерти матери, чтобы она знала - у нее есть семья, которая любит ее и заботится о ней.
С Роанной все было сложнее. Она совершенно равнодушно отнеслась к выбору комнаты и, казалось, еще больше замкнулась в себе. Люсинда подождала некоторое время и наконец сама выбрала ей комнату. Но девочка выглядела потерянной в этой большой роскошной спальне и, побыв там лишь сутки, на следующую ночь перебралась в другую комнату, взяв с собой только одеяло и постелив его на голый матрас. Так она несколько раз меняла комнаты, благо пустых спален было достаточно. Казалось, она боялась проводить две ночи подряд на одном месте - порой ночевала в кабинете, свернувшись калачиком в кресле, а как-то служанка нашла ее спящей на ковре в библиотеке. Она скиталась по дому, как маленькое несчастное привидение, тщетно пытаясь найти себе пристанище. Угрюмая и неразговорчивая, она не проявляла интереса ни к чему, кроме лошадей. Люсинда разрешила ей в любое время бывать на конюшне, надеясь, что общение с животными благотворно повлияет на неустойчивую психику ребенка, а старший конюх Лойел в случае чего присмотрит за девочкой.
Люсинда помедлила, прежде чем выдвинуть ящики - там лежали вещи Джанет, и когда она решит, что из них куда, память о Джанет совсем улетучится из дома. Забеременев, ее дочь очень изменилась - перестала смеяться, в глазах появилась грусть. Хотя она никогда'не говорила, кто отец Джесси, многие подозревали, что это Дуайт Лит, с которым она была
Обручена. Но Дуайт поссорился со своим отцом, завербовался в армию и погиб в начале войны во Вьетнаме. Вглядываясь в лицо Джесси, Люсинда искала черты сходства с Литами, но Джесси была вылитая Давенпорт. После рождения дочери у Джанет не было никаких любовных связей, Люсинда это знала наверняка, хотя много мужчин были бы рады разделить судьбу с богатой наследницей Давенпортов. Но Джанет ни к кому не проявляла интереса.
Люсинда мечтала о лучшей жизни для своей дочери, Сама она была счастлива со своим мужем и желала этого своим детям. Её сын Дэвид был счастлив в браке, а Джанет узнала только стыд и разочарование.
Люсинда распрямила уставшую спину. Что толку весь день думать о том, что уже не
изменишь. Люсинда была не из тех, кто проводит все дни в переживаниях.
Но когда она открыла верхний ящик комода, глаза ее невольно наполнились слезами. Там лежала книга, которую накануне гибели читала Джанет, шкатулка с лоскутками, жестянка с ее любимыми лакричными леденцами и тетрадь в кожаной обложке. Заинтересовавшись, Люсинда вытерла слезы и раскрыла тетрадь. Это был дневник Джанет, о котором Люсинда раньше не подозревала.
Спустя полчаса она закрыла дневник и положила его на стопку белья. Что ж, теперь она знала секрет Джанет, но это уже было не важно.
Глава 3
Было раннее утро. Вскочив с кровати, Роанна быстро оделась, почистила зубы, провела щеткой по волосам. Схватив башмаки, стоявшие у двери, босиком сбежала по ступенькам. Уэбб уезжал в Нэшвилл, и ей хотелось увидеть его перед отъездом. У нее не было для этого никаких особенных причин, просто она, как всегда, хотела побыть с ним несколько минут наедине, несколько счастливых мгновений, когда его внимание, его улыбка принадлежали ей одной.
Пробежав по коридору мимо комнаты бабушки, Роанна устремилась к кухне. Уэбб наверняка уже там и сам готовит себе завтрак - Тэнси приходила на работу позже.
Распахнув дверь кухни, Роанна увидела то, что ожидала. Стоя у окна, Уэбб жевал кусок хлеба, намазанный джемом.
Улыбнувшись ему, она подошла к холодильнику, чтобы взять апельсиновый сок.
- Ро, ты никогда ничего не ешь, - сказал он, - возьми, пожуй что-нибудь.
У нее действительно был очень плохой аппетит, и в свои семнадцать она была худой и едва развитой девушкой. Роанна была больше похожа на подростка - бегала, прыгала, находилась в постоянном движении, как вечный двигатель. Правда, она давно перестала каждую ночь менять комнаты для ночлега, и ему больше не приходилось разыскивать ее каждое утро.
Уэбб приготовил для нее тост, и она не могла отказаться и съела его, но без джема. Он налил ей чашку кофе, и, стоя рядом с ним, девочка жевала сухой тост и попеременно отхлебывала то сок, то кофе, чувствуя себя совершенно счастливой. Это было именно то, о чем она мечтала, - стоять вот так рядом с Уэббом и чтобы вокруг никого не было.
Легкий запах его одеколона смешивался с ароматом кофе. Она рассматривала его поверх чашки, узкие карие глаза задорно блестели.
- Что-то мне подозрительна эта твоя поездка в Нэшвилл, - ей захотелось подразнить его, - по-моему, ты просто хочешь удрать из дома.
Он рассмеялся. Ни у кого не было такого заразительного смеха! Холодные зеленые глаза теплели, ленивое очарование улыбки было так сильно, что у нее по телу начинали бегать мурашки.
- А ты что будешь делать? Наверное, весь день проведешь в конюшне, чтобы не видеть приезда любимых родственников?
Роанна молча кивнула. По правде говоря, сегодня ей не особенно хотелось быть дома - сегодня приезжала бабушкина сестра с мужем, тетя Глория и дядя Гарлен. Она не испытывала к ним симпатии.
- Дядя Гарлен считает себя самым умным, а тетя Глория - такая заноза в…
- Ро, перестань, нельзя так говорить о родственниках, - сказал Уэбб, нахмурившись.
Только он иногда называл ее так, и это заставляло ее ощущать себя иначе. Роанна - это худая, некрасивая девушка, неловкая и неуклюжая. Ро - нечто совсем другое, она как ветер может мчаться на лошади, у нее все ладится, и ее никто не может заставить покинуть конюшню, если она хочет там остаться.
- Ведь ты их тоже не особенно любишь, Уэбб. Когда Давенкорт станет твоим, неужели ты разрешишь им здесь жить?
- Конечно, маленькая дикарка, ведь они - члены нашей семьи.
- Но у них же есть где жить. Почему они не могут жить в своем собственном доме?
- У них не так много денег с тех пор, как дядя Гарлен отошел от дел. Здесь сколько угодно свободных комнат, так что они вполне могут пожить здесь, хочешь ты этого или нет.
Она кивнула. Действительно, в доме десять спален, и с тех пор, как Джесси и Уэбб поженились и теперь жили в одной комнате, а тетя Ивонн в Прошлом году решила жить отдельно, семь спален оказались свободными.
- А когда у вас с Джесси родятся дети, вам же нужны будут еще комнаты?
- Я не думаю, что нам понадобятся все семь спален, - сухо сказал он, и его глаза помрачнели, - кто знает, может быть, у нас вообще не будет детей.
При этих словах Роанна коротко вздохнула. С тех пор как два года назад Уэбб и Джесси поженились, она пребывала в унынии, а мысль о том, что у Джесси могут родиться дети, убивала в ней последнюю, самую слабую надежду, хотя она и так знала, что шансов у нее не было никогда. Но пока у них не было детей, Уэбб еще не полностью принадлежал Джесси, по крайней мере так казалось Роанне. Она знала, что для Уэбба ребенок был бы той связью, которую нельзя нарушить. Пока этого не было, где-то в глубине ее души еще жила надежда.
Ни для кого в доме не было секретом, что их брак был не из счастливых. Джесси никогда не скрывала своего плохого настроения, потому что, когда она была несчастна, ей доставляло удовольствие делать несчастными других.
Зная Джесси, а Роанна ее хорошо знала, она не сомневалась, что та пыталась использовать постель, чтобы держать Уэбба в узде. Роанна знала расчетливость Джесси. Вряд ли она разрешила Уэббу заниматься с ней любовью до свадьбы, разве что один раз, не больше, чтобы только разжечь его страсть. Но она ошиблась - даже этим способом Джесси не смогла подчинить его волю. Какие бы хитрости ни шли в ход, Уэбб редко менял свои решения и делал это только по собственному желанию. Нет, Джесси не была счастлива.
Роанне было стыдно себе признаться, но ее радовали их плохие отношения. Она не знала всех подробностей, но видела, что Джесси не в состоянии подобрать ключ к такому человеку, как Уэбб. Его можнобыло убедить, используя логику, но им нельзя было манипулировать. Роанна втихомолку радовалась, видя, что попытки Джесси завладеть волей Уэбба оказались тщетными. Джесси никак не могла понять - почему, ведь из всех остальных она могла веревки вить.
Уэбб взглянул на часы.