Отель "Хилтон", фойе перед конференц-залом,
11 октября, 11.00-14.00
- Нет, Берлин меня разочаровал, - прихлебывая маленькими глоточками кофе, капризно проговорила супруга директора крупной кондитерской фабрики. Начиная с первого вечера, она донимала Нику мелочными просьбами, вопросами, словно не ее муж, а она была полноправным участником конференции. Ника старалась быть с дамой терпеливой и вежливой: меняла на регистрации размагнитившийся ключ от номера, переводила претензии к горничным, консультировала по вопросу лучших торговых центров Берлина. Вернувшись с утреннего шопинга из близлежащей "Галереи Лафайет", супруга кондитерского магната с неодобрением качала головой: - Это было неразумно с вашей стороны - отправить меня туда! Наш ГУМ и то лучше! - Она с наслаждением откусила от пирожного с кремом. - После обеда я поеду в "Ферре" и "Диор".
Ника с сомнением оглядела внушительную фигуру дамы:
- Ассортимент бутиков "Ферре" или "Армани" практически во всем мире одинаков. Обычные торговые центры тоже не могут предложить ничего оригинального.
- Неужели Берлин настолько захудалый городишко, что даже в бутиках я не смогу ничего купить? - Брови дамы возмущенно поползли вверх.
- Есть еще одна возможность, - предложила Ника, замечая краем глаза, как к ней приближается группа немецких участников.
- Какая? - Дама запихнула остатки пирожного в рот.
- Походить по салонам модельеров, приобрести авторские модели.
- Какие модельеры! - отмахнулась дама. - Мы не в Париже и даже не в Милане!
- Зря вы так, - обиделась Ника. - Здесь много прекрасных дизайнеров. Кстати, в Берлине ценятся русские модельеры, постоянно живущие здесь, например, Катя Мосина (немцы ее называют на итальянский манер Моссини), Ирина Шапиро, Ольга Окшевская. Их здесь считают законодателями моды. Я найду адреса их салонов, если хотите. Авторские модели тем и хороши, что неповторимы!
- Хм, - дама со значением пристукнула донышком пустой чашки по блюдцу, - я вижу, что вы горячая поклонница этого направления. - Она выудила из косметички помаду и пудреницу, выпятила жирные от крема губы и стала намазывать их вишневой помадой. - Если бы не отличные пропорции вашей фигуры и хорошая кожа, то "авторские" наряды смотрелись бы… - она прищелкнула пальцами в поисках ответа, - весьма необычно. - С этими словами дама отошла.
Ника отхлебнула холодного кофе из чашки и решила не придавать всему этому значения, хотя едкое замечание о шифоновом костюме неброских осенних тонов от знакомого модельера кольнуло где-то в глубине души маленькой булавкой.
Отель "Хилтон", конференц-зал, 11 октября, 14.00-00.00
Фон Ландсдорф был маленького роста, седые волосы, словно аккуратная профессорская шапочка, прикрывали розовый череп, сморщенное личико было неподвижно. Только бледные, словно вылинявшая резина, губы двигались ритмично, тщательно артикулируя каждый звук. В зале царила напряженная тишина.
Светлана приоткрыла дверь: Ковалева все еще не было, а у дальнего стола Марина разбирала проспекты экологического движения "Панда" для раздачи во время следующего перерыва. Инна отсутствовала. "И где ее носит?" - подумала Лана, внимательнее присматриваясь к Марине - лицо ее было бледным и напряженным. "Не выспалась, голодна или голова болит", - определила про себя переводчица. Марина, видимо, еще не научилась заботиться о себе. "Поговорю с ней вечером, - пообещала себе Лана, - иначе сгорит на работе. И дело не будет сделано, и здоровье потеряет. А девочка хорошая, старательная, не то что эта болтушка Инна. Интересно все-таки, где же она?"
Она подошла к Марине:
- Ты обедала?
- Я решила отложить это на завтра.
- Надо беречь себя. От усталости твой природный теплый оттенок кожи исчез и ты белая как эта бумага. Может, наложишь немного румян?
Марина тряхнула густыми черными волосами, подстриженными каре:
- Я вообще косметикой не пользуюсь. Сколько раз ни пыталась, выходит грубо, вульгарно. Да и вообще я не люблю тратить на себя много времени. Я даже подстригаюсь сама, честное слово!
- Молодость… - пробормотала Светлана. - Давай тогда вместе полюбуемся на эту красоту. Ты впервые в Берлине?
- Нет, я здесь уже второй раз.
- А что было в первый? - Светлана присела на край стола.
- Три года назад одна организация проводила конференцию. В Берлине мы были проездом. Прилетели, поехали на вокзал, сели в поезд и покатили в Веймар. Конференция была посвящена Гете и Пушкину. С нами ехал один жутко самодовольный тип, который никому не давал слова сказать - все сам. При этом он говорил на жутком немецком языке, но об этом, видимо, не догадывался. В первый день конференции в Веймаре он выходит на трибуну с докладом. Вид у него строгий, словно он стоит по меньшей мере на трибуне Мавзолея и принимает парад. "Мы счастливы находиться здесь, - заявил он с пафосом, - ведь именно здесь родил Гете".
Лучистые карие глаза Марины заискрились смехом.
Светлана улыбнулась:
- Если собрать все переводческие байки, можно издать роман в десяти томах. У каждого найдется пара забавных историй.
- Ой, расскажите, - попросила Марина.
- Я лучше расскажу тебе что-нибудь другое. Об этикете. Хочешь?
Марина кивнула и с готовностью придвинулась к Лане.
- Это вам, новеньким, сейчас хорошо, для вас организован специальный курс обучения протоколу и этикету. А десять лет назад нам приходилось все черпать из собственного опыта. Правда, помню, как мне, тогда двенадцатилетней девчонке, попалась в руки книга "В мире вежливости". Помню, как она меня увлекла. Ведь речь шла не о простых правилах поведения за столом. Что ты! Видимо, эта книга была составлена для сотрудников МИДа, там были описаны правила делового и дипломатического протокола, правильного общения с прессой, путешествия в международном вагоне.
- И вы всему научились еще с тех времен? Светлана снисходительно взглянула на девушку:
- Не совсем. Зато среди одноклассников я со знанием дела толковала о международном протоколе флага, о правилах рассадки в машинах, о поведении на дипломатическом приеме…
- Представляю себе, каким авторитетом вы пользовались!
- Ага. В той книжке меня больше всего поразили описания национальных особенностей поведения. До сих пор помню такой пример английской точности: некая английская леди обещала прийти к обеду, но не пришла. Хозяйка подождала ее пять минут и предложила всем сесть за стол без этой гостьи. "Она, наверное, сломала ногу", - сказала хозяйка. И действительно через несколько минут по телефону попросили передать извинения от леди М., которая не смогла прийти на обед, так как по дороге сломала ногу.
- Надо же! Вы это помните до сих пор?
- Так же, как врезавшуюся мне в память африканскую пословицу: "В деревне, где живут одноногие, надо скакать на одной ноге".
- Потрясающе!
- Ну да. Только книжка книжкой… Ага, а вот и Ника.
- О чем беседуем?
- Об этикете.
Ника со знанием дела кивнула:
- Подходящая тема.
- Скажите, - немного робко обратилась к ней Марина, - а у вас тоже есть "свои" истории?
- О-о-о, еще сколько! - присвистнула Ника. - С этикетом я давно на ты. - И подмигнула Лане.
Марина растерянно переводила глаза с Ники на Лану.
- Не интригуй, а рассказывай! - потребовала Светлана.
- Ладно. Однажды мне предложили место работы в одной немецкой фирме. - И она смешно сморщила нос. - Когда я, личность по характеру и должности творческая, появилась на собеседовании, мой развевающийся шифоновый костюм вызвал недоумение немецкого директора компании, что он, как человек воспитанный, выразил лишь приподнятой бровью и немного ироничном тоном самой беседы. В конце разговора немецкий босс жарко жал мне руку и уверял в том, что я - как раз тот самый специалист, по которому стосковалась компания, но я мягко выпросила традиционный срок на размышление. Откровенно говоря, мне понравилась компания, товары, которые она производит, месторасположение офиса, да и сам немецкий босс с оранжевыми конопушками на носу показался мне симпатичным и понятливым. Но в глубине души меня точил червячок сомнения - вряд ли я приживусь в этой компании, где существуют жесткие корпоративные правила поведения и неумолимый dress code.
- Да, Ника, дресс-код совсем не для тебя, - вставила свою реплику Лана.
- Я думала так: если соглашусь на новую должность, то должна буду попрощаться со всеми чудесными авторскими моделями - летящими шифоновыми костюмами, оригинальными палантинами, мерцающими топами, розовым свингером, похожим на шубку Герды, отправляющейся на поиски Кая. И теперь мне нужно решиться на одну-единственную жертву - я должна одеваться так, как диктует dress code компании: костюмы темного цвета, блузки спокойных, неброских тонов, туфли на "школьных каблуках". Такие вот правила, совсем не сложные, но делающие женщин этой компании безликими, стандартными и лишенными индивидуальности, как панельные шестнадцатиэтажки в родном городе.
- Да неужели это так принципиально? - всплеснула руками Марина.
- Сегодня, в основном в крупных западных корпорациях, требования к одежде очень жесткие - на нескольких листах детально прописано, как работник компании должен быть одет, оговаривается абсолютно все - от прически до процента содержания полиэстра в ткани костюма. Как правило, сотрудникам запрещается приходить на работу в джинсах, кроссовках. Если сотрудник сомневается в выборе одежды, он должен проконсультироваться с менеджером. В противном случае ему придется ехать домой переодеваться, - пояснила Лана и кивнула Нике, - и что было дальше?
- Конечно, я отказалась. Я еще забыла упомянуть такую деталь: в компании я обратила внимание, как сотрудники, одетые в черно-бело-серые тона, суетливо передвигались по ячейкам офиса с мисочками с руках. Выяснилось, что в современном западном офисе не разрешалось обедать на кухне, оборудованной по самому последнему слову техники. И каждый день в обеденное время одетые строго по dress code сотрудники западной фирмы жевали винегреты и лапшу на своих рабочих местах, роняя крошки на безупречно белые воротнички.
- Еще бы, ты у нас натура творческая, свободолюбивая, - усмехнулась Лана, - не потерпишь насилия над личностью.
За закрытыми дверями послышались аплодисменты.
- Фон Ландсдорф наконец закончил свой доклад, - вслух заметила Светлана и быстрым шагом направилась к дверям зала.
- А я пойду в "Коринт", у меня сейчас переговоры, - предупредила Ника Марину.
Через несколько минут из зала вышли представитель ООН и Ермолаев в сопровождении трех корреспондентов. Граф фон Ландсдорф, улыбаясь, остановился, чтобы ответить на вопросы журналистов, а Михаил Михайлович протянул за его спиной Светлане конверт:
- Здесь обращение Генерального секретаря, его надо размножить и раздать всем участникам. И еще здесь, - он понизил голос, - чек. Тот самый грант ООН, который будем завтра вручать Соколову. Я еду с Ковалевым провожать ооновца в аэропорт, а ты положи пока конверт с чеком… - он задумался, - ко мне в номер. Не хочу таскать его в кармане, а вернусь из аэропорта, уберу в надежное место.
Лана и Ермолаев обменялись понимающими взглядами - после одного печального случая в Вене сотрудники "Протокола" перестали пользоваться гостиничными сейфами.
Тем временем граф фон Ландсдорф кивнул журналистам, выдвинув вперед безупречную вставную челюсть, что означало улыбку, специально предназначенную для фотокорреспондента, и двинулся к выходу.
Лана с шумом вдохнула воздух: "Ну и задал задачку!" Она отдала Марине оригинал обращения Генсека ООН, повторила распоряжение Ермолаева, а сама поднялась на третий этаж. Холл перед лифтом и коридор были пусты. Ермолаев жил рядом с Ланой, электронный ключ бесшумно открыл дверь, и она вошла в пахнущий одеколоном "Эгоист" номер 3020. "Куда же спрятать конверт?" Она огляделась: номер был стандартным, таким же, как у всех сотрудников "Протокола". У окна письменный стол, стул, кресло, рядом с ним журнальный столик. Стойка с телевизором, мини-бар. В центре номера стоит большая двуспальная кровать с тумбочками по обеим сторонам.
"Куда же положить конверт? - Светлана села в кресло и задумалась. - Под подушку - глупо. В холодильник мини-бара - абсурдно. В чемодан Ермолаева?" Она подергала за крышку, чемодан был закрыт.
Лана подошла к письменному столу. Ничего лишнего: блокнот для кратких записей, визитные карточки, зарядное устройство для мобильного телефона. Никаких деловых бумаг. "У Ермолаева все хранится в голове, как в компьютере", - усмехнулась Светлана. Что тут еще? Стандартная папка с письменными принадлежностями: бумага, ручка, роскошный глянцевый конверт размером с машинописную страницу - все с логотипом отеля. Такие папки лежат в каждом номере, горничные обычно их не трогают, но и не пополняют… По крайней мере свои конверты Лана и Ника использовали еще в первый день, а новых в их папках не появилось. "Ну что же, это выход!" Светлана вложила конверт с чеком в конверт отеля, заклеила его, убрала в кожаную папку, на которой лежала пачка ее сигарет. Ермолаев почти не курил, но знал, что "Ротманс" в "Протоколе" курит только Лана. Закрывая номер Ермолаева, Лана повесила на ручку двери табличку "Прошу не беспокоить" и пошла к лифту. На душе было тревожно, лучше бы Ермолаев увез конверт с собой!
Перехватить Потапыча и сообщить о том, куда она положила конверт, Светлане так и не удалось. После окончания конференции участники отправились к себе в номера освежиться перед банкетом и переодеться. Мобильный телефон Ермолаева был отключен, в номере тоже никто не брал трубку, и Лана решила найти начальника во время банкета.
К девяти часам вечера фойе перед банкетным залом постепенно заполнялось. Вечерние костюмы мужчин, полувечерние наряды дам, приглушенный свет, негромкая фортепьянная музыка создавали особое праздничное настроение. Среди участников и гостей скользили официанты с подносами, уставленными бокалами шампанского. Разноязыкая речь, смех, радостные восклицания становились все громче - нетерпение нарастало. Двери в банкетный зал были пока закрыты, все ждали прибытия бургомистра Берлина. Наконец по толпе участников прошло легкое волнение, двери в зал распахнулись и под музыку джаз-банда, стоящего на сцене, все стали рассаживаться за столики, сервированные на восемь человек. Посреди зала располагалось два VIP-стола. Один - бургомистра Берлина, другой - официальной российской делегации.
Когда суета поутихла, все расселись, официанты разлили в бокалы вино, под громкие аплодисменты на площадку перед сценой пружинистым спортивным шагом вышел бургомистр. Светлана протянула ему микрофон.
- Дорогие друзья! - разнеслось по всему залу, - Я очень рад, что Российский комитет по экологии в этом году местом проведения такого важного экологического форума выбрал именно Берлин!
Светлана четко перевела первую фразу бургомистра и вернула ему микрофон.
- Когда я занимал пост вице-бургомистра, я был неизменным участником конференции в Вене и Цюрихе, а сегодня для меня чрезвычайно лестно выступать в качестве принимающей стороны.
Речь бургомистра была явным экспромтом, поэтому Светлана старалась округлить не совсем логично построенные фразы, заканчивала оборванные предложения, а пару междометий превратила в короткие шутки. Приветственная речь длилась не более пяти минут, после чего под аплодисменты, сопровождаемый лучом света, бургомистр прошествовал к своему столу. Из полумрака луч выхватил следующего выступающего и провел его через весь зал к Лане. Соколов улыбнулся, она протянула ему микрофон, нагретый ее рукой.
Речь министра экологии России была хорошо подготовленной, но еще более краткой. Микрофон летал в луче света из руки в руку, как сверкающая цирковая булава. Министр закончил свою речь, взглянул в лицо переводчице: в движениях его губ Светлана угадала сказанное "спасибо". В зале звучали аплодисменты, но уже зазвенели приборы, бокалы, официанты закружили вокруг столов. Джаз-банд заиграл новую мелодию, Светлана отдала микрофон и вышла из зала. В элегантном костюме золотисто-персикового цвета и золотистых лодочках она чувствовала себя уверенно и бодро.
В фойе царил розовый уютный полумрак: на круглых столиках с высокими ножками горели свечи. Лана достала сигареты из маленькой сумочки и закурила. Через десять минут джаз-банд сыграет "Подмосковные вечера", и бургомистр со своей свитой уедет. Российские випы останутся максимум на час, а потом разъедутся или разойдутся по своим личным программам. У нее еще есть пять минут, чтобы покурить и выпить стакан воды, потом ее станут искать, хотя в зале работают Вероника и Бернард. За ближним к двери столом Светлана заметила Марину, она что-то переводила. Инну немецкий Казанова усадил за свой столик. "Вот ведь! - подумала Светлана. - Девчонке в голову не придет, что банкет не отдых, а работа, ничем не отличающаяся от регистрации или встречи в аэропорту. Куда смотрит Ермолаев?" И в этот момент из банкетного зала вышел сам начальник. Он оживился, заметив Лану, махнул рукой официанту, чтобы тот принес ему вина. Лицо Михаила Михайловича светилось от удовольствия.
- Вы выглядите как настоящий буржуа! - пошутила Лана. - Этот глубокий синий цвет вам очень к лицу, - добавила она, окинув взглядом его костюм.
- Не подлизывайся, Аркатова, - польщенно улыбнулся начальник, - давай лучше о деле.
- О деле так о деле. На будущее стоит учесть, что нужны два микрофона, когда мы переводим подобные выступления на банкетах. С одним было очень неудобно.
- Права. Я это тоже заметил. Ладно, скажи мне самое главное. Ты спрятала конверт?
И Светлана подробно описала место, где находится конверт с чеком.
- Неплохо, - похвалил ее начальник, - а теперь пойдем в зал. Работать пора!
Как Светлана и предполагала, спустя час члены официальной делегации покинули зал. Обстановка становилась более непринужденной, голоса звучали громче, чаще произносились тосты, а на танц-полу появились первые пары. Светлана устало подсела к полупустому столику и попросила официанта принести ей бокал минеральной воды и ужин.
Проводив до выхода сотрудников сената, Бернард с Вероникой поднялись из вестибюля в зал.
- Официальные речи, обмен мнениями, тосты, заверения в дружбе - баста! - Бернард скрестил руки перед собой. - Дальше справятся без нас. День был нелегкий, вино хорошее, все отправились спать.
- И ты в это веришь? - устало спросила Ника.
- Почему нет? - Бернард обвел взглядом полупустой зал.
- Если наши высокие персоны ушли из этого банкетного зала, это не значит, что они отправились баиньки.
- Куда? - не понял Бернард.
- Спать.
- Какое смешное слово "баиньки"… - Бернард вытащил из карману визитку и нацарапал на нем новое слово. - Век живи, век учись, правильно, Ника?
- Абсолютно! - рассмеялась переводчица. - А по поводу высоких персон у нас есть четкая договоренность: у гостиницы дежурят машины с русскоговорящими водителями, которые готовы отвезти наших випов в любой ресторан, клуб или просто подышать воздухом на набережной Шпрее.
- А вот и свободный столик, давай здесь сядем и поужинаем, - предложил Бернард, и Ника радостно согласилась.
- Еще вина, мадам? - Официант наклонился над супругой кондитерского магната.