Подняв на него взгляд, Пеппер медленно произнесла:
- Ты нашел бы меня, мне так кажется. Я никогда не видела в себе того, что видишь ты, - перепутанных фрагментов головоломки. Этот трейлер, он мне как… якорь. Через него проходит линия моей жизни. Это место, куда мне хочется возвращаться. Это место, где можно хранить воспоминания. Дом - с большой буквы. Мне кажется, что все, что у меня есть, все, что я есть, сосредоточено в этом трейлере.
Тор глубоко вздохнул, а выдохнул медленно, стараясь сделать это бесшумно. Стиснув пальцами ее маленькую руку с зажатым в ней камнем, он сказал:
- Я не переступлю порога трейлера, если ты сама этого не захочешь.
Пеппер не преминула подметить изменение в формулировке.
Она посмотрела на него прямо и вызывающе дерзко. В этой дерзости была честность. Но она не была оружием или подкреплением какой-либо новой затеи. Это была искренность, столь естественная, что рядом с ней не было места изощренным уловкам затеянной игры. Эта честность была, по сути, сама истина.
- Если я приглашу тебя, это будет означать мое желание открыться перед тобой. Опустить щит, поднять забрало, откинуть вуаль - показать все, что я скрываю, все, что я есть. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Он сильнее сжал ее руку. Вдруг, наклонившись, он мимолетно поцеловал ее в губы. Но поцелуй получился неожиданно грубым и требовательным, словно вобрал в себя все его возражения против того, что он не мог опротестовать вслух.
- Да! Я понимаю, что ты имеешь в виду, - ответил он дрогнувшим голосом, глядя на девушку потемневшими от страсти глазами.
Она медленно высвободила руку, машинально сунула в карман камень.
- Мне можно собрать вещи? - спокойно спросила она.
- Собирай, - ответил он. Пеппер повернулась к трейлеру и взялась за ручку двери, но Тор успел прибавить:
- Пеппер, что бы ни случилось между нами, я хочу, чтобы ты кое-что запомнила. У тебя есть веские основания для твоих правил. А у меня - не менее веские причины соблюдать свои.
Она остановилась и оглянулась на него, почувствовав горечь, прозвучавшую в его словах.
Что они такое затеяли? Откуда взялась эта стихия, вырвавшая их жизни из привычного русла? Какие страсти ни стояли бы за этим, Пеппер испугал их накал.
- Я почти жалею, что бросила тебе вызов, - призналась она.
Никогда еще она не говорила с ним так откровенно.
Он ответил ей натянутой улыбкой:
- Я почти сожалею, что принял твой вызов. Но, мне кажется, мы оба сознаем, что обратного пути у нас нет.
- Это-то меня и пугает, - продолжала она, бесшумно прикрывая за собой дверь.
- А как это пугает меня! - пробормотал Тор, рассматривая дверь, захлопнувшуюся у него перед носом, словно он надеялся прочитать на ней ответ. - Черт побери, Пеппер, и почему я не могу выставить тебя вон?
Возвратившись через несколько минут, Пеппер со двора заглянула в окна маленькой гостиной, где шторы еще не были задернуты.
Тор, должно быть, недавно затопив камин, неподвижно сидел перед огнем. У его ног уютно устроилась Фифи. Обернув к нему свою длинную аристократическую морду, доберманша положила подбородок ему на колено, а он рассеянно чесал ей макушку одним пальцем.
Пеппер улыбнулась, радуясь взаимопониманию, наладившемуся у Фифи с хозяином дома. Но, заметив, как мрачно смотрит Тор, она посерьезнела. Она наблюдала эту лишь мнимоидиллическую сцену несколько минут, стоя на пронизывающем ветру, сменившем легкий прохладный ветерок, дувший еще утром.
Что бы ни произошло между ней и Тором, события все же развивались, наполняясь плотью и кровью, слишком быстро. Они едва знали друг друга.
"Надо, надо сбавить шаг, - в отчаянии убеждала себя Пеппер. - Если эта гонка пойдет в том же темпе, она приведет к болезненному столкновению лбами, от которого пострадает либо один, либо оба игрока, да так, что время долго не сможет подтвердить свою репутацию лекаря".
Теперь она мрачно размышляла, что в ее планы вовсе не входило выкручивание нервов, крайнее напряжение чувств. Любовь казалась ей чувством теплым и уютным. Разве она могла вообразить неизбывное душевное смятение, муку неудовлетворенного желания, терзающую в ночи все тело? Нет, она не предвидела всепожирающего сердечного жара. Впервые в жизни ей захотелось попросту взять и убежать.
Но она уже не могла.
Пеппер заставила себя смело шагать к дому, расправив плечи и выпрямив спину.
"Тихо, - беззвучно скомандовала она себе, как жокеи командуют, осаживая верховую лошадь. - Тихо. Никаких копаний в душе. То, что происходит, вырвалось из-под контроля. Не оглядывайся назад и не заглядывай вперед. Черт возьми, зажигай не больше одной свечки за раз и продолжай путь".
Это был хороший совет. Было бы замечательно, если бы она смогла ему следовать.
С охапкой одежды на руке и кожаным чемоданом на плече Пеппер кое-как приоткрыла дверь ногой и, ничуть не удивившись, встретилась глазами с Тором, вышедшим в холл ей навстречу.
- Позволь я у тебя это возьму, - сказал Тор и, не дожидаясь разрешения, перехватил у нее чемодан.
Пеппер с удовольствием избавилась от ноши.
- Спасибо, - с облегчением вздохнула она. - Он оказался тяжелее, чем я предполагала. Я смотрю, в одном поединке ты уже добился победы, - заметила Пеппер, кивая на Фифи, не сводившую с Тора преданного взгляда.
- Зачел это в свой актив, - машинально ответил Тор.
- Так что, по-твоему, надо делать в девять часов вечера после великолепной лазаньи и трех бокалов вина? - спросила Пеппер, начиная подъем по ступеням.
Она была довольна, что. Тор держался спокойно и непринужденно, не нагнетая напряжения, которое и без того становилось нестерпимым.
- Ты, кажется, говорила, что предпочитаешь водяной матрас?
- Я думаю, догадаться нетрудно, - кивнула Пеппер, сама открывая нужную дверь и заходя внутрь.
Включив свет, она свалила кипу одежды на кровать, покрытую ярко-оранжевым пледом.
Тор топтался у двери, глядя на Брута. Малыш растянулся поперек кровати, скрестив передние лапки. Судя по тому, как он сонно заморгал глазами, когда включили свет, устроился он здесь уже давно.
- Откуда он узнал? - изумился Тор.
- Знание основано на опыте. Когда я приезжаю в Штаты навестить друзей, он всюду ездит со мной. А если в доме есть водяной матрас, то я выбираю именно его.
Покачав головой, Тор поставил чемодан на пол.
- Ты хочешь сказать, что Фифи будет спать со мной? - без особого восторга осведомился он.
- Только если ты сам ее пригласишь, -
ответила Пеппер. - Она - леди.
- Забавно.
- Я говорю серьезно. Она не влезет на постель, если ее не позвать. Во всяком случае, пока вы не спите.
- Это обнадеживает, - вздохнул Тор, разглядывая доберманшу, терпеливо выжидавшую у его ног. - Ты играешь в шахматы? - вдруг спросил он.
- Да, - Пеппер удивилась неожиданному вопросу.
- Не сыграть ли нам партию? - предложил Тор. - Разумеется, если вы не слишком устали.
Интуиция подсказывала Пеппер, что она должна пораньше удалиться к себе в комнату и лечь спать, чтобы ночная темень и сон рассеяли напряжение, если это вообще было возможно. Но глаза Тора так просили согласиться, что девушка не смогла ему отказать.
- Конечно, только прежде я приму душ.
Тор вздохнул с видимым облегчением.
- Я тоже. Но сначала мне надо выпустить Люцифера, он терпеть не может всю -
ночь оставаться взаперти. Встретимся внизу через час?
- Отлично, - кивнула Пеппер. Она проводила его глазами. Даже со спины было заметно, что Тор пребывает в отличном настроении. Фифи вышла следом, за ним.
Оставалось надеяться, что он не забудет закрыть доберманшу в доме, когда пойдет в конюшню.
Покопавшись в кипе одежды, Пеппер отыскала длинный халат и направилась с ним в ванную.
Привыкнув к жизни в трейлере, где запас воды всегда был ограничен, она пробыла под душем совсем недолго.
Наскоро вытершись, Пеппер облачилась в роскошный бархатный халат до полу и застегнула "молнию" целиком, вплоть до стоячего воротника, упиравшегося в подбородок. Халат был сапфирового цвета, с рукавами "летучая мышь". Она решила, что такой наряд никак не назовешь соблазнительным, что ей и требовалось в этот вечер. Не видя себя со стороны, девушка не сознавала, что тяжелые драпировки халата придавали ее маленькому телу особое хрупкое изящество, и общий облик мог подействовать на многих мужчин куда более возбуждающе, чем глубокое декольте и голые ноги.
Она вынула шпильки из волос и тщательно расчесала их, прядь за прядью. Снова собрав их в пучок на макушке, Пеппер долго беспристрастно разглядывала свое отражение в зеркале. Странно, что Тор нашел ее сексуальной с этой прической. На ее вкус, она походила с ней на расфуфыренного пекинеса перед выставкой.
Решительно связав волосы в узел, наподобие греческого, она извлекла из чемодана домашние тапочки и отправилась вниз.
Проходя мимо спальни Тора, она услышала, как он насвистывает обрывки какой-то полузнакомой французской песенки.
"Что ж, по крайней мере, мотивчик он выбрал бодрый", - порадовалась Пеппер.
Спустившись в маленькую гостиную, Пеппер опустилась на колени на толстый ковер, устроившись поближе к огню, спокойно потрескивавшему в камине. Задумчиво наблюдая причудливые па танцующих язычков пламени, она, стараясь следовать собственному совету, усиленно противилась желанию покопаться у себя в душе. Вместо этого она попробовала как можно более объективно проанализировать поведение - свое и Тора - с тех пор, как вошел в силу их договор, заключенный в ответ на ее вызов. Она тихо разговаривала вслух.
- Мы оба притворяемся, будто это игра, - сказала Пеппер. - Мы притворяемся, притворяемся, перекидываемся загадочными метафорами, а между нами - от одного к другому летает наш "вызов".
В эту минуту она как никогда ясно осознала, что нечто реальное неумолимо толкает их друг к другу. Так что теперь, встретившись лицом к лицу, они оба ощутили желание отступить назад, неисполнимое из-за силы взаимного притяжения. Такие взаимоотношения чреваты опасностью.
"Неудивительно, что каждая наша схватка разряжается смехом. Накал страстей напугал нас, а смех, как ничто, дает естественный выход страху", - подвела итог Пеппер.
Она не питала иллюзий по поводу общепринятого мнения, будто мужчины с готовностью идут навстречу опасности. Большинство действительно кидаются очертя голову, но мало кто не испытывает страха. В конце концов, разница между полами сильно преувеличена. К сожалению, вопреки справедливости, среда, наследственность, уроки, передаваемые из поколения в поколение, научили мужчин быть сильными и молчаливыми.
Она покачала головой. Ее всегда возмущало, с какой легкостью общество приписывает человеку ту или иную роль, полагаясь на свое разумение. Потом Пеппер едва не рассмеялась, вспомнив, что в их игре каждый сам написал и срежиссировал для себя роль. Ох уж эти игры! Интересно, какой факт встанет на их пути первым: то, что их отношения - всего лишь игра, или то, что игры между ними нет и в помине.
Вдруг раздались какие-то странные непривычному уху звуки, которым Пеппер, судя по всему, нашла объяснение. Это было приглушенное рычание. Неужели опять?..
Только это неясное предостережение да верная интуиция приготовили Пеппер к тому, что произошло в следующий момент. Она едва успела сгруппироваться, когда стофунтовая доберманша, дрожащая от волнения, всей своей мокрой тушей прыгнула ей на колени.
- Ох, Фифи, я уверена, на этот раз ты была умницей, - без всякой уверенности в голосе прошептала она.
- Черта с два, умницей, - довольно сердито возразил Тор с порога.
5
Обнимая обеими руками Фифи и не обращая внимания на то, что она мокрая, Пеппер во все глаза смотрела на Тора. Он стоял, обернув полотенце вокруг узкой талии. По его телу струилась вода.
По-видимому, полотенце держалось ненадежно. Закончив Калифорнийский университет и проведя в путешествиях несколько лет, Пеппер имела случай наблюдать мужчин на разных стадиях раздетости. Кое-кто чувствует себя на пляже вполне уверенно благодаря не столько одежде, сколько моральной поддержке единомышленников. Находясь в Европе, Пеппер посетила одно чудное местечко, где по ночам собиралась публика в минимальном, а то и просто в нулевом облачении. Это был своего рода аттракцион. Вид обнаженных мужских тел вызывал у нее слабый, чисто аналитический интерес. По ее мнению, мужчины, впрочем как и женщины, выглядели бы привлекательнее, если бы получше прикрывали тело в некоторых местах.
Это относилось к большинству мужчин. Но полотенце на торсе Тора казалось ей преступлением против природы.
Он выглядел импозантно в одежде, но без нее еще эффектнее. Мощная, но не слишком развитая мускулатура, темный загар и ни унции лишнего жира! Широкую грудь покрывала густая поросль золотистых курчавых волос. А поза, в которой он держал руки на поясе, пожалуй, для надежности положения полотенца, придавала ему сходство с Зевсом-громовержцем.
У Пеппер вдруг пересохло во рту. С мучительным усилием она оторвала взгляд от Тора и посмотрела на мокрую собаку, не решавшуюся отряхнуться. Какое счастье, что от злости Тор не заметил, как она воспламенилась от желания.
- Почему ты меня не предупредила? -
возмущенно спросил он.
- Извините, - сказала она, как маленькая девочка.
Какая радость, что чувство юмора помогало противостоять первобытным инстинктам!
- Я забыла, что Фифи любит душ, - пояснила Пеппер.
- Я теперь и сам знаю, что любит, - заметил Тор, придерживая полотенце. Пеппер поспешно отвернулась.
- Послушай, предлагаю тебе спокойно принять душ, а я тем временем здесь приберу. С вас течет на ковер.
Она мысленно обругала себя, так как ее последняя фраза заставила Тора посмотреть вниз и осознать, в каком костюме он предстал перед квартиранткой. Или какова степень отсутствия костюма. Снова взглянув на Пеппер, которая не могла отвести от него глаз. Тор понял, что она чувствует.
- Пеппер…
"Дьявол! - подумала она. - Как же нам узнать друг друга, если при каждой встрече происходит такой взрыв чувств?"
Согнав с колен Фифи, Пеппер стремительно поднялась и схватила доберманшу за ошейник.
- Я пойду пока….
Сорвавшись с места, она едва не бегом направилась в свой импровизированный салон, где имелся запас полотенец для собачьей клиентуры.
Тор было двинулся за ней, но потом, тихо выругавшись, счел за благо пойти к себе в спальню, чтобы закончить туалет.
Лишь когда Фифи была вытерта и приведена в порядок, Пеппер удосужилась оглядеть свой халат и выяснить, что продуманный наряд немало пострадал от сырости. Сапфирового цвета бархат льнул к выпуклостям и изгибам ее тела. Халат заметно намок. Ткань была тяжелая, и у Пеппер не было никакой надежды, что он скоро высохнет.
Бормоча проклятья, она поплелась к себе в комнату, приказав собакам оставаться в маленькой гостиной.
Подбирая замену халату, Пеппер кидалась от одного варианта к другому. На принятие решения потребовалось время. Явное обольщение никогда не входило в ее планы, и в этот вечер ей меньше всего хотелось разжигать пламя эротических переживаний.
Но поскольку она обожала холодящее скольжение шелка по коже даже в зимнее время, ее гардероб на вечерние часы не слишком скрывал тело.
Наконец она остановила свой выбор на лиловом шелковом пеньюаре, чуть менее прозрачном по сравнению с остальными предметами. Сорочка с бретельками, напоминавшими спагетти, достигала пола, декольте пеньюара в форме буквы "V" заканчивалось под грудью, где наряд был слегка присобран на манер платьев в стиле ампир. Пеньюар застегивался вверху на одну пуговку. Длинные рукава, расширяющиеся книзу и заканчивающиеся у запястья широкими манжетами, придавали туалету трогательную скромность.
Пеппер вернулась в кабинет раньше Тора. Когда он вошел, она, хмурясь, что-то выговаривала Фифи.
- Сейчас я достану доску, передвину столик к огню и поставлю кофе, - начал Тор с порога и внезапно осекся.
Машинально продолжая закатывать рукава фланелевой рубашки в синюю и черную клетку, он обвел взглядом новый наряд Пеппер.
Поспешно отходя от камина и решив не стоять перед огнем в полупрозрачном неглиже, Пеппер непринужденно предложила:
- А что, если вместо шахмат мы сыграем несколько партий в покер? В твоем хозяйстве найдется колода карт?
- Покер?
Он яростно потряс головой, словно отгоняя от себя какую-то назойливую мысль, и ответил утвердительно:
- Отлично, в кабинете есть новая колода. Почему бы тебе не допить это вино, пока я хожу за картами?
Пеппер молча пошла за вином. Ни малейших подозрений, что Тор хочет ее напоить, у Пеппер не было. За обедом она успела сообщить ему, что желудок у нее такой же неуязвимый, как и голова, и единственное действие, какое оказывает на нее алкоголь, - обострение умственных способностей. А поскольку вино ей понравилось, она не стала возражать.
Через несколько секунд они сидели на полу напротив друг друга у кофейного столика. Тор откинулся назад, прислонившись спиной к стулу, а Пеппер опиралась на диван. Перед ними стояли бокалы, Тор распечатывал колоду.
Пеппер взглянула на Фифи, которая продолжала нервничать, и не могла сдержать смеха.
- Ваша дружба дала трещину: бедная собака едва не сошла с ума от страха, когда вы на нее зарычали.
Проследив направление ее взгляда. Тор в оправдание себе заметил:
- Я и сам понес моральный ущерб от ее внезапного появления. Надо же, вплыла в душевую, словно баржа. А ты-то мне рассказывала, что она - леди.
- Только в том, что касается устройства ко сну, - уточнила Пеппер.
Мельком взглянув на нее через стол, Тор хотел что-то возразить, но, очевидно, передумал.
Пеппер сухо сказала:
- К чему такая деликатность? На этот вопрос, хоть ты и не произнес его вслух, я отвечу.
- А что же я, по-твоему, не решился спросить вслух?
- Имеет ли ее хозяйка те же привычки, - пояснила Пеппер с широкой улыбкой.
- А ты быстро соображаешь! - одобрил Тор.
- Стараюсь, а ответ - утвердительный.
- Леди, но только в том, что касается устройства ко сну?
- Именно, если, конечно, ты признаешь традиционные представления о поведении, подобающем леди.
- Вот теперь ты меня совсем заинтриговала, - признался Тор.
- Я довольна.
- А продолжение?
- Думаю, его не будет. Пожалуй, я предпочту забросить наживку, но не стану расставлять сети. Ты и так глубоко заглотнул крючок.
Тор начал хохотать.
- Черт возьми, Пеппер!
- Честность - чудесная вещь. Так что же мы поставим на кон?
- .Пределом будет небо. Может быть, мне рискнуть домом? - с сомнением в голосе произнес Тор.
- Лучше воздержись.
- Ты снова бросаешь мне вызов.
- Я бросаю пику, если тебя не смутит столь скромный каламбур.
- Десятка бубен. Мне ходить.
Пеппер начала сдавать карты. Ее тоненькие пальчики делали это очень ловко.
"А она, должно быть, часто играет", - подумал Тор.
Опершись локтями о столик и поглядев на Пеппер, он заметил:
- Пожалуй, мне следовало настоять на шахматах.
Пеппер взялась за свои карты.
- Ваша ставка, - сказала она. Тор со вздохом кинул пару фишек на середину стола.