Есть особо не хотелось, а потому доктор наваял себе салат - называется, кажется, "Цезарь"… а может, и нет. Короче, если порезать ветчину, потереть сыр и покрошить в ту же миску помидорчики, салат, маслины и огурчики, то не важно, чем залить - майонезом или маслом, все равно вкусно будет очень. Потом он плеснул себе коньячку, и стало совсем замечательно. Короче, вечер проходил тихо и по-домашнему. Телевизор орал, Марк ел салат и читал книжку…
Зазвонил телефон. Он даже не сразу узнал голос - женский, плачущий. Как ни странно, это была Антонина Ивановна, ортодонт. Сначала Марк подумал, что ей плохо, сердце прихватило или еще что. Она что-то говорила высоким, срывающимся голосом:
- Марк, мне нужен ваш совет. Я просто не знаю, что делать, Олежек так об этом мечтал, так мечтал…
Доктор подумал было, что что-то случилось с сыном, но тут Антонина Ивановна пропала, и в трубке послышался ломающийся басок Олега:
- Марк Анатольевич, вы извините, маме нехорошо.
- Что случилось?
Олег помолчал.
- Я провалился на приемных экзаменах.
На заднем плане вновь послышался протестующий голос Антонины Ивановны. Да, похоже, у нее что-то вроде истерики.
- Олег, может, мне приехать? Как она?
- Не очень… Плачет. И валокордин пила уже два раза.
- Я приеду. Напомни мне адрес.
Черт, конечно, дико не хотелось никуда тащиться на ночь глядя. Но делать было нечего. Жалко человека. Марк скоренько поменял тренировочные штаны на джинсы, накинул ветровку, проверил, есть ли в докторском чемоданчике аппарат для измерения давления, и выскочил за дверь. И, только плюхнувшись на мягкое велюровое сиденье своего "форда", вдруг вспомнил, что выпивши. А значит, за руль сесть не может. Ехать было не так чтобы очень далеко - с Ленинградки на Беговую, но не на городском же транспорте в пол-одиннадцатого вечера. С сожалением выбравшись из машины, он подошел к краю тротуара и поднял руку. Первый же водила на "жигулях" согласился на предложенную сумму, и они поехали.
- Доктор? - Вопросительно мотнул головой водитель в сторону чемоданчика.
- Да.
- К пациенту?
Марк кивнул.
- Поздновато… Ну да болячка, она не выбирает, когда прицепиться. Помню, поехал я на свадьбу к брату…
Оставшуюся часть пути мужчины обсуждали проблемы с желудком водителя. Это еще один интересный момент в жизни человека с медицинским образованием. Как только выясняется, что вы врач, обязательно найдется кто-нибудь, желающий в красках рассказать вам о своих болезнях. И не важно - в гостях вы, в компании или в очереди.
Особенно этим грешат люди старшего поколения. Так что трудна и опасна дорога медиков по жизни. "И вечный бой".
Вообще-то сначала Марк чувствовал себя довольно глупо с этой черной докторской сумкой. Все-таки он ведь стоматолог, а не терапевт. Но постепенно понял, что это очень нужная вещь. Как-то прибежала соседка: бабке плохо, неотложку вызвала полчаса как, а они все не едут. Марк говорит: я дантист, стоматолог то есть. А соседка смотрит на него, глаза пустые от страха: вы же врач. Хорошо тут как раз "скорая" внизу засигналила. А в другой раз на пикнике Толька рассадил топором руку. А все приехали на его джипе. Марк в аптечку, а там пиво, баночное, холодное. Вспоминать, как делал перевязку, не хотелось - страшный сон.
Чемоданчик принадлежал еще дяде Мише. Он всегда стоял где-нибудь в уголке, укомплектованный всем необходимым: бинт, шприцы, лекарства от давления и так далее. Потом он перекочевал к его племяннику. И Марк так же поставил его в уголок и регулярно обновлял содержимое, а в поездки за город брал с собой, потому что стоматолог все-таки врач и люди все равно будут обращаться к нему за помощью: соседи, друзья, пострадавшие на дороге.
По Москве ночью ездить любо-дорого. Машин мало, не жарко, витринки всякие горят, подмигивают. Добрались они очень быстро. Олег встретил доктора, прижав палец к губам:
- Тише. Она вроде бы задремала. Идемте в кухню.
Когда они вдвоем разместились за столом, в небольшой кухне сразу стало тесно. Марк смотрел на мальчика, который сидел напротив. Лицо бледное, губы запеклись - наверное, кусал, чтобы не заплакать (надо бы ему тоже что-нибудь дать - он ведь сердечник). Марк прекрасно понимал, что провал на вступительных экзаменах был ударом - и для Антонины Ивановны, и для него. Он знал, что Олег мечтает стать юристом. Все об этом знали. Его мама работала и работала, чтобы платить репетиторам. Мальчик сутками сидел над книгами. Он хотел стать адвокатом. Подозреваю, что он собирается защищать невиновных и непонятых.
- Олег, но ведь в армию тебе не идти. Поработаешь где-нибудь годик, а потом еще попробуешь.
Парень угрюмо молчал. Потом поднял глаза, и доктор увидел, что он чуть не плачет:
- Поймите, это не только потому, что я провалился. Деньги тоже пропали… Мама столько времени откладывала - и все сразу раз… и все напрасно, получилось, что мы их просто так отдали.
- Что-то я ничего не понял. Какие деньги?
Олег встал, отошел к раковине, умылся.
- Может, тебе валокордину накапать?
- Нет, я в норме.
- Ты не геройствуй, станет нехорошо, скажи.
Он сел обратно к столу и стал рассказывать. История, которую услышал Марк, была проста и впечатляюща.
Олег хотел стать юристом. Естественно, встал вопрос: где учиться? Сейчас юридических вузов чуть ли не столько же, сколько стоматологических клиник. И большая их часть (и вузов и клиник) - откровенное барахло. Поэтому Антонина Ивановна, которой для своего зайчика было ничего не жалко, решила поступить его в МГУ на, сами понимаете, юридический факультет. Что ж, университет - это не только престижное, но еще и качественное образование. Альма-матер, строго и торжественно возвышающаяся над городом, до сих пор внушает уважение. Они вместе ходили на день открытых дверей - мама и сын. Там, в частности, выступала завкафедрой с этого самого факультета. Милая такая женщина. После официальной части Антонина Ивановна отловила ее в коридоре и спросила: что нужно сделать, чтобы мальчик поступил? Все мы люди, все мы человеки, и понятно, что просто так - фиг пройдешь. Может, вы посоветуете репетитора? А может, и сами возьметесь? Дама оказалась вполне понимающей. Да, сказала она. Конечно, репетитор с факультета - это полдела. А лучше два. Экзамен-то предстоит не один. То есть она сама будет заниматься и еще коллегу подключит. При таком раскладе затраты, естественно, будут немалые, но зато - гарантия поступления. Антонина Ивановна, которая была наслышана о мздоимстве, но взятки давать не умела, да и не знала кому (председателю приемной комиссии, что ли?), была очень рада - получалась не то что просто взятка, а прямо подготовка, то есть знания. Короче, чтобы не длить повесть печальную, скажу сразу, что брали они чуть не сто долларов за одно занятие и за год на репетиторов ушло почти десять тысяч долларов. Хо-хо. И на первом же экзамене Олег получил два балла. Мама, естественно, кинулась к завкафедрой. Милая женщина отреагировала достаточно спокойно: я вам сочувствую, не повезло, бывает. Антонина Ивановна, может, и согласилась бы, но денег у нее больше не было ни на репетиторов, ни на взятки, ни на платное обучение.
Причем это были не просто гроши, которые копишь - то ли на отпуск, то ли на компьютер. Деньги эти она начала откладывать чуть не сразу после рождения Олега. Врачи сказали, что мальчику в любой момент может понадобиться операция. И она работала, работала, не ездила в отпуск, подменяла всех заболевших, она копила на, может статься, жизнь своего мальчика. Бог миловал, Олег дожил до шестнадцати лет, и сердце его выдержало. Но - диагноз-то оставался при нем, и пока рост организма не закончился, опасность ухудшения сохранялась. Одно дело потратить их на поступление. А другое - остаться и без университета, и без денег. Поэтому Антонина Ивановна, пытавшаяся все это как-то связно изложить, попросила, раз так получилось, деньги вернуть. Ну понятно, не все… Тут милая дама подняла аккуратные бровки и спросила: "Какие деньги? Я не понимаю, о чем вы". И ушла.
Вот, собственно, и все.
Они кое-как доехали до дому, и у Антонины Ивановны началась истерика, прихватило сердце. После валерьянки и валокордина Олег заставил ее выпить фенозепам, и она вроде заснула. Марк сходил посмотрел, послушал дыхание: неровное. Но будить не стал. Сон сейчас для нее лучше всего. Мужчины еще посидели, поговорили. Черт, если бы не его сердце, доктор бы предложил парню выпить пару рюмок чего покрепче и постараться заснуть. А так, кроме того же фенозепама, и помочь-то ничем не мог. От таблеток мальчик отказался, сказал, что уже два года занимается какими-то дыхательными упражнениями - очень помогает расслабиться. Он пошел к себе в комнату медитировать и, надо признать, заснул довольно быстро, а Марк пристроился в кресле напротив дивана, где спала Антонина Ивановна. Сначала хотел уехать, но потом побоялся. Так и просидел всю ночь, то дремал, то прислушивался к дыханию спящих.
Глава 10
Утром Олег ушел, сказал, что ненадолго. Марк дождался, пока проснулась Антонина Ивановна, и постарался, как мог, утешить ее. Она еще раз рассказала ему всю историю и, конечно, опять расплакалась. Доктор заставил ее выпить чаю и немножко поесть, потом сделал укол - в основном успокаивающее, чтобы не довела себя до сердечного приступа. Вскоре она опять задремала. Когда вернулся Олег, Марк оставил ему номер своего мобильного и строго-настрого приказал звонить, если матери станет хуже. Потом выполз на улицу и поехал домой.
Погода стояла на редкость замечательная - солнышко отражалось от машин, от свежевымытых окон и витрин, и бледные лица горожан тоже иногда освещались ответными улыбками. Обычно Марк любил побродить в такую погоду по улицам или съездить за город. Но сегодня просто ничто не радовало. Даже солнышко. На пикник так и не поехал - настроения не было никакого. Заскочил домой, взял спортивную сумку и отправился в спортзал.
Честно сказать, он не сразу полюбил это место. Зал не особенно шикарный, расположен в пристройке в два этажа плюс полуподвальное помещение. Снаружи никакого хромированного железа и тонированного стекла, как в крутых заведениях вроде "Сансити". Зато цена абонемента вполне приемлемая, тренажеры все те же самые, да еще имеется милейшая Леночка - инструктор. Вообще-то Марк пришел сюда пару лет назад с намерением получить консультацию о тренажерах, программах, потом закупить в "Кеттлере" какой-нибудь агрегат и заниматься дома. Но Леночка… короче, он начал ходить в спортзал и теперь привык. Здорово помогает расслабиться.
Сегодня доктор упирался там как лось, полтора часа. Устал. Но мозги не мышцы, мысли все те же крутятся. Что за люди? Воруют. Еще Карамзин, кажется, когда его попросили кратенько оценить состояние дел в России, горестно так обронил: воруют. В целом мы к этому привыкли. Ну что ж. Каждый имеет то, что имеет и до чего может достать. Но все же, все же. Хоть какую-то совесть надо иметь?
Отбирать последнее у явно беззащитных - это должно быть наказуемо. Эта мысль пришла Марку в голову уже после обеда. Он сел, забыв про любимый детектив, и стал ее думать. Наказание. Как бы наказать эту… нехорошую женщину? Пойти в милицию? Бесполезно. Доказательств-то нет. Конечно, при известной ловкости (что подразумевало хорошего, то есть недешевого, адвоката) дело, наверное, можно как-нибудь вытащить в суд. А толку-то? Скомпрометировать завкафедрой? Бессмысленно. Денег это не вернет. Нанять кого-нибудь, пару больших братков, чтобы… Что? Запугать? Избить? Женщина все-таки, это не пойдет. Значит, запугать. А где взять братков? И сколько они берут за пугание? Черт, чушь какая-то. Тут его осенило, что же он все время изобретает велосипед, ведь есть Алан, самый настоящий адвокат. Иногда не так уж плохо иметь много родственников - всегда можно найти человека нужной тебе профессии. Будем надеяться, он уже успел соскучиться по племяннику. Марк нашел в записной книжке номер, позвонил. Ответил приятный молодой голос:
- Секретарь господина Терницкого слушает.
Доктор начал объяснять, что ему нужно поговорить с Аланом по делу и срочно…
- Деловые вопросы господин Терницкий решает на работе. Позвоните в понедельник в его офис. Телефон… - Он назвал номер и повесил трубку.
Ах ты, поганец. Должно быть, конкуренции испугался. Марк его как-то видел, этого секретаря, - секретутка самая натуральная. Небось ревнует к Славику.
Выждав минут десять, набрал номер еще раз.
- Секретарь господина Терницкого слушает.
- Меня зовут Марк, я его племянник и хотел бы поговорить с ним по личному делу.
- Подождите у телефона, я посмотрю, дома ли он.
Так, распустился вконец. Марк уже придумывал, что сделает с этой голубой хризантемой, когда в трубке послышался голос Алана:
- Марк? Здравствуй, здравствуй. Что-то стряслось?
- Надо поговорить.
- Опять? Голос у тебя такой напряженный… Та же история?
- Нет-нет.
- Приезжай к четырем, хорошо? В половине седьмого мне надо быть в клубе, но, я думаю, мы успеем порешать твои вопросы.
Повесив трубку, Марк вспомнил, что у Алана скоро день рождения. Так, где склерозник со списком дат?.. Как-то раз, устав выслушивать от обиженных родственников упреки за запоздалые поздравления, Марк купил обыкновенную телефонную книжку и потратил полтора часа, записывая всех своих друзей и родственников и выясняя у тетушки всяческие даты, с которыми необходимо поздравлять, - дни рождения, годовщины свадеб и так далее. Потом книжечка периодически пополнялась - кто-то женился, рождались дети, случались и похороны, и тогда тоже добавлялась новая дата, - это жизнь, и все мы когда-нибудь там будем, хорошо бы не скоро и только если все здесь уже окончательно надоест.
Так вот, дядюшкин праздник будет иметь место послезавтра - и вряд ли Марка позовут его отмечать. Наш доктор не столь близок, и дата не круглая. Но дядюшка помог недавно, - и кто знает, а вдруг сможет выручить и на этот раз. А потому подхалимаж - великое дело. И время есть. "Чем скучать в ожидании аудиенции, побегу-ка я в антикварный", - решил пройдошливый племянник. Сказано - сделано. Он быстренько протер стекла, и они с "фордом" порулили в центр.
Не могу сказать, что по случаю выходных там было безлюдно, но явно лучше, чем в будний день.
И тут случился облом. Один магазин был закрыт, второй ничего достойного предложить не мог. Третий - тоже. Покупать пятый портсигар было глупо, а симпатичная статуэтка, на которую Марк положил было глаз - рыцарь в доспехах, - оказалась выполненной не из бронзы, а из серебра, а потому цена была неподъемной даже для стоматолога. Он печально стоял у прилавка, прикидывая, куда бы податься, - на Крымский - долго. Остается Кузнецкий. Милая продавщица, бросив взгляд через плечо - не слышит ли начальство, - спросила:
- А вам нужен обязательно антиквариат?
- Да нет. Просто хотелось бы стильную вещь в подарок небедному человеку, у которого все есть. Это как раз тот вариант, когда подарок становится проблемой, да? - пробормотал Марк.
- Попробуйте магазин необычных подарков. Тут неподалеку есть два: "Ле Футур" - там больше такого… современные вещи и приколы всякие. И есть еще "Багатель". Практически на любой вкус.
Доктор послушался доброго совета и не пожалел. В "Багателе" нашел очень симпатичную вещь - посеребренная подставочка, куда помещается греющая свеча, а на нее ставится тонкого стекла очень изящный и отделанный серебром кофейник; учитывая любовь дядюшки к кофе - вполне… А не понравится - вещь достойна быть подаренной кому-нибудь другому.
Признайтесь, вряд ли вы все подарки оставляете себе. У Марка в шкафу есть коробка, куда складывается подарочный фонд - вещи, которые ему не нравятся или не нужны, но их вполне возможно кому-то презентовать. Или бывает, что приносят одинаковые подарки - два портмоне, например. А однажды на день рождения он получил три кожаных ремня. Туда же - в коробку - он складывал раньше бесчисленные коробки конфет, которые несли пациенты. Теперь, слава капитализму, иногда приносят хороший кофе или чай.
Надо сказать, оба магазина доктору понравились чрезвычайно. Он присмотрел пару подарочков для своих приятелей и решил, что с пользой провел время. Кофейничек упаковали в суперскую коробку. Потом девица поинтересовалась, для кого подарок. Марк честно ответил: для дядюшки. Тогда она с важным видом изрекла:
- Надеюсь, вы согласитесь, что светлые тона не слишком уместны.
Молодой человек хотел удивиться - всегда считал, что светлые тона уместны в любом случае, если вы не собираетесь на кладбище, - но промолчал. Бог с ней, пусть развлекается. Коробку завернули в бумагу - ничего яркого: темно-зеленый фон и тонкая серебряная полоса, само изящество. Сверху наличествовала столь же изысканная серебряная ленточка, завязанная неприметным бантиком; никаких там пышностей - это пошло. Только изыск дизайнера и хороший вкус. Марка просто уже мутило от собственной утонченности, и он порулил на встречу с Аланом.
По дороге молодого человека одолевали те же мысли. Есть в этом нечто - если человека всю дорогу заставлять быть милым и утонченным, то в конце концов он или превратится в законченного ханжу, или сорвется в такое пике, что окружающим мало не покажется. Вспомните хоть дочерей короля Лира, - должно быть, старик никогда не давал им выпустить пар и совершить положенные каждому в жизни маленькие безумства… За что и получил… Так что да здравствует необходимое человеку для счастья безумство, например юношеская влюбленность… Тут Марк вспомнил Вику и решил, что всякое обобщение содержит слишком большую долю погрешности.
Без пяти минут четыре он остановился у ограды дома, расположенного в тихом переулочке недалеко от станции метро "Белорусская". Все-таки дом у дяди, прямо скажем, шикарный. Фасад отделан неброско, темными породами гранита. Зеркальные окна не позволяли разглядеть какие-либо детали интерьера. Знаете, когда идешь вечером по улице и в окнах горит свет, всегда забавно смотреть, у кого какие люстры, цветочки на окнах. Зимой видно, если елка у окна. Тогда становится как-то теплее. И думаешь: "Вот у меня тоже когда-нибудь будет елка, и наряжать я ее буду вместе с детьми…" За окнами этого дома разглядеть что-либо было совершенно невозможно.
Из будочки у ворот выглянул крепкого телосложения молодой человек. Марк назвался, он вежливо кивнул:
- Вас ждут, парковка справа от ворот, четырнадцатое место, пожалуйста.