В мозгах у доктора что-то щелкнуло, и он спросил, не она ли приставила к нему того типа на белых "жигулях". Дама вздохнула и посетовала, как тяжело одной растить и воспитывать ребенка, тем более девочку. Но теперь ей все представляется не столь ужасным. Означенный стоматолог, несмотря на многочисленные связи - уши Марка вспыхнули, - оказался вполне положительным типом, что подтвердил и адвокат Самуил Яковлевич, который не поленился лично прийти посмотреть на предмет страсти принцессы Виктории. Она кивнула в сторону мужика. Ах, так вот кто это! Адвокат! Марк открыл было рот, но тут пенек трухлявый наставил на него палец и прокаркал:
- Извольте дослушать, молодой человек.
Мадам выждала пару секунд и, видя, что доктор молчит, продолжила. Она имеет к Марку Анатольевичу конкретное предложение: он ухаживает за ее дочерью - интеллигентно и не поддаваясь на ее подростковую экспансию. По достижении Викой восемнадцати лет, если ее чувства не изменятся, мама разрешит им пожениться. Естественно, доктор не сможет работать простым врачом. Кресло директора клиники будет более подходящим.
С другой стороны, она не позволит водить за нос свое единственное чадо, тем более что всегда есть возможность поплотнее поинтересоваться, не нарушал ли данный врач свою врачебную этику.
Дама замолчала, в кабинете стало тихо. Таня болела, и соседний бокс пустовал. Стены в клинике хорошие, так что и вправду было тихо-тихо. И еще Марку было страшно. Мамаша вздохнула очередной раз, и бриллиантики на пружинках закачались, заискрились. Пенек с тростью смотрел на молодого человека с отеческой доброй улыбкой, щеголяя своими качественными коронками, и кивал.
Что же это получается, граждане-товарищи, господа хорошие! Это куда же бедному дантисту податься! Как обложила, а? Марк вспомнил Викторию. "Боже, ну почему мне везет на дур? Хотя если посмотреть на последствия, то дурак-то я - что с Маринкой, что теперь с королевой, ах, пардон, с принцессой Викторией".
Марк совершенно не хотел жениться на взбалмошной девчонке и жить по указке ее мамы. Даже при условии, что у него будет своя клиника. Не хотел! Что же делать? Он лихорадочно пытался найти выход из создавшегося положения. Голубым не прикинуться - она знает о его любви к женщинам. Как было сказано: многочисленные связи. Ах ты, КГБ недоделанное… Больным тоже не скажешься - не поверит. Даже чертова невроза у него, оказывается, нет, а уж результаты недавнего анализа мочи она небось узнала раньше, чем сам Марк. Попытаться поговорить с Викой? Перед его внутренним взором встали большие, полные слез глаза. Бесполезно - эта за своими гормонами и фантазиями ничего не видит. "Боженька, ну пожалуйста, что мне делать?" - взмолился стоматолог. И должно быть, Господь таки его вразумил, потому что, двигаясь с некоторым трудом, словно ноги вдруг стали прилипать к полу, он подошел к столу, достал из портмоне визитку и протянул ее мамаше со словами:
- Позвоните, пожалуйста, моему адвокату. Я буду разговаривать с вами только в его присутствии.
Мамаша карточку взяла, прочитала и отдала мужику. Дедок вынул из кармана очки в золотой оправе, нацепил их на свой рубильник и внимательно изучил карточку. Потом убрал ее в карман и тоном мягкого упрека спросил:
- Почему бы нам не решить это дело по-семейному? И зачем вам, молодой человек, адвокат?
- Раз я вижу вас здесь, то уверен - он мне просто необходим, - буркнул Марк.
- Ай-ай, можно подумать, вам предлагают невесть что! Неужели вы не видите? Это же шанс, который выпадает раз в жизни. Разве нет? Ну, если не ошибаюсь, вы скоро защитите докторскую… Уверен, что все пройдет успешно. Вы подающий большие надежды молодой специалист, вас неплохо знают и, что не менее важно, к вам неплохо относятся. А что потом? После докторской? Будете так же стоять у кресла с этими вашими крючочками в руках? Сколько лет? Насколько я знаю, все должности в вашем институте заняты не очень молодыми, но довольно крепкими людьми. И перед вами еще масса желающих продвинуться по служебной, так сказать, лестнице. Так что я не вижу возможностей для блестящей карьеры. Надеюсь, вы не собираетесь попытать счастья за рубежами нашего, так сказать, Отечества? Очень не советую! Все, буквально все придется начинать сначала. И сдавать массу квалификационных экзаменов, причем все на иностранном языке.
Марк молчал, чувствуя себя партизаном на допросе, которого враги вербуют в полицаи.
- Ну так что, молодой человек? Язык проглотили? - не без ехидства поинтересовался дедок.
Проглотив все, что не соответствовало нормам общепринятой лексики, доктор выдавил из себя:
- Я буду разговаривать только в присутствии моего адвоката. Свяжитесь, пожалуйста, с ним.
Дедок печально покачал головой, взглянул на мадам. Та еще некоторое время разглядывала молодого человека линялыми голубыми глазками, потом встала и молча вышла из кабинета. Пень трухлявый кряхтя встал и, еще разок на прощание проворчав "Ай-ай, нехорошо, молодой человек", последовал за хозяйкой.
Марк рванул к телефону. Да, у него имеется самый настоящий адвокат - очень модный и безумно дорогой. Впрочем, Алан того стоит. Кроме того, он приходится Марку троюродным, кажется, дядей. Вообще, у нашего доктора полно визиток родственников и он всегда может осчастливить кого-то нуждающегося, порекомендовав адвоката, психиатра, дизайнера и еще кучу разного нужного народа. Народ, соответственно, рекомендует знакомым прекрасного доктора, то есть Марка Анатольевича. Большая семья - не всегда плохо. Так, где чертов телефон?
Руки дрожали, горло саднило.
- Секретарь господина Терницкого слушает.
- Это Марк. Позовите Алана, он мне нужен срочно.
- Господин Терницкий занят, он на заседании адвокатской коллегии…
Он еще не успел договорить, а Марк уже шипел в трубку:
- Ах ты, подстилка адвокатская, ты что, не понял? Я его племянник, моя жизнь в опасности, и мне срочно нужен Алан. Давай подымай свою многофункциональную задницу и вытащи его с чертова заседания.
В трубке что-то зашуршало, потом послышался недовольный голос Алана:
- Марк, у тебя что, правда крыша поехала? Сима мне говорила, но я и не думал, что до такой степени.
- Нет, к сожалению, выяснилось, что крыша у меня на месте. Слушай внимательно и посоветуй что-нибудь. Я буду твоим вечным должником.
Он, как мог внятно, изложил ситуацию. Алан присвистнул:
- Ну ты и вляпался, жучок мой. Как, говоришь, она назвала своего адвоката?
- Яковлевич… Семен или Самуил Яковлевич. Трость с серебряным набалдашником, и песок уже сыплется…
- Ага, этого старого проходимца я знаю. Как фамилия дамы?
- Не знаю.
- Так посмотри в карте у девчонки, идиот.
Марк метнулся к столу. Пальцы не слушались.
Вот. Виктория Куприенко.
- И последний вопрос: что у тебя с ней было? Только правду.
- Я клянусь тебе жизнью, и здоровьем, и чем хочешь - ничего. Я поставил ей три пломбы. Прочел лекцию о том, как надо чистить зубы. Сказал, что она храбрая девочка. Все. И потом, с нами все время была медсестра.
- Она любит деньги?
Доктор опешил:
- Кто?
- Медсестра.
- Да… - Марк вспомнил Катин восторг после получения двух сотен баксов и вздохнул. Почему-то показалось, что за пятьсот она в деталях распишет, как он имел девушку в кресле. Черт.
- Так… - Алан покашлял. - Сиди на работе. Я пришлю за тобой людей, нам надо будет поговорить еще раз, поподробнее. За тобой приедет Славик - светленький такой молодой человек. Стрижка ежиком, нет мизинца на правой руке. Понял?
- Да.
- Чудесно.
Он повесил трубку. Марк тупо смотрел в стол.
В дверь робко постучали, и заглянула Катя:
- Марк Анатольевич, вы будете принимать?
- Да. Принеси мне кофе, только нормального, покрепче.
- Хорошо.
"О-ей-ей. Господи, я буду ходить в синагогу, только дай мне выпутаться из этого бреда с целыми костями".
Славик приехал через час. Марк умолил коллегу принять одного пациента, который пришел на первичный прием, отпросился на завтра и уже минут двадцать пил кофе в ординаторской. Дверь отворилась, бледная Катерина пробормотала:
- Тут вас спрашивают, Марк Анатольевич, - и растворилась в коридоре.
Доктор завороженно смотрел, как Славик вдвигается в комнату. Он был не только светленький, но и очень большой. Просто-таки шкаф двустворчатый. Черная рубашка, заправленная в джинсы, черная куртка - при такой жаре Марк ожидал почувствовать запах пота. Но повеяло чем-то свежим - вполне приличный мужской парфюм. Парень протянул правую руку - мизинца не было. Марк осторожно пожал его сухую широкую ладонь.
- Пройдемте, - негромко сказал Славик.
Доктор несколько секунд бестолково метался по ординаторской, собирая поясную сумку, мобильник и папку со статьей коллеги, на которую его попросили написать отзыв. Человек-гора стоял неподвижно, лишь глаза его не отпускали объект. Наконец они вышли из кабинета и спустились на первый этаж.
- Марк Анатольевич!
Врач оглянулся и, к своему удивлению, увидел Катю. За ее спиной маячили два охранника - дядьки в возрасте, которые блаженно проводили дежурства, читая газеты из ларька, расположенного в холле, или сражаясь в шашки. Вы не поверите, оба стояли, положив руки на оружие, и ели глазами Славика.
- Марк Анатольевич, все в порядке? - неуверенно спросила Катя.
- Да, это… э-э… шофер моего дяди, я еду к нему в офис.
Катя кивнула, но выглядела какой-то расстроенной. "Надо же, похоже, она решила, что меня хотят умыкнуть, и даже охрану позвала, - удивленно сказал себе Марк. - Вот уж не ожидал такой бдительности!"
Охранники продолжали буравить взглядами его провожатого. Мужчины вышли на улицу, и телохранитель подвел объект к черному БМВ.
- Но моя машина там. - Марк махнул рукой.
Славик молча открыл дверь. Доктор вздохнул и покорно сел в БМВ, разом окунувшись в запах кожи и дорогих сигарет.
Славик привез его на квартиру дяди. Марк вновь подивился отлаженности и четкости охраны. У тяжелых ворот машина чуть притормозила, плавно скользнули вниз затемненные стекла, страж заглянул внутрь, потом бросил взгляд на лист бумаги, который держал в руке, и кивнул второму. Ворота открылись, машина въехала во двор шикарного дома и тут же, не останавливаясь, скользнула в зев подземного гаража. Там Славик загрузил гостя в лифт, и они поехали наверх. Марка замутило. То ли на нервной почве, то ли организм не привык к столь плавным перемещениям. Мы, простые смертные, все больше на парковке корячимся: пока впихнешь тачку, потом трусцой к подъезду, потом прыгаешь под дождем, не попадая пальцем в кнопки кодового замка, и только после третьей попытки видишь, что он сломан. Да ладно, и не завидно вовсе.
Молодой человек оказался в квартире и стал ждать дядюшку. Квартира тоже была шикарной, это он уже знал - был тут как-то на новоселье. Или, вернее, на приеме по случаю новоселья. Алан нанял декоратора, который сделал проект, а потом занимался отделкой и подбирал мебель и прочее. Деньги в апартаменты были вложены немалые, и выглядело все богато, но со вкусом. Преобладал стиль ампир - позолоченные рамы картин, мебель натурального дерева, богатые драпировки. Алан соответствовал своему жилищу и барскими манерами и внешностью: в бархатном пиджаке, с гривой седых волос (чуть длинноваты), печатка с вензелем и желтым бриллиантом на безымянном пальце да чуть оттопыренная нижняя губа придавали облику необходимую аристократичность. Он тогда усердно потчевал гостей икрой, поил шампанским и целовал ручки дамам. Бомонд млел. Особенно дамы. Особенно те, кто не знал, что он гомосексуалист.
Сегодня праздника не было, но роскошь обстановки все равно навевала мысли о фуршетах, угощениях и так далее. Или это нервы? Марка устроили в комнате для гостей со всем возможным комфортом, но он порядком извелся. Правда, часть времени удалось убить, читая статью и сочиняя отзыв. И все же мысли были о другом.
"Все-таки я, наверное, старею", - думал стоматолог, лежа на кровати и глядя в потолок. Раньше окружающая обстановка очень мало влияла на его внутреннее состояние. Ну что такое интерьер, в конце концов? Но эта комната чуть не свела молодого человека с ума. Стены обтянуты темно-синей тканью, гардины и ковер - голубовато-серые. Причем ковер ему понравился. Прекрасный растительный узор, несомненно, чистая шерсть, и очень вероятно, что ручная работа. Роскошная кровать на гнутых ножках темного дерева, бюро со множеством ящичков. Книжный шкаф, где, замаскированные деревянными панелями, обнаружились телевизор и стереосистема. Вторая дверь из комнаты вела в ванную. Все в тех же изысканных сине-серых тонах. Только полотенца кипельно-белые, но с монограммой. Образец безупречного вкуса и демонстрация немалых денег. Вроде бы надо получать удовольствие от роскоши. Так нет. Кровать казалась Марку слишком мягкой, стул и бюро - жутко неудобными. Люстры не было - только настенные светильники и торшер. Сначала он решил, что торшер сделан из мятой рисовой бумаги, и быстро его выключил - а вдруг загорится? Но и светильники на стенах выполнены в том же стиле, а значит, это не может быть бумага. Почему-то оглянувшись на дверь, молодой человек подошел и коснулся одного из плафонов пальцем. Стекло. С ума сойти. Тонкое, все в складках и изломах, словно торопливые руки мяли вощеные листы. Сначала он любовался ими, но потом вдруг стало казаться, что света в комнате недостаточно. Короче, доктор маялся.
Алан вернулся довольно поздно и был не слишком приветлив. То ли устал, то ли не вдохновляла перспектива возиться с племянником. Денег-то он с Марка, понятное дело, не возьмет. Но вот если у него разболятся, не дай бог, зубы… Он заставил племянника в подробностях рассказать о всех событиях последних дней. Закончив повествование, Марк неловко поблагодарил его за охрану.
- Да-да, Славик очень милый, только не очень быстрый. Ну, да ему вряд ли придется убегать.
Дядя помолчал, потушил в пепельнице тонкую темную папиросу - какой-то жутко дорогой сорт, ему специально присылают из Мексики. Потом сказал:
- Завтра сиди здесь. Читай, занимайся спортом, закажи массажистку - но из дому ни ногой. В четыре часа я встречаюсь с Самуилом… - Алан помедлил, потом спросил: - Скажи, мальчик мой, ты решительно не хочешь поучаствовать в этой пьесе?
- В смысле?
- В смысле - предложение дамы кажется мне не столь уж отталкивающим. В конце концов, тебе предлагают стать директором клиники, да еще дать красивую и - я почти уверен - невинную девочку в жены. Если не хочешь ждать год, то, думаю, мамаша охотно согласится расписать вас прямо сейчас. А что касается твоего бурного образа жизни - я не вижу никаких противоречий. Надо только соблюдать некоторую осторожность…
- Да? Здорово! Ты предлагаешь мне жениться на ребенке и продаться этой противной тетке, словно я жиголо?
Алан пожал плечами и сказал:
- Это очень щедрое предложение, и многие рассматривали бы его как везение.
- Я не могу! Понимаешь? Просто не могу!
- Что ты орешь? Я тебя спросил, не хочешь ли ты согласиться. Так ответь мне нормально. Твоя тонкая психология меня не интересует.
- Я прошу тебя избавить меня от этих людей, - как можно спокойнее сказал Марк.
Дядя кивнул, пожелал спокойной ночи и ушел.
Глава 7
Марк принял душ, вытянулся на кровати и занялся самоедством. Идиот. В чем-то Алан прав. Мало кому предлагают так недешево продаться. Мамаша согласна на многое, лишь бы детка получила желанную игрушку. Но ему не хотелось быть игрушкой. И на кой черт собственная клиника? "Может, я не тщеславен и не честолюбив", - думал Марк, но как-то мысль о директорском кресле не вызывала зуда в седалище. А может, он просто еще не дорос до директорского кресла. Не созрел. Но пока его вполне устраивает место врача. Еще Марк собирался стать доктором наук. Хотя черт его знает зачем - сейчас от этого одна морока: в издательство дай, материалы - на свои деньги, вместо того чтобы ехать веселиться, иногда приходится ваять главу… Хоть, надо признаться, наука доставляла ему удовольствие. И тетя Рая будет гордиться, что ее племянник - доктор наук. Марк хихикнул, вспомнив, как в прошлом году народ нахрюкался на банкете по поводу его кандидатской.
Сейчас он уже мог вспоминать этот момент своей жизни с улыбкой, но тогда наш дантист думал, что это страшный финал если не жизни, то карьеры точно. Защита кандидатской - даже если не ожидается неприятных сюрпризов - процесс несколько выводящий из равновесия. Нет, не подумайте, что работа была сырая и он нахватал отрицательных отзывов. Ничего подобного - все прошло на ура. И все же молодой человек волновался, кроме того, немаловажной частью любой защиты является, как известно, банкет. Так что он был в мыле и плоховато соображал, но все же от своих друзей не ожидал такого свинства. Чтобы снять помещение под банкет, Марк позвонил приятелю - тот тоже учился в меде, но потом как-то плавно перешел в торговлю и довольно быстро стал хозяином нескольких не очень больших, но милых заведений. Естественно, однокурсник рассчитывал на скидку и вообще умеренные цены. Но даже с тем, что приятель не собирался на диссертанте особо наживаться, цена за помещение Марка ошеломила.
- Стас, это не просто дорого, а очень дорого! Ты прикинь, сколько народу мне надо будет накормить и, главное, напоить! И это не считая фуршета для собственно комиссии, после собственно защиты. Ну подумай, может, у кого из приятелей есть что попроще?
- Марк, не смеши меня! Что ты хочешь? Пивной павильон в Северном Бутове? Ты ведь желаешь получить приличное помещение в центре и чтобы никто не умер от пищевого отравления, я правильно понимаю?
- Ну… да.
- Тогда ты должен понимать, что это реальные цены… Постой-ка. Собственно, у меня тоже есть еще один зал… - несколько неуверенно протянул Стас. - Я его недавно взял, не раскрутил еще, хотя место неплохое - на Лесной, недалеко от "Белорусской".
- Ну?
- Э-э, там все не очень солидно, понимаешь?
- Да ладно тебе! С потолка не капает?
- Ты что? Нет, конечно! Как раз наоборот - столько денег вбухал в ремонт и отделку…
- Столы, стулья, ложки-вилки есть?
- Само собой! Кроме того, в цену входит развлекательная программа…
- Ну так это просто здорово! А то я терпеть не могу, когда гости сидят как на свадьбе и ждут, пока тамада выскажется. Там будут и люди с работы, и родственники, поэтому развлекательная программа - это замечательно! Она поможет снять неизбежную официальность мероприятия.
Ему бы, дураку, прислушаться к интонациям друга, но Марк был в запале, на нервах, и не обратил внимания на нотки сомнения в голосе Стаса. Правда, оказалось, что он не один такая сволочь. Поняв, что доктор мало вменяем, Стас позвонил еще двум бывшим однокурсникам, с которыми Марк имел несчастье вместе работать. Те пришли в полный восторг от открывшихся перспектив, заверили сомневающегося Стаса, что программа - именно то, что нужно, и заказали на свои деньги фотографа. Даже денег не пожалели!