Спасибо, что прервали, мысленно ответила ему Фриско. Вслух же, однако, этого не произнесла. Краткое вторжение прервало течение внутреннего монолога. Рядом послышался негромкий звук, по которому она безошибочно узнала, что сзади подъезжает раздаточная тележка. А стало быть, еще какое-то время мысли Фриско будут отвлечены.
- Интересно, что они подадут на сей раз?
Вопрос прозвучал из уст прежде молчавшего, тихого пожилого джентльмена, сидевшего по соседству. Готовая ухватиться за любую соломинку, лишь бы не возвращаться к тягостным мыслям, она не преминула воспользоваться этой возможностью и, обернувшись к соседу, сказала:
- Наверняка сказать не берусь, - тут Фриско картинно потянула носом, - но как будто бы пахнет рыбой.
Ее обоняние оказалось безупречным. Развозили два блюда: цыплят по-полинезийски и запеченную рыбу.
Как сосед, так и сама Фриско остановили свой выбор на цыплятах.
- Я всегда готов отведать что угодно новое, - сказал мужчина, с удовольствием вдыхая идущий от блюда аромат. Повернув голову, он вежливо улыбнулся Фриско. - Практически все что угодно, только не рыбу. - Его карие глаза сверкнули насмешливым огнем. - Ловить рыбу я с удовольствием ловлю, но вот чтобы ее есть - Боже сохрани.
Искренне заинтригованная, Фриско улыбнулась.
- Наши цыплята превосходно пахнут, правда ведь?
Сосед положил небольшой кусок в рот, пожевал, затем прикрыл глаза и тихо протянул:
- Ммм… - После чего поддел очередной кусок нежного белого мяса. - Очень вкусно. - Он принялся молча жевать. Проглотив, отложил вилку, протянул руку и представился: - Меня зовут Уилл Дейтон. - Он присовокупил радужную улыбку. - На Гавайях мои внуки, вот я и решил слетать к ним. Так сказать - проведать.
- А я Фриско Стайер. Лечу отдохнуть, у меня сейчас отпуск. - Она пожала протянутую ей руку. - Ваши внуки что же, постоянно живут на Гавайских островах?
- Да, знаете. Фирма, где трудится мой сын, перевела его в прошлом году в Гонолулу. - Он выразительно приподнял бровь. - Ужасно скучаю без внуков. С тех самых пор, как скончалась моя супруга, весь интерес у меня сосредоточился на этих малышах. - Он сделал выразительное лицо. - Супруга, бывало, очень любила рыбалку. Я тоже нередко составлял ей компанию. А тут вот, стоило внукам уехать на другой край земли, и рыбачить враз расхотелось. Хотя прежде я любил.
Прожевав и проглотив очередной кусок, Фриско поспешила вставить:
- Мне очень жаль. То есть, я хочу сказать, жаль, что умерла ваша супруга.
- Благодарю вас. Конечно же, мне ее не хватает, это все так… - он сделал плечами неопределенное движение. - Мы с ней прожили целых сорок лет, и я могу лишь благодарить Господа за такую милость, оказанную мне.
- Сорок лет… - Фриско улыбнулась. - Мои родители тридцать три года вместе. И мне казалось, что это практически целая вечность. А уж сорок лет… Сорок лет вдвоем прожить - это действительно целая жизнь.
- Наверное, молодой особе вроде вас именно так и представляется, - он ответил ей улыбкой, в которой было превосходство жизненного опыта и тень грусти. - Но только поверьте мне на слово, мисс Стайер, годы летят стремительно, причем всякий следующий быстрее, чем предыдущий. Вы и глазом моргнуть не успеете, как жизнь промчится. И потому следует в полной мере наслаждаться всякой прожитой минутой.
Расправившись с цыплятами, Фриско призадумалась над словами соседа. Что ж, он дал хороший совет. Во всяком случае, тут было о чем пораскинуть мозгами. Действительно, ведь годы уходили чрезвычайно быстро. Боже, ведь с тех пор как она закончила колледж, минуло уже целых десять лет. Может ли она сказать себе, что в полной мере насладилась этим временем? Едва ли. Она слишком была поглощена своей работой, своей карьерой. И чего же в итоге добилась?
Ну, приобрела небольшую, хотя и чертовски дорогую квартиру.
А что еще? Ни тебе мужа, ни тебе детей. И стало быть, в более солидном возрасте никаких надежд на то, что общение с внуками может скрасить ее старость. Раньше ей представлялось, что работа - вот главное в жизни, потому Фриско и отдавалась целиком своей профессиональной деятельности. Она была убеждена, что карьера и семья суть антиподы: либо одно, либо другое. Ибо карьера как бы изначально исключает семью, и наоборот. Ее тогдашний выбор был вполне осознанным.
Рассматривая замужество как вариант цивилизованного рабства, обставленного прилюдно данными обязательствами, она предпочла идти своим собственным путем, не будучи обремененной мужем или детьми. Единственная продолжительная связь с мужчиной лишь укрепила Фриско во мнении, что совмещать работу и семью - все равно что пытаться размешать масло в воде до полного растворения. То есть вещь немыслимая.
Не могла она тогда представить себе, что после долгих лет, потраченных на достижение профессионального успеха, придя к определенному материальному благополучию, она вдруг почувствует неудовлетворенность, пустоту, одиночество.
Фриско сейчас раздумывала о том, что наверняка есть немало женщин, отличных от Джо и ей подобных мужененавистниц, которые в один прекрасный момент готовы бросить работу и вообще забыть о карьере, всецело отдавшись семье, мужу, заботам о детях.
Конечно же, в этой жизни могут быть и другие альтернативы, но…
- Скажите, мисс, могу я забрать у вас поднос?
- Что? - Вздрогнув от неожиданности, Фриско подняла голову и увидела улыбчивого стюарда. Затем опустила глаза и, к немалому своему удивлению, обнаружила, что поднос, лежавший перед ней, оказался совершенно пустым. - Ну… да, конечно же, - и она протянула пластиковый поднос.
- Вы унеслись мыслями очень далеко, насколько я мог заметить, - сказал ее сосед Уилл Дентон, сопроводив реплику отеческой улыбкой.
- Да, всякое приходит в голову… - призналась Фриско и вежливо улыбнулась в ответ. - В последнее время есть над чем поразмышлять.
Он прищелкнул языком.
- Да, судя по всему, вам совершенно необходимо отдохнуть.
- Вы правы, - с готовностью поддержала она его, подумав в то же время, что более всего ей необходимо прекратить вести с собой диалог.
- Вы позволите мне угостить вас? Чтобы, так сказать, освежить горло? - поинтересовался Дентон, кивнув в сторону тележки, уставленной спиртным. - Выпьем за ваш отпуск, чтобы он удался, и за мой визит к внукам.
Поначалу Фриско хотела было отказаться, но передумала. А почему бы, собственно говоря, и не выпить? Поможет скоротать время, да и мысли не так будут одолевать, может статься…
- Спасибо, мистер Дентон, с большим удовольствием.
- Называйте меня просто Уилл, - попросил он, когда тележка поравнялась с их креслами. - Что бы вы предпочли?
- Белого вина, Уилл. Ну а вы в таком случае называйте меня Фриско.
- Превосходно, Фриско. - Он заплатил за две маленькие бутылочки: белого вина и красного. Белое вместе с пластиковым стаканчиком передал Фриско.
- Расскажите мне, Уилл, какие они, ваши внуки? - попросила она, отведав вина.
Ее просьба пришлась весьма по вкусу Дентону, и он с видимым удовольствием принялся рассказывать исто рии из жизни внуков, мальчишек десяти и восьми лет Хотя рассказы показались Фриско весьма забавными и милыми, но прежде чем она расправилась со своим вином, веки ее сделались тяжелыми, а глаза начали слипаться, как ни старалась она казаться внимательной слушательницей.
- Вы меня ради Бога извините, - поспешила сказать она, прикрывая ладонью зевок.
Уилл улыбнулся.
- Не переживайте. Хотите спать - спите. Как только я замечу, что вы уснули, тотчас же прекращу свою болтовню.
И как ни в чем не бывало он продолжал свой рассказ. То, что не удалось ранее Фриско, с успехом получилось у Уилла: он в буквальном смысле этого слова вогнал ее в сон.
Уилл деликатно растолкал ее, когда самолет уже заходил на посадку. Поблагодарив его, Фриско виновато улыбнулась, затем выглянула в окно.
Через стекло иллюминатора, с высоты птичьего полета, вид Гонолулу был потрясающий. Похожий с воздуха на заросли необычайных растений, город притягивал своей уникальной красотой. Лучшей рекламы курорта трудно было и представить.
Перед приземлением всем пассажирам вручили экзотические цветы. Фриско нежно касалась ярких лепестков, поспевая за Уиллом в направлении багажного отделения. Там, возле стойки, Дентона поджидала вся его семья. Заметив его в толпе прилетевших пассажиров, они принялись махать ему руками, затем кинулись навстречу.
- Очень рада была познакомиться с вами, Уилл, - с чувством сказала Фриско и протянула руку. - Надеюсь, вы тут отлично проведете время.
- Мне тоже было очень приятно познакомиться с вами, - он дружески пожал ее протянутую руку. - Вы очаровательная девушка, Фриско. И все у вас будет отлично. Только вот отдохнуть как следует нужно. В общем, хорошего вам отдыха здесь. - И с этими словами он пошел навстречу своим внукам, издалека раскрывая объятия. Через несколько шагов Уилл обернулся и еще раз взглянул на Фриско. - Кстати, у вас замечательное имя!
- Спасибо, Уилл, - негромко сказала она. - Вы изумительный человек!
В следующую секунду он оказался в окружении своей семьи. От вида счастливых улыбок у Фриско повлажнели глаза.
Вздохнув, она повернулась и направилась за своими чемоданами.
Глава 18
- Фриско звонила, - сообщила Гертруда Гарольду, как только в понедельник он вернулся домой из своего офиса. - Передавала тебе привет.
- Очень хорошо. - Он нежно улыбнулся женщине, которую любил всю свою жизнь. - Как там у нее, все нормально? Как долетела?
- Полет прошел нормально. Говорит, что остров совершенно великолепный, хочет получше узнать его. - Ее губы чуть тронула нежная материнская улыбка. - Сказала, что очень устала от полета, и как только приехала в отель, разобрала чемоданы - служба отеля принесла ей в номер закуску. Она перекусила и тотчас же уснула.
- Ну если она не кинулась сразу на пляж, должно быть, и вправду очень утомлена. - Гарольд чуть сдвинул брови. - Ты совершенно уверена, что у нее все в порядке?
- Да… Во всяком случае, судя по голосу, у нее все в полном порядке. - На мгновение у Гертруды на лице обозначилось чуть озабоченное выражение, несколько напоминающее такое же у Гарольда, однако она сразу же просияла: - Полагаю, она так устала из-за этой неприятной задержки в аэропорту Сан-Франциско. - Выражение глаз Гертруды приобрело мечтательный оттенок. - Мне так нравится бывать в Сан-Франциско. - Огонек сверкнул в ее глазах. - У меня очень хорошие воспоминания о том, как мы с тобой проводили время в этом прекрасном городе.
Прищелкнув языком, Гарольд сграбастал жену и поцеловал ее.
- Насколько я помню, когда мы с тобой впервые туда приехали, то самого города практически и не видели.
Гертруда покраснела в точности так же, как краснела, будучи невестой, и эта ее реакция восхитила Гарольда.
- Да, все тогда получилось потрясающе, - прошептала она, придвигаясь поближе к нему. - Я так надеюсь, что в один прекрасный день наша Фриско узнает то счастье, которое посетило нас в Сан-Франциско.
- Разве только в том городе мы были счастливы? - поинтересовался он.
Глазами, полными счастливых слез, она глянула на мужа.
- Ты отлично понимаешь, что именно я имею в виду.
- Да, моя дорогая, я понимаю. - Он вновь поцеловал жену, - И очень надеюсь, что вскоре и наша дочь узнает подлинное счастье.
- С Лукасом? - По глазам Гертруды он мог безошибочно сказать, что она уже все обдумала и очень надеялась на этот союз.
Гарольд кивнул.
- О… - она вздохнула. - Мне бы так хотелось…
- Вот и прекрасно, - сказал он, желая укрепить супругу в ее надеждах. - Насколько я могу судить, а также по тому, что мне сказал сам Лукас, у меня есть все основания подозревать, что он все более и более привязывается к Фриско.
- В самом деле? - заинтересованно спросила жена.
- Да. - Лицо его сделалось более оживленным. - Я могу больше того сказать, меня ничуть не удивит, если он внезапно вылетит на Гавайи.
- О! - Глаза Гертруды округлились, затем она рассмеялась. - Боже мой. Это и впрямь означает, что у него с Фриско все вполне серьезно. - Лицо ее сделалось мечтательным. - Подумать только, Лукас Маканна и наша Фриско… Ты только представь себе! Мне он сразу приглянулся: такой импозантный, такой красивый и вместе с тем такой обаятельный, хотя и чуточку страшный. Тебе так не показалось?
Он улыбнулся, однако счел за благо промолчать. Что касается импозантности Лукаса, его красоты и обаяния, Гарольд решительно ничего не мог бы сказать на сей счет, потому как совершенно не задумывался над этим. Но вот с тем, что Маканна вызывает в людях безотчетный страх, он не мог не согласиться. Он даже чувствовал всякий раз панику, общаясь с ним.
Подавив дрожь, Гарольд еще крепче обнял супругу, желая найти рядом с ней успокоение и - в некотором смысле - защиту.
- О чем ты думал своей дурацкой башкой, черт тебя побери?! - набросился Лукас на Роба, сверля брата взбешенным взглядом. - Или, может, ты вообще ни о чем не думал, а?! - высказал он предположение, прежде чем брат успел рот раскрыть.
- Лукас, пойми, я был чуть жив от усталости. Я…
- Чуть жив от усталости?! - Лукас сделал нетерпеливый жест, вынуждая Роба заткнуться. - Устал он, видите ли! Надрался, накурился, как свинья?
- Ох, да прекрати ты, Лукас. Ничего подобного не было, - гневно сказал Роб в порыве самозащиты. - Я лишь выпил пару порций и выкурил два джойнта, ничего больше не было, поверь.
- Ничего больше?! - Лукас покрутил головой, выражая тем самым крайнюю степень своего недоумения. - Боже праведный, уже за одно только это тебя стоило упрятать за решетку. А ты еще умудрился вмазаться в дерево, черт побери! У тебя обнаружили марихуану. А ты тут пускаешь слюни и говоришь, что ничего больше не было!
Роб сделал новую попытку.
- Послушай, Лукас, я ведь…
- Я не желаю ничего этого понимать, - жесткий голос Лукаса вынудил брата замолчать. - Честно говоря, я раньше думал о тебе лучше. Лучше, чем ты заслуживаешь. О проклятье! Роб, ты сам-то хоть понимаешь, что теперь тобой занялись полицейские, что тебя могут запросто упечь в тюрягу?! - От волнения Лукас энергично провел ладонью по своей шее. - Будь еще в этом замешана баба, так получился бы полный джентльменский набор.
Роб с усилием сглотнул Слюну.
- Я как раз ее высадил незадолго перед тем.
- Что?! - прогремел голос Лукаса. - Да будь я трижды проклят…
- Погоди, Лукас, успокойся, - на сей раз Майкл прервал старшего брата. - Дай Робу объясниться.
- О, разумеется, разумеется… - саркастически парировал Лукас. - Пожалуйста, Роб, объяснитесь, прошу вас.
Роб поморщился, ему было противно оправдываться.
- Все было тихо и спокойно, - сухо сказал он. - Мы с одной дамой отдыхали.
- С какой еще такой дамой?! - рявкнул Лукас, не намереваясь дальше выслушивать.
- А вот уж это не твоего собачьего ума дело, понял? - на одном дыхании выпалил Роб. - И не смей совать сюда нос! Ему и то, и другое расскажи. А отчет тебе не представить, чем мы занимаемся в постели!
- И чем же именно ты там занимаешься?!
- Хватит, заткнись, - крикнул Роб и с побледневшим лицом направился к двери.
- И куда же, позволь узнать, ты направляешься? - Голос Лукаса был похож на звук хлыста.
- Домой.
- Роб, а ну подойди-ка сюда! - Жесткость и спокойный тон, с какими были произнесены эти слова, заставили младшего брата замереть в нескольких шагах от двери.
Роб секунду поколебался, затем явственно вздохнул и попросил:
- Слушай, отвали, прошу тебя. - Он повернулся к Лукасу. Лицо Роба выражало крайнюю степень усталости. - Я и так в кусках.
Глядя сейчас на своего брата, младшенького, Лукас чувствовал, как выношенный и давно созревший план дает трещину. Судя по виду, Роб еле-еле держался на ногах. Казалось, еще немного, и он рухнет прямо здесь. Поэтому Лукас решил не упорствовать и не заставлять парня сейчас же рассказывать о том, что именно и как именно произошло.
- Ладно. Иди домой, выспись как следует, - сказал он. - Но завтра поутру я хочу видеть тебя в своем офисе. Придешь и все расскажешь о своих художествах. Понял? - Хотя слова Лукаса были произнесены мягким и даже миролюбивым тоном, взгляд его при этом оставался жестким, непреклонным. - А теперь пошел отсюда вон! Майкл отвезет тебя домой.
Ни один из младших братьев не прореагировал на слова Лукаса ответными репликами. Да и что тут скажешь? Плечи Роба опустились. Майкл же, в свою очередь, холодно улыбнулся: от него Лукас требовал небольшой, но все ж таки услуги, относительно которой с Майклом не было даже самого короткого разговора.
Но Лукас, казалось, даже не заметил собственной бестактности. Не удостоив более братьев ни единым взглядом, он отвернулся, взял телефонную трубку. Лукас терпеть не мог использовать свое влияние для решения некоммерческих проблем, однако в нынешней ситуации у него не оставалось иного выхода. Лишь бы только спасти брата от тюрьмы - ради этого он был готов практически на что угодно.
Когда же все необходимые шаги были предприняты, он плеснул себе шотландского виски и устало опустился в мягкое кресло.
Потягивая из бокала, Лукас медленным критическим взглядом обвел комнату. Этот особняк он приобрел несколько лет тому назад, прельстившись главным образом его местоположением: очень удобно, совсем рядом со сталелитейным заводом, которым уже тогда Маканна владел. Ни архитектурные достоинства, ни общая атмосфера вовсе не играли тогда никакой роли для новоявленного хозяина.
Вплоть до настоящего времени особняк вполне устраивал Лукаса. Теперь же вид жилища вызывал у Маканны явное неудовольствие. Хотя что, собственно, изменилось?
Лукас мысленно порассуждал и пришел к выводу, что он, пожалуй, мог бы теперь приобрести более просторный дом, более стильный, расположенный где-нибудь в наиболее респектабельных кварталах Филадельфии.
Да, но ведь если он и вправду решился освободить Фриско от обязательства выходить за него замуж…
Одним махом Лукас осушил остававшееся в бокале виски, проглотил обжигавшую горло жидкость и поморщился.
Зачем ему в таком случае более просторный дом, если у него не будет жены, если с ним не будет Фриско?
Черт!
Поднявшись рывком с кресла, Лукас отнес бокал в небольшую, прекрасно приспособленную к холостяцкому житью кухню. Сполоснув бокал, он поставил его в раковину, изготовленную из нержавеющей стали и блестевшую сухой металлической чистотой.
Спать, пора спать, сказал себе Маканна. Сон - это ведь такое наслаждение. Он чуть задумался, направляясь в спальню. Сколько уж часов и дней он был лишен удовольствия растянуться в собственной спальне на своей кровати.
Утро вечера мудренее… Утром он все обдумает - и касательно Роба, и касательно Фриско. А сейчас - спать. Ему требуется крепкий длительный сон.