- Я похож на отца, а не на мать, разве что цвет моей кожи светлее, чем у него, и несколько другого оттенка.
- Как долго они прожили вместе?
- Дольше, чем она хотела, - она забеременела в первый же месяц. Патату она покинула, когда мне едва исполнилось две недели.
- Твой отец не разрешил ей взять тебя с собой? - предположила Мари.
- Она сама не пожелала этого. Ребенок от смешанного брака обременил бы ее. К тому же без меня ей было гораздо легче вновь выйти замуж.
"Ребенок от смешанного брака" - Мари передернуло от этого выражения.
- Тебе об этом сказал отец?
- Уж не хочешь ли ты взвалить всю вину на плечи моего отца? - возмутился Джамал, сердито взглянув на Мари. - Он очень любил ее - пожилой мужчина, не очень-то сведущий в повадках западных женщин и весьма беззащитный перед подобным сокрушающим поступком. А то, что и я был отвергнут, нанесло ему самую глубокую рану.
Мари покраснела. Она никак не могла представить себе африканского тирана, каким ее воображение рисовало короля Бутасу, - бесцеремонно брошенным заскучавшей молодой женой.
- Ты когда-нибудь виделся с матерью?
- Однажды. Отец предупреждал меня, что глупо искать этой встречи. - Джамал криво усмехнулся, с силой сжав пальцами стакан. - Поднявшийся из могилы скелет не привел бы ее в больший ужас, чем я. Она не желала вспоминать, что у нее было другое замужество и есть другой сын, поскольку ее муж не любит людей черной расы. В моем присутствии она заставила слугу поклясться, что он сохранит в тайне мой визит.
- Какая мерзость! - воскликнула Мари, возмущенная тем, что мать - какая бы она ни была - могла отказаться признать своего сына. Особенно сына, который, несмотря на то, что она бросила его, продолжал питать к ней добрые чувства.
- Мари, ты говоришь об этом так, словно тебя это волнует.
Она окаменела, столкнувшись взглядом с неотразимыми темными глазами, и быстро отвернулась, оберегая свое сердце.
- Разумеется, волнует. Такого я не пожелала бы и моему злейшему врагу!
- Не очень-то я и переживал, - сухо возразил Джамал. - У меня был любящий отец, а к трем годам появилась и мачеха, которая воспитывала меня как собственного сына. И у меня есть две младшие сестренки, с которыми ты непременно познакомилась бы, если бы не наше поспешное бракосочетание. Они обе вышли замуж и живут за границей.
- И ты единственный сын?
- Поэтому, как ты понимаешь, отец и оберегает меня так старательно. Намири не шутила. Стоит мне чихнуть в его присутствии, как он бледнеет, - не без раздражения пояснил Джамал. - Я так жалею, что боги не одарили его другими сыновьями.
"Его любимый сын", вспомнила Мари слова Намири. Ей и в голову не приходило, что у короля Бутасу только один сын. Шесть девочек и один мальчик, который с рождения стал для отца дороже всего золота в недрах Королевства Нботу. Но это же обстоятельство возлагало на плечи Джамала тяжелый груз ответственности - он обязан быть идеальным сыном и оправдывать связанные с ним надежды. Ее смутное представление о тесте изменилось: оказывается, король - любящий и заботливый отец.
- После неудачного брака отец и обрел недоверие к западному миру. Он сильно ожесточился. Поэтому предпочел, чтобы я воспитывался в Королевстве Нботу.
- Ив тот единственный раз, когда он отпустил тебя на Запад…
- Я встретил тебя, - продолжил Джамал и горько усмехнулся. - А когда пойдут дожди и ты уедешь, он скажет… Нет, не хочу даже и думать о том, что он скажет.
Тогда, подумала она, в старом дворце начнется веселое празднество и продлится не менее недели, а между отцом и сыном восстановятся самые добрые отношения.
- Ясно. Он не хотел, чтобы ты женился на мне. - Мари с трудом заставила себя произнести это вслух.
- Да, не хотел. - Джамал и не пытался увильнуть от ответа.
- Так почему ты пошел на это? - беспомощно прошептала Мари, понимая теперь, что Джамалу потребовалось немалое мужество, чтобы бросить вызов королю. В этой стране дети весьма чтят отцов, желания родителей для младших - высший закон, который подлежит неукоснительному исполнению.
- Я уже говорил тебе почему. - И снова Джамал как бы отдалился от нее.
- Ты так сильно хотел меня? - продолжала настаивать Мари.
- Неужели ты думаешь, что для такого человека, как я, привычное дело - похищать женщин и навязывать им неожиданное бракосочетание? - На его красивых губах промелькнула улыбка. - Я слышал, ты побывала на конюшне… Умеешь ездить верхом?
Внезапная смена темы застала Мари врасплох.
- Почему ты об этом спрашиваешь?
- Я совершаю верховую прогулку каждый день на рассвете, пока еще прохладно. Если хочешь, завтра возьму тебя с собой. В этот час саванна удивительно красива. Готов поделиться ее красотой с тобой.
- Нам нет особого смысла делиться чем-либо, а? - проворчала Мари, внезапно испытав новую душевную муку.
- Из-за того, что ты уедешь? - Джамал поднялся на ноги. - Готова смириться с поражением, дорогая? Но почему мы должны терять оставшееся время? Я хочу золото, а не позолоту. И не стану девальвировать, как ты, то, что у нас может быть. Мы будем делить с тобой не только постель, до тех пор, пока ты не вернешься в свой мир.
Мари глубоко вздохнула и откинулась назад, чтобы охватить взглядом всю его высокую фигуру, освещаемую ярким солнцем.
- Десять дней назад, что бы ни говорила и ни делала, я так и не смогла убедить тебя оставить меня в покое, - напомнила она Джамалу.
- Десять дней, даже неделю назад я имел глупость верить, что твое отношение ко мне - как бы это точнее сказать - теплеет, смягчается, становится сердечнее. Но когда я навестил тебя в больнице, то осознал свою ошибку. О чем мы говорили между собой? Мы обсуждали погоду, хотя тут нечего обсуждать - разве не каждый день встает жаркое солнце? Обсуждали и твое чтение, и твои научные исследования, и мировую политику… Только не…
- Я тебе наскучила? - От его саркастических замечаний о погоде, чтения и прочем Мари покраснела как рак.
- Ты слишком умна и образованна, чтобы наскучить, и меня интересуют твои замечания и мнения, - мягко возразил Джамал. - Но пока ты избегаешь всякого разговора на личные темы и старательно проявляешь ко мне не больше интереса, чем к прохожему на улице, у меня сохраняется ощущение, что я нахожусь еще на стадии ухаживания за тобой…
- Ухаживания? - Мари наконец решила сесть прямо - она уже не могла терпеть, что он смотрит на нее сверху вниз - и физически, и морально.
- Ты не видишь во мне ни любовника, ни мужа. Отказываешь мне в какой-либо близости. Ну разве что порой взглянешь на меня. - Его темные глаза смотрели на нее с горькой насмешкой. Но было у него во взгляде и некое сексуальное понимание этой женщины, и это обжигало ее с головы до ног. - Но если мне пришлось выучить французский, чтобы иметь возможность общаться с тобой, то ты должна выучить язык, на котором я желаю слушать тебя.
- Ты хочешь все сразу, а? - бросила Мари, думая об отмщении. А про себя решила: хватит слушать заверения в том, что я - его мечта! Он же знает: дотронься он только до меня, и я буду принадлежать ему, принадлежать так, как если бы он поставил свое клеймо на мой зад, раздраженно думала она. Но этого мало, чтобы удовлетворить его - куда там! Он хочет проникнуть и в мой мозг и овладеть всеми моими тайнами, чтобы полностью контролировать меня.
- Можешь не сомневаться в этом - да, мне нужно все, - заявил он.
- Ладно, что ты хочешь знать? - спросила она, презрительно приподняв одну бровь. Потом объявила: - Мне нечего скрывать.
- В самом деле, любовь моя? - В его глазах светилась приводящая ее в ярость насмешка. - Неужели ты так отчаянно хочешь меня, что ради этого готова ошеломить меня таким неожиданным предложением?
Она увидела его неотразимую улыбку и почувствовала себя идиоткой.
- Умеешь же ты приводить меня в бешенство, - признала Мари.
- Я бы устоял перед искушением, но ты уж очень серьезно относишься к своей персоне. Ты обвинила меня чуть ли не во всех смертных грехах. Сейчас я со смехом вспоминаю измышления о двух сотнях моих наложниц, о какой-то другой моей жене. А не ты ли составила себе мнение обо мне как о потенциальном насильнике? Не ты ли явно опасалась, что я превращусь в чудовище через пару часов после нашей свадьбы?.. Если бы я не смеялся, то не миновать бы мне сумасшедшего дома.
Мари растерялась. Он одним духом разбил все ее обвинения, и ее сбила с толку его терпимость.
- Извини, но… Ну, мои подозрения кое в чем оправданы. - Мари гордо задрала подбородок. - Моя тетя была замужем за суданским негром, и это была какая-то жуть. Но ты ведь должен знать об этом, раз ты собирал обо мне всякие сведения.
Джамал сдвинул брови.
- Этого я не знал. Расследование ограничивалось только твоей жизнью в прошлом году, - спокойно сообщил он. - Я сознавал, что покушаюсь на твою частную жизнь, и стремился лишь узнать, не связана ли ты с другим мужчиной.
- О! - Наступила очередь Мари смутиться.
- А что за история с твоей теткой? - напомнил Джамал, когда они шагали вдоль террасы в тени деревьев.
Тетка Мари была лишь на семь лет старше племянницы. Она часто бывала в доме старшей сестры.
Когда Мари исполнилось девятнадцать, Женевьева познакомилась на вечеринке с инженером из Судана. Это был очень высокий, очень черный мужчина по имени Рауль. Его отличали хорошие манеры, веселый нрав, и он казался не менее влюбленным в Женевьеву, чем она в него. Их ураганный роман закончился браком… Закончился во многих смыслах.
- Эта была катастрофа с самого начала, - рассказывала Мари. - Сразу после свадьбы Рауль резко изменился. Стал обращаться с женой как с пленницей. Не одобрял ее одежду, ее косметику и ее друзей. Он бесконечно обвинял мою тетку во флирте с другими мужчинами. Понуждал ее отказаться от учебы. Противился даже ее общению с родными. В конце концов, стал избивать Женевьеву. Она была в ужасе от него. Ей пришлось обратиться в полицию…
- Ты рассказываешь все это, чтобы доказать существование пропасти между нашими культурами?
- А разве нет?
- Такие мужчины наверняка встречаются в любой цивилизации, не так ли? Эмоционально неадекватные, неразумно ревнивые, патологические собственники, непременно прибегающие к насилию… Думаю, таких сколько угодно и во Франции, - уверенно заключил Джамал.
Мари быстро облизала кончиком языка пересохшие губы. Она была просто опустошена теми доводами, которые никогда раньше ей не приходили в голову. Конечно же, мужчины вроде Рауля встречаются и среди французов.
- Это, видимо, был опасный человек, - продолжил Джамал. - К счастью, твоя тетя сбежала от него прежде, чем случилось нечто более серьезное. Но о чем думала твоя семья, когда позволила неопытной девушке выйти замуж за иностранца, о котором они ничего не знали?
- Он казался таким романтичным, таким преданным невесте, - ответила Мари, припомнив, что и на нее Рауль произвел самое благоприятное впечатление.
- На тебя, видно, здорово подействовал результат этого неудачного брака.
"Подействовал" - не совсем то слово. Женевьева появлялась каждую ночь на их пороге с испуганными, припухшими от слез глазами, с вытянутым лицом, на глазах теряющая вес, лишенная свойственной юности энергии из-за постоянных ссор, мучений и растущего страха перед угрозами Рауля. Долгий период кошмаров! Но Джамал прав, подумала Мари, Женевьева вполне могла выйти замуж с тем же успехом и за соплеменника.
- Конечно, все это на меня подействовало, - признала Мари. - Несмотря на семейные неудачи, Женевьева все же получила степень менеджера и вскоре уехала в Марсель. Теперь она работает в одной международной фирме.
- Вышла ли она снова замуж?
- Нет! - Мари чуть не рассмеялась. - Она очень тщеславна.
- Так вот кто стал примером для тебя?
Мари вспыхнула, вспомнив долгие беседы с Женевьевой перед ее отъездом из Парижа в Марсель. Тетка приняла ее как настоящую героиню, за то что она сбежала от столь опасного соблазнителя, как Джамал. Женевьева так и не обрела заново веру в мужской пол. Она с горечью вспоминала двухгодичный кошмар с Раулем, и Мари признала, что этот кошмар так сильно подействовал и на нее.
Обожание, с которым Рауль относился к Женевьеве, произвело на Мари неизгладимое впечатление. Молодой суданец казался сильным и заботливым, а его отношения с теткой до брака, на взгляд юной Мари, самыми романтичными. И хоть она росла в жуткой атмосфере неудачного супружества родителей, Мари была тронута и восхищена любовью двух молодых людей. И совершенно убита, когда и они потерпели неудачу. Ей казалось тогда, что в целом свете нет надежных и верных мужчин. Вспомнив все это, Мари призналась Джамалу:
- Я восхищаюсь тем, как Женевьева выстроила с тех пор свою жизнь. - Однако Мари уже не была уверена в том, что тетка восхищает ее своим полным отвержением мужчин после первой страшной неудачи.
- Есть женщины, ухитряющиеся сочетать брак с карьерой, - заметил Джамал.
- Суперженщины, ты имеешь в виду. С ребенком под мышкой, с одной стороны, с пылесосом - с другой и с кучей писанины, которую они приносят каждый вечер из офиса домой!
- Тут выручают слуги. Моя сестра Намири с успехом справилась с задачей. Как только их первенец пошел в школу, она принялась за изучение медицины.
- Как ей удалось?
- Благодаря силе воли и поддержке Ндаманги. - Мари невольно улыбнулась.
- У меня такое ощущение, будто Ндаманга подпрыгивает всякий раз, когда Намири щелкает пальцами.
- Верно, - с неохотой признал Джамал. - Он очень добр, но и после стольких лет совместной жизни все еще побаивается моей сестры. Она нарушила многие табу в нашей семье, и он очень гордится ее успехами. Счастливый брак, настоящее партнерство…
- Я и не думала критиковать Ндамангу, - прервала его Мари, удивленная, почему это он так разговорился о счастливом браке и удачной карьере сестры. И тем самым вызвал у Мари непростительную зависть.
- Во всех отношениях между мужчиной и женщиной должен присутствовать элемент компромисса, - сообщил рецепт счастья Джамал.
- Я знаю, кто обычно вынужден идти на компромисс, - пробормотала Мари с некоторым цинизмом. - Женщина - вот кто!
- Ты знаешь, что это не всегда так.
- Но во всяком случае чаще, чем хотелось бы, - парировала она, раздраженная настойчивостью, с которой Джамал пытается выставить ее в дурном виде феминистки-мужененавистницы… наподобие Женевьевы. Тут у Мари мелькнула мысль, не стала ли тетка примером для нее потому, что она, Мари, не могла уважать мать за то унижение, которое та терпела от отца?
- Уж не пытаешься ли ты сказать, что нет женщин, использующих мужчин в своих целях? - задал коварный вопрос Джамал.
Мари скрипнула зубами: "Ты не сдаешься, а?" Непроизвольно их взгляды скрестились, и ее сердце замерло, а во рту у нее пересохло.
- У нас же не соревнование по непреклонности, - сумела она уйти от прямого ответа.
Продолжая смотреть на него, Мари почувствовала покалывание и жар внизу живота. Ощутила, как все тело напрягается в физическом предвосхищении. Ее дыхание участилось, чувствительные груди вдруг стали наливаться волнующей тяжестью, а соски болезненно затвердели наподобие тугих бутонов, вызывающе натянув прикрывающую их тонкую ткань. Она смотрела в великолепные, сверкающие золотом глаза Джамала и не могла сдержать дрожь и безумное сердцебиение.
- Не смотри на меня так, - с придыханием прошептал он.
Мари улыбнулась, внезапно осознав свою женскую силу. Ее ничуть не смутила собственная чувственная реакция, поскольку она заметила ее отражение и в нем. В этом-то, подумала она, мы выступаем на равных.
Весь во власти нахлынувших чувств, Джамал протянул к ней руки и прижал ее к сильному, мускулистому, горячему телу. Мари поплыла по воле чувств. Инстинкт взял над ней верх. Когда его рот накрыл ее мягкие, полуоткрытые губы, из груди у нее вырвался вздох удовлетворения, и сексуальное возбуждение сотрясло ее от головы до пят. Мари приникла к нему и обняла за широкие плечи, боясь упасть.
Когда он чуть отстранил ее от себя, она в недоумении уставилась на него горящими от страсти глазами. Джамал прислонил ее к стене, отступил на шаг и пристально посмотрел на женщину.
- А ты быстро усваиваешь уроки, - заметил он.
- Ты - замечательный учитель. - Мари покраснела, поражаясь его отстраненности, и внезапно испытала невыносимое унижение.
- Но я был слишком нетерпелив и учил тебя неправильно, - прошептал Джамал, взял ее сжатую в кулак руку и расправил напряженные пальцы.
Обжигающие слезы наполнили ее глаза. Мари опустила голову, скованная собственной слабостью. Она так его хочет! В том месте, где полагается находиться сердцу, у нее, казалось, тикали часы. Она не в состоянии была трезво думать, ее разум отказывался принять потерю Джамала, но она чувствовала, как оставшееся им время безжалостно утекает, словно крохотные песчинки между пальцами. Внутренняя сила, на которую она всегда полагалась, быстро таяла от лихорадочного отчаяния, и она пыталась убедить себя, будто знает, что делает, хотя в действительности было совершенно не так.
- Хочу показать тебе кое-что. - Все еще сжимая ее руку, Джамал провел ее в одну из гостиных. Там на бесценном ковре стояла корзинка. - Это тебе.
Мари опустилась на ковер и подняла крышку, уже догадываясь, что обнаружит внутри: еще одного котенка, пушистый комочек с яркими глазами, близнеца того, которого он подарил ей два года назад.
- У тебя дома осталась кошечка, - заметил Джамал. - А это котик.
- Спасибо! Он составит ей прекрасную компанию… когда они наконец свидятся, - выдавила она из себя.
Породистый котенок бесился на ковре, цапнул наглой лапкой ленточку, свисавшую с корзинки, и комично опрокинулся на спину. Но Мари не засмеялась, где там - у нее ком стал в горле.
Подходящая парочка - мальчик и девочка. Джамал, наверное, думает, что она позволит им принести потомство. Ему и в голову не приходит, что она относила самочку к ветеринару и что этот маленький самец может так и не познать радость отцовства. Ее кошка бесплодна, как, может быть, будет бесплодна и хозяйка, подумала Мари, испытав неожиданный приступ душевной боли. Ни котят, ни детей! Пусть это сравнение смехотворно, но, как ничто другое, оно помогло Мари понять, что у нее никогда не будет ребенка, ибо, если Джамал не сделает ей дитя, его не сделает уже никто.
- Ты, наверное, думаешь о правилах ветеринарного карантина во Франции? - спросил Джамал, по-своему истолковав ее молчание.
Мари была слишком измучена смятением чувств, чтобы отреагировать на его колкость.
- Котенок здорово подрастет к тому моменту, когда освободится от шестимесячного заточения в пограничном карантине и попадет ко мне домой, - пробормотала она.
- Извини меня, пожалуйста, - прервал он этот пустой разговор. - Мне нужно позвонить.
Его резкость привела ее в замешательство. Она вскочила, желая удержать его.
- Неужели это необходимо именно сейчас?
- Ради чего, ты полагаешь, я должен остаться? - Джамал взглянул на нее холодно и безразлично. - Или ты хочешь, чтобы я сейчас же организовал карантин для котенка?