Наверно, если бы рядом находилась Алина, ему было бы гораздо легче всё это переносить. Вот уж она бы точно не оставила его в одиночестве. Не бросила бы. Но… она сделала свой выбор. И карьера для его Али оказалась куда важнее.
Сразу после её отъезда Арт ещё сомневался в своих выводах, допуская, что его девушка просто сделала неправильные выводы, столкнувшись в их номере с Оксаной. И когда ему вручили его телефон, который каким-то чудом умудрился вообще не пострадать в аварии, Тёма сразу же набрал номер Алины. Абонент оказался недоступен, что кстати и не удивительно – она же в Италии. Отчаявшись достучаться до неё самому, Арт попросил помощи у Виталика. Но тот почему-то ответил категорическим отказом. И поначалу никак не желал объяснять причины своего поступка, но после нескольких дней страшного напора со стороны Артёма, всё-таки сжалился.
- Прости, Тём, но я не стану этого делать, - сказал тогда его старший брат, и выглядел при этом очень расстроенным. Ему на самом деле было обидно, что Аля так легко сдалась. – Я общаюсь с ней по несколько раз на дню, но за всё это время она ни разу даже имени твоего ни упомянула. Думаю, тебе стоит просто забыть о ней, так же, как это сделала она.
После этих слов Арт возмутился. Он вылил на брата весь свой накопившийся негатив, наорал и обвинил в предвзятости. "Алечка ведь обижена, и даже не догадывается, что он в больнице. Ведь иначе она бы обязательно позвонила", - упорно твердил себе Тёма.
Наверно он бы и дальше упрямо тешил себя этой мыслью, если бы ни визит Алеса. Вот кто умудрился разбить все его иллюзии в пух и прах. Ахиллес рассказал ему о том, что виделся с Алей. Он во всех подробностях поведал ему и об их разговоре, и о реакции девушки. И даже честно сказал, что поражён тем, насколько она изменилась.
- Что ты вообще там делал?! – нервно выпалил Арт, глядя на друга.
- Я был в Милане проездом, и Виталик попросил оценить, как продвигается подготовка к открытию нового отеля. Ты же знаешь, что он иногда советуется со мной в некоторых вопросах, вот и в этот раз попросил помочь. А Алину я встретил в ближайшем кафе, куда случайно зашёл перекусить. И если честно, узнал её с трудом. Бледная, похудевшая, много курит, а в глазах чёрная тоска. А как об аварии услышала, вообще что-то невероятное началось. Никогда не видел, чтобы человека так трясло. Она тебя действительно любит, это даже я заметил.
- Может быть и так, - потерянным голосом отозвался Арт, отворачиваясь от Алеса и прикрывая глаза. – Но, видимо, работу она любит больше.
- Тём… - попытался как-то ободрить его друг.
- Не надо, Алес. Я всё прекрасно понимаю. Она могла бы хотя бы позвонить мне… это ведь не так сложно. Но предпочла оборвать все мосты, а значит не так уж я ей и нужен. Тем более больной.
И как бы ни старался Ахиллес переубедить Артёма, тот упорно не желал никого слушать. С того дня он окончательно провалился в полнейшую апатию. Теперь ему было плевать на всё: и на родных, которых всерьёз обеспокоило его состояние, и на друзей, а медперсонал он вообще замечать перестал. Дни слились в одно сплошное серое пятно, а в мыслях, наоборот, не осталось ни одного светлого пробела, только сплошная темнота.
Не зависимо от его желания, каждый день заботливые медсёстры вывозили парня во двор больницы. Несмотря на то, что он уже мог самостоятельно передвигаться, они всё равно предпочитали катать его на коляске. Говорили, что ему противопоказано напрягаться, и что лучше пока поберечь сломанную в нескольких местах загипсованную ногу.
Арт уже привык к этим прогулкам и даже начал радоваться им. Ведь это вносило хоть какое-то разнообразие в его пустую жизнь. Всё ж лучше, чем всё время валяться в палате и тупо пялиться в потолок. Вот и сегодня, когда за ним пришла тучная медсестра из дежурившей смены, Тёма без лишних слов сам забрался в коляску и позволил женщине везти его куда угодно. В небольшом скверике во дворе больницы она привычно оставила своего молчаливого пациента на аллее, сама же спокойно отправилась обратно. Это уже стало для Арта своеобразным ритуалом, который он воспринимал совершенно равнодушно, исключительно как очередную больничную процедуру.
Он совершенно пустым взглядом рассматривал причудливые клумбы, когда вдруг услышал за спиной знакомый голос.
- Что, Тёмочка, цветочками любуешься? Вижу удар головой не прошёл для тебя бесследно, - сказали со злобной усмешкой.
Арт тут же развернул своё средство передвижения, и впервые за последние несколько дней выражение его лица сменилось с апатичного на удивлённое.
- Горышев?! Ты-то чего здесь забыл?! – выпалил Арт, рассматривая старого знакомого. – Или решил, воспользоваться моментом и добить меня, пока я не могу оказать должного сопротивления?!
- Звучит, конечно, заманчиво, - протянул Олег, с довольной улыбкой. – Но у меня на тебя совсем другие планы. Кстати, в отличие от некоторых, я предпочитаю решать вопросы, не прибегая к физической силе.
- Да ладно?! – усмехнулся Жарков. – С Алиной ты тоже всё на словах решал?!
- А что я ей сделал?! – удивился Горышев. – Припугнул пару раз, да и всё тут. Я же её не бил. Кстати, по собственному опыту могу сказать, многим девушкам даже нравится грубость.
- Она не такая, - бросил Арт и снова нахмурился. Сейчас любые упоминания об Алине давались ему тяжело. – Так зачем ты пришёл?! Позлорадствовать?!
- К сожалению, нет, - сказал блондин и, пройдя мимо Артёма, уселся на лавочку. – Как бы странно это не выглядело, но я пришёл к тебе с миром, информацией и предложением.
- А ты ничего не путаешь?! – недоверчиво уточнил Арт. – Мне вот казалось, что мы давно перестали быть друзьями.
- Тем не менее, я здесь. И пусть мой интерес во всём этом просто огромен, и я не собираюсь этого скрывать, но и тебе будет интересно узнать о том, что на самом деле творится за твоей спиной.
- Звучит пугающе, - холодным тоном отозвался Жарков. – Если ты снова хочешь наказать Алину…
- Нет, Тём, - перебил его Горышев. – Твою девушку я трогать не намерен. И если бы знал, что она тебе действительно небезразлична, никогда бы на неё не позарился. Но сейчас разговор не о ней. Точнее, она в рассказе тоже фигурирует, но не в главной роли.
- А кто у нас в главной роли?
- Два с половиной миллиарда и девушка по имени Ольга Савельева, - с ленцой в голосе сообщил Олег, внимательно наблюдая за реакцией Артёма. Сейчас ему было очень важно понять степень осведомлённости Жаркова, но тот упорно делал вид, что не ничего не понимает.
- И какое это имеет отношение ко мне и Алине? – уточнил Арт с непроницаемым видом.
- Ты удивишься, но самое прямое, - на лице блондина расцвела какая-то дикая улыбочка. - Кстати, не думал, что всё так… - он осёкся, - что ты, оказывается, не в курсе. Но так даже интереснее.
- Слушай, хватит уже наводить интригу. Говори, что хотел и проваливай, - его загадочная физиономия искренне выводила Артёма из себя.
- Не горячись. Я всё расскажу, - Олег достал из кармана пачку сигарет и протянул Тёме. – Будешь?
- Мне запретили курить, и если мой врач увидит меня с сигаретой, то я рискую задержаться здесь ещё на пару недель. Так что, нет, - но кто бы знал, чего стоил Артёму этот отказ от курения. Можно сказать, что этим запретом его лишили последней радости в жизни.
- Как хочешь, - Горышев пожал плечами. – Тогда просто слушай и, пожалуйста, не перебивай и не делай поспешных выводов. Предупреждаю сразу, тебе не понравится то, что я скажу. Всех подробностей не знаю, буду говорить фактами.
- Давай уже!
И Горышев рассказал. И об Ольге, которая пару месяцев назад закончила очередной бессмысленный курс лечения от наркотической зависимости, и о её отце, у которого оказались большие проблемы с сердцем, и об условиях завещания. Тонко намекнул, что ходят слухи о том, что женить на богатой наследнице Савельевой хотят именно Артёма и их отцы уже договорились и ждут только выписки потенциального жениха.
- Да это же бред! – воскликнул Арт, когда Олег закончил. – Отец хоть и хитрый тип, но никогда бы так со мной не поступил!
- Уверен? – поинтересовался блондин с кривой усмешкой. – А у меня другая информация. Встретил тут на днях одну пьяную стриптизёршу, по имени Оксана. Так она когда узнала, что мы с тобой старые друзья, с радостью поведала одну душещипательную историю. Как к ней обратился ни кто-то там, а Семён Дмитриевич Жарков, собственной персоной. Как предложил соблазнить его младшего сына, и заплатил за это ни много ни мало – восемьдесят тысяч рублей. Она так жаловалась, что ты её отверг, так поливала грязью бедняжку Алину, с которой имела честь встретиться в твоей спальне. Знаешь, как она смеялась, когда рассказывала мне об их встрече. Ооооо! Много Алечка о себе нового узнала. Кстати, это тоже входило в список оплаченных услуг. Оксаночка призналась мне, что твой отец заплатил ей ни столько за соблазнение, сколько за то, чтобы она избавила вашу семью от Алины. И, к слову, свои деньги девочка отработала на ура. Заказчик остался доволен.
Слушая слова бывшего друга, Арт сам не заметил, как сильно сжал ручки своего кресла. Он не верил… не хотел верить, но в то же время капля за каплей в его голове складывалась общая картина действительности. Он очень чётко вспомнил день, когда произошла авария. В его мыслях пронеслись все подробности. Все мелкие детали. Ведь неспроста Оксана решила навестить его именно тогда, и не просто так отец вызвал к себе. Ведь он сделал это как раз после того, как девушка кому-то отправила сообщение со своего телефона. И именно в этот день Алине вдруг предложили командировку в Милан… Причём, не предложили, а, скорее всего, поставили перед фактом. И кто это сделал? Виталик?! И он тоже…
- Бл***! – выругался Арт, сильно треснув сжатыми кулаками по ручкам коляски, отчего они жалобно пискнули и покосились. – Бл***! Бл***! Бл***! – продолжал лупить он. Хотелось немедленно подняться и что-нибудь разбить! Хотелось разнести в пыль эту больницу и весь этот город! И наверно даже хорошо, что он сейчас не мог нормально ходить, ведь иначе последствия могли бы быть плачевными.
Пока Арт бесился, Горышев покорно ждал. Он как никто другой знал, что когда Жарков в таком состоянии его лучше обходить по широкой дуге или вообще на глаза не попадаться. Поэтому сейчас он тихо сидел на лавочке и лишь искоса поглядывал на Артёма, стараясь даже дышать потише.
Когда первые волны злости прошли, и мозг снова стал способен логически мыслить, Тёма попросил у Олега сигарету и, прикурив, попытался снова прокрутить в голове всю ситуацию. И как бы он ни прикидывал, под каким бы углом ни смотрел - всё неизменно сходилось к тому, что отец попросту решил заработать на непутёвом сынке пару лишних миллиардов. А Фёдор им был придуман исключительно для контраста и наглядной демонстрации жизни без денег.
- Ладно, Горышев, - сказал, наконец, Тёма, уже окончательно взяв себя в руки. Сколько ему понадобилось для этого времени, парень не знал. Может, прошёл час, а может несколько минут. Но если считать в выкуренных сигаретах, в его случае пролетело где-то четверть пачки. Зато теперь он снова был практически спокоен, хоть и жутко зол. - Со мной всё вроде бы как понятно, но скажи мне, Олежек, какая твоя выгода в этом вопросе? Или тебе так хотелось насладиться моей реакцией?
- Что ты, Арт?! Поверь, наблюдать, как ты бесишься – сомнительное удовольствие, а к тому же ещё и опасное, - ответил тот деловым тоном. – Я рассказал тебе всё это только для того чтобы освободить себе путь к заветным миллиардам.
- Продашь себя? – Жарков усмехнулся и, бросив на Горышева откровенно презрительный взгляд, потянулся за очередной сигаретой.
- Скорее, обеспечу себе безбедное существование на многие-многие годы, - ответил он с довольной улыбкой. – Так что в моих интересах, чтобы ты сам отказался от этого приза.
- А почему ты так уверен, что я откажусь? – Артём внимательно смотрел на своего собеседника, стараясь не упустить ни единой детали, ни одной эмоции.
- Просто за те годы, что мы с тобой общались, я успел неплохо тебя изучить. И, видимо знаю тебя теперь куда лучше твоего собственного отца. Ведь, если бы он не разыгрывал всех этих сложных комбинаций, а сразу обратился к тебе с таким предложением – ты бы согласился. Даже удивительно, что он решил поступить с точностью да наоборот, и тем самым всё только усложнил. И теперь ты скорее руку себе откусишь, чем согласишься на этот брак, - он одарил Тёму насмешливым взглядом и немного помолчав, добавил: - К тому же, если ты женишься, то окончательно потеряешь свою недотрогу Алиночку. А она тебе ой как небезразлична.
- С чего ты взял?! – раздражённо бросил Арт.
- С того, что вижу. Причём не только я один. Кстати идея вывести Алю из игры и стала для твоего отца самой большой ошибкой. Я уверен, что именно этого ты ему не простишь.
Артём злобно сжал губы и отвернулся от своего собеседника. После всех этих слов видеть его совершено не хотелось.
- Скажи, Горышев, неужели я настолько предсказуем?! – Тёма всё больше злился, и сейчас сильнее всего его бесило самоуверенная морда Олега.
- Нет. Для многих ты самая большая загадка вселенной. Но мы слишком давно с тобой знакомы. И уж поверь, я умею наблюдать и делать выводы. Именно поэтому я пришёл к тебе с открытыми картами. А ещё… - он вздохнул, явно сомневаясь, стоит ли озвучивать очередную мысль. – В общем, так же я понимаю, что когда ты откажешься от этой "сделки века", отец перекроет тебе доступ к семейному баблу. Ты снова останешься без денег, и так как это может стать причиной твоих сомнений… я предлагаю тебе компенсацию. Это конечно не два миллиарда, но тоже сумма немаленькая.
- Сколько? – спросил Жарков равнодушным тоном.
- Пятьсот тысяч сразу и десять миллионов после того, как я женюсь на дочери Савельева, - отозвался Олег деловым тоном.
- Я согласен, - бросил Артём, разворачивая своё кресло в сторону входа в больницу. – Составь договор и пришли мне.
- У меня всё с собой, - сказал Горышев и, ловко поднявшись с лавочки, протянул ему бумажный конверт. – Ознакомься, подпиши, а завтра я за ним заеду.
- А ты, вижу, хорошо подготовился, - усмехнулся Арт, качая головой. Нет, он знал, что Олег всегда был хитрым и расчётливым парнем, но раньше их связывали исключительно общие пьянки. И теперь Тёма впервые столкнулся с этой стороной своего старого знакомого.
- У меня нет права на ошибку, - серьёзным тоном сообщил Олег. – И знаешь, что ещё… Ты извини меня за Алину. И можешь быть уверен, я её пальцем не трону, и никому не позволю. И за слухи те извини. Я, честно говоря, не сдержался. Просто не каждый день самого заносчивого из известных мне мажоров, лишают материального обеспечения, - он как-то тепло улыбнулся и хотел уже помочь Артёму с коляской, но тот одним взглядом пресёк все его порывы. – Как знаешь, - пожал плечами блондин, и пошёл чуть в стороне.
Тёма молчал, полностью погрузившись в свои мысли. Он уже почти забыл, что рядом всё ещё находится Горышев. Но тот упорно продолжал идти справа от коляски, явно что-то обдумывая.
- Знаешь Арт, - сказал он, когда они, наконец, добрались до распахнутых дверей приёмного покоя. Жарков остановился и посмотрел на парня. – Ты сильно изменился… Вот вроде бы всё в тебе осталось по прежнему, но я чувствую – что-то не так.
- С чего ты взял? – равнодушно бросил сидящий в коляске парень.
- Просто тот Арт, которого я знал, после всех моих слов, забил бы на больницу и правила, взял такси и отправился разбивать физиономии обидчикам. И, я уверен, смог бы это сделать, даже несмотря на инвалидное кресло. А ты… спокойно возвращаешься в палату. Словно ничего не произошло. Я не сомневаюсь, что в любом случае, просто так ты всё это не оставишь. Но удивительно не это… - он посмотрел на сосредоточенное лицо Жаркова и, легонько улыбнувшись, покачал головой. - Ты будто повзрослел. Перестал рубить с плеча. Я почему-то уверен, что сейчас ты не станешь совершать необдуманных поступков. Скорее наоборот… Полагаю, подойдёшь к решению проблемы со всей серьёзностью.
- Ты прав, Олег, - кивнул ему Артём. – Во многом прав.
Тёма поднял голову и встретился с его внимательным взглядом. Именно в этот момент Арт понял, что им больше нечего делить. Детство ушло, старые игры и игрушки перестали приносить удовольствие, и всё, что было раньше… все эти бесконечные клубы, тусовки, пьянки, теперь стали казаться лишь одной большой глупостью.
- Слушай, Горышев, а ведь мы никогда не были врагами, - сказал вдруг Артём. – Соперниками – да. Но это только добавляло интереса нашей однообразной жизни.
- Согласен с тобой, - кивнул блондин. – Возможно даже, когда-то наступит день, и мы сможем стать друзьями. И я говорю не о том подобии дружбы, что связывала нас раньше. Мы же оба понимаем, насколько она была… искусственной. А теперь, прости, но мне пора, - и он протянул Арту руку.
И сейчас, на фоне всего их разговора, эта раскрытая ладонь была знаком нового начала общения этих двоих. Тёма вдруг совершенно искренне улыбнулся, причём сделал это впервые за последние несколько дней, и ответил на рукопожатие. И они оба прекрасно понимали, как много для них значит этот обычный жест.
- Выздоравливай, - сказал на прощанье Горышев и, развернувшись, направился к воротам больницы.
- Спасибо, - ответил Артём ему вслед. Вот только Олег уже его не слышал, а если бы услышал, то сильно удивился, ведь тот Арт, которого он знал, никогда бы не стал говорить ничего подобного. Он вообще не знал таких слов…
***
Мелкий противный дождь назойливо колотил в лобовое стекло старенькой Тойоты, а порывы ветра были настолько резкими и сильными, что машину вместе со всеми пассажирами ощутимо покачивало. Накануне вечером господа синоптики передали, что возможен град, а их коллеги из МЧС протрубили по всему побережью штормовое предупреждение. И если по поводу второго сообщения никто особо не парился, то первое действительно всех искренне огорчало.
Миша очень переживал за отцовскую машину, которую с таким трудом сегодня выпросил. Ведь если эта старая развалина окажется побита градом, дражайший родственник будет очень и очень зол, да ещё и ремонт оплатить заставит. Поэтому парень то и дело с опаской поглядывал на хмурое небо и сильнее жал на газ, старался как можно быстрее добраться до места.
Но куда больше сохранности отцовского автомобиля Михаила беспокоил Артём. И пусть к его хмурости и молчаливости он уже успел привыкнуть, но сегодня к этому состоянию прибавилась ещё и холодная решительность. Наверно именно с таким непроницаемым лицом обычно идут убивать профессиональные киллеры или отдаются приказы об уничтожении целых городов.
- Ты уверен, что правильно поступаешь? – спросил Миша у сидящего рядом Тёмы. Тот лишь мрачно кивнул и снова отвернулся к окну. Ведь на самом деле никакой уверенности и в помине не было.
У Артёма ушла неделя, чтобы решить, как быть дальше, и всё это время он продолжал сомневаться. Первые несколько дней он просто не желал ни кого видеть и ни с кем разговаривать. Тёма игнорировал и мать, и отца, а на Виталика старался даже не смотреть. И единственным человеком, с которым он хотя бы разговаривал оказался Михаил. Когда же держать все свои эмоции в себе стало невыносимо, Арту безумно захотелось поделиться всем этим хоть с кем-то. Так Миша обо всём и узнал. Наверно, если бы ни он, Тёма бы попросту свихнулся.