Он тряхнул головой и пристально посмотрел в ее голубые глаза.
- Новый Орлеан на весь мир славится своими ресторанами и своей кухней. И небезосновательно. Местные здесь бывают часто. Но в городе есть немало других интересных мест, где можно послушать музыку, потанцевать. Джаз. Кофе с молоком. Пирожные.
- А где играют самый лучший джаз? - спросила она.
Он поднял бровь, едва уловимая полуулыбка скользнула по его лицу.
- В довольно странном месте.
- Что вы имеете в виду?
- На любой улице в Старом квартале можно услышать отличный джаз. Но самый лучший…
- Да? - перегнувшись через стол, она приблизила к нему лицо. Он нарочно говорил очень тихо, заставляя ее склоняться все ближе и ближе.
- Хотите послушать лучший в мире джаз?
Она нахмурилась:
- Это что, где-нибудь в опасном районе?
Он отрицательно покачал головой:
- Со мной вы везде будете в безопасности.
- Ну тогда…
- Там играют джаз… и танцуют.
- И что же там танцуют?
Она сама прекрасно знала что. Голубые глаза расширились, рот слегка приоткрылся. Она сделала большой глоток вина. Отлично. Еще несколько глотков. И… в клуб. Уж там-то ей не уберечься от него. Она прилетит, как мотылек на пламя свечи.
- Экзотические танцы, - ответил он невозмутимо.
Губы ее сложились в кружочек: "О!"
- Может быть, чуть-чуть слишком экзотические для вас…
- А… приличные… я хочу сказать… ну, какие там бывают женщины?
Он улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой:
- Даже луизианские дамы самых строгих правил время от времени захаживают. Хотя, признаю, для такой женщины, как вы, это может оказаться несколько вызывающим зрелищем.
- Я выгляжу такой чопорной? - поинтересовалась она.
Еще одна обольстительная улыбка.
- Вы выглядите красивой женщиной.
- Но чопорной?
Он снова подлил ей вина.
- Вы красавица.
- Я хочу посмотреть это место. Как оно называется?
- "Аннабелла".
Он уже накрыл было мягко рукой ее ладонь, как вдруг увидел, что в зал вошел его секретарь и поспешно заскользил между столиками, направляясь к нему. Райан Мартин - рыжий, веснушчатый, серьезный молодой человек, искал его с озабоченным видом.
Жак выругался про себя, сохраняя на лице улыбку для мисс Икзек.
- Мистер Морэ, простите за вторжение, - сказал, подходя к столу, запыхавшийся Райан.
Элли Икзек отдернула руку.
- Райан… я же просил не беспокоить меня. - Он постарался не выдать голосом, насколько важно для него было, чтобы его в этот момент не беспокоили.
- Но это чрезвычайно важно.
- Элли… вы простите, если я отлучусь на секунду?
Он встал. Его спутница тоже встала:
- Что ж, я прекрасно провела этот день. Благодарю вас, мистер Морэ. Ужин был великолепным.
- Постойте, еще так рано…
- Merci, merci. Поговорим завтра.
Она направилась к выходу. Жак разозлился: не будь они в публичном месте, он дал бы Райану пинка. Он швырнул салфетку и рухнул на стул, растирая виски.
- Ну что там? - ледяным тоном буркнул он.
Райан сел напротив него:
- Сегодня вечером тело Джины Лаво найдено на темной улице.
Жак медленно опустил руки, уставился на Райана и чуть было не схватил его за лацканы пиджака, но вовремя удержался.
- Что-что?!
Черт! Когда же он от нее ушел?
- Когда? - спросил он Райана.
- Сразу после восьми. Я… я не хотел вас прерывать. Но ведь она ваша родственница, хоть и дальняя. Я не мог не поставить вас в известность.
Жак кивнул.
- Да-да, конечно. - Потом резко встал, не обращая больше на Райана никакого внимания.
- Жак, они бы тут же арестовали того художника, если бы он и сам не был весь изрезан.
- Что? - лающим голосом выкрикнул Жак после недолгой паузы.
- Художник, Марсел, он после этого потащился к своей бывшей жене, а поскольку из него кровь хлестала, как из недорезанной свиньи, копы его быстро нашли.
- О!
- Он может не пережить эту ночь.
- А-а. - Жак уставился на Райана. - Ты правильно поступил. Молодец, что пришел ко мне. Продолжай следить за событиями. И расплатись за ужин. Дай хорошие чаевые.
Он вышел из ресторана: мисс Элли Икзек, конечно, давно уже уехала на такси, подумал он.
Но она не уехала. Она неторопливо шла вдоль улицы. С минуту он наблюдал за ней.
Жак Морэ был человеком азартным. Необузданно, безрассудно азартным. Он поспешил вслед, догнал ее, схватил за руку, резко развернул к себе лицом и, прежде чем она успела возразить, поцеловал с бешеной страстью. Он стискивал ее все крепче, его руки скользнули ей под подол и начали тискать ягодицы, он прижимал ее к своей воспаленной плоти. В течение нескольких мгновений она пребывала в оцепенении, затем начала таять, словно масло. Он рассчитал правильно. Она так долго создавала представление о себе как о неприступной твердыне, что ей давно уже отчаянно хотелось мужчину.
Наконец ей удалось оторвать свои губы от его рта.
- Жак, мы на улице! Ради Бога!
- Это нетрудно исправить.
Он жестом подозвал такси и подтолкнул ее в машину. Пока шофер вез их до места назначения, он бесстыдно просунул руку ей между ногами. На ней был пояс с резинками. Вероятно, красный. Впрочем, какая разница. Джина мертва. Теперь не имеет значения, кто эта женщина. Она получит то, чего хочет.
Джина мертва.
И похоже, художник сгорит на этом деле. Если выживет.
Он снова повернулся к Элли Икзек и страстно ее поцеловал.
Он будет груб и грязен, ей это понравится.
Именно так и будет.
Доктор был человеком добрым, но твердым. С пониманием относясь к трудностям полиции, он тем не менее стоял на своем:
- Ничего страшного, что Энн Марсел сегодня повидается с мужем. Она только взглянет на него и подержит за руку. Уверяю вас, друзья, сегодня он не поможет вам найти тех, кто на него напал. Ничего внятного он сказать не может.
- Нам бы хоть невнятное что, - сказал Джимми.
Марк откашлялся:
- Вы были в операционной, доктор, поэтому не могли слышать, что мы подозреваем этого Марсела в том, что он был ранен в момент совершения им убийства шлюхи.
- Я что-то слышал от медсестры, будто в это же время где-то по соседству была убита проститутка. И прекрасно понимаю, почему больница кишит полицейскими.
- Нам бы действительно помогло, если бы мы смогли хоть одним глазком увидеть его, - сказал Марк.
Врач вздохнул:
- Послушайте, ребята, я знаю, какая нелегкая у вас работа, но и вы меня поймите. Я давал клятву спасать жизни. За вашим подозреваемым следит целая куча полицейских, которые толпятся в вестибюле. Поверьте, в течение сегодняшней ночи он не вскочит с постели и не исчезнет, не ответив на ваши вопросы.
- Каково его состояние? - спросил Марк.
- Он получил несколько ножевых ударов, но жизненно важным органам непоправимого ущерба не нанесено. Однако он потерял слишком много крови.
- Должно быть, она бешено боролась с ним, - пробормотал Джимми.
- Не знаю, она ли, но кто-то с ним действительно бешено боролся, - подтвердил доктор.
Джимми нетерпеливо фыркнул:
- Доктор, Джон Марсел кровавыми следами прочертил путь от места преступления, от той самой улицы, до дверей дома своей жены. Сэр…
- Доктор прав, - сухо оборвал его Марк. - Это Америка. Здесь человек невиновен, пока его вина не доказана.
- Правильно. Даже если он пойман с еще дымящейся винтовкой в руках и с трупом, лежащим у его ног.
Доктор криво усмехнулся:
- Должно быть, вам порой приходится гнусно чувствовать себя, ребята, но поставьте себя на место других. В прошлом бывали истории, когда и мужчин, и женщин приговаривали за преступления, которых они не совершали. Выкопать их трупы и сказать: "Ох, простите, ошибочка вышла" - невозможно. Иногда юридический механизм засасывает, как трясина, но, согласитесь, сейчас он работает лучше, чем можно было бы ожидать, имея такое общество, как наше, не правда ли?
- Доктор, вы правы, - согласился Марк, - просто у нас была тяжелая ночь. И мы рискуем жизнью, чтобы задержать преступника, а его отпускают, и он прямехонько отправляется обратно на улицу, чтобы снова творить беззаконие. Впрочем, скорее всего прокуратура выпишет ордер на арест Марсела, уверен, у нас достаточно улик, чтобы передать его окружному прокурору. Не беспокойтесь, Марсела будут судить честно. Если он выживет, хотя, похоже, в настоящий момент его жизнь в руках Господа, его судьбу решит жюри присяжных, состоящее из таких же, как он, обыкновенных людей.
- Она возвращается, - вдруг тихо произнес Джимми.
Марк перевел взгляд в том направлении, куда смотрел Джимми.
- Она? - непонимающе переспросил доктор.
Марк кивком показал на Энн Марсел, входившую в вестибюль. Она тяжело опустилась на стул, возле которого стояла взъерошенная женщина-полицейский. По долгу службы ей полагалось успокоить свидетельницу, чтобы детективы могли с ней поговорить. Но, похоже, Энн Марсел предстояло справляться самой: девушка-полицейский напоминала мокрую ворону.
- О Господи, - неприязненно сказал врач, - не думаете же вы, что…
- Нет, доктор, мы не думаем, что жена имеет к этому какое-то отношение, - заверил его Марк.
- О, слава Богу! Она невероятная женщина, - заметил доктор. - Но в наше время ничего точно знать нельзя. Я слышал, что мужья убивают своих жен, потому что не могут помириться из-за того, какой чертов канал смотреть по телевизору. И наоборот, разумеется. Никогда не знаешь, из-за чего это может случиться. Может, британцы правы: они утверждают, что мы сами создаем себе массу проблем, разрешая носить оружие. Вероятно, так оно и есть. В Лондоне бобби не носят оружия, кроме особых случаев.
Марк и Джимми обменялись взглядами. Хорошенькая мысль. Марк не хотел бы оказаться на новоорлеанской улице невооруженным.
- Должен вам напомнить, сэр, - сказал Джимми, - что Джон Марсел был ранен ножом. Огнестрельное оружие тут ни при чем. На данный момент представляется, что он перерезал горло проститутке на темной улице, у которой тоже оказался нож, и она, защищаясь, ранила его.
- Как далеко от дома его жены это произошло? - спросил врач.
- В трех кварталах, - ответил Марк. - Вы ведь знаете Французский квартал - тесное место, освещенные улицы находятся рядом с темными закоулками.
- Занятно, - пробормотал доктор. - Он всю ее залил кровью.
- Что вы можете сообщить о ранах Джона Map-села, доктор? - спросил Марк.
- Ему нанесли пять ножевых ранений в нижнюю часть живота и в грудь. Нож был с зазубренным лезвием, поэтому раны оказались рваными. Удары нанесены с большой силой.
- Она же боролась за свою жизнь, - предположил Марк. Джимми уставился на него, прищурившись.
- Шансы Марсела - пятьдесят на пятьдесят. Как я уже сказал, жизненно важные органы не задеты, его жизнь оказалась под угрозой из-за сильной кровопотери.
Марк достал визитку:
- Доктор, если что-нибудь…
- Позвонить вам? Да, лейтенант Лакросс, я непременно позвоню. - Он издали поклонился Энн Марсел. - Если вам нужно поговорить с миссис Марсел, вам лучше бы поскорее покончить с этим. Женщине сегодня вечером досталось. Она не дала своему мужу умереть, пока не приехала бригада службы спасения. Джентльмены, всего хорошего. Я тоже сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь ему выжить, не сомневайтесь.
- Спасибо, доктор, - сказал Марк. Они проводили его взглядом, пока он проходил через вертящиеся двери, ведущие в глубь отделения.
- Жена, - задумчиво проговорил Джимми.
- У-гу, - подхватил Марк.
Они направились к ряду типично больничных стульев, расставленных в типично больничной приемной. Марк незаметно кивнул девушке-полицейскому, и та вздохнула с явным облегчением:
- Миссис Марсел, лейтенант Лакросс и детектив Дево хотят поговорить с вами. Они о вас позаботятся, но если я могу быть вам полезна…
У Энн Марсел были необычайно зеленые глаза. Веки от слез покраснели. Она положила свою маленькую ручку с аккуратно подстриженными ногтями на руку девушки.
- Благодарю вас, Холли, вы меня очень поддержали. Обо мне не нужно заботиться, я хочу лишь одного - увидеть, как поймают тех, кто напал на Джона.
Марк и Джимми снова быстро переглянулись. Джимми пожал плечами и немного отступил назад, чтобы наблюдать за происходящим, а Марк присел напротив Энн Марсел.
- Миссис Марсел, мне нужно, чтобы вы подробно рассказали мне все, что произошло сегодня вечером.
Она сглотнула, потом кивнула. Глаза ее снова начали наполняться слезами. Она сморгнула их и выпрямилась, подобравшись:
- Я ждала… Признаю, поначалу я не слишком серьезно отнеслась к решению Джона рисовать актрис стриптиза, но, Боже мой, его работа действительно оказалась великолепной! Простите, я говорю бессвязно, но, думаю, сейчас все важно, я хочу сказать, что сегодня вечером в ожидании Джона я думала, что была не права. Я тревожилась за него, мне казались сомнительными люди, с которыми он встречается, места, где он бывает, но сегодня я поняла: портреты его "дам" так хороши, что, вероятно, он правильно делает, проводя столько времени в их обществе. Ему нужно многое понять в их жизни. Но, должно быть, работая над этими картинами, он имел дело с какими-то плохими людьми. Сегодня вечером я ждала его. Мы должны были пойти с ним смотреть экспозицию его "Дам красного фонаря". Я еще подумала, что он запаздывает. Дальше я помню только, что он колотил в дверь, потом упал, истекая кровью…
Марк откашлялся и произнес:
- Итак, миссис Марсел, вам было известно о его связи с… Ну, с дамами из некоего клуба?
Несколько мгновений она смотрела на него невидящим взором. Подобие улыбки искривило ее губы.
- Женщинами из клуба? С актрисами стриптиза, лейтенант? С проститутками?
Он почувствовал, что краснеет. Она опустила глаза, потом снова посмотрела на него и сказала:
- Разумеется. Я ведь уже видела некоторые из этих его картин. О Боже, молюсь, чтобы тот факт, что его образ жизни хорошо известен, помог вам найти тех, кто на него напал. Джон, наверное, знает, кто так изранил его, но… - Она прерывисто вздохнула. Марк боялся, что она разрыдается, но она хорошо владела собой. - Но прежде всего, - продолжила она, понизив голос, - я молюсь за то, чтобы он остался жив.
- Миссис Марсел, он что-нибудь вам сказал? Может быть, он что-то вам передал или обронил в вашей квартире?
- Передал мне? Что, например?
- Он ничего вам не давал?
- Лейтенант, как только я открыла дверь, он ввалился в дом и рухнул на пол. Нет, он ничего мне не давал.
- Он ничего не сказал вам, когда вы его навещали? - спросил Марк.
- О чем? - вопросом на вопрос ответила она, явно заподозрив подвох в его словах.
- О сегодняшнем вечере? О том, что случилось?
Она затрясла головой, облизывая губы. Энн лгала, а лгать она не умела. И не любила. Но сейчас она вела себя, как медведица, охраняющая раненого детеныша. Она была полна решимости защитить своего мужчину. И кажется, полагала, что полиция ищет совсем не там.
- Ради всего святого, - неожиданно взорвался Джимми, - должны же вы что-то знать! Вы знаете, и он наверняка сказал что-нибудь, когда добрался до вас, или кое-что уронил!
- Например? - огрызнулась Энн.
- Джимми! - предупреждающе воскликнул Марк.
Но было поздно.
- Например, орудие убийства, - выпалил Марк.
- Орудие убийства? - повторила она, пораженная. - Да что с вами! - Она с отвращением тряхнула головой. - Офицер… - она начала сердиться.
- Детектив, - поправил ее Джимми.
- Детектив, сэр, - нетерпеливо продолжила Энн, - когда Джон ввалился в мою квартиру, из него кровь хлестала, как вода из крана. Он - жертва, у него не было орудия убийства. Вы оба, кажется, упускаете самое главное. Подумайте получше, сообразите! На Джона напали. Чуть не убили. И сейчас, в эту минуту, он борется за то, чтобы выжить.
Джимми был уже готов сердито перебить ее, но Марк остановил его взглядом. Джимми поднял руку, выражая сожаление и показывая, что сдается, пусть Марк объясняет ей ситуацию.
- Миссис Марсел, боюсь, вам пока не все известно.
Она была напряжена и настороженно переспросила:
- Не все?
Он наблюдал за ней очень внимательно и после недолгой паузы сказал:
- Миссис Марсел, молодая женщина, актриса стриптиза, была убита в нескольких кварталах от вашего дома. Кровавый след, оставленный вашим мужем, тянется от трупа девушки прямо к вашему порогу.
Энн резко поднялась на ноги, чуть не опрокинув полицейского вместе со стулом. Он едва успел вовремя вскочить.
- Ах вы, жалкие негодяи! - тихо прошипела она. - Я-то думала, что вы здесь для того, чтобы найти мерзавца, который сделал это с Джоном…
- Миссис Марсел…
- А вы хотите облегчить себе дело и обвинить его самого в том, чего он не совершал!
- Миссис Марсел! - проскрежетал Марк. - Вы должны отдавать себе отчет в том, что факт есть факт. Молодая женщина мертва…
- А Джон на пороге смерти!
- Он оставил кровавый след!
- Да! Но это его кровь!
Джимми осторожно кашлянул:
- Вообще-то нужно дождаться результатов анализа, но визуально все свидетельствует о том, что на вашем муже окажется кровь девушки.
Фарфоровое, с совершенными чертами личико Энн Марсел стало белым как полотно. Марк подумал, что она вот-вот грохнется в обморок, и протянул руку, чтобы поддержать ее, но она отбросила ее с гневом:
- Джон никого не убивал! Можете сколько угодно твердить о своих "очевидных доказательствах"! Я их не видела и не желаю видеть, мне ясно как день, что кто-то хотел убить эту молодую женщину, а Джон попытался защитить ее, в результате чего сам чуть не погиб!
- Миссис Марсел… - примирительно начал Джимми.
- Он этого не делал!
- Если бы вы захотели нам помочь… - попытался убедить ее Марк.
- Жена всегда все узнает последней, - пробормотал Джимми себе под нос. Но Энн его услышала.
- Не будьте идиотом, офицер! - неприязненно заметила она ему. - Вы что, совсем не заинтересованы в том, чтобы открыть истину? Довольствуетесь лишь поверхностными фактами?
Марк предупреждающе взглянул на Джимми. Она может пожаловаться окружному прокурору на травлю со стороны полиции, а он хотел сам закончить это дело.
- Миссис Марсел, боюсь, улики действительно очевидны, а следовательно, нет иного выхода, кроме как принять их во внимание. У нас нет никаких причин желать зла мистеру Марселу, но, к сожалению, в настоящий момент улики свидетельствуют против него.
- Значит, вы уже накинули ему петлю на шею?
- В Луизиане преступников не вешают: им делают смертельную инъекцию яда, - неприязненно вставил Джимми.
Энн задохнулась от негодования.
- Джимми! - укоризненно сказал Марк.
Женщина резко развернулась к нему:
- Он невиновен, и это будет доказано. А вы - негодяй!