Я никогда не была девушкой, которой нравилось "застревать" под мужчиной пытаясь убить время. Если он меня игнорировал, прекрасно. Если хотел быть вместе, то тоже ничего. Очевидно, в отношениях между мужчиной и женщиной существовали определенные границы и особые критерии, но я не слишком беспокоилась из-за отсутствия Грейсона. Он был занят. Я была занята. Дерьмо случается, если вам за двадцать пять лет, вы заканчиваете обучение и начинаете строить карьеру.
Девин этого не понимала, но мне было все равно. Не смотря на то, что мы лучшие подруги, мне не нужно ее одобрение, чтобы продолжать отношения с Грейсоном. Мы с ним разговаривали по телефону, обменивались смс-сообщениями, обедали и ужинали когда могли. Все это происходило между регистрацией дел, подачей исков, поездками туда-сюда между кампусом и Сиэтлом, чтобы успокоить какого-нибудь очень важного клиента. Так что мы с Грейсоном, проводили вместе мало времени. Что меня полностью устраивало: у меня тоже не было времени на то, чтобы уделять ему постоянное внимание.
"Да, мы с Грейсоном все еще вместе, умная задница. Мне нужно, чтобы кто-нибудь гладил мою киску"
Я засмеялась, представив ее лицо когда она это прочитает, а затем слегка ударила пальцем по уведомлению с электронной почты, которое мигало в верхней части экрана.
Мне часто писали коллеги по аспирантуре с просьбами прислать записи, и с вопросами о заданиях. Просмотрев входящие, я перешла к тем сообщениям, которые относились к работе в БГУ. Их я перенаправила на почту профессорам - они сами на них ответят, так как письма касались представленных студентами работ.
Поскольку я была аспирантом и занимала должность ассистента моей матери, то отвечала за критические отзывы об ее предмете "Современная афроамериканская литература". Вся корреспонденция сначала приходила на мою почту, но студенты об этом не знали. Не раз, мне приходилось сдерживаться от того, чтобы не разразиться хохотом прямо посреди лекции, когда я читала какие-нибудь глупые оправдания из-за опоздания или из-за невыполненных заданий. И тогда я отдавала должное их задницам, потому что именно это сделала бы моя мама, она же Профессор Бриант.
Мне в глаза бросилось сообщение от "Дж. Райт". Пришел ответ на сообщение, которое я отослала ему. По непонятной причине я почувствовала легкое головокружение, когда нажимала на кнопку, чтобы открыть его сообщение.
"Я хотел бы опровергнуть утверждение о том, что моя работа выходит за рамки задания. Это книга, выходит за рамки задания, потому что это - не литература.
Это произведение представлено как литературная фикция. В лучшем случае, это плохо написанный бандитский роман с нагромождением магического реализма. Он может размещаться в "черном" отделе книжного магазина. На обложке нужно изобразить полуобнаженную женщину, с зелеными глазами, длинными волосами и светлой коже; и обязательно с ружьем; надпись должна быть с золотистым отливом. Такая обложка лучше всего подойдет такому роману."
Мои глаза широко раскрылись, я несколько раз моргнула и покачала головой.
Снова прочла сообщение, и по моему лицу расползлась широкая улыбка. Вместо того, чтобы быстро набрать ответ на телефоне, я достала ноутбук. Подождала несколько минут, пока загружалась электронная почта, и быстро набрала ответное сообщение:
"Ваше задание состояло не в том, чтобы проанализировать является ли работа мистера Джефферсона подходящим материалом для чтения. Задание состояло в том, чтобы провести критический анализ упомянутой работы. Если вы хотите заявить, что роман "Город мечты" не должен называться литературой, то можете это сделать. В вашей работе".
Я откинулась на спинку дивана, решив подождать несколько минут, чтобы узнать, не собирается ли Дж. Райт немедленно ответить. Видимо, он не был фанатом глупостей
Кори Джефферсона, как и я. В романе присутствовали "либеральные" белые люди, грубые "просвещенные" мужчины-женоненавистники, и глупые женщины, которые потворствовали всему этому. Короче, полный отстой. Честно говоря, я спросила у мамы, зачем она выбрала эту книгу, а в ответ получила лишь ее веселый смех.
Каждый год, в список для обязательного прочтения действительно хороших книг, она добавляла какую-нибудь книгу, от которой начинали зудеть зубы. По ее словам, она хотела помочь своим студентам понять, что такое хорошая литература, а что нет. В этом году "Город мечты" и был этой "плохой литературой". У меня изобретательная мама. А еще, мне было невероятно приятно знать, что она приняла мое предложение, и посвятила пару своих лекций романтическим произведениям.
Но вернемся к Кори Джефферсону. Вплоть до настоящего момента, я не была уверена в том, что его роман произвел тот эффект, на который рассчитывала мама. Мне было чертовски тяжело читать некоторые "работы", и не отвечать в рецензии, что данному студенту, следовало бы спрыгнуть со скалы в море членов. Некоторые из этих детишек, действительно согласились с дерьмом Кори Джефферсона, и от этого, мне хотелось спрыгнуть вслед за ними.
Ноутбук пикнул, сообщая мне о входящем. Мое сердце забилось немного быстрее, когда в поле "отправитель" я увидела "Дж. Райт".
"Привет, мой плохой профессор Б. Я не имел в виду то, что вы ошиблись в выборе этой книги для обязательного прочтения. Она - поистине откровение, даже если бы я, предпочел держать ее акрытой. Тем не менее, Ваше сообщение учтено.
Но сейчас, я хочу оспорить утверждение о том, что мой социальный комментарий здесь не подходит. "Город мечты" - очень, очень широко читаемый бестселлер, со стоящим за ним огромным количеством маркетинговых толчков, мерчандайзинга и т. д. Люди покупаются на эти слова, словно зомбированы. Эта книга, а также идеи и идеалы которые она несет, несут социальный посыл. Я думаю, если исследовать ее с критической точки зрения, то, в общем, работа имеет право быть."
На этот раз мне пришлось отойти от ноутбука и пройтись по комнате. Я решала, стоит ли позвонить "Профессору Б.", чтобы узнать, что она думает. С одной стороны, мне не хотелось, чтобы она недоуменно всматривалась в меня поверх своих очков ничего не говоря, лишь подвергая сомнению мою компетентность. С другой стороны, именно она будет выставлять курсу окончательные оценки за эти работы, а мои записи и пометки будут представлены в качестве критерия. Даже если я приму позицию Дж. Райт, нет никаких гарантий, что она с ней согласится.
И все же, она редко поступала в разрез с моим мнением. На самом деле она часто ставила оценки выше чем предлагала я, так что, может я зря беспокоюсь.
Я обошла свою квартиру, прибираясь перед приездом Грейсона, и приняла душ.
Теперь, когда мы с моей квартирой были чистыми и я успокоилась, я снова села перед ноутбуком уставившись на свои пальцы, раздумывая над ответом. Наконец-то, я начала набирать:
"Процитируйте источник. Используйте кавычки. Приведите примеры.
Покажите контекст."
Если Дж. Райт столь непреклонен, то дам ему шанс изложить свои доводы. Не зависимо от того, достойны ли критики эти социальные и литературные взгляды, или же нет, его заднице лучше написать все так, чтобы произвести впечатление, если он хочет получить лучшую оценку.
Глава 2
Джейсон
"Процитируйте источник. Используйте кавычки. Приведите примеры. Покажите контекст."
Я тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, позволяя ему вертеться туда - сюда, пока перечитывал сообщение на экране. Эти восемь слов только что избавили меня от необходимости выкидывать сумасшедший кусок текста из моего сочинения, которое необходимо сдать в понедельник. Да, мне нужно было кое - что доделать, чтобы учесть все замечания профессора, но это не было большой проблемой. Я мог бы внести эти поправки сегодня вечером, когда вернусь домой, и уделить субботний день себе любимому. А в воскресенье еще раз перечитал бы свое сочинение.
- Эй, ты где? Джей?
Дерьмо.
Я закрыл свою электронную почту, сунул телефон в карман и вскочил со стула. Со стороны это выглядело так, будто я уже выхожу, когда мой отец, Джозеф Райт Старший, завернул за угол.
- Что ты делаешь в комнате отдыха? - спросил он слегка нахмурившись. - И почему ты не надел рубашку-поло с логотипом компании?
"Потому что это дерьмо выглядит странно" - мысленно ответил я ему. Пожав плечами я проскользнул мимо него и направился обратно в комнату со стеклянными стенами, которую мой отец называл моим "кабинетом", но больше она походила на аквариум.
- Задержись, - крикнул он мне, и я остановился. Засунул руки в карманы и повернулся в его сторону. - Сегодня твой счастливый день… нам нужны услуги механика, так что…
- Да!
Мне даже не нужно было слышать остальную часть того, что он хотел сказать. Я уже направился туда, где действительно хотел быть - в автосервис, расположенный в задней части здания.
- Притормози, сынок.
Я опять остановился. Повернулся, чтобы посмотреть в глаза своему отцу, потому что уже знал, что последует дальше.
- Что, ты сегодня не можешь даже двух слов сказать своему старику?
Ой.
Подождите.
Этого я не ожидал.
Джозеф Райт никогда не был сентиментальным парнем, по крайней мере, не со мной и не с моими братьями. Он приберегал всякие нежные слащавые слова для нашей матери и, когда общался с ней, превращался в сыплющего комплиментами плюшевого медвежонка. Хотя с нами, парнями, он всегда говорил строго. Мы должны были проявлять меньше эмоций, должны были больше работать, больше потеть, получать лучшие оценки - все это, честно говоря, нормальное дерьмо. Оглядываясь назад, я могу сказать, что он был рассудительным, не кричал на нас, не был слишком резким, и всегда был для нас примером. Он воспитывал мужчин, а не засранцев, о чем говорил, по крайней мере, раз в неделю, как правило, обращаясь ко мне.
Он говорил, что я был его копией. Мама всегда говорила, что моя "прямота", передалась от него, и что "абсолютная сила" моей матери (его выбор слов), словно наждачная бумага отполировала самые острые грани его личности, сделав отца немного мягче и спокойнее.
"Я не могу дождаться, когда ты встретишь свою "наждачную бумагу", маленький мальчик", - сухо пробормотала однажды моя мать, Присцилла, и тогда я уже не был маленьким мальчиком. Я был дома в отпуске, а она настояла, чтобы я пригласил на свидание дочь одной из ее подруг.
Я прострадал все свидание с девушкой, чей подбородок был более "волевым", чем у меня, и которая не могла держать при себе свои чертовы потные руки. Я же был милым и вежливым с этой девушкой. Я довез ее домой, проводил до двери… а она схватила меня за воротник, пытаясь поцеловать.
Я, на-хрен, еле ноги оттуда унес и не знаю, что она сказала своей маме, но та позвонила моей маме. А Присцилла Райт позвала меня в свою швейную комнату и просто посмотрела на меня с тихим разочарованием, которое уязвляло больше, чем слова, которые говорит обычно отец.
Но вернемся в настоящее.
Мой отец не был разговорчивым, сентиментальным парнем. Наше обычное общение с ним состояло из серий бурчаний, которые мы необъяснимым образом понимали.
Когда он меня остановил, то я ожидал, что мне прочитают нотации из-за того, что одет в рубашку механика, вместо противной белой рубашки-поло с ярко-синей эмблемой "J&P AUTO SALES". Он всегда настаивал на том, что бы я представлялся продавцом, несмотря на мои упрямые настойчивые заявления, что я не хочу этим заниматься. Но, эта работа помогала платить по счетам и позволяла мне не залазить в сбережения, пока я учился в университете, и отец был достаточно щедр, чтобы организовать мне гибкий рабочий график.
Я не ожидал, что в глазах своего отца увижу настоящую озабоченность по поводу того, что я сегодня недостаточно общителен.
- Извини Папс, - сказал я, хлопая его по плечу. - У меня на уме учеба. Ты в порядке?
- А ты в порядке? - спросил он в ответ, не спуская с меня пристального взгляда. - С тех пор, как ты вернулся, ты…
- Превосходно. Со мной все превосходно, Папс. Окʹей?
- По тебе не видно. Я волнуюсь за тебя, сын.
- Волнуешься о ком?
Я застонал услышав голос позади нас.
Опять начинается, черт возьми!
- Почему ты беспокоишься о Джее, Папс? Что происходит? Джей, ты в порядке?
Тебе нужно, чтобы я посмотрел…
- Не-а - твердым тоном сказал я, повернувшись к своему старшему брату Джозефу-младшему. - Мне не нужно, чтобы ты куда-либо смотрел, доктор Райт.
Джозеф сухо улыбнулся.
- Ха-ха. Смешно. Ты уверен…
- Да. Могу ли я теперь идти в автосервис? - спросил я, обращаясь к обоим мужчинам. Они обменялись взглядами, и Джозеф-младший слегка кивнул Джозефу-старшему, предполагаю, они думают, что я этого не вижу.
- Да, сынок. Иди, - согласился отец, и я не стал тратить время и оставил их обсуждать мое поведение. Хотя, обсуждать было нечего. Мое поведение никак не поменялось, это они вели себя по-другому.
Я приехал домой несколько месяцев назад, прямо перед началом семестра, и стал замечать что моя семья ходила вокруг меня на цыпочках. Такого раньше не было. Теперь они были внимательны со мной, спрашивали, как я себя чувствую, будто ожидали, что любая мелочь заставит меня впасть в панику или что-то в этом роде.
Я знал, о чем они беспокоились: о посттравматическом стрессе, о воспоминаниях, о кошмарах, в которых присутствуют дети с привязанными к спине бомбами и о прочем дерьме, которое демонстрирует американская магия кино - как выглядит дислокация военных сил в горячей точке. Но правда не была такой унылой или трагичной, но почему-то намного хуже, чем в кино. Я не знал, как это объяснить, но дело в том, что со мной ничего такого не происходило. Я был хорош.
Мне просто было нужно, чтобы моя семья, действующая из лучших побуждений, это осознала, и к чертям отвалила от меня.
Как только я вошел в ту часть дилерского центра, в которой находился автосервис, то глубоко вздохнул. Приторные запахи моторной смазки, тормозной пыли, резины, бензина и моторного масла могли бы вызвать приступы рвоты и кашля у большинства людей, но для меня они пахли домом.
Маленькая принцесса БГУ, с которой я сегодня столкнулся, вероятно, умерла бы от шока.
Я почувствовал раздражение, вспоминая о том, как она отпрянула, увидев мою рубашку механика. Я одевал ее на занятия с завидной регулярностью, потому что это помогало мне экономить время в те дни, когда я работал: мне не нужно было заходить домой чтобы переодеться. Вообще-то, моя одежда была чистой, потому что моя мама меня правильно воспитала. Нет, я не отправлялся в кампус одеваясь так, чтобы произвести впечатление, как хорошенькие мальчики, которых она, вероятно, предпочитала. Я не был мальчиком. Мне было двадцать восемь лет, и я воспользовался великодушием военных и пытался получить свою чертову степень, чтобы я смог, к чертям, убраться отсюда. Меня окружали подростки, а этим "деткам" было едва по двадцать лет, так что их смело можно называть подростками.
Но не принцессу.
Не-а. Как я не был раздражен тем небольшим случайным обменом "любезностями" у дверей в аудиторию, я не мог отрицать, что неожиданная мягкость ее тела, врезавшегося в меня, мне понравилась. Это был не первый раз, когда я ее видел; она всегда была в лекционном зале по пятницам, сидела за столом рядом с профессором Бриант, и выглядела чертовски хорошо.
У нее была красивая медная кожа, большие карие глаза и чертовски сексуальный рот. Ее волосы были заплетены в множество мелких черных косичек, которые были ниже талии и задевали мягкие изгибы ее бедер. Эти изгибы, давали очевидный намек на то, что она была старше девушек, учащихся в кампусе. Она была аспирантом-ассистентом профессора. А для того, чтобы занять эту должность, нужно было, по крайней мере, получить степень бакалавра. Значит ей, по меньшей мере, двадцать один или двадцать два, но я подозревал, что она старше. Что-то в ее манерах (легкость, беззаботность, адская сексуальность), говорило, что она не молоденькая женщина.
Не говоря уже о том, что я услышал замечание этой маленькой зазнайки, которое она бросила мне в спину, после того как мы столкнулись друг с другом. Только уверенная в себе женщина могла вести "ответный огонь" со мной, несмотря на то, что именно она была виновата в нашем столкновении.
Хорошо.
Ну… может быть, это не полностью ее вина.
Возможно, она была занята своим телефоном, вместо того, чтобы смотреть, куда идет.
Возможно, я был слишком отвлечен ложбинкой ее коричневой груди, выделяющиеся на фоне белой рубашки, и не смотрел куда иду.
Возможно, это была наша общая вина.
Но все же, принцессе не нужно было вести себя так, словно я был весь в грязи и масле, вот и все. Она не западала на мужчин, чьи руки были "в грязи", а я не западал на высокомерных женщин.
Конец.
Я закончил свою смену в автосервисе, и ловко уклонившись от отца и брата пошел домой. Там, я вытащил оставшуюся с вечера курицу и рис из холодильника и засунул разогреваться в духовку, а сам направился в душ.
Позже, я поставил свой ноутбук на стол и сел перед ним вместе с тарелкой ужина, чтобы поработать над своим сочинением.
Пока не улучшил свою работу.