За неполные 50 лет Тевтонский орден в ходе истребительных войн покорит все прусские земли. От Польши была оторвана не только Хелминьская земля, но и Восточное Поморье, постоянными объектами экспансии тевтонцев стали Добжинская земля и Куявия. Крестоносцы представляли также большую угрозу Литве и северо-западным русским землям. Под постоянным натиском ордена была и западная часть литовский Жемайтии (Жмуди).
Рыцарские ордены в Прибалтике благодаря жестокой дисциплине и единению во имя грабежей и разбоя были намного сильнее прибалтийских племён в политическом и военном отношениях. Имя тевтонца стало для поляков, литовцев и русских синонимом жестокости и бесчестия, наглости и глумления над самим знаком креста – символа христианства. Недаром в средние века о тевтонцах ходили слухи, что они продали душу сатане.
В 1261 г. после поражения тевтонских рыцарей в сражении с литовцами пруссы подняли восстание против поработителей, которое прокатилось по всей Прибалтике, и только в 1283 г. ордену удалось окончательно покорить это гордое и свободолюбивое племя.
"К концу XIII века, – отмечает К. Маркс, – цветущая страна была превращена в пустыню, на месте деревень и возделанных полей появились леса и топи, жители были частью перебиты, частью уведены, частью вынуждены выселиться в Литву".
Чтобы удержать своё господство над Прибалтикой, тевтонцы продолжали беспощадно истреблять всех, кто пытался оказать им малейшее сопротивление. Вот, например, как описывает "Хроника Ливонии" поход крестоносных завоевателей:
"И разделилось войско по всем дорогам и деревням, и перебили они повсюду много народа, и преследовали врагов по соседним областям, и захватили из них женщин и детей в плен, и наконец сошлись вместе у замка. На следующий и на третий день, обходя всё кругом, разоряли и сжигали, что находили, а коней и бесчисленное множество скота угнали с собой… Многие язычники, спасшиеся бегством в леса или на морской лёд, погибли, замерзши от холода".
Рыцари обратили в пустыню богатую область Виронию, опустошили область Гервен, сожгли красивую и многолюдную деревню Каретэн, разорили почти всю Эстонию.
В 1224 г. при взятии города Юрьева "воинство Христово" перерезало всё население. Даже само славянское название крестоносцы выкорчевали, превратив в немецкое Дорпат (Дерпт).
В 1236 г. большое войско тевтонцев вторглось в ливонские земли, предав их огню и железу. Но псов-рыцарей опрокинули воины объединённого Литовского государства.
Через год после этого события Тевтонский и Ливонский ордены объединились. Магистру тевтонцев (получившему титул великого магистра – гроссмейстера) подчинился магистр (который в дальнейшем стал называться ландмейстером) Ливонского ордена. Объединив таким образом свои силы, германские рыцари стали готовиться к новому "Дранг нах Остен". Вступив в союз со шведскими феодалами, тевтонцы стали угрожать Пскову и Новгороду. Папский посол Вильгельм Моденский спешно сколачивает союз Швеции и Тевтонского ордена с целью захвата пути по Неве. Условия: две трети отвоёванных земель шведскому королю, треть – тевтонцам, десятина с населения – католической церкви.
Папа римский Григорий IX, с одной стороны, надеялся на переговоры с русскими князьями о переходе их в католичество, а с другой – своими посланиями звал в крестовый поход на Русь шведского ярла Биргера, зятя короля. В июле 1240 г. шведское войско высадилось на невских берегах. В это же время татаро-монгольские орды подтягивались к реке Роси – притоку Днепра. И это совпадение было неслучайным: конечно же шведские и немецкие феодалы хотели воспользоваться бедственным положением Руси, вынужденной вести бои на многих фронтах. С 1236 г. в Новгороде княжил Александр Ярославич. Своевременно узнав о вторжении шведов, он вместе со своими дружинами совершил молниеносный по тем временам переход к Неве и 15 июля 1240 г. разбил Биргера. За победу в этой битве Александр был назван "Невским".
В том же году и немецкие псы-рыцари предприняли поход на Русь. Им удалось захватить Изборск, Копорье, Псков, грабили они и новгородскую землю. Весной 1241 г. Александр Невский стал собирать ополчение по всей Новгородчине, дождался он отрядов и из Владимирского княжества. Во главе объединённых русских сил князь выступил против Тевтонского ордена, и уже весной 1242 г. был освобождён Псков, штурмом взято Копорье. Преследуя рыцарское войско, русские дружины вместе с союзниками – карелами и ижорой – подошли к Чудскому озеру. На рассвете 5 апреля 1242 г. на льду замёрзшего озера развернулась битва. По словам летописца, русские воины "дрались как львы". В результате Ледового побоища погибло 500 рыцарей, ещё 50 тевтонцев взято в плен. "И бысть та сеча зла и велика, и треск от копий ломления и звук от мечного сечения и не бе видети льду, покрыто бо всё есть кровию…"
Дальнейшая агрессия на Восток была остановлена, тем самым устранилась нависшая над русским народом опасность разделить судьбу порабощённых Тевтонским орденом и немецкими феодалами прибалтийских народов.
Орденские рыцари в 1243 г. "прислаша послов с поклоном в Новгород", отказавшись от своих завоеваний в русских землях. В том же году был заключён мирный договор между Новгородом и Тевтонским орденом.
Особый интерес представляют отношения между Тевтонским орденом и Россией. Для военных столкновений со своим мощным восточным соседом "рыцари церкви" избрали именно тот момент, когда России приходилось обороняться на два фронта: с востока против татаро-монгольской Орды, а с запада – против шведских и германских феодалов. И если с татарами русские князья, и в частности Александр Невский, вели переговоры и были принимаемы внешне довольно любезно (летописец по этому поводу пишет: "О, злее зла честь татарская!"), то с тевтонцами всякого рода переговоры практически исключались, ибо орден ставил перед собой задачу, как отмечает академик Е. В. Тарле, какую ни до, ни после них (вплоть до Гитлера) никто не ставил: истребление всех русских славян, кроме нужного количества в качестве рабочего скота. Татары же были завоевателями "обычного образца": они пришли, разбили русские войска и наложили на население контрибуцию, не тронув русской церкви, не вторгаясь в уклад жизни русского народа.
Один из крупных исследователей орденской истории К. Форштройтер в своей книге "Пруссия и Россия от основания Тевтонского ордена до Петра Великого" писал: "Тевтонский орден, основанный для борьбы против неверных, должен был видеть в русских своих противников, так как в средние века схизматики (православные. – Б. П.) приравнивались к неверным. Немецкий орден мог заключать с неверными только перемирия и никогда не заключал постоянного мира".
И в XV в., после подписания Торуньского мира, Тевтонский орден при явной и тайной поддержке императоров и Ватикана пытался "столкнуть лбами" два крупных славянских государства и, используя русско-польские противоречия, добиться для себя не только территориальных, но и политических преимуществ.
Стремление великого князя Московского объединить все русские земли вокруг Москвы, естественно, находило противодействие и Тевтонского ордена, который видел в этом процессе прямую угрозу своему влиянию. Магистр ордена в Ливонии фон Герзе летом 1471 г. в письме гроссмейстеру тевтонцев фон Рихтенбергу писал, что если "князь московитов овладеет Новгородом, то немцам будет грозить большая опасность".
В 1493 г. великий князь Иван III попытался установить прямые контакты с Тевтонским орденом, однако гроссмейстер Ханс фон Тифен под надуманными предлогами уклонился от протянутой руки Московии. А в 1496 г. во время русско-шведской войны тевтонцы начали серьёзную подготовку к выступлению против русских, в частности фон Тифен направил посольства в Померанию для получения финансовых и иных средств для ведения войны против Москвы. Как явствует из предсмертного письма Ханса фон Тифена от 24 августа 1497 г., ненависть гроссмейстера к России была так велика, что, умирая, он умолял польского короля Яна Альбрехта о том, чтобы тот, возвращаясь из похода против турок, пошёл со своим войском через Пруссию и нанёс удар русским. 3 марта 1501 г. Тевтонский орден осуществил цели своей агрессивной политики, выступив против России в альянсе с Великим княжеством Литовским. Письма гроссмейстера герцога Фридриха к магистру Ливонии Плеттенбергу являются свидетельством того, что руководитель тевтонцев постоянно подстрекал ливонского магистра на активные боевые действия против московитов.
В 1505 г. Немецкий орден не прекращал своих усилий по подготовке к войне с Россией. Посол тевтонцев к императору Максимилиану командор Руперт добился дарования ордену привилегии на сбор особой пошлины со всех кораблей, заходивших в ливонские гавани. Эти средства целиком шли в фонд предстоявшей войны с русскими.
И таких примеров можно привести множество.
В XIII в. как в Польше, так и в Литве начали складываться единые феодальные государства. Процесс объединения протекал в довольно трудных условиях, ибо каждый крупный феодал считал себя полностью независимым на своей территории и, конечно, не хотел отдавать власть даже ради создания национального государства. Кроме того, ещё не окрепли связи между отдельными областями и городами. Однако самой большой помехой единения поляков и литовцев в те далёкие времена служил Тевтонский орден, который представлял собой реальную угрозу и Польскому королевству и Великому княжеству Литовскому, захватив Восточное Поморье и Жемайтию (область в западной части Литвы, населённая древним литовским племенем жемайтов, вошедшим затем в состав литовцев).
Везде "рыцари церкви" прокладывали себе дорогу огнём и мечом. Восставшие жемайты обратились к европейским правителям с письмом: "Выслушайте нас, угнетённых и измученных. Орден не ищет наших душ для бога, он ищет наших земель для себя; он довёл нас до того, что мы должны или пойти по миру, или разбойничать, чтобы было чем жить". Но правители феодальной Европы были глухи и слепы к населению Жмуди, доведённому до полного разорения, обнищания и стоявшему фактически на грани истребления германскими крестоносцами.
Однако постепенно зрела и набирала силу мысль о необходимости объединения усилий для противоборства с Тевтонским орденом. В 1385 г. в польской столице Кракове литовский князь Ягайло сочетался браком с польской королевой Ядвигой – состоялся династический альянс – вернейшее средство государственных союзов в эпоху средневековья. Князь Ягайло принял католичество и превратился в польского короля Владислава II.
Гроссмейстер Тевтонского ордена в церемонии бракосочетания не участвовал. По словам польского хрониста Яна Длугоша, глава германских рыцарей "пылал то завистью, то опасением, как бы объединение не оказалось гибельным для него и его ордена". В связи с этим он направил в литовские земли два больших крестоносных отряда, что было расценено, естественно, как вызов ордена полякам и литовцам.
И вот в 1409 г. между Тевтонским орденом, с одной стороны, Польшей и Литвой – с другой вновь вспыхнула война, получившая название Великой. Решающая битва между орденской армией и польско-литовско-русскими войсками произошла 15 июля 1410 г. под Грюнвальдом (литовцы называют это сражением под Жальгирисом, а немцы – под Танненбергом).
Гроссмейстеру тевтонцев фон Юнгингену удалось собрать под свои знамёна почти 27 тысяч немецких, французских и других рыцарей и их кнехтов, а также отряды наёмников (швейцарцев, англичан и др.). Король польский Ягайло и князь литовский Витовт командовали войском, состоявшим из 91 полка, или хоругви. Семь хоругвей представили белорусские, украинские и русские земли. На подмогу пришли смоленские полки во главе с князем Юрием Андреевичем, сыном Андрея Можайского, внуком Дмитрия Донского, а также венгерские и чешские отряды под водительством Яна Жижки, будущего вождя гуситов.
Начавшаяся в 9 часов утра битва вступила в свою последнюю стадию к вечеру, когда некоторые рыцари сдались в плен, а другие беспорядочно ретировались. Рыцарь Георг Керцдорф сдал полякам знамя святого Георгия. Погиб и Ульрих фон Юнгинген: он был сброшен с коня и убит литовской рогатиной. Лагерь тевтонцев был захвачен, и польско-литовско-русские войска начали преследовать крестоносцев вплоть до их замка Мариенбург. Всего погибло 18 тысяч рыцарей и их кнехтов, 14 тысяч было пленено.
В эпилоге своего романа "Крестоносцы" польский писатель Генрик Сенкевич пишет:
"Битва кончилась, началась резня и преследование. Кто не хотел сдаваться, погибал. Много бывало в те времена битв и поединков, но люди не помнили такого страшного побоища. К ногам короля пал не только орден крестоносцев (Тевтонский орден имел и такое неофициальное название. – Б. П.), но и вся Германия, прославленное рыцарство которой поддерживало тевтонский "форпост", всё глубже проникавший в земли славян… Не только вероломный орден крестоносцев лежал поверженный у ног короля: в этот день искупления о польскую грудь разбилось всё немецкое могущество, доныне заливавшее, как волна, несчастные славянские земли. Честь и хвала тебе во веки веков, великое, священное прошлое, и тебе, жертвенная кровь!"
…Раннее утро 1415 г. По сонным узким улочкам южно-германского города Констанца гулко процокали копыта лошадей, на которых восседали знаменосцы с развевавшимися флагами курфюршества Бранденбург и бургграфства Нюрнберг. За ними следовала пёстро разнаряженная кавалькада рыцарей и оруженосцев, среди которых строгостью одеяний выделялись всадники в белых плащах с чёрными крестами. Сегодня был их день – член Тевтонского ордена, бургграф Нюрнбергский Фридрих IV из рода Гогенцоллернов должен быть посвящён императором "Священной Римской империи" Сигизмундом I в курфюрста Бранденбургского.
И вот этот торжественный момент наступил: бургграф вместе со своим оруженосцем поднялся на специально возведённую трибуну и преклонил колено перед троном Сигизмунда. Зачитывается рескрипт о правах и обязанностях, приносится обязательная в таких случаях клятва, и Фридрих обретает наконец вожделенный титул курфюрста "Священной Римской империи германской нации", а вместе с ним – Бранденбург (пока, правда, на правах лена). Лён – в средневековой Германии наследственное земельное владение, пожалованное сеньором вассалу при условии несения службы или уплаты установленных обычаем взносов.
Так начинают закладываться основы бранденбургско-прусского государства, родоначальником которого стал Фридрих I Бранденбургский, принявший новое звание в светлое апрельское утро. Но одно дело – получать права, другое – реально ими воспользоваться, и новоиспечённый глава курфюршества начинает укреплять и расширять свои владения. Его опорой служит Тевтонский орден, который отныне навсегда связал свою судьбу с зарождавшимся германским милитаризмом.
По мере укрепления самостоятельных государств орден всё больше терял своё былое могущество. Тевтонцы ещё нужны немецким феодалам для решения завоевательных задач, но их главный покровитель – римская курия уже сделала новую ставку в своей "крестовой" игре. Теперь её интересы сосредоточились вокруг Польши: новое обширное государство сулило папе римскому гораздо большие материальные, духовные и в конце концов политические выгоды, чем искусственно созданное и поддерживаемое только силой меча образование тевтонских рыцарей.
Видимо, поэтому Тевтонский орден не получил от Святого престола той поддержки, на которую он рассчитывал, развязав новую войну с Польшей, получившую название Тринадцатилетней (1454-1466 гг.). В результате Торуньского мира, заключённого в 1466 г., к Польскому королевству отошли западные владения ордена – Гданьское поморье, земли Хелминьская и Михаловская, Мальборк, Эльблонг и епископство Вармия. Орден, столицей которого после потери Мальборка (Мариенбурга) стал Кенигсберг, признал себя вассалом польского короля.
Следующий мощный удар нанесла тевтонцам та самая династия Гогенцоллернов, возвышению которой они сами способствовали. Немецкий орден подписал себе смертный приговор в тот день и час, когда в 1511 г. избрал Альбрехта фон Ансбаха из рода Гогенцоллернов великим магистром. Предприимчивый "рыцарь церкви" быстро сориентировался в обстановке и неожиданно поддержал движение Реформации, перешёл в протестантизм и секуляризовал владения католического ордена. 8 апреля 1525 г. в Кракове Альбрехт подписал с Польшей мирное соглашение, по которому он признавал себя вассалом королевства, но уже в качестве светского прусского герцога, а не гроссмейстера Тевтонского ордена.
По Краковскому договору старые привилегии тевтонцев утрачивали свою силу, однако все "права, индульгенции и иммунитеты" прусского дворянства, из которого позднее выросло юнкерство, оставались в силе. 10 апреля новоявленный герцог Пруссии Альбрехт Гогенцоллерн принял присягу королю польскому Сигизмунду Старому. Так сложилось второе звено будущего Бранденбургско-Прусского королевства, ради чего и был принесён в жертву Немецкий орден.
Государство, возникшее на развалинах ордена и на почве воинствующего клерикализма, возвело в ранг своей политики вероломство, помноженное на агрессивность и жестокость тевтонских рыцарей. Новое королевство, созданное путём слияния курфюршества Бранденбург с герцогством Пруссия в 1701 г., унаследовало разбойничьи навыки и методы Тевтонского ордена. Небольшое государство, занимавшее в Европе начала XVIII в. десятое место по размерам территории и тринадцатое – по численности населения, Пруссия имела непомерно раздутую армию (четвёртую по величине в Европе) и огромные великодержавные амбиции. Война, по меткому замечанию Мирабо, превратилась в "национальное ремесло Пруссии".
Казалось бы, что после создания Пруссии агрессивный Тевтонский орден прекратит своё существование. Однако сначала орден был восстановлен с несколько видоизменёнными задачами в Австрии (в 1834 г. при гроссмейстере Антоне Викторе, который отныне назывался хохмейстером, что не меняло существа дела), а затем примерно в то же время де-факто и в Германии. Эти даты не мешают тем не менее орденским иерархам утверждать, что тевтонцы "в полную силу начали функционировать лишь после 1945 г." и даже "преследовались при нацизме".
6 сентября 1938 г. глава австрийских фашистов Зейсс-Инкварт издал декрет, согласно которому "бальяж Немецкого рыцарского ордена в Восточной марке (пограничная земля – так при нацистах называлась Австрия. – Б. П.) упразднялся, а его владения и имущество конфисковывались в пользу рейха". Это случилось через полгода после аншлюса (насильственного присоединения) Австрии к нацистской Германии. В феврале 1939 г. такая же участь постигла и провинциальные бальяжи ордена в Чехословакии и Северной Италии.