В вопросах любви женской интуиции нет равных. Как впрочем и женской логике, над которой так любят потешаться практически все без исключения мужчины. Женщина чувствует, мужчина - думает. Ошибаются конечно, иногда, оба, но… Умная женщина вовремя поймет, когда из неприступной стервы, метающей громы и молнии, ей следует стать кроткой овечкой, выполнит распоряжении начальника, даже если оно рушит все ее планы… Ведь именно интуиция ей подсказывает, что ничего не бывает просто так… В жизни каждого из нас звонят колокола судьбы… Только вот услышать их способны единицы…
Содержание:
Глава первая 1
Глава вторая - Фейерверк 3
Глава третья - Стерва Андреевна 6
Глава четвертая - Заоблачные страсти 8
Глава пятая - Начать сначала 10
Вместо эпилога 13
Светлана Игоревна Бестужева-Лада
Амнезия, или стерва на договоре
Глава первая
Когда я открыла глаза, то… ничего не увидела. Точнее, обнаружила себя в абсолютно белом пространстве, которое было сверху, со всех сторон и, кажется, даже снизу. Тупо болела голова, а тела я просто не чувствовала. Похоже, умерла, причем окончательно и бесповоротно. Оставалось надеяться, что угодила прямиком в рай, а это ослепительно-белое нечто - не приемная перед чистилищем или чем-нибудь похуже.
Вспомнила! Накануне меня скрутило так, что ни охнуть, ни вздохнуть. Курт вызвал "скорую", и меня быстренько доставили в клинику с диагнозом "острый аппендицит". Ну, вот, значит, аппендицит удалили, я очнулась после наркоза, нужно только позвать медсестру или сиделку. Где тут кнопка вызова?
Нет, я решительно не могла даже шевельнуть рукой. Скосила глаза и увидела, что слева поблескивает стеклом капельница, от которой ко мне тянется тоненькая трубочка. Неужели были осложнения после операции? Похоже на то. Что ж, значит скоро кто-нибудь обязательно зайдет посмотреть, как я тут. Увидят, что пришла в себя, сообщат Курту…
Я закрыла глаза и, кажется, заснула, потому что снова очнулась, когда свет вокруг меня стал менее ярким. Похоже на сумерки. На сей раз мне безумно хотелось пить, и в поисках кнопки вызова я даже смогла пошевелить правой рукой. Голова болела меньше - уже хорошо! Но тишина вокруг по-прежнему была какой-то неестественной, даже в больницах такой не бывает.
Внезапно передо мной материализовалось лицо: женское, темноглазое, обрамленное белоснежной косынкой. Слава Богу, появилась! Я сделала над собой определенное усилие и прошептала по-немецки:
- Пить!
То есть хотела прошептать, губы шевелились, но звука не было. Нравилась мне эта ситуация все меньше и меньше. Аппендицит, пусть даже и острый, - это же сущие пустяки, в самых запущенных случаях пациент уже через три дня встает на ноги. А я себя чувствую так, как если бы мне пересадили почку. Хотя в принципе я не знаю, как себя чувствуют люди после подобной операции, но предположить могла.
Лицо исчезло, а через какое-то время появилось другое, уже явно мужское, в усах, бородке и при очках. Врач, надо полагать. Я повторила попытку вступить в контакт, потерпела такое же фиаско, как и при первой, и почувствовала невероятную усталость. Последним более или менее четким ощущением было прикосновение острого металла к сгибу локтя правой руки. После чего я снова провалилась в темноту.
И снова открыла глаза. На сей раз мне уже не показалось, что я нахожусь между небом и землей. Наоборот, я очень четко поняла, что лежу на довольно удобной, но явно не домашней постели, что от капельницы меня отключили и что между операцией по удалению аппендикса и данным моментом прошло время, причем довольно значительное. И, главное, не было неестественной тишины: я слышала отдаленные голоса, какое-то позвякивание и даже различила шум проезжавшей машины.
Мне удалось повернуть голову, а потом поднести к ней руку, потому что возникло ощущение чего-то инородного. Так и есть, на голове была повязка. Что же произошло? Я не могла вспомнить практически ничего, сознание отказывалось выдавать четкие картинки и подсовывало какие-то фрагменты, точно крутился огромный, бессмысленный и не слишком яркий калейдоскоп. Возможно, я попала в аварию? Кажется, я куда-то ехала, причем на заднем сиденье в качестве пассажира… Куда?
- Очнулись? - неожиданно прозвучал рядом со мной приятный мужской голос.
По-видимому, это был врач. Довольно молодой, но уже представительный, смуглый, как говорится, "восточного типа". Он взял меня за запястье и начал считать пульс. По-видимому, итог его удовлетворил.
- И как вы себя чувствуете, уважаемая фрау?
- Пить очень хочется, - прошептала я.
Слава Богу, голос вернулся одновременно со слухом! Ладно, пусть не голос, а просто способность говорить, все равно хорошо. И руки-ноги, кажется, двигаются, значит, жизнь налаживается. Придет Курт, разъяснит ситуацию окончательно.
В поильнике было прохладное, чуть кисловатое питье, показавшееся мне настоящей живой водой. С каждым глотком я чувствовала себя все лучше, но это наслаждение слишком быстро закончилось.
- Хватит пока, - мягко, но решительно произнес врач. - Итак, как вы себя чувствуете?
- Хорошо, - искренне отозвалась я. - Что со мной было?
- Не было, а есть. По-видимому, сотрясение мозга. Вы очень легко отделались, уважаемая фрау. Шофер затормозил весьма оперативно.
- В нас кто-то врезался?
Картинка моей поездки стала более четкой. Шофер, с которым я говорила по-немецки… Сумерки… Яркие огни ночного города…
- Вы ничего не помните?
- Почему же? - неуверенно отозвалась я. - Мы ехали… Машина с кондиционером.
Врач покачал головой:
- Вы бежали, уважаемая фрау. И чуть было не попали под машину. Теперь вспоминаете?
Вот теперь я, похоже, окончательно запуталась.
- Но ведь я в Мюнхене, правда?
Помимо моей воли, голос прозвучал жалобным писком.
Врач покачал головой:
- Вы в Турции. В городе Кемер. И доставили вас в нашу больницу с улицы, без каких-либо документов. Теперь хотелось бы выяснить, кто вы.
Еще пару минут тому назад я была уверена в том, что я - Стелла Шмидт, супруга Курта Шмидта, человека в Мюнхене вполне уважаемого и известного. А теперь я уже не знала, что и думать. Судя по всему, из памяти выпал приличный кусок жизни, и, как его туда вернуть, я понятия не имела. Про амнезию - полную или частичную - я, конечно, знала. Но одно дело - знать, и совсем другое - испытывать это чувство. Врагу такого ощущения не пожелаю.
- Меня зовут Стелла Шмидт, - со вздохом сказала я. - И я совершенно не помню, как и почему оказалась в Турции. Если бы мы приехали сюда отдыхать с мужем, он уже был бы в этой палате. Наверное, я приехала одна.
- И в каком отеле вы остановились, тоже не помните?
- Увы!
- Ну, это можно достаточно быстро проверить, - обнадежил меня врач. - Кемер - город маленький. Пошлем запрос вашему мужу. Адрес в Мюнхене вы помните?
Это я помнила. Я помнила даже номер нашего домашнего телефона. Оставалось надеяться, что ситуация все-таки не безнадежная.
С этой надеждой я заснула и проспала, судя по всему, достаточно долго. Во всяком случае, когда я открыла глаза, то почувствовала себя практически здоровым человеком, который к тому же отчаянно хочет есть. Другими словами, я была относительно бодрой, безусловно голодной и… по-прежнему ничего не могла вспомнить о своем недавнем прошлом.
Визит врача после того, как меня накормили, напоили и помогли совершить необходимый туалет, поверг меня в полное смятение. Они, оказывается, связались с Куртом, который мою личность подтвердил, но не более того. Он заявил, что давно со мной развелся, после чего я уехала в Россию, и больше он ничего обо мне не знает. Вот это была новость так новость!
Собственно говоря, о том, что я русская, я, естественно, помнила. Но вряд ли это могло как-то облегчить мое нынешнее положение. А уж появление в палате полицейского и вовсе повергло меня в смятение: неужели я сотворила нечто такое, что связано с нарушением закона?
К счастью, мои подозрения не подтвердились. Зато выяснилось, что два дня назад я прошла через таможню аэропорта в Анталии, причем прилетела туда из России. А потом исчезла, чтобы вновь возникнуть на больничной койке с начисто отшибленной памятью. Милое дело!
Полицейский говорил со мной через переводчика, на сей раз по-русски. Язык я не забыла, но вот свои координаты в России назвала с некоторой заминкой. То есть адрес и телефон я, конечно, помнила, но четко знала и то, что квартиру в данный момент снимают не слишком близкие мне люди, которые вряд ли чем-нибудь смогут помочь: связь между нами поддерживалась чисто формально.
- Мы, конечно, связались с российским консульством в Анталии, - вздохнул обескураженный полицейский. - Если в ближайшие сутки ничего не прояснится…
- То что будет? - с умеренным любопытством спросила я.
- Передадим вас консульству. Кто-то ведь должен оплатить ваше пребывание в больнице. А у полиции к вам претензий нет.
И на том, как говорится, спасибо. Могу себе представить, как счастливы будут в консульстве, когда я свалюсь им на голову со своими проблемами. Но тут уже мне в голову пришла первая за довольно длительный период здравая мысль, и я спросила, какое сегодня число.
Полицейский мое любопытство удовлетворил. Но названная им дата, особенно год, повергла меня в состояние паники. Мои воспоминания заканчивались событиями одиннадцатилетней давности! А что произошло за эти одиннадцать лет, каким образом я снова оказалась в России, из которой благополучно уехала замуж в Германию, как, наконец, попала в Турцию - все это оставалось за непроницаемой стеной амнезии. Весело, что и говорить!
Некоторое успокоение принес звонок Курта. Собственно, я не сомневалась в том, что это произойдет, то есть не сомневалась до тех пор, пока не выяснила, что он давно мне уже не муж, а я вообще неизвестно кто. Но, похоже, Курт мало изменился: он всегда был высокопорядочным человеком, хотя и скучноватым. Интересно, из-за чего наш брак накрылся? Скорее всего я что-то такое сотворила по своей природной стервозности и в силу непредсказуемости славянской души.
- Что с тобой случилось? - спросил Курт.
Слышно было отлично, точно он находился в соседней комнате.
- Понятия не имею, - честно ответила я. - Совершенно не помню последние одиннадцать лет жизни, можешь себе представить?
- Вполне, - невозмутимо отозвался Курт.
Будучи высококлассным нейрохирургом, он и не такое мог себе представить. Собственно, и представлять было нечего: в своей практике он сталкивался и с более замысловатыми случаями.
Довольно быстро он рассказал, что произошло со мной за отчетный, так сказать, период. Мы развелись, я вернулась на родину и устроилась работать в какое-то туристическое агентство. Замуж больше пока не выходила, детьми не обзавелась, а насчет личной жизни ему, Курту, ничего неизвестно. Наверное, кто-то был. Молодая, красивая женщина…
- Спасибо на добром слове, - пробормотала я. - А почему мы с тобой развелись? Я что-нибудь… ну, ты понимаешь…
- Просто не сошлись характерами, - крайне миролюбиво отозвался Курт. - Расстались очень мирно и цивилизованно, я лично не в претензии, бывает. Кстати, я снова женат, старшему сыну шесть, дочери два года.
- Поздравляю! - машинально отозвалась я.
- Ты меня поздравляла и со свадьбой, и с рождением детей, - уведомил Курт. - Я же говорю, мы расстались тихо и интеллигентно. На свою жизнь ты не жаловалась.
- Что мне теперь делать? - без особой надежды спросила я.
- Ждать. Состояние амнезии, особенно такой долгосрочной, обязательно пройдет. Постарайся взять себя в руки, не обращай внимания на то, что многое для тебя станет открытием, и когда-нибудь стена рухнет…
- И погребет меня под своими обломками.
- Не утрируй, Стелла. Лучше всего тебе вернуться в Москву. Дома и стены помогают.
- Я даже не знаю, где мой паспорт.
- Ну, это проблемы консульства. Ты же не преступница, а потерпевшая. Кстати, нашли шофера той машины, которая тебя чуть не сбила?
- Понятия не имею!
- Ты всегда была непрактичной! - мягко пожурил меня Курт. - Наведи справки в полиции. Возможно, водитель сможет что-то прояснить. С тем же паспортом, кстати. Разве при тебе не было сумочки?
- Даже если и была, то паспорта обычно оставляют в отеле на регистрации. А ни в одном отеле Кемера меня не регистрировали, полиция проверяла.
- Хорошо, только не нервничай. И не волнуйся из-за оплаты больницы, я это уже урегулировал. А завтра тебя посмотрит врач, который проходил у меня стажировку. Вот увидишь, все наладится.
- Спасибо! - искренне отозвалась я. - Ты всегда был отличным мужиком. И почему я от тебя отказалась?
- Когда-нибудь вспомнишь, - утешил меня Курт. - Ну, пока. Я тебе еще позвоню.
"Когда-нибудь стена рухнет…" Хочется верить, что не придется ждать слишком долго, пока это знаменательное событие произойдет. Работаю я в "каком-то" туристическом агентстве - волшебно! С каких пор я начала разбираться в этом бизнесе, если по образованию - обыкновенный филолог? Впрочем, надо радоваться тому, что не забылись языки, иначе неизвестно когда и как эти знания восстановились бы.
Уже начало смеркаться, когда в палату заглянула медсестра.
- К вам пришли, - объявила она, тщательно подбирая немецкие слова.
- Опять полиция? - обреченно вздохнула я.
- О, нет! Один господин…
И в палату действительно вошел господин, абсолютно мне незнакомый, но с такой радостной улыбкой на лице, будто искал меня всю жизнь и вот наконец-то нашел. Высокого роста, волосы пышные, темные, с легкой проседью, правильные черты лица… Повеяло ароматом хорошего лосьона, и я тут же застеснялась своей неприбранности и непрезентабельности.
- Эллочка! Слава Богу, ты в порядке!
Посетитель говорил на чистом русском языке.
Но - Эллочка… Никто меня так сроду не называл.
Я выдавила из себя нечто по идее изображавшее улыбку.
- Ты мне не рада? Как ты себя чувствуешь?
- Сносно, - ответила я на последний вопрос. - Жить буду.
Медсестра внесла красивый букет, уже поставленный в вазу, и блюдо с фруктами. Ничего себе! Кем мне приходится этот незнакомец, хотела бы я знать?
Мужчина наклонился ко мне и нежно поцеловал. Слишком нежно, с моей точки зрения. Но на какое-то мгновенье мне показалось, что после этого поцелуя чары спадут… то есть, тьфу, амнезия исчезнет и все встанет на свои места. Увы.
- Значит, это правда, - уже без улыбки констатировал мужчина. - Ты все забыла.
Я только вздохнула. А что, собственно, я могла сказать?
- Ну, главное, что ты жива, и никаких серьезных повреждений организм не получил. Эту ночь еще проведешь здесь, а завтра с утра я забираю тебя домой…
- В Москву? - уточнила я.
- Нет, родная, в Москву пока рано. Значит, ты вспомнила, где ты?
- Мне сказали. Вы…
Лицо мужчины стало еще грустнее.
- Действительно, все забыла, - прошептал он. - Меня на "вы" называет… Эллочка, вспомни, я же Саша! Саша!
Сказать мне было нечего. Никакого Саши я точно не помнила, хотя, если честно, ничего против такого знакомства не имела. Если судить по цветам, фруктам, поцелую и слову "домой", у нас весьма близкие отношения. И что мне теперь со всем этим делать?
- А мой паспорт… он дома? - на всякий случай спросила я.
- С твоим паспортом вышла целая история, - оживившись, начал Саша.
Он присел на край кровати, я невольно попыталась отодвинуться… В общем, вышла очередная неловкость. Будь она проклята, эта амнезия!
- Какая история?
- Когда мы регистрировались в отеле, портье случайно смахнул твой паспорт в ящик. И ничего не записал в книгу, представляешь себе?
- В каком отеле?
- В том, куда ты приехала заключать договор. О сотрудничестве.
- Саша, - с некоторым трудом произнесла я новое для меня имя, - прости, пожалуйста, но я действительно…
- Ничего не помнишь! - со вздохом закончил Саша. - Значит, будем вспоминать вместе. Завтра все равно воскресенье, никаких дел не будет.
- Как я буду заниматься делами, о которых не имею представления? - поинтересовалась я. - Туристический бизнес! Переговоры! Почему бы мне не заняться расщеплением атомного ядра?
- Хорошая мысль, - примирительно улыбнулся Саша. - Не нужно раздражаться. К счастью, я знаком не только с твоим бизнесом, но и с твоим непосредственным начальником. Он вполне адекватный человек, мы все урегулируем.
- Начальник-то адекватный, а я…
- Утро вечера мудренее, - подвел итог беседы Саша. - Отдыхай, Эллочка. Завтра с утра я тебя заберу.
Кое в чем Саша действительно оказался прав: я проспала ночь достаточно спокойно, и утром действительность уже не представлялась мне такой пугающей, как накануне. Если мой начальник - адекватный человек, то наверняка поймет, что травмированная сотрудница не сможет провести переговоры на должном уровне. Форсмажорные обстоятельства, ничего не попишешь. А туристический бизнес - это все-таки не ядерная энергетика и не высшая математика: научусь всему заново. Голову мне не оторвало - это главное, а ее содержание в принципе неплохо и обновить. Так сказать, кардинально.
Ноги меня слушались - это было приятно. Конечно, на пешие прогулки я пока еще была не способна, но спуститься вниз, к машине - вполне. На улице меня чуть не ослепило солнце и вполне основательно закружилась голова, настолько густо был настоян воздух на запахах хвои, моря и каких-то цветов. Контраст с больничной палатой был разительным, хотя провела я там, как выяснилось, сутки с небольшим.
- Я хочу к морю, - сказала я Саше, который уверенно вел машину по узеньким, чистым улочкам. - Мне кажется, если окунусь…
- Обязательно, Эллочка. Но сначала давай поедем в отель. Примешь душ, переоденешься, позавтракаем в номере. Нельзя с больничной койки - да в синее море.
- Почему? - довольно глупо спросила я.
- А вдруг еще что-нибудь забудешь от слишком резкой смены ощущений? Шутка. Ну, ты же большая девочка, сама все понимаешь.
Конечно большая - тридцать пять лет недавно стукнуло. А я помню, как отмечали мои двадцать четыре года, дальше, как говорится, тишина. Но отметили хорошо, в маленьком ресторанчике недалеко от нашего с Куртом дома в Мюнхене, были мои родители и несколько близких друзей… Родители! Они переехали в Германию следом за мной, неплохо там устроились, неужели после моего развода тоже вернулись в Москву? Вот это уже было бы неправильно…
- Саша, а в Москве я с кем живу? - поинтересовалась я.
- Со мной, - усмехнулся он.
- То есть как? В одной квартире?! А мои родители?
- Твои родители, насколько мне известно, в Германии. Я живу в собственной квартире, не волнуйся. И ты - в собственной. Адрес напомнить?
- Сделай одолжение.