Зато, по словам журналистов канала Рен-ТВ - авторов телепроекта "Секретные истории", осенью 2008 года двое диггеров, исследуя подземелья "Дома на набережной", нашли кожаный портфель с толстой тетрадью озаглавленной "Лев Федотов. История будущего". Найденная рукопись была неизвестной ранее работой Льва Федотова, в которой он предсказывал многие интересные события нашей эпохи. Место ее находки - не случайное. Как известно, в детстве Лев Федотов с друзьями часто исследовали подземелья Москвы, то ли в поисках мистической библиотеки Ивана Грозного, то ли в поисках тайного хода в Кремль. Он более чем хорошо знал подземелья. Именно в одной из пещер юный пророк и спрятал свой труд "История будущего". Почему спрятал? Да потому что в тетради он предсказал далеко не коммунистическое будущее России и горькие результаты в просчетах управления страной.
В этой работе Лев Федотов предсказывает мировые события, связанные с "холодной войной", появление ядерной бомбы, полеты в космос, создание машины, способной к мышлению. Большая часть его предсказаний уже реализовалась, некоторые могут сбыться на наших глазах.
Как правило, "московский пророк", как часто называют Федотова, не обозначал свои "догадки" датами. Исключением является год 2009. Именно ему отводится большая доля описаний Федотова. Он обозначил 2009 год странным названием - "год прорыва в бездну". Какое значение - негативное или позитивное - он в него вкладывал, понять трудно. Четко он указал лишь на то, что в этом году человечество ждут серьезные испытания, которые, с одной стороны, смогут привести его к небывалому прорыву в своем развитии, а с другой - спровоцировать Армагеддон. Первые знаки грядущих перемен должны были появиться в небе накануне наступления 2009 года, когда люди смогут наблюдать "черное солнце", т. е. солнечное затмение.
Были у московского школьника и более конкретные предсказания о 2009 годе, в частности президентство Барака Обамы: "Я знаю, что угнетаемые в Америке негры получат такие же права, как белые, и чернокожий американец станет президентом США. К сожалению, участь этого президента будет трагична, его ждет та же история что и Авраама Линкольна, он будет смертельно ранен во время покушения. После смерти этого президента Америку ждут хаос и анархия…"
В своей "Истории будущего" Лев Федотов сообщает интересные сведения и о развитии науки и техники. Так, он описывает очень мощную исследовательскую лабораторию, которая будет построена в начале XXI века в горах Швейцарии. По мнению "московского пророка", в ней будут работать ученые со всего мира, пытаясь разгадать тайны мироздания и значительно продвинуть научные изыскания. Но ученые станут лишь пешками в игре тайной корпорации банкиров и военных, которые используют научные открытия для создания сверхоружия. Возможно, что речь здесь идет о создании Большого адронного коллайдера и проводимых с его помощью исследованиях? Ведь по прогнозу Федотова, эту лабораторию должны были запустить в начале XXI века, но вскоре ее работа приостановится из-за аварии. Авария действительно имела место. Далее он сообщал, что будет принято решение о перенесении этой лаборатории на территорию России. Вот что он пишет об этом: "…строительство подмосковной лаборатории может начаться уже в 2009 году, но эта эпохальная стройка останется незамеченной, так как человечество будет занято борьбой с новым бедствием. Эпидемия охватит всю планету". По мнению Федотова, эпидемия будет по масштабам превосходить эпидемию "испанки" в 1918 году, которая считается самой губительной в истории человечества.
Однако самым страшным испытанием для людей "московский пророк" считал следующее: "Накануне 2009 года ученые откроют способ управлять человеческой памятью. Общественность с радостью примет это сообщение, ведь с помощью специальной таблетки можно будет стереть плохие воспоминания. Но на самом деле цель этих экспериментов одна - превратить человека в послушного робота. При помощи такой таблетки можно вложить в человеческий мозг любое задание, и человек выполнит его в пользу своего хозяина".
К сожалению, рукописи "Истории будущего", о которой рассказал автор фильма "Прорыв в бездну" Михаил Колодинский, пока не только не удалось найти, но и обнаружить никаких источников информации о ней. В связи с этим возникла еще одна версия, согласно которой данные о пророческом таланте Льва Федотова - не более чем послевоенная фальсификация. Может ли это быть, сказать трудно. В книге все того же Ю. Росциуса, являющегося очень добросовестным исследователем различных пророческих паранормальных явлений, указывается на особое состояние, в котором находился мальчик, когда писал. Действительно, как можно за одну ночь заполнить мелким почерком 100 страниц?! Исходя из этого, Росциус задается вопросом: "Кем же был сгоревший в пламени священной войны Лев Федотов? Гениальным разведчиком, способным в самых жестких условиях получить, экстрагировать, выкристаллизовать достоверную информацию, абстрагировать ее от плевел? Либо потрясающим аналитиком, способным, подобно Кювье, по одной кости воссоздавшему облик животного, по одной детали домыслить во всех тонкостях будущую ситуацию? Государственным мужем, который на основе имеющейся у него неполной информации интуитивно делает правильный вывод? Или прекрасным уникальным врожденным прогностом, провидцем, подобным болгарской провидице Ванге Димитровой?!" Этого с точностью сказать не может никто и сегодня.
За кулисами советско-финской войны
Войну 1939–1940 годов между Советским Союзом и Финляндией называли по-разному: русские - "финской" или "советско-финским вооруженным конфликтом", финны - "зимней". Но оба противника считали ее странной. В советское время о ней вспоминать не любили. В Большой Советской Энциклопедии суть этого события определялась коротко и категорично: война возникла "в результате политики реакционного правительства Финляндии, превратившего территорию страны в плацдарм для возможного нападения агрессивных держав на СССР". Так ли это было и что же действительно происходило на Карельском перешейке накануне Второй мировой войны?
Самый распространенный миф советско-финской войны, пожалуй, давно умер. В соответствии с ним, советская власть много лет утверждала, что в 1939 году Финляндия напала на Советский Союз. И это не подвергалось сомнению подавляющим большинством советских людей. Они наивно верили, что одна страна с населением 3,5 миллиона напала на другую - с населением 180 миллионов, и не видели в этом ничего удивительного. На самом же деле 30 ноября 1939 года в 8 часов утра войска Ленинградского военного округа перешли советско-финскую границу, снесли финскую погранзаставу в Раате и двинулись в глубь страны Суоми. Одновременно с этим Хельсинки и Виипури (Выборг) подверглись бомбардировкам. Уже много лет спустя после окончания военных действий, оценивая эти события, финны с насмешкой говорили: "Огромный могучий Советский Союз одержал победу в этом состязании, а маленькая храбрая Финляндия заняла почетное второе место". В действительности же эта странная война стала большой трагедией для двух народов и вспыхнула она не на пустом месте.
Уже с середины 1930-х годов советское руководство рассматривало буржуазную Финляндию как плацдарм, который любая заинтересованная страна может использовать для нанесения военного удара по СССР. Как известно, Юрьевский мирный договор, заключенный в октябре 1920 года, в тяжелое для большевистской России время под жестким прессингом финской стороны, хотя и стабилизировал ее отношения с Финляндией, но был для нее невыгоден. Прежде всего, это относилось к демаркации границы на Карельском перешейке: по договору она была задекларирована по линии старой границы между царской Россией и Великим Княжеством Финляндским. Таким образом, граница была установлена всего в 32 км от Петрограда (Ленинграда), что разрушало исторически сложившуюся систему обороны северной столицы. Город теоретически стал досягаем даже для артиллерийского огня с финской стороны. Мириться с таким положением советское руководство было не намерено. Но только подписанный 23 августа 1939 года пакт Молотова - Риббентропа наконец-то предоставил И. Сталину возможность разговаривать с Финляндией на "другом" языке: согласно его секретному протоколу, эта страна была отнесена к "сфере влияния" СССР.
Вскоре после начала Второй мировой войны, 4 октября 1939 года советское руководство потребовало от финнов передвинуть свои границы на "безопасное расстояние" - на 20–25 км в глубь страны. Кроме того, оно попросило Хельсинки сдать СССР в аренду на 30 лет стратегически важные территории: полуострова Ханко и Рыбачий, несколько небольших островов в восточной части Финского залива и часть Карельского перешейка. Финляндия, расценив эти предложения как прямую угрозу своей независимости, ответила категорическим отказом. 10 октября глава МИДа Финляндии Э. Эркко заявил: "Мы ни на какие уступки СССР не пойдем и будем драться во что бы то ни стало, так как нас обещали поддержать Англия, Америка и Швеция".
Но все-таки, несмотря на неблагоприятную обстановку, 12 октября советско-финляндские переговоры продолжились. С советской стороны ими руководил сам Сталин, с финской - посланник Финляндии в Швеции Ю. Паасикиви (Эркко от участия в них уклонился). Сталинские предложения строились на историческом опыте России. Советский вождь напомнил финнам, что войска белых под руководством Юденича напали на Петроград со стороны Финского залива и что британские военные корабли шли этим же маршрутом. Заверения Паасикиви в том, что Финляндия не допустит немцев в свою страну, Сталин отмел со словами: "Они не станут спрашивать вашего разрешения". Тем не менее советские предложения были финской стороной отклонены, а 13 ноября по указанию Э. Эркко финляндская делегация прекратила переговоры, сославшись на то, что у нее есть "более важные дела". Отношения между обеими странами с каждым днем все более ухудшались.
Тем временем в приграничных с СССР районах Финляндии начались военные учения. Еще в начале октября в финскую армию были призваны резервисты 20 возрастов. Началась эвакуация жителей Хельсинки, Виппури, населения Карельского перешейка и побережья Финского залива. Руководство страны предполагало, что финская армия, опираясь на укрепления "линии Маннергейма", сможет сковать советские войска на длительное время, пока не подойдет помощь Запада. Поэтому министр обороны Финляндии Ю. Нюкканен утверждал, что даже без помощи других стран "Финляндия вполне может продержаться шесть месяцев", а Э. Эркко 31 октября заявил: "Нам надо стоять непоколебимо". Иного мнения придерживался только главнокомандующий финской армией, выдающийся полководец Карл Густав Маннергейм. Он лояльно отнесся к требованиям СССР и считал, что в переговорах с ним можно было найти компромисс.
Укрепления, составлявшие созданную им "линию Маннергейма", строились в течение восьми лет и протянулись на 135 км от Финского залива до Ладожского озера. Эта линия имела три полосы обороны. Первая из них включала обширные минные поля, противотанковые рвы, железобетонные тетраэдры и проволочные заграждения в 10–30 рядов. За ней располагалась вторая полоса, состоявшая из железобетонных подземных укреплений в 3–5 этажей - настоящих крепостей из фортификационного бетона, прикрытых броневыми плитами. В каждой такой крепости был склад боеприпасов и топлива, водопровод, электростанция, комнаты отдыха и операционные палаты. Третья полоса обороны состояла из новых минных полей, эскарпов и заграждений. Мнения относительно точного числа бетонных бункеров (ДОТов) и укрепленных позиций "линии Маннергейма" разнятся: К. Мерецков писал о 350, а по оценке самого их создателя, их было 66. По-видимому, называя эту цифру, финский главнокомандующий имел в виду не отдельные бункеры, а узлы обороны, каждый из которых состоял из 2-х и более бункеров. Так или иначе, но "линия Маннергейма" была уникальным оборонительным сооружением, не уступавшим по своей обороноспособности знаменитой немецкой "линии Зигфрида" и французской "линии Ма-жино". Большая часть укреплений находилась на восточном участке линии, хорошо прикрытом рекой Вуоксой и на участке Сумма.
Накануне войны К. Ворошилов уверял Сталина, что если дело дойдет до военного конфликта, то Красная армия разделается с финнами за несколько дней. Начальником Генштаба Б. Шапошниковым и командующим Ленинградским военным округом К. Мерецковым был составлен план боевых действий. Зная характер финских укреплений, они учли в плане реальные трудности по их прорыву, рассчитали необходимое количество сил. Но Сталин, настроенный на легкую победу, резко раскритиковал этот план и поручил штабу Ленинградского военного округа разработку нового. Согласно этому плану боевые действия предполагалось закончить "малой кровью" в течение 7-14 дней, добившись полной капитуляции Финляндии после захвата 80 % ее территории. Упор делался на мощный первоначальный удар. Гарантией тому служило подавляющее военное превосходство СССР над противником: в 3,6 раза по личному составу, в 30 раз по танкам, в 5,5 раза по артиллерии и минометам, в 20 раз по самолетам. Однако в плане не предусматривались сосредоточение резервов, учет погодных условий и многое другое.
Для начала боевых действий советской стороне оставалось только найти малейший повод. И он был найден. 26 ноября 1939 года советское правительство официально заявило о том, что финская артиллерия обстреляла советскую территорию у деревни Майника, что привело к человеческим жертвам. В ноте, направленной правительству Финляндии, указывалось: "Сосредоточение финляндских войск под Ленинградом не только создает угрозу для Ленинграда, но и представляет на деле враждебный акт против СССР". В связи с этим Финляндии предлагалось отвести свои войска на 25–30 км от границы. В ответ финны заявили, что "упомянутые выстрелы были произведены… с советской пограничной стороны", и потребовали провести совместное расследование этого инцидента. Советскую сторону, организовавшую эту провокацию, такое предложение не устраивало, и она сделала выбор в пользу военного решения конфликта. 28 ноября правительство СССР заявило, что "считает себя свободным от обязательств, взятых в силу пакта о ненападении". 29 ноября финская сторона предложила вновь сесть за стол переговоров, но советское руководство на это предложение не отреагировало. Дальнейшее уже известно: на следующий день части Красной армии без объявления войны вторглись на территорию северного соседа, положив начало едва ли не самой жестокой и кровавой из так называемых "малых" войн XX века.
На всем протяжении 1300-километровой границы с Финляндией были сосредоточены четыре советские армии. На Карельском перешейке, являвшимся главным направлением удара, действовала 7-я армия, в составе которой было девять стрелковых дивизий, танковый корпус и три танковые бригады, артиллерия и авиация. Ее наступление поддерживалось огнем Балтийского флота.
Со стороны Финляндии в военных действиях были задействованы практически все ее вооруженные силы:
10 дивизий, 7 специальных бригад и военизированная организация ШЮЦКОР - всего около 400 тысяч человек. Численность же советской группировки войск составляла около 960 тысяч человек. К тому же она имела многократное превосходство по танкам, артиллерии и авиации. Отмечая это, Маннергейм с грустью говорил: "У финнов есть масло, но нет пушек!" Тем не менее, штаб знаменитого полководца и финская разведка сумели разгадать "оперативный замысел" советского командования. На направлении главного удара советских войск они развернули свою лучшую полевую армию под командованием генерала Эстермана, которую поддерживала Аландская армейская группа.
В первый день войны некоторые части Красной армии, поверившие в миф об освободительной миссии советских вооруженных сил, переходили границу под марши дивизионных оркестров, неся с собой знамена, агитационные плакаты и пропагандистскую литературу. И были неприятно удивлены тем, что "финские братья по классу" вместо радушного приема ответили им снайперским огнем, упорной обороной и мощными контратаками. Особенно "донимали" красноармейцев финские снайперы, которых за излюбленную манеру вести огонь с деревьев прозвали "кукушками". Справиться с ними помогли попавшие в пехоту таежные охотники. Они предложили пускать впереди стрелковой цепи лаек. Если собаки упирались передними лапами в ствол и начинали громко лаять, это означало, что наверху находился враг. Дерево сразу же брали в перекрест 2–3 ручных пулемета, которые буквально прошивали густую крону, не оставляя снайперу никаких шансов выжить.
Тем временем международная общественность расценила войну СССР с Финляндией как неприкрытую агрессию со стороны Москвы. Советский Союз даже был исключен из Лиги Наций. Зато в Финляндию стала поступать военная и гуманитарная помощь, съезжались добровольцы из других стран.
Первые дни боев не дали советским войскам запланированных темпов продвижения, но и серьезных поводов для беспокойства тоже не вызывали. Правда, под Куоккалой (Репино) и Териоки (Зеленошрск) советские войска понесли ощутимые потери, но их "списали" на непредсказуемую погоду. Действительно, она преподнесла красноармейцам неприятный сюрприз: вместо полагавшихся в это время года несильных морозов и небольшого снега в течение всей первой недели декабря дневная температура на Карельском перешейке была плюсовой или нулевой, шли сильные снегопады, чередовавшиеся с туманами. В этих условиях советская артиллерия застревала в грязи, танки вязли в незаметных под снегом болотах или проваливались сквозь тонкий лед озер и речушек, а авиация не могла прицельно бомбить позиции противника. Кроме того, финны успешно использовали эффективные методы "малой войны", изматывая ими советские войска. Немногочисленные финские части проявляли инициативность и гибкость, умело использовали условия местности и маскировались. Они упорно обороняли мосты и населенные пункты, а при оставлении своих позиций все подрывали и сжигали. Отходили финны организованно, прикрываясь арьергардами и минируя за собой дороги. В плен они сдавались крайне редко - за все время боевых действий красноармейцы захватили менее одной тысячи военнопленных.
Постепенно в советских оперативных донесениях начал просматриваться боевой характер противника: финский солдат хладнокровен и стоек, отлично владеет лыжами, чрезвычайно подвижен и, как правило, хороший стрелок. В сводках Совинформбюро сопротивление финской армии стали определять как "яростное", "отчаянное" и даже "иступленное". В связи с тем что дела на фронте складывались крайне неудачно, началась переброска советских войск из внутренних округов СССР, в частности Белорусского особого, который считался одним из самых боеспособных в Красной армии.