Было известно, что Штумпфеггер имел рост 190 см, а Борман - 168 см. На основании изучения бедренных костей эксперты установили, что один скелет - останки высокого мужчины, другой - низкого. Сравнение же одной из найденных челюстей с данными медкнижки позволило констатировать, что один из обнаруженных скелетов принадлежит Штумпфеггеру. А вот медкнижка заместителя Гитлера исчезла в 1945 году. Сохранился лишь схематический рисунок челюстей, сделанный по памяти его зубным врачом. Мосты и коронки реальной челюсти и изображенной на схеме в целом совпали. Кроме того, на костях идентифицируемого черепа около правой глазницы была обнаружена деформация - предположительно след от травмы, которую Борман получил, попав в автомобильную катастрофу.
На основании данных об экспертизе останков, обнаруженных на Инвалиденштрассе было опубликовано официальное заключение о гибели "наци № 2" в мае 1945 года.
Косвенным подтверждением гибели Бормана стали сведения, сообщенные на допросе лидером движения гитлерюгенд Артуром Аксманом. Он утверждал, что бежал из рейхсканцелярии вместе с ним и еще несколькими приближенными фюрера - врачом Людвигом Штумпфеггером и пилотом Хансом Бауром. Неподалеку от моста Вайдендамм они попали под мощный огонь русских. Аксман, укрывшийся в воронке от снаряда, видел лежащего рядом с ним в яме Бормана. К утру все беглецы, посрывав с мундиров знаки различия и побросав оружие, двинулись на запад, вдоль железнодорожных путей. Но в районе Инвалиденштрассе они наткнулись на советских солдат, которые приняли их за дезертиров из фольксштурма, отнеслись к ним добродушно и даже угостили сигаретами. Однако Борман и Штурмпфеггер отнеслись к русским настороженно и при первой же возможности постарались сбежать в сторону берлинской университетской клиники Шарите. Вскоре за ними последовал и Аксман со своим адъютантом. Неподалеку от станции они обнаружили лежащие на дороге тела своих товарищей. Позднее, вспоминая этот день, Аксман рассказал: "Мы склонились на колени и узнали обоих, Мартина Бормана и доктора Штурмпфеггера. Ошибки быть не могло. Оба лежали на спине… Я обратился к Борману, дотронулся до него, стал тормошить. Он не дышал". Однако на Нюрнбергском процессе на эти показания Аксмана почему-то внимания не обратили. Как не приняли во внимание и сведения, полученные от личного шофера
Бормана, Эриха Клемке. Он сообщил, что видел рейхеляйтера в последний раз в ночь на 2 мая 1945 года и считает, что он вряд ли смог бы вырваться из горящего города. К тому же он видел, как к группе людей, в которой тот находился, подошло несколько советских танков и взяло ее "в клещи". На его глазах первая машина, у которой оказался Борман, была взорвана снарядом. Клемке не видел, погиб ли при этом рейхсляйтер, но считал, что при взрыве такой большой силы по-другому и быть не могло. Однако судей это не убедило: ведь свидетель мог и обманывать их, помогая Борману скрыться. Поэтому 1 октября 1946 года "наци № 2" был заочно вынесен смертный приговор.
В 1973 году семья преступника дала пробы ткани для проведения сравнительного анализа с ДНК останков. Но поскольку кости неизвестного, найденного на Инвалиденштрассе, пребывали в плачевном состоянии, выделить ДНК из клеточного ядра не удалось. Тогда ученые из Института судебной медицины при Мюнхенском университете решили выделить так называемые митохондральные ДНК. Получив исходный биологический материал из останков, они провели его сравнительный анализ с забором крови у родственников Бормана по материнской линии. Он показал их родство. На основании этого 11 апреля 1973 года правительство ФРГ объявило: скелет человека, обнаруженный в Западном Берлине в декабре 1972 года, принадлежал Мартину Борману. Родственники получили возможность произвести тайное захоронение останков заместителя Адольфа Гитлера, чтобы "не превращать могилу в место паломничества неонацистов", и не сообщили о том, будет ли Борман предан земле или его пепел развеют над Германией.
Но многие исследователи считают, что, скорее всего, в начале 1970-х годов ЦРУ, парагвайское правительство (именно в Парагвае умер "наци № 2" в 1959 г.) и западногерманская разведка заключили соглашение, по которому останки Бормана были эксгумированы и тайно доставлены в Берлин. Здесь их перезахоронили, а затем "случайно" обнаружили в нужном месте в 1972 году, чтобы убедить весь мир, будто они все 27 послевоенных лет пролежали в берлинской земле и что слухи о сотрудничестве Бормана с союзническими разведками абсолютно беспочвенны.
В Европе и в Латинской Америке более популярной оказалась версия о том, что заместитель фюрера остался жив. Считают, что Борман мог покинуть Берлин на одной из сверхсекретных подводных лодок и оказаться у берегов Латинской Америки. Тем более, что подобные задачи стояли в учебном плане немецких подводников. В 1973 году писатель и бывший спецагент Ладислав Фараго утверждал, что Борман живет в Аргентине и якобы является миллионером, хотя никаких "веских улик", доказывающих это, не приводил. Его якобы видели также в Бразилии и Чили, где он и умер от рака кишечника. Затем география местонахождения Бормана расширилась: по слухам, он был замечен в Испанском Марокко, итальянском Больцано, в Египте и даже в Австралии. Рассказывали также, что бывший рейсхляйтер после войны вел жизнь скромного егеря в чешском Хомутове. О том, что Борману якобы удалось спастись, заявил на допросе в 1960 году и один из организаторов массового истребления евреев в годы войны, нацистский преступник Адольф Эйхман. Вплоть до конца 1970-х годов в руках спецслужб разных стран оказывались похожие на Бормана субъекты. Спасало "двойников" то, что известны настоящие отпечатки пальцев нацистского преступника.
Следует отметить, что многие факты подтверждают и на первый взгляд фантастическую версию о работе Бормана на советскую разведку. Вспомним, что он в 1919–1921 годах находился в советском спецлагере, откуда был неожиданно освобожден. По какой причине? В начале 1920-х годов Сталин принял решение создать агентурную сеть в Германии. Руководитель военной разведки П. Березин и начальник контрразведки ОГПУ А. Артузов обратились за помощью к руководителю компартии Германии Э. Тельману. Тот вскоре прислал перспективного молодого человека, которого звали Карлом. Примечательно, что в деле он значился только под кличкой, отпечатки пальцев, образцы почерка и фотография отсутствовали. Подготовкой Карла занимались с немецкой стороны Э. Тельман и В. Пик, с российской - Березин, Артузов и лично Сталин. После того как Березина и Артузова расстреляли, с советской стороны остался только один свидетель, знавший, что настоящее имя агента - Мартин Борман. Но он умел хранить секреты…
Карла представили Сталину как человека, лично знавшего Гитлера. "Рука Москвы" организовала его устройство на работу в Германии, вступление в НСДАП и даже знакомства с промышленными магнатами и военными, поддерживавшими национал-социализм. Известно, что Борман оставался с Гитлером до конца, несмотря на предложение фюрера бежать. И не потому, что был фанатично предан ему. Многие исследователи отмечали парадоксальный факт: Борман не боялся русских. Он как будто спокойно ждал их прихода и не покидал рейхсканцелярию, чтобы не погибнуть случайно на улице. Именно так ведет себя разведчик, который не имеет права самовольно покинуть свой участок работы. Кроме того, всплыли два факта, насторожившие руководителя немецкой контрразведки Гелена. Во-первых, в документах русских обнаружились сведения, составлявшие высшую государственную тайну рейха. Доступа к ним офицеры немецкого штаба не имели, значит, следовало искать утечку в более высоких кругах. А во-вторых, только Борман имел радиостанцию, неподконтрольную службе радиоперехвата. "Только этим можно объяснить, каким образом Борман мог сбежать из бункера и бесследно пропасть, - констатировал Гелен, затем добавил: - В 50-е годы я дважды имел возможность убедиться, что Борман жил в СССР. Его увезли советские агенты в конце войны".
Реконструкция событий выглядит так. 1 мая Борман передал по рации советскому командованию данные о своем местонахождении. В 14.00 к зданию рейхсканцелярии подошли советские танки под командованием начальника военной разведки СССР генерала И. Серова. Группа спецназа вывела из здания человека, на голову которого был надет мешок. Танки взяли курс на аэродром. Дальнейшая судьба Бормана не известна, но предполагают, что он умер от рака лишь в 1973 году. Место его захоронения - Лефортовское кладбище в Москве, где есть могила с надписью "Мартин Борман, 1900–1973 гг.".
Есть, как мы уже отмечали выше, и другие предположения. Например о том, что в мае 1945 года Борман был якобы доставлен в Великобританию сотрудниками военно-морской разведки МИ-6, агентом которой и был. Мало кто знает, что имя Джеймс Бонд, данное Яном Флемингом герою своих романов, родилось не на пустом месте. Так называлась тайная операция спецслужб США по похищению Бормана. В ней участвовал и Флеминг, ставший прототипом легендарного "агента 007". Приказ о проведении операции "Джеймс Бонд" исходил от Черчилля, которого интересовала судьба нацистских сокровищ. Разведчики отдела "М" выяснили, что номера счетов в швейцарских банках известны лишь заместителю Гитлера. Чтобы взять под контроль золото рейха, нужно было заинтересовать его в бегстве. В операции приняли участие Я. Флеминг и родственник руководителя отдела "М" Д. Дэвис. На встрече с ними Борман заявил, что хочет укрыться в надежном месте, но мир должен поверить, что заместитель фюрера мертв. Для этого нужно найти двойника, который погибнет во время бегства. При проведении самой тщательной посмертной экспертизы не должно возникнуть никаких сомнений, что найдено тело Бормана. Высокопоставленный беглец передал Флемингу пакет, в котором оказались его медицинская и стоматологическая карты, папка с личным делом и несколько фотографий.
В результате поисков был обнаружен военнопленный Отто Гюнтер, очень похожий на Бормана. Ему сделали небольшую пластическую операцию, создав шрам над левой бровью. Стоматолог основательно поработал над зубами двойника, чтобы их было невозможно отличить от зубов Бормана. А поскольку полного сходства добиться было невозможно, в медицинские документы "наци № 2" внесли некоторые "поправки", чтобы при расследовании они подтвердили "подлинность" трупа.
Для побега ждали дня, когда хаос станет всеобщим. Вечером 1 мая Гюнтеру забинтовали голову. Документы Бормана и конверт с завещанием Гитлера Дэвис и Флеминг оставили у себя, а Борману дали ампулы с ядом и фальшивое удостоверение. Его записную книжку положили в карман черного кожаного пальто, в которое был одет двойник. На Фридрихштрассе рядом с беглецами снаряд угодил в танк. Штумпфеггер и Гюнтер погибли. Однако лицо последнего осталось совершенно целым. Борман сунул в рот Гюнтеру ампулу с цианистым калием и раздавил ее, чтобы быть уверенным в смерти двойника. А сам с помощью англичан добрался до лодок. Утром 13 мая на северо-западном берегу Эльбы их ждали начальник отдела "М" Мортон и генерал Симпсон, которым Дэвис передал Бормана. Дальнейшая судьба "наци № 2" в изложении английского разведчика выглядит так. Доставленный в Швейцарию, он подписал документы, передав права распорядителя нацистских вкладов Мортону и генералу-разведчику Доновану. Так союзникам удалось получить почти 90 процентов награбленных гитлеровцами ценностей. Затем Борману сделали несколько пластических операций, выработали в ходе реабилитации новую походку и научили слегка заикаться. До февраля 1946 года он находился на конспиративной квартире в предместье Лондона, потом был перевезен в деревню в Гемпшире. Тут Борман десять лет жил в семье морского офицера Гранта под именем Мартина Шулера, его тестя. Весной 1956 года нацист умер и был похоронен на деревенском кладбище. В действительности же причиной очередной мнимой смерти Бормана стал намечавшийся в апреле 1956 года визит в Англию Булганина и Хрущева. Опасаясь скандала, нациста отправили в Парагвай, где он и скончался в феврале 1959 года от рака кишечника. Но многие исследователи до сих пор убеждены: "наци № 2" не уезжал из Англии, а спокойно жил там до 1989 года.
Похоже, судьба Мартина Бормана еще долго будет оставаться тайной за семью печатями. Его официально хоронили уже трижды: в 1945, 1956 и 1973 годах. А легенды о нем продолжали жить. И специалисты нисколько не удивятся, если объявится очередной "свидетель", случайно "встретивший" нацистского главаря в каком-нибудь забытом Богом уголке. И точка опять превратится в многоточие.
Как СССР упустил первенство в ядерной гонке
После того как Соединенные Штаты Америки сбросили на японские города Хиросима и Нагасаки первые ядерные бомбы, весь мир был вынужден признать их первенство в ядерной гонке. Однако история могла пойти совсем по другому пути. Сравнительно недавно были обнаружены документы, согласно которым у Советского Союза был шанс стать первой ядерной державой в мире.
Идея создания нового сверхмощного оружия витала в воздухе уже давно - с того момента, как была открыта энергия атомного ядра. Однако если создание реактора, в котором началась бы цепная реакция, было технически разрешимой задачей, с бомбой все обстояло иначе. Физикам понадобилось немало усилий, чтобы решить технические проблемы, связанные с созданием бомбы, чтобы она, с одной стороны, не взорвалась бы раньше времени сама собой, с другой стороны - сработала бы в нужный момент. Подробнее о технической стороне вопроса мы расскажем в очерке "По следам Манхэттенского проекта".
16 июля 1945 года в половине шестого утра в штате Нью-Мексико прогремел взрыв. Огненный шар держался всего несколько секунд, потом потемнел, стал оранжевым, затем - багровым. И на высоту 11 км поднялось грибовидное облако. Энергия взрыва составила больше 20 килотонн тротилового эквивалента. Большая часть измерительной аппаратуры была уничтожена. Но увиденное потрясло испытателей… Соединенные Штаты в полной мере оценили силу нового оружия и его возможности. И не замедлили его применить: 6 августа 1945 года атомная бомба была сброшена на Хиросиму, а через три дня та же участь постигла Нагасаки. Бомбы "Малыш" и "Толстяк", сброшенные на Японию, положили конец войне с этой страной. Но в то же время между США и СССР развернулась другая война - война за возможность называться ядерной державой.
Знали ли в Советском Союзе об экспериментах американцев по созданию атомной бомбы? Конечно. Как знали и об исследованиях, проводящихся в Германии и в Великобритании. Аналогичные работы велись и в самом СССР. Первым документом, свидетельствующим об интересе Советского Союза к созданию ядерного оружия, считается оперативное письмо начальника 5-го отдела Главного управления Госбезопасности НКВД, направленное в Нью-Йоркскую резидентуру 27 января 1941 года. В этом письме содержалось указание для агентов: уделить особое внимание работам американцев по созданию урановой бомбы.
Советская разведка быстро внедрила своих людей в американские лаборатории. За полтора с небольшим года разведчикам удалось собрать немалое количество материалов. Теперь настала очередь физиков. Из Казани на Лубянку привезли профессора Игоря Курчатова, ставшего руководителем советской атомной программы. Ценой невероятных усилий, после множества проб и ошибок советским ученым под его руководством удалось скопировать американскую атомную бомбу уже к 1949 году. Американцы, считавшие, что СССР сумеет догнать их в вопросе ядерного вооружения только через 15 лет, были шокированы темпами развития ядерной программы своего главного соперника в научной области. Однако их удивление было бы еще сильнее, если бы они узнали, что в то время как советские разведчики добывали материалы об американской ядерной программе и по крупицам собирали данные о технических тонкостях будущих бомб, в самом СССР уже существовал собственный проект ядерного устройства! И разработан он был… незадолго до войны!
Но если такой проект существовал, почему же Советский Союз не использовал его? Ведь, появись у него ядерное оружие, это стало бы решающим аргументом в победе над Германией! Как выяснилось, руководство страны даже не подозревало об открытии, сделанном двумя молодыми учеными - Владимиром Шпинелем и Виктором Масловым из Харьковского физико-технического института!
Владимир Шпинель и Виктор Маслов занимались исследованиями в области ядерной физики в конце 1930-х годов. Работы велись под руководством Фрица Ланге - немецкого физика-антифашиста, переехавшего в Советский Союз. Фриц Ланге прибыл в СССР благодаря интересу к его работе наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе, который понимал ценность квалифицированных кадров и стремился собрать в стране как можно больше талантливых ученых из Европы. В 1934 году Ланге вместе с семьей поселился в Харькове и начал свою работу в УФТИ - Украинском физико-техническом институте. Там же работал еще один его земляк - Фридрих Хоутерманс, который с февраля 1935 года занял должность руководителя лаборатории ядерной физики. В эту лабораторию и поступили на работу Владимир Шпинель - выпускник Киевского университета, и Виктор Маслов, окончивший Харьковский политехнический институт.
Молодые ученые были полны идей и готовы работать 24 часа в сутки, если понадобится. В то время все их мысли были направлены на создание атомной бомбы. Все прекрасно понимали, что если ученые Германии станут первыми в начавшейся гонке, мировое господство Гитлера окажется делом всего нескольких месяцев. Разумеется, "Пакт о ненападении" между СССР и Германией существовал, однако рассчитывать на то, что он остановит Гитлера в случае создания им атомного оружия, могли только очень наивные и далекие от политики люди.
Физика атомного ядра была сравнительно молодой наукой, однако к 1939 году большинство открытий, ведущих к созданию атомной бомбы, было уже сделано. Накануне войны в СССР прошло пять Всесоюзных конференций по физике атомного ядра. Ученые неоднократно обращались к Сталину и его заместителям. Академики Вернадский, Ферсман и Хлопин в записке "О техническом использовании внутриатомной энергии" писали: "Уже сейчас наступил момент, когда правительство, учитывая важность вопроса, должно принять ряд мер, которые бы позволили Советскому Союзу не отстать в решении этого вопроса от Запада…" Почти одновременно с этой запиской в Совнарком была отправлена другая - от Фрица Ланге, с предложением "О развитии методов разделения изотопов". 26 августа 1940 года Ланге, так и не дождавшись реакции на свое предыдущее послание, обращается к главе Уранового комитета профессору Д. Светлову. В его новой записке, озаглавленной "Соображения по разделению изотопов 235 и 238 урана перспективными методами", были подробно изложены последние наработки лаборатории.
Но вернемся к Шпинелю и Маслову. Молодые ученые не принадлежали к числу людей, которые забывают о работе, едва закрыв дверь лаборатории. Идея создания атомной бомбы занимала их настолько сильно, что они почти ежедневно встречались в одном из парков и обсуждали способы мгновенного перехода массы урана из подкритического состояния в надкритическое. Иными словами, они искали метод, который позволил бы мгновенно высвободить силу, дремавшую в атоме, и получить взрывную реакцию деления урана. Результаты этих встреч заносились на листки папиросной бумаги: схемы, рисунки, расчеты. Постепенно прояснялась конструкция будущей атомной бомбы. Наконец наступил момент, когда Шпинель и Маслов решили, что все детали, необходимые для создания бомбы, ими рассмотрены и учтены. И подали в Бюро изобретений Наркомата обороны СССР заявку "Об использовании урана в качестве взрывчатого вещества". Заявка была зарегистрирована 17 декабря 1940 года - задолго до того, как проблема была решена американцами.