Первым в космос отправился командир отряда. В июле 1984 года после 12 суток полета на корабле "Союз Т-12" он вместе с другими членами экипажа вернулся на Землю. Владимира Джанибекова и Светлану Савицкую из корабля выносят на руках. Но перед Волком поставлена другая задача. Он самостоятельно выбирается из люка. Первым испытанием стал полет на вертолете. В его кабину космонавт буквально вполз - руки и ноги отказывались слушаться. Однако этот этап эксперимента обходится без всяких происшествий. С вертолета Игорь Волк пересаживается за штурвал самолета Ту-154, кабина которого напоминает кабину "Бурана". За его полетом в Ахтубинск ведется пристальное наблюдение. Пилот успешно справляется с заданием, после чего наступает последний этап испытания: его переодевают в высотный костюм и сажают в истребитель МиГ-25. На нем летчик-космонавт возвращается на Байконур. Медики констатируют: состояние командира отряда позволяет сделать вывод о том, что он способен управлять челноком после пребывания в состоянии невесомости. Сам Игорь почувствовал, что этот полет дался ему сложнее других, но не настолько, чтобы он сомневался в своей способности посадить "Буран" в ручном режиме. Теперь настала очередь других членов отряда доказать, что их организм способен справиться с последствиями невесомости.
Верилось, что удачный полет командира поставил точку в странной череде смертей. Но оказалось - впереди новые утраты. В декабре 1987 года в космос отправился Анатолий Левченко. На землю он возвращался с членами экипажа станции "Мир" Юрием Романенко и Александром Александровым. Посадка проходила в очень сложных погодных условиях: в казахской степи свирепствовал буран. Спускаемый аппарат сильно ударился о землю, все космонавты получили ушибы. Но если Романенко и Александрова немедленно госпитализировали, Анатолию Левченко предстояло выполнить эксперимент по пилотированию самолета. Медики, прибывшие к месту приземления, рекомендуют космонавту прервать эксперимент, поскольку его состояние нестабильно. Но Левченко настоял на продолжении испытаний. Он успешно справляется с программой, которую уже прошел Игорь Волк, и удостаивается почетной награды - Михаил Горбачев вручает ему звезду Героя Советского Союза.
Но с того злосчастного дня космонавта начинают мучить сильнейшие головные боли. Поначалу он пытается скрыть свое состояние от врачей и не говорит о них ни слова из опасения, что его тут же вычеркнут из списков отряда. Но боли становятся нестерпимыми, и Левченко попадает в госпиталь. Диагноз врачей звучит как смертный приговор: опухоль мозга. Что послужило причиной возникновения опухоли - полет в космос? Или полученные во время неудачного приземления ушибы? Медики не сумели ответить на этот вопрос. Но через полгода, 6 августа 1988 года, Анатолия Левченко не стало. На поминках по Анатолию командир "Волчьей стаи" произнес: "Я не знал, что зову вас на смерть. Ребята, простите меня". Смерть Левченко тяжелее всех переживал его лучший друг - Александр Щукин. На кладбище он мимоходом обронил фразу о том, что хотел бы, чтобы его могила была неподалеку от могилы Анатолия. Через несколько дней его желание исполнилось…
Летчики готовились к празднику в честь дня авиации. Щукин должен был выступить с демонстрацией фигур высшего пилотажа. 18 августа он начал обычную тренировку. После выполнения одной из фигур его самолет неожиданно сорвался в штопор. Это произошло на глазах участников авиашоу, которые потом, в ходе расследования, недоумевали: как такой опытный летчик мог не справиться с управлением? Для вывода самолета из штопора ему не хватило буквально ста метров…
Следующей жертвой непредвиденных обстоятельств стал литовский космонавт Римантас Станкявичюс. Он погиб в катастрофе Су-27 во время показательных полетов на итальянской базе ВВС вблизи г. Тревизо 9 сентября 1990 года. К тому моменту он совершил 14 полетов на аналоге "Бурана" БТС-02 и был кандидатом на первый пилотируемый полет челнока. Позже выяснилось, что жене Римантаса за неделю до его смерти приснился вещий сон, в котором она увидела разбившийся самолет. Но летчик не придал ее рассказу значения и уехал на выступление. Кстати, поначалу в Италию должен был полететь Сергей Тресвятский, но в последний момент литовский космонавт уговорил его поменяться местами…
Вскоре после триумфального полета "Бурана" стало понятно: денег на дальнейшие полеты нет. В мае 1993 года директор Российского космического агентства Юрий Коптев подписал распоряжение о прекращении работ по программе "Буран". Великолепный орбитальный корабль, рассчитанный на сто запусков, должен был навсегда остаться на Земле… Однако трагедии, буквально преследовавшие проект, не закончились и после его закрытия.
5 июня 2001 года в своем кабинете за рабочим столом умер Юрий Шеффер. Через полтора месяца от рака умер летчик-испытатель Юрий Приходько.
А 12 мая 2002 года судьбу "Волчьей стаи" разделил и сам космический корабль. В крыше монтажно-испытательного корпуса, в котором на вечном приколе стоял "Буран", образовалась крупная протечка. Ее необходимо было залатать. С этой целью 12 мая в девять часов утра на крышу корпуса поднялась бригада строителей - восемь человек. Когда рабочие добрались до самого высокого участка крыши, она стала проседать и обрушилась. Позже специальная комиссия, расследовавшая обстоятельства ЧП, пришла к выводу: обрушение кровли трех из пяти пролетов МИКа произошло в результате ее "утяжеления". Частично увеличение веса покрытия было связано с ошибками при строительстве корпуса. Часть минерального утеплителя была заменена более тяжелым керамзитом, а толщина цементно-песчаной стяжки в некоторых местах превышала расчетную. Последней каплей стало увлажнение кровли. За время эксплуатации комплекса покрытие износилось, во время сильных осадков вода пропитала кровлю, значительно увеличив ее вес.
Падение с 60-метровой высоты оказалось смертельным для всех строителей. Не выдержал ударов бетонных обломков и космический корабль. Он был полностью разрушен… По странному совпадению после разрушения корабля таинственная цепь смертей прервалась.
А какова же судьба оставшихся "Буранов"? Ведь всего было заложено пять космических челноков? О судьбе "изделия 1.01" - единственного, побывавшего в космосе, - мы уже знаем. Второй челнок, который официально именовали "изделием 1.02", а неофициально - "Птичкой", установлен в экспозиции музея космодрома Байконур. Судьба третьего корабля гораздо печальнее. На момент закрытия проекта степень готовности корабля составляла, по разным оценкам, 30–50 %. До 2004 года он находился в цехах Тушинского машиностроительного завода, а в октябре этого года перевезен на причал Химкинского водохранилища для временного хранения. Медленно разрушавшийся корабль показывали в нескольких телесюжетах. Два оставшихся челнока, работа над которыми только начиналась, были разобраны на стапелях Тушинского машиностроительного завода.
Но тогда откуда взялись еще два "Бурана", один из которых был куплен Техническим музеем города Шпейер (Германия), а второй - установлен в парке Горького в Москве? Оба являются макетами "Бурана". Они предназначались для проведения различных испытаний.
Есть ли будущее у кораблей, подобных "Бурану"? Однозначного ответа на этот вопрос пока нет. Учитывая мировой кризис и связанные с ним финансовые проблемы, можно сказать, что в ближайшие десятилетия возобновление работ над орбитальными кораблями невозможно. И тем, кто создавал этот великолепный космолет, остается только любоваться кадрами его недолгого, но изумительно красивого полета…
Дело Линь Бяо, министра Великого кормчего
Имя Линь Бяо сегодня известно не так широко, как раньше. Маршал Красной армии, позже - министр обороны Китая, правая рука Мао Цзэдуна… Этого человека называли преемником Великого кормчего. Но политикам всех времен и народов прекрасно известна истина: чем ближе ты к власти, тем ближе к тебе смерть. 13 сентября 1971 года в Монголии потерпел катастрофу самолет "Трайдент", на борту которого находился Линь Бяо. О причинах его гибели и обстоятельствах "дела Линь Бяо" в Китае до сих пор говорят неохотно.
Жизненный путь Линь Бяо (1907–1971) начался 5 декабря 1907 года в деревне Хуйлуншань уезда Хуанган провинции Хубэй. Его отцом был мелкий фабрикант, который после банкротства вынужден был занять скромную должность кассира на пароходе, плававшем по реке Янцзы. В 10 лет Юй Жун (это имя мальчик получил при рождении) ушел из дома и начал самостоятельную жизнь. Вначале он обучался в Хуйлуншаньской школе, затем в Утайской средней школе. Дальнейшую судьбу Линь Бяо определило вступление вначале в Социалистический союз молодежи Китая, а в 1925 году - в Коммунистическую партию Китая (КПК). В то время армия считалась главной опорой революционной борьбы, так что неудивительно, что Линь Бяо избрал карьеру военного. Окончив военную школу Вампу, он в 1927 году стал командиром взвода, а позже роты отдельного полка Национально-революционной армии. Был участником Нань-чанского восстания.
Карьера молодого военачальника казалась одним стремительным взлетом. В 1928 году он командовал полком Четвертого корпуса Красной армии, через два года - самим корпусом, в 1932 году был назначен командующим Первой армейской группы Красной армии. Под его руководством армия участвовала в отражении пятого карательного похода гоминьдана.
Когда в июле 1937 года Япония напала на Китай, Линь Бяо стал командиром 115-й дивизии. Сражаясь с японцами, войска под руководством Линь Бяо одержали ряд побед. В 1939 году после тяжелого ранения Линь Бяо уехал в СССР на лечение. Как и многие иностранные политические деятели, он прошел "школу" Коминтерна. В Китай вернулся только в 1942 году и почти сразу же стал секретарем Северо-Восточного бюро ЦК КПК, а через три года был избран в ЦК Компартии Китая.
Однако главным в его жизни по-прежнему оставалось военное дело. Линь Бяо был назначен командующим Объединенной маньчжурской демократической армией, численность которой доходила до 300 тысяч человек. В январе - марте 1947 года войска под руководством Линь Бяо трижды форсировали Сунгари и нанесли сильные удары противнику в районе севернее Чанчуня. Его имя прославилось после крупного успеха в Ляо-Шэньской операции, в ходе которой китайская армия впервые получила численный перевес над войсками гоминьдана.
Сегодня многие исследователи считают, что далеко не все победы Линь Бяо были настоящими. Порой он попросту договаривался с противником о результате боя. Сражение разыгрывалось по заранее намеченному плану, после чего вражеские войска отступали. Обе стороны избегали потерь среди солдат, гоминьдановцы могли оправдаться тем, что численность противника превосходила их силы, а Линь Бяо получал лавры победителя…
В сентябре 1949 года Линь Бяо был избран членом Всекитайского комитета НПКСК, через месяц назначен командующим Центральнокитайским военным округом. В последующие годы он занимал пост председателя (а с 1950-го - секретаря) Центрально - Южного военно-административного комитета, а также ряд других важных государственных постов: заместителя председателя Государственного комитета обороны, заместителя премьера Госсовета КНР. В 1955 году Линь Бяо было присвоено воинское звание маршала КНР, он был награжден многими орденами. С середины 1950-х годов Линь Бяо уже был постоянным членом Политбюро ЦК КПК, а в 1959 году стал министром обороны КНР.
Линь Бяо был одним из тех, кто активно способствовал созданию культа личности Великого кормчего. В предисловии к цитатнику Мао Цзэдуна, изданному по его указанию в мае 1964 года, он пишет: "Изучайте труды Председателя Мао Цзэдуна, слушайтесь его советов, поступайте по его указаниям". Цитатник, по его словам, должен был стать такой же необходимой вещью для любого солдата, как личное оружие. Эта книга издавалась невероятными тиражами, сопоставимыми разве что с тиражами священных книг мировых религий. Хунвейбины могли остановить любого прохожего на улице и потребовать предъявить цитатник или наизусть прочесть какое-то высказывание из него. Тех, кто не мог этого сделать, могли избить или подвергнуть аресту.
Во времена "культурной революции" Линь Бяо еще больше сблизился с Мао Цзэдуном. В списках Постоянного комитета Политбюро ЦК его имя стоит на втором месте после Великого кормчего, они становятся уже не только соратниками по партии, но и близкими друзьями. Впрочем, дружба в понимании Мао могла оставаться таковой только до тех пор, пока ничто не угрожало его собственному величию и его собственной власти. Тем не менее, Линь Бяо вскоре стали считать официальным преемником Мао Цзэдуна. Кстати, в немалой степени росту его авторитета способствовал инцидент на Даманском. Второго марта 1969 года китайская армия атаковала советских пограничников. Хотя разведка СССР знала о готовящемся нападении, на заставу эта информация не поступила. Почему? По одной из версий, Линь Бяо давным-давно через посредников вышел на контакт со спецслужбами Советского Союза. И это сражение было таким же "договорным боем", как и те, которые маршал некогда вел против гоминьдана.
Как получилось, что человека, который столько времени был личным другом Великого кормчего, впоследствии назвали предателем? И кто подал ему мысль положить конец правлению Мао, для установления которого он приложил так много усилий? Наконец, действительно ли он задумывал совершить военный переворот?
Однозначного мнения на этот счет нет до сих пор. Высказываются самые разные предположения: Линь Бяо направляла "рука Москвы", на него оказывала давление семья, наконец, он сам устал от того, что так долго был вторым лицом в государстве. В пользу того, что маршал поддерживал тесные контакты с руководством СССР и был противником войны между Советским Союзом и Китаем, говорит целый ряд фактов. Он достаточно долгое время провел в Москве, и его пребывание там не ограничивалось только лечебными процедурами. Позже он не раз говорил Мао о том, что война с СССР нежелательна, хотя Великий кормчий рассматривал такой вариант развития советско-китайских отношений. Наконец существует свидетельство одного из советских разведчиков, имя которого, к сожалению, нигде не упоминается. По его словам, во время его работы на Тайване в 1960-х годах он наладил контакт с сотрудником тайваньской разведки. Однажды тот поделился с ним исключительно ценными сведениями о китайской армии, ведь разведки мира нередко идут на обмен информацией. Но в этом случае тайванец просто сделал советской разведке подарок: он не ставил никаких условий и ничего не просил взамен. Разумеется, это вызвало настороженность. Поэтому из Москвы последовало указание: попросить тайваньца назвать источник, в противном случае отказаться от сотрудничества с ним. Имя названо не было, хотя некоторую информацию все-таки удалось получить. Оказалось, что информацию поставляет очень высокопоставленный человек, а передача ее СССР - одно из условий сотрудничества. Позже к офицерам погранвойск, собиравшим сведения у жителей приграничных районов, обратился китаец. Имя его опять-таки не упоминается, однако говорится, что это был один из родственников Линь Бяо. Благодаря ему была получена ценная информация, в частности - численность войск, время и тактика атаки на пограничную заставу. Почти одновременно те же сведения передал советским разведчикам и тайваньский коллега. Когда ему задали прямой вопрос, он подтвердил, что сведения исходят от Линь Бяо. Если все это - правда, то министр вполне мог рассчитывать на то, что в Москве обратят внимание на его инициативу и поддержат в случае переворота. Однако едва ли он стал бы действовать без прямой договоренности. Что касается СССР, к этому моменту отношения между странами стали гораздо более напряженными, чем в начале сотрудничества. Дело не только в том, что Мао Цзэдун был слишком независим, не в культе личности и не в чудовищных экспериментах, которые разворачивались на территории Китая. Как раз в 1960-е годы в политике Китая наметился заметный уклон в сторону Запада, в частности - США. А допустить союз Соединенных Штатов и Китая было нельзя - слишком опасным могло оказаться их сотрудничество. По некоторым данным, в СССР разрабатывались планы по устранению Мао Цзэдуна. Когда в самом Китае появился человек, готовый занять место Великого кормчего, это не могло не привлечь внимания соответствующих органов. Мы, вероятно, никогда не узнаем, какие договоренности были достигнуты. И существовали ли они вообще. Однако вполне вероятно, что Линь Бяо была обещана поддержка, если не военная, то, по крайней мере, дипломатическая и информационная.
В августе 1970 года на Лушаньском пленуме ЦК КПК Линь Бяо выступил с предложениями, ставшими полной неожиданностью для Мао Цзэдуна. Первое касалось изменения конституции. Преемник Мао предлагал официально назвать Мао Цзэдуна гением и избрать его на пост главы государства. На случай отказа Мао от этой должности Линь Бяо предлагал выбрать другого кандидата на этот пост. Казалось бы, оба эти предложения были вызваны заботой о Великом кормчем, чье здоровье к тому моменту пошатнулось. Но только на первый взгляд. Фактически это было намеком на раздел власти. Мао Цзэдун отверг оба предложения.
Тогда, по официальной версии, министр начал готовить военный переворот. Для его осуществления необходимо было устранить Великого кормчего. План по организации путча получил название "Проект 571" - на китайском языке это созвучно словам "вооруженное восстание". Заговорщики рассматривали несколько вариантов ликвидации Мао. В одном предполагалось окружить его резиденцию, в другом - использовать ядовитый газ, в третьем - бомбы… В конце концов остановились на взрыве поезда Мао Цзэдуна. Сын министра, Линь Л иго, должен был стать организатором заговора и привлечь к делу преданных маршалу офицеров. Однако не все члены семьи Линь Бяо разделяли его стремление сместить вождя. Его дочь, Линь Доудоу, сообщила китайским спецслужбам о готовящемся покушении. Чжоу Эньлай предпринял необходимые меры: изменил план поездки Великого кормчего так, что тот проследовал через выбранный заговорщиками для покушения пункт намного раньше первоначального срока. Покушение сорвалось.
Впрочем, действительно ли оно готовилось? В этом тоже есть определенные сомнения. Например, австралийский исследователь Питер Хэнэм убежден в том, что министр попросту почувствовал угрозу - в партии начались массовые чистки, его обвинили в попытке отстранения от власти Мао Цзэдуна, а значит, со дня на день он мог ожидать отставки или ареста. Однако Линь Бяо настолько устал от борьбы и постоянных болезней, что пребывал в состоянии апатии. Идея о бегстве из страны, по мнению исследователя, принадлежала его жене Е Цюнь.
Еще одну версию выдвигает Яо Минли, человек, достаточно осведомленный о событиях тех лет. Он полагает, что существовало два отдельных заговора. К первому, "Проекту 571", министр не имел отношения - он был организован Линь Л иго. Линь Бяо же задумал намного более сложный план, получивший название "Гора нефритовой башни". Этот план требовал тайной помощи Советского Союза, который должен был имитировать нападение на Китай. Линь Бяо в этом случае немедленно объявил бы военное положение, взял Великого кормчего и Чжоу Эньлая под усиленную охрану, а позже покаялся перед страной в том, что не сумел уберечь их от смерти…