Когда машина остановилась у больницы, она опередила Айво, вошла в вестибюль и в нетерпении ждала, когда Айво проводит ее к отцу. Сердцем она еще не понимала, что случилось, и надеялась, что он встретит ее живой и невредимый. И только когда они подошли к последней двери и замерло дробное стучание ее каблучков по больничному коридору, от страха у нее расширились зрачки, и, чуть помедлив, она шагнула в сумерки морга. Он лежал там, накрытый простыней. Беттина на цыпочках подошла к нему, встала рядом, собираясь с духом, чтобы приподнять простыню и посмотреть на лицо отца. Айво молча наблюдал за ней, затем неслышно приблизился, взял Беттину за руку и шепнул ей:
- Ну что, пойдем?
Однако она покачала головой. Ей надо насмотреться на него. Надо сказать "прощай". Ей хотелось остаться наедине с отцом, но она не знала, как сказать об этом Айво. Но потом она даже обрадовалась, что он не отходит от нее.
Дрожащей рукой она взялась за кромку простыни и медленно-медленно стала накрывать отца, пока не остался виден только лоб. На мгновение ей показалось, что отец играет с ней в прятки, как в давние времена, когда она была маленькой девочкой. Беттина быстро откинула край простыни к нему на грудь. Глаза были по-прежнему закрыты, на бескровном лице - мир и покой. Смотреть на него было мучительно больно, но теперь Беттина поняла. Да, все так, как сказал Айво, - отец умер. Тихо плача, она склонилась и поцеловала его, потом отступила на шаг и почувствовала, как Айво взял ее под руку и решительно вывел из морга.
4
Реальность случившегося не доходила до Беттины до самых похорон. Два дня, что отделяли последний ритуал от момента кончины, были наполнены лихорадочными, неправдоподобными приготовлениями: выбирали костюм, держали постоянную связь с представителем похоронного бюро, вместе с Айво решали, кого непременно надо позвать на траурный митинг, обзванивали друзей и знакомых, отдавали распоряжения слугам. В "последних приготовлениях" было что-то успокаивающее. Они отвлекали от горькой правды и от тяжелых размышлений. Беттина разрывалась между домом и похоронным бюро и лишь на кладбище ей было некуда спешить - хрупкой девушке в черном с белой розой на длинном стебле, которую она осторожно положила на гроб при почтительном удалении всех остальных, кто пришел проводить в последний путь Джастина Дэниелза. Лишь Айво не отходил от нее. Она видела на снегу его тень рядом с собой. Лишь Айво заполнял душевную пустоту в первые тягостные дни после кончины Джастина. Лишь Айво был способен понять и утешить ее. Лишь благодаря ему она знала, что ее по-прежнему любят и что она не совсем уж беззащитна в этом мире, в котором осталась одна-одинешенька в смятении и страхе.
Он молча взял ее за руку и отвел в свою машину. Через полчаса она вновь была в безопасном и с детства привычном мирке своей квартиры. Они с Айво пили кофе, а за окном редкое в ноябре солнце сверкало на только что выпавшем снегу. Ранний снег радовал лишь в парке, а в городе уже три дня было слякотно и сыро. Беттина вздохнула про себя, отхлебнула кофе и безучастно уставилась на огонь, ярко горевший в камине. Неуместное сравнение, но ей показалось, что сейчас у нее такое же ощущение, какое бывало у отца, когда он заканчивал книгу. Ушли в небытие старые знакомые и, вроде бы, нечем заняться. Не о ком больше заботиться, некому готовить виски со льдом, не для кого держать наготове сигары, не с кем советоваться, намечая список приглашенных на ужин, не у кого спросить, на какой рейс заказать билеты в Мадрид. Теперь, кроме как о себе, и печься-то не о ком. А о себе заботиться она не умела. Вся жизнь ее была заполнена заботой о нем.
- Беттина, - сказал Айво и опять умолк, поставил чашку и медленно провел ладонью по белым волосам. Этот жест говорил о том, что он очень смущен, но Беттина не могла понять, почему. - Любимая, наверно, рано говорить об этом, но мы должны на этой неделе встретиться с адвокатами. - У него сжалось сердце, когда она обратила к нему свои огромные зеленые глаза.
- Для чего?
- Надо узнать о завещании. И еще… есть ряд вопросов, которые надо безотлагательно обсудить.
Джастин назначил Айво своим душеприказчиком, и адвокаты уже два дня терзали его.
- Почему именно сейчас? Не слишком ли скоро? - непонимающе спросила Беттина, она поднялась и прошла к камину. Она чувствовала невероятную усталость, и в то же время ей не сиделось на месте. Она не знала, что делать: то ли побродить по улицам, то ли лечь в постель и дать волю слезам.
Айво не спускал с нее глаз. Он казался удручающе озабоченным.
- Нет, не рано. Есть вещи, о которых ты должна знать. Наступило время принять решение по некоторым вопросам.
Беттина вздохнула и вновь села на диван.
- Ну что ж, тогда давай назначим встречу на завтра, хотя я не понимаю, к чему такая спешка.
Она посмотрела на Айво и слабо улыбнулась. Он молча кивнул и протянул на прощание руку. Даже Айво не знал всего того, что собирались сообщить им адвокаты. Спустя двенадцать часов они узнали все.
Беттина и Айво потрясенно переглядывались. Адвокаты с каменными лицами терпеливо ждали, когда они придут в себя. Акций нет. Ценных бумаг нет. Наличности нет. Короче, денег совсем не было. Однако, судя по словам поверенных, Джастин не придавал этому обстоятельству должного значения, поскольку всегда надеялся, что дела "повернут к лучшему". Но ожидаемый поворот так и не наступил. На самом деле, это продолжалось уже несколько лет, в течение которых Джастин Дэниелз жил в долг. Вся недвижимость была заложена и перезаложена. Оказалось, что в счет погашения долга и процентов надо выплатить фантастическую сумму. Последние ссуды он целиком и полностью потратил на автомобили - новый "бентли" и "роллс ройс" 1934 года выпуска - и антиквариат, скаковых лошадей, женщин, путешествия, меха, на Беттину и на самого себя. Прошлой зимой он приобрел у друга чистокровного арабского скакуна. За эту покупку надлежало заплатить два миллиона семьсот тысяч долларов - говорилось в договоре. Друг любезно согласился рассрочить выплату на год, и хотя год еще не прошел, долг не был погашен. Джастин не сомневался, что можно будет получить дополнительные ссуды, да и проценты с изданий его книг поступали регулярно, причем чеки содержали шестизначные суммы. Но что для Беттины и Айво оказалось новостью - так это то, что он брал в долг у богатых друзей и в счет будущих поступлений. Он по уши залез в долги. Ему открывали кредиты и банкиры, и друзья под залог недвижимости, гонораров за ненаписанные книги, воздушных замков. А как же "верняк", спросила Беттина? Она как-то слышала обрывки разговора, в котором отец упоминал о вложениях средств в "верняк". По прошествии нескольких часов, проведенных в обществе поверенных отца, Беттина поняла, что никакого "верняка" не было. Единственное, что не подлежало сомнению - так это астрономическая сумма накопившихся долговых обязательств. Свои долги Джастин сохранял в тайне. Несколько лет тому назад он распрощался с коммерческими консультантами, обозвав их дураками. Беттина сидела сраженная услышанным. Было невозможно с ходу разобраться в том, что говорят адвокаты, но одно было ясно: предстоит несколько месяцев расхлебывать эту кашу. Знаменитый, очаровательный, обожаемый Джастин Дэниелз оставил после себя не королевское состояние, а поднебесную гору долга.
Беттина в замешательстве посмотрела на Айво, а у того в глазах стояло отчаяние. Ему казалось, что он за один час постарел на целых десять лет.
- А дома? - спросил Айво и затравленно посмотрел на старшего поверенного.
- Мы проверим все еще несколько раз, но боюсь, что их придется продать. Мы рекомендовали это сделать мистеру Дэниелзу еще два года назад. И теперь не исключено, что, продав дома… э-э… - тут раздалось смущенное покашливание адвоката, - что-то из антиквариата и произведений искусства, собранных в нью-йоркской квартире мистера Дэниелза, будет возможно очистить остальное имущество от долгов.
- А разве что-нибудь останется?
- В данный момент трудно сказать.
Однако выражение лица поверенного говорило само за себя.
- Итак, вы утверждаете, - с вызовом сказал Айво, причем он сам не понимал, на кого больше сердит: на Джастина, или на его адвокатов, - что после приведения в порядок всех дел не останется ничего, кроме нью-йоркской квартиры? Ни акций, ни бон, ничего?
- Боюсь, что так и будет, - старший поверенный виновато крутил в руках очки, в то время как его младший коллега беспрестанно покашливал и старался не смотреть на тоненькую юную девушку.
- А насчет мисс Дэниелз не было никаких распоряжений? - недоверчиво спросил Айво.
Адвокат односложно произнес:
- Нет.
- Понятно.
- Правда, - вступил в разговор младший поверенный, пролистав какие-то бумаги, - на текущем счету мистера Дэниелза есть восемнадцать тысяч долларов. Впредь до выяснения всех вопросов, связанных с завещанием, мы рады предложить эту небольшую сумму мисс Дэниелз на покрытие жизненных потребностей…
Но Айво к этому времени уже кипел от негодования.
- Это вовсе не обязательно, - отрезал он, захлопнув кейс и взяв пальто. - Когда вы сможете информировать нас об окончательных результатах?
Адвокаты переглянулись.
- Месяца через три.
- Через месяц, - безапелляционно заявил Айво.
Старший поверенный невесело кивнул.
- Хорошо, мы постараемся. Мы понимаем, что мисс Дэниелз оказалась в затруднительном положении, и сделаем все, что в наших силах.
- Благодарю.
Беттина на прощание пожала им руки, и вместе с Айво быстро покинула адвокатскую контору. Пока они шли к машине, Айво молчал, тревожно заглядывая ей в лицо. Беттина страшно побледнела, но была спокойна и выдержанна. В машине Айво поднял стекло, отделявшее их от водителя, с грустью посмотрел на Беттину и спросил:
- Ты хоть понимаешь, что случилось?
- Думаю, да.
Айво заметил, что даже губы у нее страшно побледнели.
- Вероятно, мне придется начать совсем другую жизнь, - сказала Беттина.
Когда автомобиль затормозил около ее респектабельного дома, Айво спросил:
- Ты не откажешься принять мою помощь?
Она отрицательно покачала головой, поцеловала его в щеку и вылезла из машины.
Он подождал, пока она не скрылась в подъезде, а из головы у него не выходило одно: что же теперь с ней будет?
5
Раздался звонок в дверь. Беттина посмотрела на часы. "Он как всегда точен", - улыбнулась она и побежала открывать. Айво был в черном пальто и элегантной шляпе. Беттина, напротив, была одета по-домашнему, в красную фланелевую рубашку и джинсы. Айво отвесил любезный поклон и поцеловал Беттину.
- Вы просто очаровательны, мисс Дэниелз. Как прошел день?
- Интересно. Я провела его с представителем "Парк-Берне". - Она устало улыбнулась.
Айво вдруг понял, как он соскучился по ее изысканным нарядам. За тот месяц, что прошел со дня смерти Джастина, она ничего не надевала из своего богатого гардероба. И никуда не выходила, разве что к адвокатам, чтобы узнать еще какие-нибудь плохие новости. Теперь ей хотелось только одного - поскорей разделаться с неприятностями. Она начала видеться с агентами по продаже недвижимости, антикварами, ювелирами, торговцами произведениями искусства - со всеми, кому можно было сбыть с рук добро, чтобы выручить деньги, необходимые для погашения долга.
- Они готовы забрать у меня все это, - Беттина махнула рукой в сторону антиквариата, - а также из дома в Саутгемптоне и Палм-Бич. Туда уже послали оценщика. Обстановку виллы на Лазурном Берегу купят там же, на месте, и, - рассеянно проговорила она, помогая Айво раздеться, - думаю, что дом в Беверли-Хиллз придется продать со всеми его потрохами. Некий араб изъявил желание приобрести все целиком, поскольку он оставляет свое имущество на Ближнем Востоке. Видишь, повезло и мне, и ему.
- И ты ничего не сохранишь для себя? - ужаснулся Айво, хотя он уже успел привыкнуть к такому обороту дела, а Беттина успела привыкнуть к его охам да ахам.
Она лишь покачала головой и попыталась изобразить слабую улыбку.
- Я не могу себе это позволить, ведь надо мной висит долг в четыре с лишним миллиона. Думаешь, легко с ним разделаться? Но я попробую, - она опять улыбнулась, и от ее улыбки у Айво защемило сердце. Как мог Джастин обречь ее на такое? Почему он не допускал возможности своей внезапной кончины, в результате чего его дочь осталась один на один с его финансовыми неурядицами? Несправедливость случившегося терзала душу Айво. - Милый, не будь таким озабоченным, - теперь Беттина подтрунивала над Айво. - На днях все окончательно устроится.
- Да, а тем временем я сижу сложа руки и наблюдаю за тем, как ты разрываешься на части.
Не верилось, что ей всего лишь девятнадцать. Она выглядела много старше. Хотя порой в глазах и появлялось прежнее озорство.
- А что бы ты хотел, Айво? Помочь мне паковать вещи?
- Ну уж нет, - огрызнулся Айво и тут же виновато посмотрел на нее, хотя не он же первый начал.
- Прости. Я знаю, что ты хочешь мне помочь. Видимо, я просто устала. Такое ощущение, что конца этому не будет.
- А когда все кончится, что тогда? Мне не нравится, что ты бросила школу.
- Почему? Я получаю образование прямо здесь. Кроме того, учение стоит недешево.
- Перестань, Беттина! - он услышал горечь в ее словах. Ей не удалось скрыть то, что она очень утомилась за последний месяц. - Я хочу, чтобы ты мне кое-что обещала.
- Что?
- Обещай мне, что когда самое трудное будет позади, когда ты разберешься с квартирой, мебелью и еще Бог весть с чем, ты ненадолго уедешь, чтобы отдохнуть и немного прийти в себя.
- Ты говоришь так, словно мне сто лет.
Она не спросила у него, чем, по его мнению, она заплатит за путешествие, ведь теперь она учитывала каждый доллар, сама себе готовила в громадной кухне, почти ничего не покупала, никуда не ходила. Она даже подумывала о том, чтобы продать свои наряды. По крайней мере, вечерние платья. Ведь их у нее целых два шкафа. Хотя Беттина знала, что Айво страшно рассердится, если она только заикнется об этом.
- Я правда хочу, чтобы ты куда-нибудь съездила. Тебе это необходимо. Не секрет, что последние события подточила свое здоровье. Будь моя воля, я бы отправил тебя куда-нибудь прямо сейчас, но я понимаю, что пока ты должна оставаться здесь. Обещай мне подумать о том, что я сказал.
- Увидим.
Беттина даже не заметила, как прошло Рождество. Праздники она провела, упаковывая отцовские книги. О развлечениях как-то не думалось. Она готовила редкие издания к отправке на аукцион в Лондон, туда, где они были когда-то приобретены, и рассчитывала получить за них хорошие деньги. Оценщик сказал, что они стоят не одну сотню тысяч долларов. Беттина надеялась, что он окажется прав.
- А что тебе сказал представитель "Парк-Берне"? - устало спросил Айво. Он заезжал к ней почти каждый вечер, но ее новости были ему не по душе. Хлопоты с распродажей, упаковкой, поиском подходящих покупателей, похоже было, что она проматывает всю свою жизнь.
- Торги состоятся через два месяца. Они с трудом нашли окно в своем расписании. Им приглянулись наши вещи, - она протянула Айво его любимое виски с содовой и присела. - Хочешь поужинать со мной?
- Ты же знаешь - я в восторге от твоей кухни. Я и не предполагал раньше, что ты умеешь готовить.
- Я тоже не предполагала. Теперь я открываю в себе кучу способностей. Кстати, - она улыбалась, глядя, как он потягивает виски, - мне давно хотелось попросить тебя кое о чем.
Он откинулся на спинку дивана и улыбнулся.
- О чем же?
- Мне нужна работа.
Айво болезненно поморщился, почувствовав решимость, с какой это было сказано.
- Прямо сейчас?
- Нет, не сию минуту. Когда я покончу со всеми делами. Как ты на это смотришь?
- В "Нью-Йорк Мейл"? Беттина, неужели ты действительно собираешься работать? - спросил Айво и, помолчав, решил ей не перечить. Хотя бы в этом он поможет ей. - Как насчет должности моего референта?
Беттина со смехом замотала головой.
- Никакого протекционизма! Айво, я имела в виду самую простую работу, которая соответствует моим возможностям, например, машинистки.
- Не будь смешной, я тебе этого не позволю.
- В таком случае считай, что я ни о чем тебя не просила.
Какое твердое решение! Видно, она от своего не отступит. Верно и то, что ей действительно нужна работа. И ему ничего не останется, кроме как согласиться с ней.
- Ладно, посмотрим. Дай мне время. Может быть, я надумаю что-нибудь получше, чем служба в "Мейл".
- Что? Выйти замуж за богатого старика? - пошутила она, и они оба рассмеялись.
- Тогда уж держи меня на примете первым.
- Ты недостаточно стар. Да, так как насчет ужина?
- За, если ты - дежурная.
Они опять улыбнулись друг другу, и Беттина скрылась в кухне. Она проворно накрыла на продолговатый стол, который отец привез из Испании, и на темно-синюю скатерть поставила вазу с желтыми цветами. Когда Айво через несколько минут зашел на кухню, бифштексы уже были готовы.
- Ах, Беттина, ты балуешь меня. Вместо того, чтобы прямиком следовать домой, я каждый вечер повадился заходить к тебе. Я уже успел забыть, что такое холодный ужин и кусок сыра на черством хлебе.
Услышав это, Беттина со смехом обернулась к Айво, тыльной стороной ладони откинула со лба густые, отливающие медью, локоны и воскликнула:
- Когда же вы ели холодный ужин, Айво Стюарт? Готова спорить, что вы ужинаете дома не чаще, чем раз в десять лет! Кстати, что произошло с вашей светской жизнью с тех пор, как вы подрядились быть моей няней? Ведь теперь ты никуда не ходишь по вечерам?
Айво отвел от нее взгляд, потрогал цветы и уклончиво сказал:
- У меня нет времени. В последнее время в газете накопилось очень много дел. - Затем он вновь посмотрел на Беттину и добавил: - А ты? Ты ведь тоже давно нигде не показывалась.
Он произнес это очень деликатно, но Беттина отвернулась и покачала головой.
- Со мной все иначе… Я не могу, - теперь ее приглашали в гости только друзья отца, но с ними ей сейчас не хотелось встречаться. - Я просто не могу, - ответила Беттина.
- Почему? Джастину не понравился бы твой глубокий траур.
А, может, за этим кроется что-то еще? Может быть, ей неудобно показываться на людях теперь, когда обо всем раззвонили газеты? Было невозможно скрыть от прессы истину о финансовом положении Джастина.
- Мне просто не хочется, Айво. Я чувствовала бы себя там чужой.
- Почему?
- Теперь я не принадлежу к их кругу, - она произнесла это с такой горечью, что Айво посчитал необходимым подойти к ней поближе.
- Что ты хочешь этим сказать?
Беттина чуть не плакала, и от этого казалась совсем ребенком.
- Айво, я чувствую себя чем-то вроде мошенницы… Господи, насколько же лживой была папина жизнь! Теперь все об этом знают. У меня ничего не осталось. Я не имею права порхать по балам и водить знакомство с элитой. Мне сейчас хочется побыстрей распродать добро, съехать с этой квартиры и начать работать.
- Беттина, это смешно! Что за мысли! Джастин наделал кучу долгов, но почему ты должна из-за этого прощаться с миром, где прожила всю свою жизнь? Глупо!
Беттина покачала головой и утерла слезы краем рубашки.