– Ты отлично знаешь, чего я хочу! – прошептал он в ответ, хотя это не входило в придуманный им сценарий ночи.
– Да. Думаю, что знаю. Посмотри сюда.
И Клер показала на сложенную рядом на стуле свою одежду.
– Я хотела бы видеть тебя вон в тех моих трусиках.
Дэвид оторопело посмотрел на нее. Ничего подобного никогда в их любовных играх не было. Нижнее белье, которое он хотел надеть, лежало на другом стуле у изголовья кровати. Но Дэвид решил не противоречить и покорно пополз на коленях к стулу, на который указала Клер. Там, поверх другой женской одежды, лежало миниатюрное бикини из черного шелка. Дэвид взял его двумя пальцами и поднял. Бикини еще сохраняло влагу тела Клер.
– Ты ведь знаешь, что делать, не так ли?
– Хочешь, чтобы я это надел? – удивленно спросил он.
– Да.
Дэвид поднялся на ноги. Руки его дрожали. Он растянул пальцами резинку трусиков и с величайшим трудом натянул их себе сначала на ноги, а потом – на бедра. Бикини оказалось до того маленьким, что не смогло скрыть его восставшей и окрепшей мужской плоти. Головка члена осталась неприкрытой и высовывалась сверху над резинкой. Дэвиду не могло даже прийти в голову, что Клер может заставить его проделать нечто подобное.
– Ты в них хорошо себя чувствуешь? – спросила она.
– О да! – со страстью в голосе ответил Дэвид. – Эти трусики очень мягкие, нежные…
И он снова упал перед Клер на колени. Она же взяла лежавшую на кровати прямоугольную коробку и бросила на пол.
– Открой!
Дэвид развязал тесемки, развернул фольгу и открыл коробку. Там лежал хлыст для верховой езды с обитой кожей рукояткой. На конце хлыста был завязан тугой узел, также из кожи.
– Дай его мне! – приказала Клер, протянув руку.
Дэвид послушно отдал хлыст.
– Хорошо. Теперь открой коробку, что на столе, и возьми повязку для глаз.
Дэвид исполнил и это приказание. Клер пальцем показала на место прямо перед собой. Он покорно переполз туда. Туго натянутое бикини давило на его возбужденный член, а резинка глубоко врезалась в тело.
Клер сжала хлыст в кулаке. Ей приходилось читать о мужчинах, а порой и о женщинах, у которых была своеобразная склонность подвергаться физическому наказанию. Равно как и о тех, кто с упоением эти наказания осуществлял. Сама она никогда не испытывала никакого желания оказаться ни среди первых, ни среди вторых. Но злоба, которую она почувствовала несколько минут назад, казалось, могла заставить ее воспользоваться хлыстом. И если Дэвиду этого хочется, то она вполне может осуществить его желание…
– Надень повязку, – вновь скомандовала Клер.
Это опять же не вписывалось в подготовленный сценарий. Но, судя по возбужденному и до предела напряженному члену, Дэвид не возражал бы против избиения хлыстом ради удовлетворения своего желания. А потому с готовностью надел на глаза повязку.
Клер подняла ногу и уперлась большим пальцем в левый сосок груди Дэвида. Он протянул руку, поднес ногу Клер к губам, поцеловал и положил себе на плечо. При этом у него был такой вид, будто он ежесекундно ждал готового обрушиться на его голову сурового наказания.
Клер подняла вторую ногу и положила на другое плечо Дэвида. Его губы стремительно побежали по ней от лодыжки к колену и дальше – к бедру. Клер вытянула обе ноги и обвила ими шею Дэвида. Его голова оказалась в ее промежности, прямо напротив половых губ. Дэвид со стоном приник к ним, жадно облизывая клитор кончиком языка. Клер почувствовала, что тает от наслаждения. Боже, как же хорош был сегодня Дэвид! Неповторимо хорош! Казалось, он точно знал, какую точку ее плоти надо тронуть, чтобы вызвать новую волну наслаждения. И при этом нашел единственно приемлемый для обоих ритм, в котором двигались их тела. Это было великолепно! Именно то, что Клер так страстно желала получить! То, что ей было необходимо! Она чувствовала приближение оргазма. Это состояние было сродни оперной увертюре, предваряющей главное действие.
– Остановись! – скомандовала Клер, когда блаженный миг миновал.
Дэвид тут же затих.
– Не очень-то все хорошо, – солгала она. – Ты согласен?
– Согласен. Извини меня!
– Попробуем другой способ. Опустись на четвереньки.
Дэвид повиновался. Клер встала над ним, подняла хлыст и что было силы ударила по стянутым узкими женскими трусиками ягодицам.
– Боже мой! – простонал Дэвид, задрожав всем телом.
– Еще раз?
– Да, да!
Хлыст вновь взвился и опустился на его ягодицы. На этот раз Дэвид застонал так громко, что, наверное, было слышно во всем доме. Последовал третий удар. Дэвид стиснул челюсти и только хрипел. Клер посмотрела вниз и увидела, как все его тело конвульсивно вздрагивает. В том, что это оргазм, сомневаться не приходилось.
Она опустила хлыст, села на край кровати, потом легла и задумалась. Давно ли Дэвид впервые осмелился попросить женщину поступить с ним именно таким образом? И осмелился ли вообще? Клер призналась себе, что ей это было все равно. И зачем она вообще связалась с ним? Только для того, чтобы удовлетворить свои плотские инстинкты, вовсе не думая о последствиях?
На душе у Клер сразу стало темно и мерзко. Что-то в этом было очень грязное, и она надеялась, что очередной оргазм все смоет…
– Дай мне наглазную повязку, – сказала она глухим, бесстрастным голосом и, не глядя на Дэвида, протянула руку.
Повязка тут же перекочевала от Дэвида к Клер. Она расправила ее и надела. От окутавшей ее плотной тьмы стало легче. Клер развела в сторону ноги, намереваясь снять чулки.
Однако Дэвид понял этот жест по-своему. Он тут же взобрался на кровать, встал на колени между разведенными ногами Клер и принялся жадно целовать ее бедра, колени, половые губы. Потом приник к клитору и стал лизать его кончиком языка. Клер застонала. А он проник языком в глубь влагалища.
Наслаждение, которое при этом испытала Клер, сразу же подняло ее упавшее было настроение.
– Боже мой! – стонала она, мотая головой на подушке.
И вдруг в ее воображении возник совершенно другой образ. Ей показалось, что кто-то другой лежал сейчас между ее ног. И этот кто-то был источником никогда еще не изведанного наслаждения.
– Да, – вновь простонала Клер, обращаясь к тому, кого всей душой хотела увидеть сейчас рядом с собой. Этим мужчиной был Гэри… Обнаженный… Страстный… Божественно красивый… Он смотрел на Клер и улыбался… Потому что точно знал, что ей нужно…
– Да, да, да… – твердила она.
Клер поворачивала голову на подушке из стороны в сторону, отрывала ягодицы от постели, как бы стремясь навстречу воображаемому Гэри, которого хотела больше всех мужчин на свете. Она чувствовала в себе мужскую плоть. Но не Дэвида… Конвульсии усилились. Дыхание стало лихорадочным. И наконец наступил оргазм, целиком поглотивший ее всю. Ноги Клер еще крепче обвили голову Дэвида. А губы шептали:
– Дорогой… Любимый…
Глава 4
– Гэри?
– Кто это?
– Клер.
– Клер?
– Да. Клер Маркем. Вы работаете в моем доме. Помните?
Проснувшись ночью от беспокойного сна, Клер вдруг нашла способ связаться с Гэри. Ведь в субботу утром он должен у нее работать, а потому может поднять телефонную трубку, если она позвонит. Ровно в девять часов утра Клер набрала свой собственный домашний номер телефона.
– Здравствуйте, мисс Маркем!
Голос Гэри звучал откуда-то издалека, а тон был далеко не дружелюбным.
– Разве мы не договорились, что вы будете называть меня просто Клер? Гэри, я не знаю номера вашего домашнего телефона.
– Моего телефона? – переспросил Гэри, явно озадаченный подобным вопросом.
– Да. Мне нужно его знать, чтобы иметь возможность вам звонить.
– Зачем?
Клер никак не ожидала подобной реакции.
– После нашей ночи во вторник, мне кажется, дополнительных объяснений не требуется.
– Серьезно?
– Гэри! Неужели вы все забыли? – уже не без тревоги спросила она.
– Нет, нет, конечно, не забыл.
Голос Гэри звучал уже совсем отчужденно.
– Ну так что же? – продолжала допытываться Клер, все еще ничего не понимая.
– Что – "что же"?
– Я хочу вас снова видеть.
– Правда?
На этот раз в голосе Гэри прозвучали более светлые нотки.
– Конечно! Или вы думали, что могло быть иначе?
– Думал.
– Это после всего, что между нами произошло?
– Я просто думал…
– Что вы думали?
– Думал, что для вас это проходящий эпизод.
– Боже мой, Гэри! Это же было потрясающе! Прекрасно! Разве вы не согласны?
– Согласен. Это действительно было великолепно. А как же иначе? Ведь вы – превосходная женщина! Я подумал об этом сразу же, как только проснулся на следующее утро. А кто я? Всего лишь обыкновенный каменщик. Поэтому-то я и ушел еще до того, как вы открыли глаза.
– Но признайтесь, ведь не каждая женщина, в доме которой вам доводилось работать, сама бросалась вам на шею. Разве не так?
– Так, – рассмеялся Гэри.
– И я хочу вновь повиснуть на ней. А потому не согласитесь ли вечером со мной поужинать?
– Вы действительно этого хотите?
– Очень даже хочу!
– Где вы сейчас?
– Я ночевала у своей подруги. И сейчас тоже у нее.
– Хорошо. Кстати, я уже почти закончил работу. Осталось часа на два, не больше. Уже сейчас здесь настилают ковры. Выглядит все просто замечательно. Когда вы приедете?
– Ко второй половине дня.
– Мне надо съездить домой и переодеться.
– Хорошо. Итак – часам к семи?
– Прекрасно!
– До встречи!
– До встречи!
"Гэри прав, – подумала Клер. – Это было действительно великолепно!"
– Извини, Дэвид, но я бессильна что-нибудь сделать!
– Ничего страшного. Когда звонила эта Бриджет?
– Она звонила по мобильному телефону.
Они сидели на террасе за покрытым новой скатертью столом, на котором стоял обильный завтрак. Через окно был виден большой сад, посаженный довольно давно фирмой "Кейпэбилити Браун".
– Ну что ж. В таком случае ты останешься здесь на ленч.
– С удовольствием. Но к трем часам я должна быть в офисе. Бриджет сказала, что нам надо обсудить в деталях всю стратегию европейского проекта.
– Ты можешь пригласить ее отужинать со всеми нами в следующую пятницу?
– Это очень мило с твоей стороны, Дэвид!
Клер почувствовала себя виноватой перед Дэвидом за ложь. И все же это не изменило ее намерений в ближайшее время положить конец их отношениям.
– При разговоре с Бриджет не забудь упомянуть Филипа.
– Филипа?
– Да. Он герцог Тидмут. Это еще больше поднимет твой авторитет в глазах начальницы.
– А Филип действительно герцог?
– Действительно. Он из очень древней аристократической семьи, ведущей свое начало еще с 1654 года. Это, несомненно, произведет впечатление на Бриджет.
– О! Не сомневаюсь!
Клер почувствовала, что попала в щекотливое положение. С одной стороны, она хотела сказать Дэвиду всю правду и поскорее уехать в Лондон, дабы очутиться подальше от того места, где она его всю ночь обманывала. При этом Клер никак не могла понять, как Дэвид до сих пор не разгадал правду. Правда же заключалась в том, что Клер переступила незримую границу порядочности, когда решила порвать с Дэвидом, но до сих пор не сказала ему об этом ни слова. Вместе с тем она не желала снова испытать охватившее ее минувшей ночью чувство отвращения к самой себе. А потому решила никогда больше не играть в предлагаемые Дэвидом эротические игры. Никогда!
С другой стороны, то, что Дэвид, судя по его поведению, так до сих пор ничего и не понял, было очень даже на руку Клер в связи с появлением в Лондоне Бриджет и ее просьбой. Для собственного успокоения Клер старалась убедить себя, что не совсем неискренна с Дэвидом. Ведь в конце концов она легко могла отказать, если бы чувствовала к нему непреодолимое отвращение. Клер не сделала этого. И не в последнюю очередь потому, что Дэвид ей все же нравился. Он, несомненно, был джентльменом. Хотя его сексуальность, доходившая до одержимости, начинала переполнять чашу ее терпения. Если бы в доме была какая-нибудь девушка, которая могла бы удовлетворять мужские потребности Дэвида, то Клер с легким сердцем рассталась бы с ним. Но таковой явно не было, иначе она сразу бы это почувствовала…
– Итак, что бы ты хотела перед ленчем? – прервал ее размышления Дэвид.
– Поплавать в чуть подогретом бассейне. Или же проехаться верхом…
Перестройка дома была произведена отменно. А Джордж Уикс не только выполнил обещание закончить все работы в срок, но также организовал вывоз мусора и уборку территории. В доме была переставлена мебель, а полы покрыты коврами.
Оставались только декорационные работы. Надо было облицевать ванную и кухню кафелем, заново покрасить или оклеить обоями гостиную. Но на это ушло бы всего несколько дней. Другими словами, дом вновь поступал в распоряжение Клер.
Клер приехала домой к четырем часам, предоставив Гэри достаточно времени, чтобы он успел закончить работу. И первым делом решила принять ванну. Поскольку стены и пол в новой ванной еще не были покрыты кафелем, Клер пришлось довольствоваться старой.
Она долго лежала в теплой воде, собираясь с мыслями и стараясь успокоиться. Как-никак, а за столь короткий отрезок времени в ее жизни произошло слишком много событий, которые не могли не волновать. Чего только стоит один приезд Бриджет Голдсмит, с которой предстоит теперь обсуждать все детали предстоящей презентации проекта и последующей рекламной кампании! Причем Клер было доподлинно известно, что ее план диаметрально противоположен разработанному в Америке. Значит, предстоит жаркая схватка с начальницей. Конечно, виконт Дэвид Олстон и "реально живущий" английский герцог, с которыми она организует встречу для Бриджет, могут разрядить атмосферу на переговорах. Но только – в какой-то степени. Клер не была столь наивной и знала, что мадам Голдсмит с ее опытом и тонким нюхом вряд ли можно будет так легко провести.
Тем не менее, что бы ни произошло вечером в следующую пятницу, Клер твердо решила, что ни под каким видом не даст вовлечь себя в ситуацию, когда ей придется играть с Дэвидом или для него. Тем или иным путем, но она постарается ускользнуть от него. А в ближайшем будущем окончательно объявит о разрыве их отношений. Скорее всего это произойдет на следующий день после запланированного ужина – в субботу. В крайнем случае – в воскресенье.
Клер думала и о том, почему Гэри так быстро сумел подчинить себе все ее чувства. Теперь она не сомневалась, что потрясающий секс, который он подарил ей той ночью, стал главной причиной появившегося у нее омерзения к уже и так поднадоевшим интимным домогательствам Дэвида. Она смотрела теперь совсем другими глазами на своего бывшего любовника, сравнивая его с Гэри.
Мысль о Гэри заставила сердце Клер учащенно забиться. Ей стало смешно: ведь так ведут себя только совсем юные ученицы! Когда она училась в пятом классе, то влюбилась в мальчика годом старше ее. И каждый раз, когда видела его во дворе или школьном коридоре, смущалась, краснела, а сердечко начинало громко стучать. Совсем как сейчас!
Она приподнялась и, сев на дно ванны, стала мыть грудь. При этом непроизвольно сжала бедра. И вдруг почувствовала, как клитор стал посылать импульсы по всему телу. Клер посмотрела на соски и обнаружила, что они превратились в маленькие твердые камешки.
– Черт побери! – выругалась она вслух.
Потом встала во весь рост и принялась яростно тереть намыленной мочалкой тело, стараясь его усмирить. Но получилось еще хуже. Требования плоти сделались еще более настойчивыми. Клер снова опустилась в воду, смыла с себя мыло и опять встала во весь рост. Постояв несколько мгновений неподвижно, она перешагнула борт ванны и ступила на пол.
Старая спальня в глубине дома притягивала Клер как магнит. Она взяла полотенце, насухо вытерлась и пошла туда. Подойдя к ночному столику, Клер выдвинула ящик и задумалась.
Уже через три часа должен приехать Гэри. Надо только заставить себя подождать. Но желание росло с каждым мгновением и уже становилось нестерпимым…
Клер решительно вынула из ящика стола пластиковый вибратор, сделанный в форме длинной узкой торпеды. Потом легла на кровать и, проклиная себя за слабость, вставила вибратор в половую щель прямо напротив клитора, установив регулятор на отметке "максимум".
Частая вибрация тут же передалась клитору. Клер высвободила левую руку и принялась массировать левую грудь, попутно сжимая пальцами соски. Не удовлетворившись этим, стала действовать ногтями, стараясь причинить себе боль. И, видимо, перестаралась, потому что застонала от острой боли. Но одновременно это доставляло ей наслаждение.
Очень скоро Клер почувствовала признаки приближения оргазма. Она сжала вторую грудь и повторила ту же процедуру с соском. Вспоминая шаг за шагом все, что делал тогда с ней Гэри, Клер попыталась вызвать точно такие же ощущения, для чего продвинула вибратор в самую глубь плоти. Туда, где тогда остановился Гэри, как бы прорвав некую вторую плеву. Вибратор входил плавно, легко, поскольку навстречу ему потоком лилась выделяемая женской плотью жидкость.
И все же вибратор не мог даже отдаленно заменить живую мужскую плоть. Даже когда Клер дополнительно к нему сжала пальцами клитор.
– Боже мой, Гэри! – простонала она, отрывая ягодицы от постели и выгибаясь всем телом навстречу отсутствующему любовнику, стараясь вобрать в себя всю его мужскую плоть без остатка.
Но, несмотря на все свои старания, Клер так и не сумела найти в себе той точки, которой коснулась тогда головка члена Гэри, вызвав у нее еще не изведанное чувство наивысшего наслаждения…
Услышав шум мотора подъезжающего автомобиля, Клер соскочила с постели, подбежала к окну и выглянула на улицу. Она увидела красную "тойоту" Гэри, медленно ехавшую вдоль узкой улицы и, видимо, искавшую место для парковки. Клер смотрела на нее с чувством влюбленной школьницы, уже не способная о чем-нибудь думать.
Все же ей удалось смирить волнение и не поддаться искушению броситься со всех ног открывать входную дверь. Тем временем Гэри припарковал машину, запер дверцу и пошел по садовой дорожке к крыльцу. Клер тут же отскочила от окна, не желая, чтобы он ее заметил. Она замерла посреди комнаты и с трепетом ждала звонка в дверь. Дождавшись, Клер вышла в коридор и медленно спустилась по ступенькам. Повернув ключ, она спокойно открыла дверь, впустила гостя в холл и небрежно сказала:
– Привет!
– Привет! – так же односложно ответил Гэри.
На нем была белая рубашка, такого же цвета джинсы и голубые туфли. Он стоял на пороге и улыбался.
Клер почувствовала, что пульс у нее начинает биться с сумасшедшей скоростью. За эти дни подробности черт лица Гэри расплылись в ее памяти. Может быть, поэтому он показался ей еще более красивым и привлекательным, чем раньше. Да он и действительно выглядел великолепно. Его белокурые волосы были чисто вымыты, а подбородок тщательно выбрит. От него пахло дорогим одеколоном, которым он, видимо, освежил после бритья лицо. А в глазах горело восхищение. И хотя Гэри не отрываясь смотрел в лицо Клер, во взгляде чувствовалась некоторая неуверенность.
– Входите, – пригласила его Клер.