При лечении старческих недугов преобладающую роль в медицине играют не столько эмульсии из семенных желез или спермин, как общие гигиенические меры. Эти меры были резюмированы в последние годы Вебером [88] , практикующим врачом в Лондоне, мнение которого тем более заслуживает внимания, что действительность своих советов он имел возможность проверить на самом себе. Будучи сам 85 лет, Вебер пользовал среди своих пациентов много других стариков. Вот правила, выработанные им с этой целью: "Следует сохранять все органы в полной их силе, распознавать болезненные наклонности и бороться с ними, будут ли они наследственны или приобретены в течение жизни. Следует быть умеренным в употреблении пищи и питья точно так же, как и в других физических удовольствиях. Воздух должен быть чист в жилище и вне его. Нужны ежедневные физические упражнения независимо от погоды. Во многих случаях полезна гимнастика дыхания так же, как прогулки пешком и подъемы на гору. Следует вставать и ложиться рано. Сон не должен продолжаться более 6–7 часов. Нужно принимать ежедневно ванну или обтираться. Вода для этого может быть холодной или теплой, смотря по темпераменту.
Иногда можно употреблять холодную и теплую воду поочередно. Правильный труд и умственные занятия необходимы. Следует воспитывать в себе жизнерадостность для спокойствия души и оптимистического воззрения на жизнь. С другой стороны, следует побеждать в себе страсти и нервное беспокойство. Нужна, наконец, сильная воля, которая заставила бы человека охранять свое здоровье и избегать спиртных напитков и других возбуждающих средств, так же как наркотических и анестезирующих веществ".
Следуя этой методике, Вебер обеспечил себе здоровую и счастливую старость. Мадемуазель Новен, умершая 125 лет в госпитале Dinay cotes du Nord 12 марта 1756 г., и, значит, гораздо старше его, следующим образом объясняет тайну своей долговечности: "Во всем умеренность, никаких забот, ум и чувства одинаково спокойны" (Chemin, 1. с., стр. 101).
Итак, продление жизни и облегчение старости были достигнуты главным образом благодаря гигиеническим мерам.
Хотя гигиена обладала до последнего времени только очень немногими чисто научными данными и хотя ее правилам следовали не в достаточной мере, тем не менее она уже послужила для увеличения долговечности. К этому заключению приводит сравнение смертности в новейшие времена.
Мы вправе утверждать, что смертность в течение последних веков вообще уменьшилась в цивилизованных странах. Мы заимствуем из очень обстоятельной монографии Вестергаарда [89] некоторые данные по этому вопросу. Названный автор пришел к заключению, что "смертность в XIX веке была гораздо слабее в культурных странах, чем в большей части прежних веков". "Коэффициент смертности XIX века в общем понизился"). Этот результат отчасти зависит от уменьшения детской смертности.
По Малле, смертность новорожденных в Женеве в течение первого года их жизни составляла 26 % в XVI веке и постепенно упала до 16,5 % в начале XIX века. Аналогичное явление было констатировано в Берлине, Голландии, Дании и в других странах. Но смертность со временем уменьшалась не только среди младенцев. Старцы обнаруживают не менее замечательное продление жизни.
Вот несколько фактов, подтверждающих это положение. В то время как смертность среди старых датских протестантских пасторов в возрасте между 74 1/2 и 89 1/2 годами и старше в половине XVIII столетия достигала 22 %, в половине XIX века она выражалась 16,4 %. И этот факт далеко не единичный.
Смертность среди старых английских пасторов в возрасте от 65 до 95 лет в XVIII столетии была 11,5 %, а в XIX (1800–1860) – 10,8 %, что указывает также на увеличивающуюся долговечность. Понижение смертности установлено также среди членов обоего пола царствующих домов в Европе (Вестергаард).
В период от 1841 до 1850 г. на 10 000 лиц обоего пола умирало в Англии и в Валлисе 162,81 человека в год; в период же от 1881 до 1890 г. соответствующая цифра понизилась до 153,67.
Вестергаард собрал в одну очень поучительную таблицу смертность в главных странах Европы и в штате Массачусетс в течение двух периодов времени. В рубрике старцев от 70 до 75 лет устанавливается общее прогрессивное понижение, не представляющее ни одного исключения. Точные данные, собранные в пенсионных кассах и страховых обществах, приводят к тому же результату.
Неоспоримо, что в общем долговечность повысилась и что старцы живут теперь дольше, чем жили они в прежние века. Это правило не должно быть истолковано в абсолютном смысле, и очень возможно, что в отдельных случаях прежде было более столетних старцев, чем их насчитывают в новейшие времена.
Продление жизни, достигнутое в последние века, должно быть приписано, конечно, прогрессу гигиены. Общие гигиенические меры, не имевшие в виду специально стариков, привели, между прочим, к увеличению их долговечности. Так как в XVIII и в большей части XIX века наука о гигиене была очень мало разработана, то, надо думать, продлению жизни способствовали главным образом чистота и комфорт.
Уже давно Либих советовал измерять степень культурности народа по количеству потребляемого им мыла. В самом деле, чистота тела, достигнутая самыми простыми средствами, как, например, умыванием с мылом, должна служить в широких размерах уменьшению заболеваемости и смертности. В этом отношении интересно указать факт, приведенный знаменитым немецким хирургом профессором Черни [90] . В то время как заболеваемость раком, этим бичом старцев, в общем за последнее время увеличилась, разновидность этой болезни, рак кожи, наоборот, встречается реже. "Рак кожи, – говорит Черни, – наблюдается почти исключительно на местах, непокрытых или же легко доступных рукам. Он обнаруживается особенно на частях, чувствительность которых повышена вследствие изъязвлений или рубцов, которые легко загрязняются. Вот почему в слоях общества, заботящихся о чистоте кожи, рак последней встречается только в виде исключения и, несомненно, гораздо реже, чем прежде".
Вестергаард думает, что оспопрививание сыграло значительную роль в понижении смертности в XIX веке. Однако эта причина не могла влиять на долговечность старцев, смертность которых от оспы всегда была незначительна. Так, во второй половине XVIII века, т. е. до введения дженнеровского метода, в Берлине смертность от оспы составляла 1/10 общей смертности, причем после 15-летнего возраста от оспы умирало всего 0,6 %, а остальные 99,4 % падали на детей до 15 лет [91] .
По всей вероятности, большинство стариков того времени было уже предохранено тем, что перенесло оспу в детском возрасте.
Если гигиена, даже так слабо развитая, как это было до позднейшего времени, все же способствовала продлению жизни стариков, то мы имеем основание думать, что при ее дальнейшем развитии она окажется еще гораздо более действенной в этом отношении.
III
Меры против заразных болезней как средство продления жизни.
– Предохранительные меры против сифилиса.
– Попытки приготовления сывороток с целью укрепления благородных элементов организма.
Инфекционные болезни, повторяющиеся в течение жизни, несомненно, способствуют сокращению человеческого существования. Замечено, что большинство столетних старцев бывали здоровы в течение всей своей жизни. Среди заразных болезней сифилис занимает первое место. Хотя он редко смертелен сам по себе, но предрасполагает организм к другим болезням, среди которых встречаются особенно пагубные для старцев: болезни сердца и сосудов (между прочим, грудная жаба и аневризм аорты) и некоторые злокачественные опухоли, особенно рак языка и ротовой полости. Следовательно, вполне естественно, что для продления жизни необходимо избежать заражения сифилисом. С этой целью следует, елико возможно, распространять медицинские сведения о венерических болезнях. Для этого нужно преодолеть столь укоренившийся предрассудок скрывать все, что касается половой жизни. Серьезное воспитание должно, наоборот, делать по возможности общедоступным все, что способно предохранить людей от столь страшного бича, каким является сифилис. Поставив изучение этой болезни на экспериментальную почву, наука установила ряд данных, могущих принести большую и несомненную пользу. Один из знаменитейших современных венерологов, Нейссер, в Бреславле, следующим образом высказался по этому вопросу: "Это наш долг как врачей, – сказал он на конгрессе в Берне в 1906 г. [92] , – советовать усиленным образом употребление во всех случаях, которые могут повести к заражению, 30 %-ную каломельную мазь, испытанную Мечниковым и Ру". Нужно надеяться, что, следуя этому совету, грядущие поколения будут свидетелями значительного уменьшения случаев сифилиса. В последнее время найдено еще новое предохранительное средство против сифилиса. Это – мышьяковистая соль, известная под названием сальварсана. Впрыснутая под кожу в количестве одного грамма, разделенного на два раза, она препятствует развитию сифилиса даже через неделю после проникновения заразы. Ввиду этого некоторые ученые задумали даже втирать в кожу мазь с сальварсаном. Последняя имеет то преимущество, что действует дольше, чем каломельная мазь, но недостаток ее заключается в большой непрочности препарата.
Как бы то ни было, наука уже выработала способ предохранения от сифилиса. Некоторые врачи, подобно Нейссеру, рекомендуют его своим пациентам. К сожалению, есть еще немало врачей, особенно среди специалистов по венерическим болезням, которые находят возможным всячески тормозить распространение предохранительных средств против одного из самых ужасных бичей человеческого рода.
Сифилис – очень важная, но, конечно, не единственная причина, которая столь укорачивает человеческую жизнь. Очень многие люди, никогда не имевшие этой болезни, тем не менее умирали преждевременно.
Продолжительность человеческой жизни до появления сифилиса в Европе нам неизвестна, но она, конечно, не очень многим отличалась от настоящей. Поэтому следует избегать и других заразных болезней, помимо сифилиса. Предохранение от этих болезней все более облегчается по мере успехов современной медицины.
Пока трудно еще избегнуть такой инфекционной болезни, как воспаление легких, которым всего чаще заболевают старики. Так, все сыворотки, приготовленные против пневмонии, до сих пор очень мало действенны. Тем не менее мы не имеем никакого права отчаиваться в возможности отыскивания более пригодного средства.
Особенно трудно предохранить от столь распространенных в старческом возрасте болезней сердца: во многих случаях мы недостаточно знакомы с причинами, вызывающими эти болезни. Но мы и теперь имеем возможность избегать сердечных болезней, поскольку они зависят от инфекционных, принимая меры против последних.
Так как в организме стариков ослабленные благородные элементы поедаются макрофагами, казалось бы, что разрушение и ослабление этих прожорливых клеток может способствовать продлению жизни. Но макрофаги необходимы в борьбе с заразными микробами, особенно с теми, которые вызывают хронические болезни, как туберкулез, поэтому не следует повреждать их.
Уместнее было бы искать средств, усиливающих благородные элементы, и сделать их вследствие этого менее подверженными поеданию макрофагами.
В своей книге "Этюды о природе человека" (глава III) по поводу происхождения человека от обезьян я коснулся вопроса о животных сыворотках, растворяющих кровяные шарики животных чуждых видов. В современной биологии образовался целый отдел исследований об этих сыворотках и других подобных им, названных цитотоксическими, т. е. такими, которые отравляют клеточные элементы органов.
Кровь и кровяная сыворотка некоторых животных, впрыснутые в организм, действуют как яд. Примером этого могут служить угри и змеи, даже неядовитые. Достаточно впрыснуть какому-нибудь млекопитающему (кролику, морской свинке, мыши) известную дозу змеиной крови, например крови ужа, чтобы оно умерло через короткое время. Даже среди млекопитающих встречаются такие, кровь которых ядовита для других видов животных, хотя в гораздо меньшей степени, чем кровь змей.
Собака отличается именно тем, что кровь ее способна отравить других млекопитающих; наоборот, кровь и сыворотка овцы, козы и лошади в общем хорошо переносятся животными и человеком. Это одна из причин, почему пользуются этими животными, особенно лошадью, для приготовления сывороток, употребляемых в медицине.
Но эти безвредные сыворотки превращаются в яд, когда они взяты у животных, предварительно привитых кровью или органами другого вида животных. Так, сыворотка овцы, привитой кровью кролика, становится ядовитой вследствие приобретенной способности растворять кровяные шарики кролика. Действуя как яд на этого грызуна, та же сыворотка остается безвредной для большинства других животных. Кровь кролика, привитая овце, сообщает последней новое свойство, которое обнаруживается только по отношению к красным шарикам кролика. Здесь происходит нечто аналогичное тому, что наблюдается в сыворотках, употребляемых против инфекционных болезней. Впрыскивая лошадям дифтеритные бациллы и их продукты, получают антидифтеритную сыворотку, излечивающую дифтерит, но бессильную против столбняка и чумы.
После того как Борде открыл сыворотки, приобретающие способность растворять красные шарики других видов животных, начали приготовлять сходные сыворотки, действующие на различные другие элементы организма: белые шарики, семенные тела, почечные и нервные клетки и т. д. При этом было установлено, что нужно брать всегда определенное количество сывороток, чтобы они действовали как яд; взятые в меньшей дозе, они производят обратное действие. Таким образом, сыворотка, взятая в большой дозе, растворяет красные шарики и уменьшает их число в крови; впрыснутая же в очень маленькой дозе, она, наоборот, увеличивает их число.
Этот факт был впервые установлен Кантакузеном по отношению к кроликам, а Безредкой и мною – по отношению к человеку [93] . Затем Белоновский в Кронштадте подтвердил это лечением малокровных маленькими количествами сыворотки. Он констатировал у них увеличение числа красных кровяных шариков и более красный цвет крови (гемоглобин). Позже Андре [94] в Лионе очень основательно изучил этот вопрос. Он приготовлял сыворотку, прививая человеческую кровь животным, и испытывал ее действие на многих лицах, больных малокровием, которое развилось вследствие различных причин. У больных, малокровие которых до тех пор не уменьшалось, Андре наблюдал после прививки маленьких доз сыворотки резкое увеличение количества красных кровяных шариков.
Безредка получил увеличение белых кровяных шариков у лабораторных животных после впрыскивания им слабых доз сыворотки, сильные дозы которой действуют разрушительно на клетки.
Эти факты представляют только частный случай того правила, что маленькие дозы яда вызывают усиленную деятельность чувствительных элементов, тогда как сильные дозы приводят их к ослаблению и смерти. Чтобы усилить деятельность сердца, в медицине с успехом употребляют маленькие дозы сердечных ядов, как, например, дигиталин. В промышленности для усиления дрожжей их подвергают влиянию слабых доз веществ (фтористый натрий), которые в больших количествах их убивают.
Принимая во внимание все эти данные, мы имеем полное основание выставить положение, что для усиления благородных элементов нашего организма следовало бы подвергать их действию малых доз соответствующих цитотоксических сывороток. Но осуществление этого встречает много трудностей. Легко получить человеческую кровь для впрыскивания ее животным с целью приготовить сыворотку, увеличивающую количество красных кровяных шариков, и, наоборот, чрезвычайно трудно получить человеческие органы достаточно свежими, чтобы пользоваться ими с практической целью. По закону вскрытие разрешается только тогда, когда труп уже начинает разлагаться. Кроме того, органы часто бывают поражены, что мешает их употреблять.
Даже в Париже, несмотря на его почти трехмиллионное население, только изредка находят подходящий случай для приготовления цитотоксических сывороток. Мы с доктором Вейнбергом в течение более чем 3 лет собирали хорошо сохранившиеся человеческие органы и тем не менее все еще не могли добиться достаточно деятельных сывороток.
Самый лучший материал, т. е. наиболее нормальные органы, мы получали от новорожденных, умерших вследствие какой-либо случайности во время родов.
Но эти случайности, вообще очень редкие, становятся еще реже, благодаря успехам родовспомогательной техники. При этих условиях приходится долго ждать достижения какого-либо результата. В будущем, быть может, найдут способ облегчить эту трудную, но интересную задачу. Если так трудно приготовить какое-нибудь средство, усиливающее наши ослабленные благородные элементы, то, быть может, легче будет найти что-нибудь способное мешать этому ослаблению, столь противоречащему нашему сильному желанию жить долго. Допускается, что наши ткани главным образом разрушаются продуктами микробов; в этом направлении нужно искать разрешения вопроса.
IV
Бесполезность толстых кишок для человека.
– Пример женщины, у которой толстые кишки не совершали отправлений в продолжение шести месяцев.
– Другой пример женщины, у которой большая часть толстых кишок была совершенно исключена.
– Попытки обеззараживания содержимого толстых кишок.
– Продолжительное жевание как средство помешать гниению в кишках.
Меры, выработанные гигиеной против заразных болезней вообще, могут также служить и для продления жизни стариков. Но кроме микробов, попадающих в организм извне, существует большой источник вреда, происходящий от присутствия микробов в самом нашем организме. Первое место между ними принадлежит столь богатой и разнообразной кишечной флоре.
Кишечные микробы наиболее многочисленны в толстой кишке. Этот орган, бесспорно полезный у млекопитающих, которые кормятся грубой растительной пищей или которым необходим большой резервуар для остатков пищи, совершенно бесполезен для человека [95] . Я развил уже это положение в моей прежней книге, потому что оно составляет один из существующих аргументов теории дисгармонии человеческой природы. Факт, на котором я особенно настаивал и который относится к одной женщине, прожившей 37 лет с атрофированной и нефункционировавшей толстой кишкой, служит достаточным доказательством бесполезности этого органа у людей. Незначительное развитие или отсутствие толстой кишки у многих позвоночных подтверждает это заключение. Но все же некоторые из моих критиков находят мои доказательства недостаточными. С целью их пополнить я могу указать на одно клиническое наблюдение, имеющее значение настоящего опыта.