– Следует хоть иногда прислушиваться к чужому мнению, не только к своему! – рассердилась девушка. – Кроме того, если так уж приспичило получить плюшку, могу купить и разморозить в духовке.
– Это совсем не то, – капризничал Ник. – Все едят плюшки, Лорен, это национальное блюдо. Интересно, как школьники без них обходятся? Черт возьми, это здоровая пища!
– Да прекрати же нудить! Совсем как те американцы, что пересекают океан, чтобы попасть в Париж, и тут же бегут в "Макдоналдс"!
– Я не нудил! – обиделся Ник.
– Еще как!
– Господи, где та милая девочка, которую я встретил в Канзас-Сити?
– Я оставила ее там, – сообщила Лорен.
Джо поднялся, схватил из шкафа коробку рисовых шариков, вытащил из холодильника пакет с молоком, взял ложку и самую большую миску, которую только смог найти.
– Так этот тип, Бреннер, поднял цену на двадцать процентов, чтобы выкупить булочную?
Лорен удивленно глянула на него.
– Я прослушал автоответчик, – пояснил Джо. – Похоже, Маргарет готова спустить флаг. Такую сделку грех упускать, особенно если она так стара, как ее голос.
– Не так, но вы правы. Ей хочется дожить последние годы в достатке.
– Вы пытаетесь спасти город, верно? – уточнил Джо. Девушка качнула головой:
– Нет, всего лишь городскую площадь. Не понимаю, почему люди считают, будто прогресс означает уничтожение прекрасных старинных зданий и постройку на их месте уродливых коробок. Город вполне может обойтись без площади, но неповторимое очарование, историческая атмосфера будут потеряны навсегда.
Ник молча наблюдал, как она вот уже несколько минут помешивает чай, но не выпила еще ни глотка. Только задумчиво уставилась в янтарную жидкость. Позвякивание ложки о пустую миску Джо заставило ее очнуться. Лорен заметила, что, прежде чем унести миску в мойку, Джо глянул на часы.
– Джо, почему вы все время смотрите на часы? – удивилась она.
– Потому что это тоже прибор. Если на панели в гостевой спальне замигает красный свет, зазвонит будильник.
Очередной раскат грома расколол небо. Пошел дождь.
– Мать-природа на нашей стороне! – обрадовался Джо. – Остается надеяться, что гроза будет бушевать подольше.
– Зачем это вам?
– Ник хочет отключить камеру после вашего небольшого представления в постели. Я раза два щелкну выключателем, чтобы все выглядело так, будто свет вырубился. Я выдерну рубильник, – пояснил Джо. – А когда свет снова включится, камера так и не будет работать.
– Я подумал, что ты вряд ли заснешь, зная, что она продолжает снимать, – добавил Ник.
– Спасибо, – с облегчением прошептала Лорен.
– Розетка для камеры вмонтирована на чердаке, – продолжал Джо. – Мы надеемся, что он поднимется туда, решив, что штепсель вылетел.
– И вы будете его поджидать, – кивнула девушка, подперла руками подбородок и устремила задумчивый взгляд в сторону занавешенного окна. Может, он и сейчас там, прячется в кустах и дожидается подходящей возможности? Когда он явится? Как только она заснет? Или попытается подстеречь ее на улице?
Град дождевых капель обрушился на стекла.
– Ну что, идете спать? – предложил Джо. – Гроза вот-вот стихнет, а я хочу воспользоваться подходящей возможностью. Сейчас спущусь в подвал и повожусь с рубильником. Как только свет мигнет, бегите наверх и начинайте спектакль. Даю вам пять минут и повторяю процедуру. Ник, ты снимешь камеру, потом окликнешь меня, и я врубаю свет.
– Ясно, – буркнул Ник.
– В коридоре на сундуке лежит фонарик, – вспомнил Джо, – чтобы ты видел, что делаешь. Он отодвинул стул и встал.
– Ладно, главное, не пропустите, когда свет снова вспыхнет. Каждые две секунды он будет мигать. Я вам крикну, когда подняться.
Он выскочил из кухни. Ник подобрался поближе к дверям.
– Ты совсем не пила чай, – заметил он. – Теперь я понял, зачем ты его заваривала.
– Что тут понимать? – устало обронила она. Свет мигнул дважды, и стало темно, как в могиле.
– Не пугайся, – ободрил он.
– Не буду, – прошептала Лорен. Вспышка молнии на мгновение озарила комнату. Лорен почти ожидала увидеть чье-то незнакомое лицо, маячившее в призрачном освещении. Ей в самом деле стало не по себе в этой крохотной каморке, где он чувствует себя как дома. Господи, как ей хотелось прыгнуть в машину и умчаться! Зачем, ну зачем она сюда вернулась?
Но тут в сознание проник спокойный голос Ника, и ей сразу стало легче.
– Заваривать чай – это такой способ взять себя в руки, верно?
Лорен напрягла глаза, пытаясь рассмотреть его во мраке.
– Ты что-то сказал?
– Когда у тебя тяжело на душе, ты сразу бросаешь все дела и наливаешь себе чай. Пару раз я видел это в Канзас-Сити. Ставишь чашку перед собой, но не притрагиваешься.
Но прежде чем она успела ответить, снизу донесся вопль Джо:
– Пошли, ребята!
Ник взял Лорен за руку, осторожно поднял со стула и, не отпуская, повел девушку наверх. Сердце с каждым шагом колотилось все сильнее, ударяясь, кажется, о ребра. Бельевой шкаф был открыт, но она не разглядела камеру.
Ник взялся за ручку двери и остановился.
– Все должно выглядеть как можно более убедительным. Понимаешь, о чем я? Помни, нам требуется его спровоцировать, а это означает, что придется изображать жгучую страсть. Главное – делать вид, что ты изнемогаешь от восторга.
– И ты тоже, – напомнила она прерывающимся от волнения голосом.
– Со мной проблем не будет. Я только и мечтал прижать тебя в уголке. Готова?
– Попробуй за мной угнаться!
Так ему нужна обольстительница? Что ж, он ее получит!
Лорен была исполнена решимости устроить грандиозный спектакль. В конце концов у них одна цель – заставить маньяка потерять голову от ревности, заставить забыть об осторожности и примчаться сюда. Может, ярость подстрекнет его на очередное безумство. Так или иначе, отступать слишком поздно.
– Эй, – шепнул Ник, – улыбайся. Может, нам стоит попрактиковаться? Давно тебя не швыряли на сено и не лапали?
– Пару дней назад, – солгала она. – А как насчет тебя?
– Уже и не помню. Никаких неприличных сюрпризов, надеюсь?
– Ты о чем?
– О, не знаю. Обычный ассортимент, которым увлекаются молодые дамы. Цепи, наручники, плети и тому подобное. Стандартный набор, передаваемый по наследству, от матери к дочери.
Лорен тихо прыснула.
– Интересно, с какими это девицами ты водился до сих пор?
– Хорошими. Воистину порядочными, – заверил он. Девушка понимала, что Ник старается ее рассмешить и заставить забыть о сценической лихорадке.
– Прошу прощения. Никаких сюрпризов, – деланно вздохнула она. – Зато каждой девушке нравится зеркальный потолок, не знал?
Ник рассмеялся. Лорен протиснулась мимо него, включила свет и направилась к постели,
Все оказалось легче, чем она ожидала. Лорен просто представила, что снова очутилась на показе мод, а кровать – конец длинного подиума. Ее работа – медленно продефилировать по всей длине, позволяя при этом любоваться своим телом.
Она двигалась с неосознанной грацией, чуть покачивая бедрами в такт слышной лишь ей одной музыке, кокетливо надув губки.
Ник потрясенно наблюдал за мгновенно преобразившейся девушкой. Она плавным жестом откинула за плечо длинные густые локоны, одарила его чувственным манящим взглядом и, ступив к изножью кровати, поманила пальчиком. Ему пришлось напомнить себе, что все это притворство. Если бы страсть, горящая в его глазах, обладала способностью воспламенять предметы, в эту ночь дом сгорел бы дотла.
Он шагнул к своей соблазнительнице, но она и не подумала угомониться. Стоило ему приблизиться, как она отступила и принялась медленно расстегивать блузку, не отрывая от него взора, глядя прямо в глаза, дразня, искушая, завораживая.
Он терпел, пока она не стала снимать блузку, и при виде кружевного лифчика и вздымающихся полушарий груди грубо схватил ее в объятия, чувствуя, что вот-вот лишится разума. Он сам не помнил, как намотал на руку ее волосы, прижал к груди и, оттянув назад ее голову, впился в губы жадным поцелуем.
Обоих словно током стукнуло. Ее рот оказался таким мягким, податливым: ах, как же она целовалась! Губы сами собой раскрылись, и Ник отдался на волю любопытству и желанию. Его язык проник в сладкую пещерку. Лорен на мгновение застыла, но тут же обвила руками его шею и прильнула к нему, видимо, охваченная тем же пылом.
Поцелуй длился целую вечность. Ник продолжал твердить себе, что это всего лишь притворство, но предательское тело не слушалось. Он вел себя, как любой другой мужчина в объятиях прелестной женщины.
Ник с трудом отстранился, но тут же прикусил мочку ее уха.
– Сбавь темп, – пропыхтел он.
– Ни за что, – шепнула она, вновь приникнув к его губам. Когда их языки встретились, Ник тихо застонал. Лорен самодовольно усмехнулась, довольная своей атакой, но Ник не мог позволить ей затмить себя. Он расстегнул ее джинсы и притиснул ее бедра к своему вздыбленному достоинству. Глаза шокированной девушки мгновенно распахнулись. Она попыталась вырваться, но Ник не дал. И снова завладел ее губами. Ресницы Лорен медленно опустились, и она, прижавшись к его широкой теплой груди, потерлась о сильные бедра, как ласковая кошечка. Наслаждаясь в объятиях Ника, она почти забыла, что все это притворство, и вцепилась в его плечи, боясь упасть.
А тем временем соглядатай, сидевший в темной гостиной, вскочил. Яростный вопль эхом отдался от стен. Трясущейся рукой он схватил лампу и запустил в чисто оштукатуренную стену.
Месть! Наказание неотвратимо!
Глава 21
На следующее утро она не могла смотреть Нику в глаза. Вчера, как только свет погас снова, он отскочил от нее и побежал в коридор снимать камеру. Хорошо еще, что в спальне стало темно и мужчины не видели ее смущения. Едва держась на ногах, она с трудом проковыляла в ванную, решив скрываться, пока не придет в себя. Но из этого так ничего и не вышло. Пришлось просто броситься на постель и лежать, пока дыхание не пришло в норму, а сердце стало биться ровнее.
Ник и Джо зашли чуть позже и велели ей отдыхать. Сами они дежурили по очереди. Она так и не знала, удалось ли Нику поспать, и единственное, что помнила, – невероятную усталость, которая все-таки ее одолела.
Лорен проснулась на рассвете и надела свой обычный спортивный костюм: облегающие голубые брюки из спандекса, белый в голубую полоску топ из той же ткани и разношенные, но удобные кроссовки "Рибок". Стянув волосы в хвостик, она вернулась в спальню и начала делать зарядку.
Ник явился как раз в ту минуту, когда Лорен выходила из ванной. При одном, взгляде на нее сердце замерло и куда-то покатилось. Откровенный наряд облегал каждый изгиб изящной фигурки.
– Эй, Лорен, а брат знает, что ты носишь по утрам? Лорен принялась сосредоточенно приседать и, не глядя на него, бросила:
– А что тебе не нравится в моей одежде? Я же в ней не в церковь хожу, а бегаю по утрам.
– Может, стоило бы натянуть сверху футболку пошире, чтобы прикрыть…
– Что именно?
– Грудь.
Но как спрятать ее изумительно длинные ноги? Ник просто не мог отвести от них глаз.
– И длинные брюки, – добавил он. – Это маленький город, и ты шокируешь обитателей.
– Вовсе нет, – заверила она. – Они уже привыкли.
Ему это ничуть не понравилось, но кто он такой, чтобы жаловаться? Если она хочет одеваться так откровенно… а, черт, да что с ним творится?! Какое право он имеет ей указывать, как одеваться? Даже будь они родственниками, чего на самом деле нет, это никоим образом его не касается.
Ник тоже натянул выцветшую голубую футболку, спортивные шорты, белые носки и когда-то белые кроссовки. Пока Лорен делала наклоны, он положил пистолет в кобуру, расправил футболку, чтобы прикрыть оружие, и сунул в ухо миниатюрный наушник. Потом, подойдя к зеркалу, приколол чуть повыше ключицы небольшой круглый диск.
– Что это такое? – поинтересовалась Лорен, завязывая шнурок.
– Микрофон, – пояснил Ник. – Так что следи за своим лексиконом. Никаких выражений. Уэссон услышит каждое слово, но, думаю, Джулз, это бредовая идея.
– Позвольте мне решать самому, агент Бьюкенен, и для вас я сэр, а не Джулз, – раздался голос в наушнике.
– Кретин, – прошептал Ник одними губами и обернулся к Лорен: – Готова?
Девушка кивнула и впервые за все утро посмотрела ему в глаза.
– Я все гадал, сколько времени тебе на это потребуется. Лорен не стала притворяться, будто не понимает:
– Ты заметил?
– Теперь ты краснеешь.
– Вовсе нет! – Пытаясь скрыть смущение, она понизила голос в надежде, что Уэссон не расслышит: – Пожалуй, не стоит говорить о том, что было вчера.
– Не стоит, – согласился он и, улыбнувшись своей неотразимой, чуть кривоватой улыбкой, добавил: – Но нам обоим суждено думать об этом весь день напролет.
Он бессовестно пялился на ее рот, поэтому она уставилась в пол.
– Пойдем, – велел Ник. Лорен, кивнув, проскользнула к выходу. Спускаясь вниз, он наставлял: – Главное – держись передо мной и ни о чем не волнуйся. Я постараюсь не обгонять тебя.
– Постараешься? Думаю, этого не понадобится.
– Я бегаю каждое утро с тех пор, как работаю в ФБР. Мы, агенты, всегда должны быть в идеальной форме, – похвастался он.
– Угу, – согласилась Лорен. – Но ты, кажется, говорил, что бегун из тебя никакой.
– Нет, я сказал, что ненавижу бегать.
– Твердил, что это вредно для суставов, и пообещал ныть и стервозиться всю дорогу.
– Это вредно для суставов, и я Собирался ныть.
– Сколько миль пробегаешь каждое утро.
– Около сотни, милей больше, милей меньше.
– Неужели? – засмеялась девушка.
Джо стоял у окна гостиной, заглядывая в щель между шторами.
– Ник, посмотри-ка! Пожалуй, лучше отменить вашу пробежку. Лорен ринулась к окну.
– Все в порядке! – облегченно вздохнула она. – Это здешние парни меня ждут. Мы каждое утро бегаем вместе.
Присмотревшись, Ник насчитал семерых молодых людей, выстроившихся на тротуаре. Еще двое приплясывали посреди мостовой.
– Кто они?
– Старшеклассники.
– И бегают с тобой каждый день? Какого же черта ты молчала? – разозлился Ник.
– Не вижу причин расстраиваться, – удивилась Лорен. – Что тут такого? Подумаешь! Совсем забыла. Это мальчики из школьной спортивной команды… некоторые, – поправилась она. – Кроме того, они не провожают меня до самого озера. Только до половины пути. Зато потом ждут, когда я вернусь, и…
– И что? – процедил он, но едва она открыла рот, пробормотал: – Уэссон, вы слышите?
– Вполне отчетливо, – прорвалось сквозь треск статических помех.
– И что потом? – не отставал Ник, – Они торчат на месте, пока ты не повернешь назад, а потом?
– Потом провожают меня до дома. Вот и все. Просто им нужно держать форму во время каникул, так чтобы к началу занятий они показывали чудеса на беговой дорожке.
Ник снова выглянул в окно и обнаружил, что толпа поклонников увеличилась еще на одного человека.
– Угу, сразу видно серьезных спортсменов, – ехидно хмыкнул он. – Особенно тот, что лопает вот уже второй пончик. Он определенно готовится к Олимпийским играм!
В этот момент Джо случайно увидел свое отражение в зеркале. Ну и чучело! Волосы торчат в разные стороны, поскольку он, встав с постели, вернее, с дивана, даже не потрудился причесаться и теперь смущенно попытался их пригладить.
– Э… сомневаюсь, что мальчишки вскочили едва ли не затемно только для того, чтобы заняться бегом. Нет, не бег у них на уме.
– В таком случае что заставляет их каждое утро вскакивать едва ли не затемно? – раздраженно процедила Лорен.
– Гормоны. Взбесившиеся гормоны, дорогая, – пояснил Ник.
– О, брось! В это время суток? У мальчиков их возраста полно других забот, кроме секса.
– Да ну? – ухмыльнулся Ник.
Лорен обратилась за поддержкой к Джо, но тот развел руками.
– Ник прав, – констатировал Джо.
Ник с торжествующей улыбкой ткнул пальцем в окно:
– Да я в их годы ни о чем другом и не думал.
– Да и я тоже, – поддакнул Джо. – В основном – как уложить девчонку на спину. А когда удавалось, ломал голову, где бы найти еще одну, такую же сговорчивую.
Лорен не знала, то ли злиться, то ли смеяться. Беседа принимала совершенно фантастический оборот.
– Хотите сказать, что день и ночь мечтали об этом?
– Почти, – признался Ник. – Поэтому я прекрасно понимаю, что им нужно. Пожалуй, выйду я, потолкую с ними.
– Только посмей!
Но тут Ника осенило. Он им покажет! Он заправил футболку в шорты, так что оружие оказалось на виду. Джо одобрительно кивнул:
– Это немного выпустит из них пар. Ник улыбнулся и открыл дверь.
– Может, стоило бы пристрелить парочку умников?
Лорен красноречиво закатила глаза, вышла на улицу и, подозвав свой эскорт, представила Ника как своего жениха. Подростки, разумеется, заметили пистолет, но удостоили оружие лишь беглым взглядом, прежде чем снова вытаращиться на несомненные достоинства фигуры Лорен. Никто даже ухом не повел, когда Лорен объяснила, что Ник работает в ФБР.
Похоже, его затея с треском провалилась.
Ник упорно держался на два шага позади Лорен. Мальчишки топали рядом, пытаясь занять Лорен беседой. Первым выбыл парнишка с пончиком. Трое остальных быстро последовали за ним. Лорен постепенно увеличивала скорость: длинные ноги оставляли позади милю за милей. Она оказалась права относительно выносливости членов своего фан-клуба. Когда они добрались до входа в парк, последние, самые упрямые, хватались за грудь и тяжело дышали. У одного началось даже нечто вроде рвотных спазмов, что доставило Нику искреннее удовольствие.
Лорен любила это время дня, когда все вокруг выглядит так мирно и спокойно. На целый час она заставила себя забыть обо всем. Листья еще не просохли после вчерашнего дождя. Но к полудню снова станет жарко. Засухи нередки в Айове, и даже сейчас деревья и кусты стали из зеленых коричневыми. Стоило обогнуть озеро, и справа показались ворота заповедника, где еще сохранился кусок прерии, расстилавшейся на добрых десять акров. Трава тихо шелестела и трепетала на легком ветерке.
Пробегая мимо коттеджа аббата, она словно ощутила взгляд Уэссона и посмотрела на окна. Но жалюзи были опущены. Сваи ближнего причала почти все оказались над водой: еще один признак того, что вчерашний дождь был первым за много дней.
Капли пота ползли по шее и скользили между грудями. К тому времени, как Лорен сделала полный круг, она замедлила темп и остановилась, чтобы немного отдышаться. Сзади слышалось громкое пыхтение Ника.
Стоя здесь, они представляли собой превосходные мишени. Ник быстро осмотрелся и придвинулся поближе. Его футболка промокла насквозь. Пришлось вытереть лоб тыльной стороной ладони. Ничего, Лорен успеет отдохнуть, когда они вернутся.
– Давай выбираться отсюда. Рванем поскорее или пойдем медленно?
– Побежим трусцой.
Парни терпеливо переминались у входа в парк. Завидев парочку, они с идиотскими улыбками окружили Ника и Лорен.