- Вот он, - говорю я. - Все готово для вас.
Месье Анри ворчит и начинает пролистывать исписанный карандашом - и сильно истертый - дневник. Его жена, тем временем, кивает головой на занавес, который все еще отделяет переднюю половину комнаты от задней (хотя занавес уже не черный, это красивая парча цвета лосося). Я следую за ней туда.
- Ола, Лиззи, - говорят две швеи, обнаруженные нами на стульях для отдыха за вышивкой вручную бисером юбки из органзы, которая была частью украшенного кружевом трапециевидного платья и за просмотром сериала по портативному телевизору, который я поставила для них.
- Марисоль, Сильвия, - говорю я. - Вы помните мадам Анри, правильно?
Марисоль и Сильвия усмехнулись и помахали. Мадам Анри махала им в ответ.
- Как вижу, они тут работают, - говорит она по-французски.
- Скорость - вот то, что нужно Манхэттену, - отвечаю я на ее родном языке. - Шери предоставляет лучшие кадры.
- Да, - говорит мадам Анри. - Я предполагаю, что выбор между возвращением к их мужьям, которые дурно с ними обращаются, и работой у нас, делает из них полных энтузиазма сотрудников. Но я не понимаю почему вы не можете рассказать им о соглашении. Вы могли бы тогда платить им поменьше.
Я бросаю на мадам Анри неодобрительный взгляд:
- Мадам...
Она совершенно по-французски пожимает плечами:
- Я только говорю...
Секундой позже к нам присоединилась Тиффани, хотя ее ни кто не приглашал.
- Какого черта с ним творится? - хочет знать Тиффани. - Он смотрит на дневник - на мой дневник - и стонет.
- Послеопереционная депрессия, - говорит мадам Анри по-английски. - Мне так жаль... Я должна была предупредить вас заранее. И это только легкий случай... в основном это раздражение появляется, когда не даешь ему съесть весь сыр, он думает, что он в состоянии делать тоже, что делал раньше без труда. Он скучает, сидя целыми днями дома, и я подумала, что приведя его в ателье... ну я только подумала он может приободриться, придя сюда снова. Похоже я была неправа. Вы проделали замечательную работу, Лиззи, когда мы ушли. Это в самом деле так. Пожалуйста не идите по его дороге критицизма.
Я отрицательно качаю головой:
- Я не буду, - говорю я. - Я не...
- Это место выглядит просто прекрасно, - говорит мадам Анри. - Мне нравятся свежесрезанные цветы.
- О, мы заключили сделку с цветочным магазином ниже по улице, - говорю я, убирая выбившуюся из прически прядь за ухо. - Я рекомендую их магазин тем невестам, которые еще не выбрали флориста, а они доставляют свежие букеты каждую неделю...
- Блестяще, - говорит мадам Анри. - И я надеюсь, вы получите скидку на свою собственную свадьбу. О, но ведь я полагаю, что вы с Люком поженитесь во Франции...
Тиффани начинает смеяться, но увидев мою поднятую бровь, неловко переводит смех в кашель. Мадам Анри глядит на меня:
- О нет, - произносит она. - Не говорите мне. Проблемы в раю?
- Конечно, нет, - возмущаюсь я. - У нас все в порядке. Люк и я настолько заняты, он со своими курсами, я с ателье, у нас даже нет времени, чтобы запланировать что-то...
- Но она собирается начать сейчас, - говорит Тиффани твердо. - Тем более, что с помощью Марисоль и Сильвии, она практически закончила платья для июньского свадебного пика. Правда ведь, Лиззи?
- Хм, - говорю я, стреляя в Тиффани предостерегающим взглядом. - Правда. Абсолютная правда.
- Что это? - прогромыхал месье Анри из другой комнаты ателье. - Что это?
- О, Боже, - бормочет мадам Анри, закатывая глаза, - Что теперь?
Мы ныряем под парчовый занавес и находим месье Анри на ногах, прижимающего дневник деловых встреч к груди и выглядещего так, словно его сейчас хватит апоплексический удар.
- Жан! - Мадам Анри, наверняка, смертельно бледная под аккуратным и сделанным со вкусом макияжем, бросается в сторону мужа. - Что случилось? Опять сердце?
- Да, это мое сердце, - кричит месье Анри. - Я думаю, что оно разбито, потому я чувствую себя преданным. Скажи мне, что я вижу, пожалуйста... или это правда, что мадемуазель Николс использовала мое ателье, чтобы продавать ее собственную линию свадебных платьев?
Я уставилась на него с отвисшей челюстью. Я никогда не видела месье Анри таким расстроенным... я видела, как он терял свое хладнокровие из-за многих Брайдезилл (bridezilla - сочетание двух слов bride - невеста и zilla - окончание от Годзилла - прим. пер.) Лонг-Айленда, разрывавших его тщательную работу на куски словесными оскорблениями.
Но это что-то другое.
- Всего... всего пару раз, - заикаюсь я, - после свадьбы Джилл Хиггинс и лишь нескольким избранным клиентам. Что послужило для ателье хорошей рекламой...
- Для ателье? - отзывается месье Анри , - или для тебя?
- Жан, сохраняй спокойствие. - Мадам Анри выглядит раздраженной. - Хватит драматизировать! Ты должен быть благодарным мадемуазель Элизабет, а не кричать на нее. Если ты не прекратишь нести чушь, то я заставлю тебя пойти и сесть в автомобиль, как я когда-то наказывала мальчиков, когда они были помладше.
- Я должен вернуться в машину, - говорит месье Анри, его плечи снова опустились. - Какой смысл мне оставаться здесь? Никто во мне не нуждается.
Мое сердце наполнено жалостью к этому пожилому человеку.
- Конечно вы нужны нам, месье, - плачу я, обнимая его. - Я работала здесь без вас несколько месяцев. Но теперь я хочу сделать перерыв. Вы знаете, ведь у меня же не было ни одного выходного дня - даже по воскресениям - с тех пор, как у вас случился сердечный приступ.
- Да, - говорит Тиффани. - И она хочет выйти замуж этим летом. Сможете предоставить ей отпуск, чтобы она смогла начать готовиться к этому? О, да, и она собирается требовать еще свободное время для медового месяца.
Я стреляю в нее злым взглядом.Я не нуждаюсь в напоминаниях, сколько всего - ладно, почти всё - мне еще надо сделать для своей свадьбы.
- Её нет, - вздыхает месье Анри. - Её больше нет.
Я всё ещё обнимаю его худую шею и заглядываю ему в глаза:
- Кого больше нет, месье Анри?
- Страсти, - говорит он со вздохом и бросает ежедневник обратно на стол Тиффани.
Я убираю от него свои руки и кидаю беспокойный взгляд в сторону его жены:
- Конечно, она у вас есть. Вы же всего лишь первый день на работе! Вы снова её ощутите, когда свыкнетесь.
- Нет, - говорит месье Анри. Он смотрит вдаль. - Меня больше не волнуют свадебные платья. Меня теперь волнует только одна вещь.
Его жена смотрит в сторону недавно перекрашенного потолка.
- Ну вот, опять.
-О? - я смотрю на мадам Анри. - И что же это, месье?
- Петанк, - говорит он, задумчиво смотря через окно на солнечный свет, льющийся на Семьдесят восьмую улицу.
- Я же тебе говорила, - огрызается мадам Анри. - Это не профессия, Жан. Это хобби.
- И что? - Ее муж отдергивает голову,задавая вопрос. - Мне шестьдесят пять лет! У меня только что было четырехкратное шунтирование! Я что, не могу играть в петанк, если хочу?
Звонит телефон. Тиффани снимает трубку и мурлыкает:
- Ателье месье Анри,чем могу помочь? - я единственная, кто слышит, что она добавляет, вполголоса, - Вытащите меня из этого сумасшедшего дома.
- Вот и все, - мадам Анри наклоняется и хватает свою сумочку от Прада. - Мы уезжаем. Я думала, у нас будет замечательный день в городе, что, может быть, мы прелестно позавтракаем. Но ты все испортил.
- Это я испортил? - кричит месье Анри. - Я не настаивал на своем возвращении на работать прежде, чем буду эмоционально подготовлен к этому!Ты знаешь, что говорит мой физиотерапевт. Всему свое время.
- Я покажу, к чему ты эмоционально готов, - говорит мадам Анри, грозя ему кулаком.
- Мадемуазель Элизабет, - вежливо кланяется месье Анри, хотя видно, что он думает о чём-то другом... наверное, об игре в петанк в своём саду в Нью-Джерси. - Запомните... жизнь коротка. Каждая минута - драгоценность, каждая секунда - сокровище. Не тратьте их на то, что вы не любите. Если вы мечтаете быть не сертифицированным реставратором свадебных платьев, а дизайнером - тогда вперёд, осуществите свою мечту. Так и я намерен при любой возможности исполнить свою мечту играть в петанк.
- Жан!- кричит мадам Анри, - я говорила тебе! Не начинай!
- Это ты не начинай ! -гремит ее муж в ответ,- Мадемуазель Элизабет...До свидания.
- Гм... До свидания,- я уставилась вслед препирающейся паре,которая покидала магазин. Мадам Анри сделала жест за спиной мужа, означающий, что она позвонит мне позже.
Едва колокольчик на входной двери перестает звонить, Тиффани кладет трубку и объявляет:
-О боже мой, я думала,он никогда не уйдет.
- Сейчас, Тифф, - сказала я. Но это правда, я чувствовала то же самое.
- Серьезно, - говорит Тиффани, - Почему он уходит? Не похоже, что ты не работаешь, словно собака, на него. И ради чего? Я же знаю, как много ты, Лиззи, делаешь. Работая здесь, ты растрачиваешь себя попусту. Ты должна бросить это, и открыть собственное ателье.
- А откуда мне взять деньги? - Я подхожу к мини-холодильнику - искусно замаскированному под деревянный корпус - под кофе-баром и вытаскиваю диетическую колу. - Кроме того, я обязана Анри. И он все еще не чувствует себя хорошо. Ты же слышала, что сказала его жена.
- Если он вернется на работу, я уйду, - объявляет Тиффани. - Я серьезно. Я не хочу быть поблизости с тем старым простаком, который сует нос в наш бизнес.
- Тиффани, - говорю я. - Это его ателье. Оно называется ателье месье Анри. Он владелец, помнишь?
- А мне все равно. - складывает руки на груди Тиффани. - Он мужчина. Он полностью портит атмосферу, которую мы создали.
Я не хотела признаваться вслух, но Тиффани права. Это же свадебное ателье, в конце концов. А месье Анри расстроился из-за лососёвого навеса. Более того, мы с мадам Анри потратили кучу денег на этот навес. И выглядит он прекрасно, напоминает Лулу Гиннес и магазин "Фушон", где продают шоколад. Кстати, о шоколаде… ммм…
- Да ладно, - говорит Тиффани, как обычно не меняя темы разговора, к которой я потеряла всякий интерес, - ты же знаешь, я права. И что он там болтал про петанк? Что такое петанк?
- Это игра с мячом, - объясняю я, - у нас её иногда называют бочче или боулз, с начерченным на земле кругом и стальным шариком…
- Это всё? - пренебрежительно отмахивается Тиффани. - Что ж, он увлёкся этой штукой, и что? Он начнёт продавать тут снаряжение для петанка?
- Нет, я уверена,он...
- Что ты собираешься делать, Лиззи? Он разрушит все то, над чем ты так трудилась. Все!
Другое, в чем преуспевает Тиффани,так это все слишком драматизировать. Месье Анри вовсе не собирается погубить все.
Я вполне уверена в этом.
К счастью, зазвонил мой мобильный телефон, избавляя меня от необходимости обсудить этот вопрос ... по крайней мере с Тиффани. Я вижу, что это Люк и хочу побыстрее ответить. У нас с ним все хорошо, кроме того, что мы не назначили дату свадьбы. Или место. Или ещё даже не обсудили это.
Как бы то ни было, отдельное проживание работает на ура. У каждого из нас есть личное пространство, мы не играем друг другу на нервах, и можем оценить, как же хорошо время, которое мы проводим вместе. Следовательно, секс лучше некуда.
И, ладно, может, он все ещё не знает о моих утягивающих трусах.
И может быть я по-прежнему отказываюсь быть сверху,когда мы занимаемся любовью. Или отворачиваюсь от него,когда я голая.
И,да,Люк говорит,что он хочет провести ночь у себя,один,потому что только так он может подготовиться к экзамену,а я убеждаюсь,что он спит с другими девушками из своей группы.
И да, каждый раз, когда он говорит, что проводит субботу в библиотеке, я уверена, что на самом деле он за моей спиной встречается с другими девушками, и всё что я могу сделать, это удерживать себя, чтобы не пробраться в библиотеку Нью-Йоркского университета и не шпионить за ним (к тому же у меня нет студенческого билета, чтобы попасть в библиотеку).
Зато всё остальное просто великолепно!
Конечно, у меня нет причин винить во всём Люка, мы уже почти год вместе, а я до сих пор не могу поверить, что такой замечательный парень хочет что-то иметь с неврастеничкой вроде меня. Как Шери частенько замечает, это поразительно, что сообразительная и деловая женщина, как я, совсем теряется в своей личной жизни.
Но во всём виноват канал Лайфтайм, который я сейчас смотрю гораздо больше, так как живу одна и в доме нет человека, который каждый раз стонет, стоит мне переключиться на Лайфтайм.
- Привет,- говорю я сейчас Люку.
- Что не так? - спрашивает он.
- Не так? -отзываюсь я, - Все нормально. С чего ты взял,что что-то не так?
- Потому что я знаю тебя. У тебя сейчас такой голос,как будто кто-то только что сказал тебе,что Лили Пулитцер умерла.
- О, - говорю я, понизив голос так, чтобы Тиффани, которая в это время отвечает на звонок, не могла подслушать. - Ну, на самом деле, месье Анри был в ателье несколько минут назад и он не слишком доволен некоторыми изменениями, которые я сделала, когда он был в больнице. Он выглядел.. сдержанным.
- Что? - Люк прелестен, когда заступается за меня. - Да ты работала на него как ломовая лошадь. Благодаря тебе в магазине вдвое больше заказов!
Он здорово преувеличил, если верить мадам Анри. Но я не стала его поправлять.
- Что ж, - вместо этого говорю я, - ну и пусть. Уверена, всё будет хорошо. Просто он ещё приспосабливается к жизни после недавнего шунтирования, сам знаешь.
- Тот ещё наглец. В любом случае, я звоню тебе с хорошими новостями. Они должны поднять тебе настроение.
- Правда? - я не могу придумать то, что он собирается сказать. - Я слушаю.
- Сегодня последний день моей учебы..
- Это хорошая новость, - отвечаю я. Никаких уходов на учёбу! Никаких фокусов с библиотекой! Меня, конечно, не слишком расстраивала его учёба (кроме мыслей о его потенциальных девушках), потому что в те выходные, когда он не учился, я работала над свадебными платьями. Вообще, я была немного рада, что он так поглощён своей учёбой. Какой парень захочет услышать: "Ой, милый, я не могу. Мне нужно закончить декольте этого платья-русалки к понедельнику", - каждый раз, когда он позовёт свою невесту на выходные?
К счастью, у нас с Люком никогда не было с этим проблем. Потому что он никогда не звал меня на выходные. Потому что он тоже был занят.
- И я подумал, что нужно поужинать и отпраздновать, - продолжает он, - где-нибудь в центре. Мы так часто едим на окраине, не уверен, что смогу выдержать такое ещё раз.
- Звучит здорово, - взволнованно говорю я, - Я могу сесть в метро и встретить тебя.
- Я тут подумал, - говорит Люк, - мы можем встретиться в квартире у Чаза.
Мое сердце замирает. Это не то, что я имела в виду.
- Чаз? - говорю я, - Правда? Ты Чаза одного пригласил?
Я стиснула зубы. Честно говоря, я не в восторге от перспективы встретиться с Чазом. Нет, конечно, и речи быть не может о повторении чего-либо, что произошло на заднем сидении такси по пути домой со свадьбы Джилл Хиггинс. Чаз даже не сказал ни одной колкости, в отличие от того случая в спорт-баре. Нет, он был настоящим джентльменом. Теория бабули, Тиффани и Моник, что он в меня влюблён, полная чушь. Потому что если Чаз был бы в меня влюблён, то у него была куча возможностей доказать это.
Но он этого не сделал. И не сделает.
Но я всё равно не хочу, чтобы он увязался за нами в последний вечер, который я проведу с Люком, прежде чем тот улетит во Францию на три месяца.
Но ничего страшного. Потому что я не собираюсь вклиниваться между моим парнем и его лучшим другом. Как я читала в женских журналах, это главное табу.
- Ну, это одна из последних возможностей, увидеться с ним, - говорит Люк, - прежде, чем я уеду в Париж на лето. Я не думал, что ты будешь возражать.Ты же не возражаешь? И я думал, что это будет хорошая возможность для нас увидеть его новую девушку.
У меня отвисла челюсть. В буквальном смысле. Мне надо вернуть её на место с помощью руки, прежде чем я снова смогу говорить.
- Его.. его кого?
- Я знаю, - говорит Люк с усмешкой. - Можешь в это поверить? А мы все думали, что он никогда не полюбит снова после Шери.
Я уверена, что плохо расслышала Люка. Я спрашиваю, затыкая одно ухо пальцем:
- Когда… когда это случилось?
- О, не знаю. Видимо, они уже долго встречались, но держали отношения в тайне, потому что она преподаватель на факультете философии, а он просто помощник, да и формально считается студентом - даже если он аспирант - так что тут сплошные секреты. Да и Чаз не из тех, что сплетничает о своих любовных похождениях. Её зовут Валенсия Как-то-там. Забыл уже. Но я уверен, что она сногсшибательна. И гений. Наверное, она придёт на ужин.
Я ее ненавижу. Я уже ее ненавижу.
А ещё я испытываю сильный порыв пырнуть себя чем-нибудь. Вот поблизости лежат ножницы. Я мечтаю воткнуть их в своё сердце. Затем я мечтаю воткнуть их в сердце Валенсии. Правда, я считаю, так будет лучше для всех. Для меня. Для мира. Для Валенсии. Любая Валенсия, преподающая философию в крупнейшем частном университете, заслуживает пару воткнутых в сердце ножниц. Так ведь?
- Итак, - продолжает Люк, - Ну, что ты скажешь? Ужин? Только мы вчетвером?
- Отлично, - отвечаю я, - просто отлично.
Я не говорю о том, что возьму с собой пару ножниц. Потому что я и не собираюсь их брать. Не совсем. Также я не говорю о том, что мы - Люк и я, то есть, не ножницы - ни разу не ужинали вчетвером с моей лучшей подругой и её девушкой. Не то чтобы Люк станет возражать, уверена, что нет. Просто Шери никогда не выражала ни малейшей заинтересованности в подобном ужине. А я хотела бы. Но её приглашения всегда только для меня, для меня одной. Люк никогда не был приглашён.
Но это не очень удивительно, учитывая, сколько часов я провела на ее и Пат кушетке, плача о нем.
Валенсия. Разве это не сорт апельсина? Серьезно. Я уверена в этом.
- Отлично! - говорит Люк. - Итак я зарезервировал столик в Споттед Пиг на восемь тридцать. Я сказал, что мы бы встретимся в квартире Чаза, а затем возьмем такси до Уэст-Виллидж.Согласна?
- Конечно, - говорю я .Споттед Пиг! Это один из самых модных ресторанов в Виллидже! Я должна быть взволнованна. Я должна думать о том, что мне надеть. Вместо этого, мне интересно, что наденет Валенсия. Она красивее, чем я? Почему меня это беспокоит? Я не встречаюсь с Чазом. Почему Чаз начал с кем-то встречать, а я не знала об этом? Влюблен ли он в нее? Он собирается на ней жениться? Нет, конечно, нет. Чаз не верит в брак. - Я буду ждать тебя у Чаза.
Может быть, Валенсия заставит его поверить в брак. Для себя. Кто-то по имени Валенсия должна быть на это способна.
Она гений. Конечно. Он встречается с гением.
-Хорошо,-говорит Люк,-люблю тебя.
- Люблю, - говорю я и кладу трубку.
- Итак. - Тиффани закончила свой телефонный звонок, и смотрит на меня, словно кошка. - Идешь к Чазу, да?
Я игнорирую ее попытку завлечь меня.
- С кем ты только что говорила?
Тиффани ухмыляется:
- А ты как думаешь?
Я удивляюсь:
-Ава? Я думала,что мы все сделали. Я думала,оно ей нравится. Сейчас она должна лететь в Грецию. Что ей могло понадобиться?