Крутя педали велотренажера, Катерина думала - как бы убедить Татьяну не спрашивать у нее советов по всякому поводу. У девушки есть на Редкость разумные и понимающие родители, и Катерина считала себя не вправе указывать ей, как вести себя. Вообще-то и девушка и ее семья ей нравились. Когда Настеньке исполнилось три года, Катерина решила, что часть времени за ней может присматривать кто-то кроме матери. Свекровь посоветовала ей солидное агентство, молодая женщина отправилась туда и попросила подобрать няню-гувернантку. Ей предложили на выбор несколько человек, но все это были солидные дамы за сорок, отягощенные педагогическим стажем. Закрыв последнюю папку с резюме очередной фрекен Бок, Катерина с недоумением спросила:
- Неужели у вас нет никого помоложе?
- Ну почему же, конечно есть. У нас полно девочек-студенток, желающих подрабатывать бебиситтерами. Но обычно мы не предлагаем их солидным клиентам.
- Почему?
Снисходительно улыбнувшись ее наивности, представитель агентства объяснил, что студентки, как правило, не знают иностранных языков, да и какой прок от девчонки семнадцати-восемнадцати лет в воспитании ребенка? Солидности никакой, в детях ничего не понимают...
Но Катерина была уверена, что девчонки бывают разные. Она долго объясняла, что ей нужно, и в конце концов ей принесли несколько папок, отобранных по трем критериям - девушка должна быть из семьи служащих, она должна жить в том же районе, что и Катерина, и у нее должен быть младший брат или сестра. Так она и нашла Татьяну. Они встретились, поговорили, а потом Катерина беззастенчиво напросилась к ней в гости. Отец девушки был военный, мама - врач. А еще у нее имелись два младших брата, которыми она занималась, пока не поступила в институт. Здоровье мамы ухудшилось, и она ушла с работы, денег не хватало. Тогда дочка перевелась на вечернее и стала искать работу.
Нина Станиславовна была озадачена и недовольна выбором невестки. Она устроила сцену Александру. Вечером, сидя в кухне и наблюдая, как жена моет посуду, Александр осторожно спросил, почему Катерине не понравились кандидатуры, предложенные агентством.
- Ну почему же, я нашла вполне подходящую няню.
- Но она же совсем еще девочка!
- Девочки бывают разные. Не важно, что она плохо знает английский и никак - французский. Зато она порядочная девушка из хорошей семьи, добрая и ответственная. У нее два брата-близнеца - фактически она их вырастила. Я думаю, это достаточный опыт, чтобы справиться с одной, даже очень шустрой девочкой. Мне совершенно не нужна здесь чужая тетя со сложившимся образом мыслей, привычками и массой неизбежных в ее возрасте предрассудков. Девочкой я буду руководить и командовать, а бороться здесь с авторитетной матроной, которая все знает лучше, не собираюсь. Давай дадим ей испытательный срок - три месяца. Если она не справится с Настей или не понравится нам, обещаю - я соглашусь на любую Фрекен Бок, которую нам подберет твоя мама.
Татьяна и Настенька чудесно поладили и очень привязались друг к другу. С хозяйкой девушка поначалу держалась несколько официально, но потом привыкла и теперь относилась к ней скорее как к подруге, чем как к работодателю.
Катерина вернулась домой, когда Настенька спала после обеда. Молодая женщина прошла в спальню. На бюро стоял огромный разлапистый букет осенних листьев. Осень в этом году выдалась теплая и золотая. Завороженная шуршанием и разноцветьем, Настенька собирала листья в букеты и букетики. Они стояли по всей квартире, источая тонкий горьковатый аромат. Этот запах пьянил Катерину, почему-то он воспринимался как запах идущего времени и как запах счастья.
- Катерина Сергеевна! - На пороге стояла Татьяна. Светлые волосы заплетены в две недлинных, но толстых косы. Золотистая челка до самых глаз - больших, серых и совершенно детских. Губы поджаты жалобно. - Катерина Сергеевна, он вчера был такой мрачный...
- Подожди минуточку, присядь.
Татьяна опустилась на стул у бюро. Катерина лихорадочно думала, как бы избежать очередного экскурса в Танины душевные переживания - рассказывая о них, девушка начинала и впрямь расстраиваться. Катерина представила себе семинар - небольшая университетская аудитория с вечно обшарпанными столами и доской в меловых разводах, и как преподаватель, пытаясь что-то рассказать, все время чувствует на себе обожающий взгляд этих больших серых глаз, и там, в этих глазах, мысли вовсе не об истории правовых учений. А если там не одна такая глупышка? Бедный Вячеслав Алексеевич!
- Танечка, я тут подумала, мы с вами совсем забросили наши занятия. Давайте вы мне все это расскажете на английском языке.
В целях совершенствования Таниного английского няня и хозяйка разговаривали часть дня исключительно на этом языке - по крайней мере, старались.
Девушка послушно перешла на английский и некоторое время честно сражалась с лексикой и грамматикой, пытаясь передать свои душевные муки. Через несколько минут она сказала, удивленно округлив глаза:
- Знаете, по-английски это все как-то... не страшно...
- Ну и слава богу, - рассудительно сказала Катерина.
- Нет, правда. Как будто я рассказываю не про себя, а пересказываю вам отрывок из какого-нибудь романа. И получается какая-то чепуха.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
- Ну и ладно, - махнула рукой Таня. - Раз страдания не получились, придется заняться делами.
Она принесла Настенькины вещи - ворох разноцветных, словно кукольных одежек. Хозяйка и няня раскладывали вещи на кучки: это пойдет на следующий год на лето, это на зиму, а из того девочка выросла окончательно... В четыре руки дело шло быстро, и вскоре Таня удовлетворенно оглядела аккуратные стопочки и сказала:
- Нужны новые колготки, и рубашки с длинными рукавами, и еще одни рейтузы - на смену.
- И зимние сапоги, - добавила Катерина.
Но Таня замахала на нее руками:
- И не думайте. Только ножки портить этой импортной обувью. Что они понимают в нашем климате? Я принесу вам валеночки - нам из деревни привезли, когда мальчишки были маленькие. Они с калошками - мягкие, легкие и не промокнут. - И, отмахнувшись от благодарностей хозяйки, указала на стопку вещей, которые были признаны маленькими. - Убрать на будущее или отдать кому-нибудь?
- Лучше отдать, - торопливо сказала Катерина. В душе, как и многие женщины, она была суеверна относительно будущих детей - нельзя загадывать.
Татьяна понимающе кивнула:
- Я отдам Анне Петровне. У нее, правда, мальчик, но тут в основном штанишки, колготы да рубашки, так что это не важно.
- Они бедно живут? - спросила Катерина, вспомнив темноволосого улыбчивого мальчика с ямочками на щеках.
- Да уж. - Таня собирала вещи в пластиковую сумку и рассказывала вполне обыденным тоном страшную в общем-то историю: - Мать у него умерла полгода назад, а отца и не было. Бабушка - Анна Петровна - растит его одна. У нее никого нет. То есть где-то существуют какие-то дальние родственники, но это, похоже, дела не меняет. Они живут на ее пенсию, пособие, да еще она подрабатывает секретарем на домашнем телефоне, но это очень небольшие деньги. Бабулька молодец - хваткая.
- А что же случилось с его матерью?
- Не знаю. Кажется, она болела... Я особо не расспрашивала. Правда, Анна Петровна сама любит поговорить, но как-то ничего конкретного она не рассказывала.
- А как мы отдадим вещи? Вы знаете, где они живут?
- Дом знаю, а квартиру нет. Да я просто возьму завтра сумку с собой, когда пойду гулять, - они каждый день приходят к пруду.
Катерина немного помолчала, а потом спросила:
- Послушайте, а может, ей и денег дать? Все-таки ребенку нужны соки, питание... Как вы думаете, возьмет она?
- Не знаю. Вещи возьмет, ведь все так делают - отдают знакомым, когда дети подрастают. А деньги - это другое. Вы лучше сами.
На том и порешили.
Но на следующий день пошел дождь, и прогулки отменились. Катерина ездила с мужем на официальное мероприятие - ужасно устала. Она не любила эти деловые обеды: мужчины говорят о делах, и тогда жены молчат или пытаются вести светские разговоры. Все это, как правило, было скучно и утомительно. Правда, в этот раз получилось немного повеселее. А все благодаря Иришке, которая позвонила утром, горя желанием увидеть Катерину на обеде:
- Не вздумай сачкануть. Я знаю, что ты не любительница светских раутов, но сегодня ты просто должна быть. Понимаешь? Пообещай мне.
- Обещаю, раз это так важно, но что хоть случилось-то? Ты поссорилась с Артуром?
- Э-э... Нет, собственно, пока нет. Но мне может понадобиться твоя моральная поддержка.
Больше Катерина так ничего от нее и не добилась.
Иногда Катерина удивлялась, как они - две столь непохожие женщины - могли стать подругами. Но должно быть, тут как в любви - взаимная привязанность либо есть, либо нет. Впрочем, вначале они решили, что у них мало общего: Катерина приехала из провинции, где нравы не отличались московской раскрепощенностью, и одевалась скромно, даже консервативно. Ирочку воспитывала мать-одиночка, всю жизнь посвятившая научной работе, но Ирочка же, наоборот, была в курсе последних новинок, перепробовала все модные цвета и приколы, включая тату и пирсинг - над бровью у нее сверкала крохотная бриллиантовая капелька, а бедро украшал цветок нарцисса, выполненный в нежно-сиреневых и зеленых тонах.
Ира не пропускала ни одной модной тусовки. Ее даже пару раз показывали по телевизору - среди толпы ярких и красочных представителей богемы на презентации какого-то шикарного бутика или нового музыкального проекта вдруг мелькало кукольно-красивое личико с огромными голубыми глазами и прической а-ля Мэрилин Монро.
Как она умудрялась при маминой зарплате научного работника и своей стипендии одеваться стильно и броско, никто не задумывался. А Ирочка не спешила рассказывать. Она, к удивлению однокурсников, оказалась золотой медалисткой и без труда попала на отделение политологии, твердо решив сделать предметом своего изучения становление партийной системы в России. Ибо, как ни странно, будущее свое девушка видела именно на родной кафедре в качестве минимум доктора наук.
В общем, народ тихо млел, видя такой синтез противоположных качеств в одном флаконе.
Познакомились девушки случайно. Вернее, они шапочно общались, посещая общие лекции, но как-то в университетском буфете, грея озябшие руки - из широких окон немилосердно дуло, - Ира спросила, зачем Катерине карта Москвы (та сидела, уткнувшись носом в эту самую карту).
- Я хожу гулять. Но Москву знаю не очень хорошо, поэтому заранее выбираю маршрут... Хотя не всегда. Иногда лучше специально заблудиться... Особенно в старых переулочках. Там так... словно и не Москва это - липы, дворики. А однажды я забрела в подвалы под Варваркой - там так страшно.
- Там есть подвалы?
- Ну да. Видимо, они идут под Гостиный Двор. Скорее всего, раньше там были склады, а теперь даже не знаю что. Похоже на декорацию к фильму о Средневековье - толстые своды над головой и свет такой призрачный...
- Здорово! Возьмешь меня с собой?
- Тебя? - несказанно удивилась Катерина.
- Ну да. Я там ни разу не была. А я за это покажу тебе, где есть самый настоящий лютеранский костел. Там чудесно играют на органе. Идет?
- Хорошо... А когда пойдем?
- Да давай смотаемся с физкультуры - и пойдем.
Так начались их совместные прогулки. Пока девичьи ножки мерили не слишком ровные московские улочки, они много разговаривали. И в конце концов крепко подружились. Вдруг оказалось, что Катерина прекрасно умеет слушать и вовсе не является таким уж синим чулком, как показалась Иришке на первый взгляд. А Катерина выяснила, что бесшабашная девица подрабатывает учительницей английского в семье состоятельного соседа - учит папу-бизнесмена и сына-оболтуса. Да много чего еще выяснилось. А самое главное - вдруг оказалось, что они обе очень хотят встретить своего единственного, самого лучшего, самого замечательного... А вы не хотели? Все мы ждали и мечтали, вглядываясь в окружающие нас мужские лица - может, это он?
Потом в жизни Катерины появился Александр, и она сразу решила - это ее мужчина, ее половинка.
- Нет, я не понимаю, как ты можешь быть так в этом уверена? - кипятилась подруга. - Вы знакомы всего месяц - это просто смешно! Я встречалась с Артемом - ну, помнишь, художник - год... Год! Я только тогда узнала, что он женат и у него семья в Новосибирске. А вдруг у него тоже... не знаю... двое детей в Пензе.
- Почему в Пензе?
- Да по кочану! Это просто для примера. Ну, скажи, что в нем особенного?
- Не знаю... - На лице Катерины появилась мечтательная улыбка. - Все особенное... Глаза, губы... Руки... И он такой, какой должен быть.
Подруга только руками всплеснула.
Но должно быть, они и впрямь были созданы друг для друга, потому что в один прекрасный день именно Иришке Катерина позвонила, чтобы рассказать потрясающую новость - они помирились с Александром после двух лет разлуки и непонимания.
- Мы уезжаем завтра, представляешь?
- Куда?
- Ко мне.
- Зачем?
- Ну как зачем? Он хочет, чтобы мои родители его увидели и не беспокоились. И еще он сказал... он надеется, что они не будут против нашего брака.
- Да ты что? Он сделал тебе предложение?
- Да. Так смешно получилось. Мы лежали... ну, в смысле сидели...
- Я поняла, в каком смысле вы сидели, дальше давай, а то сейчас звонок будет.
- Короче, мы разговаривали. О том, что было бы здорово поехать в Питер. А потом он говорит: "Когда мы поженимся, я обязательно отвезу тебя в Париж. И тогда у нас с тобой будет свой Париж - тот, где были мы двое. А потом мы поедем туда с детьми, и тогда он будет другим - уже для всех нас". Знаешь, он вообще-то не очень любит говорить о чувствах, поэтому я так растерялась. Представляешь, "с детьми"... А он вдруг сел, схватил меня за плечи и спрашивает: "Мы ведь поженимся? Почему ты молчишь?" А я от растерянности ничего сказать не могу. Тогда он просто словно испугался: "Ты разве меня не любишь?"
- А ты?
- А я сказала, что люблю, и разревелась, как дура.
- Ну а потом?
- Потом... Ну, потом уже все.
- Понятно. И теперь он собирается ехать к твоим родителям.
- Да.
- А со своими он говорил?
Катерина вздохнула. Она несколько раз встречалась с отцом Александра и была совершенно очарована импозантным мужчиной с седыми висками и веселыми морщинками в уголках серых глаз. Потом последовало приглашение на ужин в кругу семьи и друзей. Это был вечер в ресторане по поводу помолвки дочки одного из коллег и друзей Андрея Николаевича.
Ресторан подавлял. Честно сказать, до того дня Катерине не приходилось бывать в столь дорогом месте. Перелистывая страницы книг и фотоальбомов, глядя на экран телевизора, Катерина как-то не задумывалась, что где-то до сих пор существует такое великолепие. Или, вернее, учитывая прошлое и настоящее нашей непредсказуемой страны, вернее будет сказать так - такое великолепие существует вновь и гордится своей пышностью. Мраморные лестницы плавно текли вверх, лениво расталкивая панно из натурального камня - яшма и малахит загадочно поблескивали в свете многочисленных хрустальных люстр и светильников. Под ногами наборный паркет сменялся ворсом туркменских ковров. Катерина прижалась к своему спутнику. Здесь было все слишком - богатство, свет. Она вдруг испугалась, что поскользнется на блестящем паркете или будет выглядеть глупо среди дам в роскошных платьях. Пока они шли мимо залов, она заметила несколько потрясающих туалетов - шелка, голые плечи... На Катерине была черная юбка чуть выше колен, туфли-лодочки и вишневая кофточка из ангорки. Катерина потратила бездну времени, чтобы освоить прическу - высоко зачесанные и тщательно уложенные волосы для солидности, но Александр приехал за ней на пятнадцать минут раньше... Ну не могли же они потерять целых пятнадцать минут! Девушка забыла о прическе... Короче, чтобы не опоздать окончательно, девушка просто распустила волосы, и они мягкой волной обняли ее плечи.
- Мне так больше нравится, - сказал Александр, и она была вполне счастлива.
Но сейчас и здесь чувство собственного несоответствия окружающей пышности острыми коготками начало царапать душу. А вдруг кто-то посмеется над ней? И ее мужчине будет за нее неловко? Сомнения грызли девушку все сильнее, и она замедляла и замедляла шаги, пока Александр не спросил, что это она вдруг решила поиграть в баржу.
- Чего ты упираешься? Хочешь, возьму тебя на ручки? - Он смеялся, а Катерина чуть не плакала. - Эй, котенок, ты чего? - перепугался вдруг он.
- Я... не хочу туда идти. Все в таких платьях... И вообще...
- Так, ну-ка не вздумай реветь и слушай меня. - Обругав себя идиотом, он принялся успокаивать девушку. - Малыш мой, ты у меня самая красивая! Кого ты испугалась? Этих раскрашенных кукол? - Он кивнул в сторону яркой группы девушек за столиком. - Они как Барби - все одинаковые. Ну же, котенок, улыбнись. Мы идем в малый зал, там будет всего человек пятьдесят - это же не свадьба, а помолвка. Никаких тебе громких речей и тостов. Родню почти не звали, только нужных людей с работы. Так что это почти деловая встреча. Одеты все будут соответственно - никаких бальных платьев. Вот если нас позовут на свадьбу, тогда мы купим тебе роскошное платье, и все умрут от зависти. А сегодня все просто и по-деловому. Так что не переживай. Представь, что это кино. Наблюдай, улыбайся и не бойся - я с тобой. - Он поколебался. - И не придавай значения тому, как будет вести себя моя мама. Она у меня женщина своеобразная. Лучше держись поближе к Зине.
- Кто такая Зина?
- Мамина подруга. Классная тетка.
Катерина немного успокоилась, глубоко вздохнула, выпрямила спину и вошла в зал с гордо поднятой головой.
Это помещение и впрямь было не столь помпезным: стены до половины отделаны деревянными панелями, а выше - затянуты тканью. Бархатные портьеры на окнах скрыли солнечный день, и в зале царил рассеянный неяркий свет - словно предвечерний час. У стены рояль - молодой человек с длинными, собранными в хвостик волосами играл мелодию Гленна Миллера. В зале было с десяток столиков, на каждом горела свеча. К ним немедленно подскочил распорядитель и провел на места. Пока Александр извинялся за опоздание и отодвигал Катерине стул, та чувствовала на себе неприязненный взгляд будущей свекрови. Все шло именно так, как она боялась. Время от времени Нина Станиславовна задавала ей вопросы - о семье, об учебе, внимательно выслушивала ответы, и каждый раз губы ее сжимались в тонкую линию. Андрей Николаевич и Александр пытались как-то разрядить атмосферу. Как только мероприятие приобрело менее официальный характер и народ принялся фланировать между столиками, Андрей Николаевич встал и решительно сказал супруге:
- Пойдем, дорогая, надо подойти к хозяевам, а затем мы должны пообщаться кое с какими нужными людьми.
Нина Станиславовна покорно поднялась и, сухо кивнув, удалилась. Катерина и не заметила, что ее вздох облегчения был вполне очевиден. Александр накрыл ее ладошку своей:
- Не обращай внимания, малыш.
- Тебе хорошо говорить...
- Всем нам иногда приходит в голову старая и глупая мысль - как жаль, что родителей не выбирают.