Быстро дойдя до бунгало, я сменил бобину и сразу вернулся. От зарослей протянулся свежий след к другому зеленому островку, и, приближаясь туда, я вновь услышал негромкое ворчание. Я включил запись; стоило мне поднять руки в стороны и медленно помахать ими в воздухе, как в ответ раздавалось ворчание. Конечно, это была провокация с моей стороны, но я верю в свое умение определять границу дозволенного, и было бы обидно упустить случай присоединить столь красивый бас к созвездию артистов на моей будущей пластинке.
После трех лет работы в Индии и Шри-Ланке берусь утверждать, что хищники, пусть даже привыкшие к человеку и к тому, что он (с недавних пор) для них не оцасен, все еще относятся к нему с известным почтением, и, если не провоцировать их через меру - нечаянно или из озорства, - они вовсе не склонны атаковать. Но следует четко знать, где проходит граница, и не переступать ее!
Я сказал бы даже, что леопарды Вильпатту примирились с тем, что за последние годы стали предметом усиленного внимания. Между прочим, уже когда я в первый раз приехал в этот парк, одна из моих попыток подстеречь леопарда обрела, можно сказать, комическую развязку.
Мы подсмотрели, как леопард спустился к водопою, где его тотчас взяли на примету два замбара, которые стали приближаться к хищнику, постукивая о землю передней ногой и издавая тревожные крики. Я успел сделать издали несколько фотоснимков, но мне хотелось запечатлеть такой эпизод на кинопленке, если он повторится.
И я устроил засидку, старательно накрыл себя и густой куст камуфляжной сетью, оставив окошечко в сторону пруда. А Джо и других пассажиров джипа попросил прокатиться по парку и вернуться часа через два.
Время шло, но ничего особенного не происходило. Я смотрел из засидки на пруд, занимавший все поле зрения, но не видел ни одного оленя, не говоря уже о леопардах.
А между тем леопард был рядом… Когда джип возвратился, оказалось, что зверь совершенно открыто лежал на песке позади моего тщательно замаскированного укрытия! Как будто не я подстерегал его, а он терпеливо ждал, когда же появится господин фотограф…
Впоследствии, когда мы с Фредриком занимались на Шри-Ланке киносъемками всерьез, выполняя взятые обязательства, я не устраивал засидок на земле. В других местах такой прием дает плоды - пусть даже скудные и не сразу, - а в Вильпатту леопарды и другие звери спокойно смотрят на медленно приближающуюся машину; надо только следить за признаками, которые указывают на начинающееся раздражение, и соблюдать надлежащую дистанцию.
Понятно, глядя на этих животных, недолго вообразить, что они "ручные, ленивые, вялые" - такие определения часто приходится слышать от несведущих людей, полагающих, будто дикие звери обязаны бесноваться, скалить зубы или царапать когтями землю, вроде описываемых Джимом Корбеттом тигров-подранков. Поверьте мне, четверть века наблюдавшему никем не пуганных "диких" зверей: они спокойны и флегматичны, покуда их не тревожат, - оттого и кажутся несведущему "ручными". На самом деле что "дикие", что "ручные" животные, выращены ли они в неволе или понемногу привыкли к тому, что человек не опасен, ведут куда более мирную жизнь, чем это представляется нам. Правда, чтобы звери приучились не бояться человека, должно смениться не одно поколение; ведь у животных, так же как и у людей, в формировании характера важную роль играет традиция.
Будем же надеяться, что старый, обветшалый взгляд на "дикость" животных постепенно изменится. По сей день, не говоря уже о прошлом, многим более всего по душе та дикость, которую неизбежно проявляют животные, когда на них смотрит дуло ружья. Нужно очень сильно напугать животное, чтобы оно выглядело таким, каким представляют себе дикого зверя широкие круги. Но такого стресса не смог бы долго выдержать ни один зверь!
Итак, леопарды Вильпатту свыклись с нами - двуногими прямоходящими. Однако из этого вовсе не следует, что все леопарды Шри-Ланки безопасны! В последнее мое посещение "Линдблад трэвел билдинг" в Нью-Йорке (мой однофамилец Ларс-Эрик возглавляет самое крупное в мире транспортное агентство для любителей природы) я разговорился с экзотически одетой молодой телефонисткой из Шри-Ланки. Речь зашла о леопардах, и она рассказала, что ее сестру сильно покалечил зверь, прыгнувший прямо в джип, где та сидела!
Но в Вильпатту, как уже говорилось, пока что обходилось без происшествий. Самый опасный зверь в национальном парке - и вообще на Шри-Ланке - медведь губач. За неделю до того, как мы с Фредриком приступили к съемкам в Вильпатту, в другом районе острова губач напал на человека, встал на задние лапы, обнял его передними и откусил ему щеку, прежде чем товарищи несчастного сумели отогнать зверя. Немало людей убито в разных концах Шри-Ланки губачами, особенно подранками. Поскольку медведи кормятся преимущественно муравьями и термитами, очевидно, их надо сильно испугать или раздразнить, чтобы вызвать нападение. Губачи неважно видят, их зрение приспособлено к копанию в земле, и естественно предположить, что от природы они весьма близоруки.
Моя первая встреча с губачом состоялась во время десятидневной экскурсии. Сидя в машине, которую вел Дракула, поздно вечером мы услышали сильный шум в кустах и остановились в ожидании, когда покажется виновник шума. Размерами губач немного уступает нашему бурому медведю, но весит он заметно меньше, ведь ему не нужен жир для тепла и зимовки, а этот экземпляр и вовсе был не из крупных. Выйдя на прогалину в каких-нибудь десяти метрах от нас, он настолько опешил при виде зрителей, что реагировал именно так, как чаще всего реагируют губачи, когда нервничают: с бешеным ревом двинулся прямо на нас. Дракула мгновенно включил зажигание и выжал газ, джип буквально сорвался с места, и мы на скорости удалились от строптивого кандидата в киноактеры.
В другой раз нам с Фредриком - с помощью зоркого Раннбанды - посчастливилось увидеть губача на дереве. Он лениво разлегся на широком суку. Стояла адская жара, и мне до сих пор невдомек, с какой стати наш приятель в черной шубе вздумал позировать на солнце в два часа дня. Возможно, наверху, где дул легкий ветерок, все же было прохладнее, чем на раскаленной земле. Ну а мы медленно подъехали к другому дереву и остановились под ним. Медведь, который, может быть, только что уплел пчелиную семью со всеми личинками, медом, воском и жалящими компонентами (блюдо, слегка превосходящее остротой местный рис с пряной подливой), явно не был склонен прерывать свой полуденный отдыхи продолжал лежать на суку. Я снял, как он засыпает, как просыпается, как почесывается длиннющими когтями и скребет ягодицы о шершавую кору. Тропический Винни Пух казался таким симпатичным, что не хотелось вспоминать описанное выше происшествие. Время от времени он сонно таращился на нас, сидящих в джипе, но тут же снова засыпал. Да и как не быть сонным, когда всю ночную смену, около пятнадцати часов, приходится ходить и откапывать миниатюрные деликатесы в виде термитов, чтобы насытить ими медвежий желудок.
Наконец пришла пора Винни Пуху, а вернее, Балу, как он зовется в "Книге джунглей", приступить к вечернему поиску съестного. Для начала он (это был крупный самец) избавился от порции наполовину переваренного термитника, потом хорошенько потерся кормой о сук, обнял ствол лапами и съехал вниз.
Прерывая сон, губач уже успел приглядеться к пассажирам джипа и удостоверился, что они не представляют собой ничего нового и ничего страшного. А потому он, к моему удивлению и радости, позволил нам не спеша следовать за ним к очередному кормопункту. Естественно, я продолжал снимать и в заключение записал вблизи звуки, говорящие о том, что Балу до и после того, как засунуть беловатый нос в вырытую мощными лапами яму, выдыхает большие порции теплого воздуха, чтобы затем короткими вдохами послать пахучие вещества на свой чрезвычайно чувствительный обонятельный центр. (Этот же способ мне довелось однажды наблюдать у моих ручных росомах. Собаки тоже им пользуются. Его преимущества несомненны; если мы с вами прибегнем к нему, лес и поле наполнятся обычно скрытой от нас информацией. Поднимите с тропы щепку и попытайтесь анализировать пахучие вещества, обнюхивая ее, как это обычно заведено у человека. Чаще всего такой прием ровным счетом ничего не даст. А теперь подышите на щепку теплым воздухом и сделайте короткие вдохи. Вы с удивлением обнаружите целый набор тонких запахов. Тут может быть запах нитей грибницы, уже укоренившихся в древесине, хотя она и не начинала гнить, а тренированное чутье обнаружит даже след барсука или, скажем, лисицы.)
Обнюхивая землю в поисках корма, Балу порой оказывался всего в пяти-шести метрах от нас. И я услышал от Фредрика примечательные слова:
- Вот бы увидеть так близко шведского мишку!
В самом деле, дорогие друзья, шведские любители природы, почему нам не дано увидеть бурого медведя даже на расстоянии 100 м? До каких пор Швеция, если говорить о национальных парках, будет оставаться самой настоящей слаборазвитой страной? Не пора ли нам, приписывающим себе столь благородные стремления и большие заслуги в охране природы, позаботиться о создании хотя бы одного вполне надежного убежища для шведской фауны? Взгляните правде в глаза: это же скандал международного масштаба, что мы, располагая редконаселенными районами, не сумели добиться того, что в других, не столь богатых странах разумеется само собой: выделить хотя бы одну зону, где бы человек не глумился над природой!
Но возвратимся к медведям в Вильпатту и остановимся на случае, который мало кому довелось наблюдать; я говорю о встрече леопарда и медведя.
Завершив утренние съемки, мы с Фредриком возвращались на джипе домой. Время близилось к полудню, стояла испепеляющая жара. Вдруг я с удивлением замечаю леопарда, который бредет навстречу нам прямо по дороге. Мы останавливаемся, но леопард спокойно продолжает шагать по песку. После я не раз наблюдал, что леопарды как раз между 11.30 и 14.00 прогуливаются вдоль дорог. В это время машины почти не появляются: во-первых, у туристов обычно ленч, во-вто- рых, "в эти часы все равно ничего не увидишь". И леопард пользуется случаем прогуляться, не опасаясь встречных машин.
Итак, наш джип стоит на дороге. Пятнистый родич Багиры в конце концов тоже остановился поодаль и сел, шумно дыша и не удостаивая нас своим вниманием. Я успел поставить на кинокамеру светосильный объектив (300 мм, относительное отверстие 1:2,8), когда зверь встал и не торопясь направился в лес. Зная почти наверное, что он заляжет там и будет ждать, пока мы проедем дальше, я решил воспользоваться случаем и снять его крупным планом среди пестрых лесных светотеней. Мы поползли вперед на первой скорости, отыскали возлежащего в ленивой позе короля лесов и остановились, но не успел я навести резкость, как в четырех-пяти метрах от нас выросла косматая черная громада! Шум мотора разбудил Балу, и близорукий медведь спросонок пошел прямо на леопарда. Багира сердито посмотрела на Балу, приподнялась и издала нечто среднее между ворчанием и рыканием. Выразительный звук заставил Балу подняться на задние лапы. С видом пожилого сутулого джентльмена, который в метро нечаянно наступил на ногу юному хулигану, он сонно воззрился на леопарда, описал, по-прежнему на задних лапах, полукруг мимо кошки и затрусил дальше в поисках более спокойной спальни. Леопарду явно опостылела вся эта суета. Он широко зевнул, встал и продолжил свое странствие в глубь леса. Как и в случае с двумя леопардами, виденными мною годом раньше, эта конфронтация была короткой и характеризовалась обоюдным, хотя и не одинаково глубоким почтением. Словом, ничего похожего на сенсационные описания "стычек диких зверей", которыми охотно упиваются наделенные богатым воображением писаки.
Есть, однако, зверь, коего леопард остерегается. Речь идет о кабане, особенно вспыльчивом, когда самки только что обзавелись потомством. Полосатые поросята - самая лакомая закуска, какую может представить себе леопард, а когда стадо находится в движении, эти живые порции белка прыгают и скачут, выписывая аппетитнейшие кренделя. Нередко малыши затевают попарно баталии. Встали на задние ноги и давай колотить друг друга передними, что твои боксеры. Может быть, в это трудно поверить, однако я запечатлел такие бои на кинопленке.
Если меню сулит молочного поросенка, можно не сомневаться, что какой- нибудь леопард в первом ряду партера следит за спектаклем, глотая слюни. Правда, атаковать весьма рискованно: кабан весит до 200 кг и вооружен клыками длиной до 32 см!
В то самое утро, когда я снимал потешные поросячьи баталии, вблизи появился леопард. Первым его заметили аксисы, вскоре и лангуры принялись осыпать пятнистого бранью. На зеленой лужайке, где рылось в земле стадо диких свиней, разом прекратилась вся активность. Вожак застыл на месте, выясняя, где кроется опасность. Приняв решение, он быстро двинулся в другую сторону, но тут же остановился, пропуская своих подопечных мимо себя. Кабаны помоложе повели стадо в глубь леса, оставив вожака в арьергарде. Он побежал было вслед за остальными, однако тотчас вернулся, чтобы загнать в лес отставшего, и порядком удивил меня, встав на его спину передними ногами: в таком положении было удобнее высматривать леопарда! Отставшим была самка, и она сразу замерла на месте, привычная к тому, что вожак принимал почти такую же позу в более интимных ситуациях.
В другой раз я снял леопарда с кровоточащей рваной раной на спине длиной около двадцати сантиметров. Не сомневаюсь, что его застиг врасплох кабан и, возможно, в тот самый миг, когда он схватил поросеночка. А представитель Всемирного фонда дикой природы в Шри-Ланке Фило Хоффман рассказал мне, как однажды утром у него на глазах кабан несколько раз загонял леопарда на дерево.
Как видите, в Вильпатту чрезвычайно благоприятные возможности наблюдать леопардов в различных ситуациях, и я всякий раз возвращаюсь туда с большими ожиданиями. Каждый визит проясняет картину взаимоотношений между разными видами в этом краю.
Отшельник обзаводится товарищем
Фредрик, как было предусмотрено, вылетел домой в Швецию. Там ему надлежало приобрести, отремонтировать и заменить отдельные предметы нашего снаряжения; в частности, я поручил ему купить стереомагнитофон. Потом отдохнет немного в обществе жены и сынишки. Я же оставался в Шри-Ланке. Разумное распределение обязанностей: нельзя было допустить перерыва в съемках, и мне еще предстояло немало сделать в Шри-Ланке до возвращения в Канху.
Поскольку я сам снимаю все эпизоды, подчас двумя камерами, и к тому же не склонен перепоручать важные звукозаписи, то сверх обычного фотографирования приходится работать не покладая рук. Казалось бы, мои спутники обречены на довольно пассивную роль, но это не, так. Туго пришлось бы мне без оперативной помощи в поле, подразумевающей, в частности, умение быстро и бесшумно подготовить и подать что-то из весьма разнообразного реквизита (у таможенников при одном взгляде на перечень глаза на лоб лезут). Часто развязка длинного эпизода, который вы снимаете, занимает всего несколько критических секунд - тут особенно важно располагать заряженной второй камерой, как только кончится пленка в первой.
Проводив Фредрика, я приготовился к тому, что буду работать в половину мощности. Однако вышло иначе.
Пиа Тёрн, одна из руководимых мною ранее экскурсантов, вошла во вкус путешествий и мечтала, как и многие другие, вновь посетить волшебный зеленый остров. В письме на мое имя она сообщила, что собирается использовать отпуск для поездки на Шри-Ланку, и я предложил ей сопровождать нас с Фредриком во время съемок в разных районах острова. Однако она прибыла как раз тогда, когда Фредрик отправился домой, даже тем самым самолетом, который затем увез его в Швецию.
За короткое время, что я до сих пор знал Пиа, я успел оценить ее бесстрашие и неподдельный интерес к природе. К тому же она оказалась настоящей силачкой! Во время описанной выше экскурсии был случай, когда она меня просто ошеломила. Мы отправились на катере смотреть слонов в районе водохранилища Сена- наяке в заповеднике Гал-Оя. Когда пришло время сходить на берег, я замешкался. Стою, держа в каждой руке по громоздкой камере, и прикидываю, как быть. Внезапно эта маленькая хрупкая женщина, в которой всего-то 45 кг веса, ничего не говоря, входит в воду, берет на руки - нет, не камеры, а меня! - и переносит на берег. Со всеми моими причиндалами. И с отвалившейся челюстью, как теперь принято выражаться.
Мой график предусматривал, в частности, съемки для программы о слонах Шри-Ланки. В национальном парке Яла на юге острова слонов хватает; к сожалению, там еще больше туристов, которые носятся на машинах, находясь во власти предельно нелепых представлений о "восприятии природы". (Глава департамента охраны природы Лин де Элвис осенью 1978 года принял мудрое решение ограничить число посетителей заповедника.) Кое-что можно было отснять в Яле, но еще больше интересовали меня в этом смысле два других места.
Одно из них - большой водоем Лахугала, у которого в засушливое время года собираются животные. Когда после первых дождей из земли пробивается нежная травка, слоновьи стада здесь насчитывают сто и больше голов. Рекордная цифра - 160 гигантов в одном стаде!
Второе место - национальный парк Гал-Оя, который значился в числе объектов нашей экскурсии. Здесь тоже слонов предостаточно, но вы можете и не увидеть ни одного. Как ни велики эти животные, они порой словно растворяются в лесном массиве вокруг водохранилища.
Мы пересекли дивные нагорья Шри-Ланки, повидали цветущие луга горного плато Хортон-Плэйнз и своеобразный уголок, получивший название Край Света. В самом деле, стоя над туманным обрывом, где деревья растут под прямым углом к почти отвесной скальной стене, недолго поверить, что это и есть край света, в который верили древние. Посетили пропахший туристскими джипами парк Яла, отыскали несколько слонов у Лахугалы, там же подобрали место для будущего махана, необходимого для съемок, после чего продолжили поиск в Гал-Оя. Этот парк представляется мне самым живописным фоном для индийского слона. Огромный прозрачный водоем окружен голубыми горами, зелеными джунглями и просторными лугами, где мертвые деревья-исполины простирают к небу свои жилистые руки. Встреча со слонами здесь, в тиши и покое, вдали от автомобильного гула, гари и прочих отбросов цивилизации - подлинное событие. Я твердо решил, что еще вернусь сюда.
Продолжая поездку, мы сняли хорошие эпизоды с лангурами, питонами и губачами, запечатлели чудесные горные ландшафты на пути к Вильпатту с его леопардами. Но до Вильпатту в тот раз так и не добрались, нам помешал… леопард!
Случайно до нас дошло, будто в одной деревушке держат в неволе детеныша леопарда. Мы отправились туда, и после долгих переговоров с владельцем мелочной лавки нас провели через лабиринт коридоров и комнат в маленький зловонный закуток. Здесь и впрямь возле блюдца с водой сидел детеныш, привязанный к стене короткой веревкой, едва позволявшей ему лечь. Ужасные условия, особенно для такого подвижного, живого непоседы.