15. Смерть и умирание
С тех пор, как Реймонд Моуди в 1975 опубликовал "Жизнь после жизни", а Кеннет Ринг в 1980 "Жизнь в смерти", выражение "околосмертельный опыт" стало частью нашего словарного запаса. Эти совершенно необычные измененные состояния сознания происходят тогда, когда тело сталкивается с угрозой для жизни, например, в случае, когда альпинист падает со скалы. Это также может произойти тогда, когда тело на самом деле начинает умирать, например, после серьезного сердечного приступа или когда человек тонет.
В общих чертах околосмертельный опыт (ОСО) включает в себя ощущения быстрого путешествия через туннель, иногда сопровождаемого голосами, песнями или музыкой. Там также ощущается присутствие "других" - живых или умерших родственников, друзей и членов семьи. Эти сущности также могут выглядеть как духи, ангелы, или другие "помощники". Приходит осознание того, что ты на самом деле мертв.
Многие испытывают ощущения умиротворенности и спокойствия, хотя другие говорят о пугающих образах и эмоциях. Некоторые просматривают "обзор своей жизни", организованное и быстрое вспоминание личных воспоминаний, заканчивающихся текущим моментом. Некоторые чувствуют, что им "приказано" вернуться к жизни, потому что их время еще не пришло.
Высшей точкой ОСО является слияние с неописуемо любящим и сильным белым светом, исходящим от божественного и святого. Это ведет к мистическому или духовному опыту, в котором время и пространство полностью теряют значение. Те, кто пережил ОСО, чувствовали себя частью чего-то значительно большего, чем они сами, или чем то, что они раньше могли себе вообразить: частью "источника всего сущего". Они испытывают уверенность в том, что осознание существует после смерти. Те, кто достигают мистического уровня ОСО, возвращаются с более сильной любовью к жизни, меньшим страхом смерти, а их приоритеты меняются с более материальных на более духовные.
Ощущение реальности того, что видят и чувствуют пережившие околосмертельный опыт, неоспоримо, и мы часто слышим выражение "это было более реальным, чем реальность". Тем, кто "возвращается" после ОСО, трудно его описать. Они часто говорят, что "словами этого не опишешь".
Так как одной из теорий, на которой было основано мое исследование ДМТ, была теория о том, что пинеальная железа высвобождает молекулу духа в тот момент, когда мы умираем, или почти умираем, я внимательно слушал эти объяснения. Если бы воздействие введенного извне ДМТ повторяло черты ОСО, это бы укрепило мою гипотезу о том, что эндогенный ДМТ способствует нативному ОСО.
Но темы смерти и умирания четко доминировали во время трипа только у двух объектов исследования, Уиллоу и Карлоса. Таким образом, основываясь на том, с чем мы действительно столкнулись во время исследования, я теперь считаю этот изначальный постулат наивным.
Проблема столкновения наших добровольцев с ОСО связана с сетом и сеттингом. Ясно то, что многие из наших объектов исследования испытали полное и радикальное отделение осознания от тела. Большинство из нас при этом почувствовали бы, что умирают. Но многие из наших добровольцев уже испытали подобное разделение в ходе их предыдущего опыта с психоделиками. Они знали что это, когда сталкивались с этим в Исследовательском Центре. Они понимали, что не умирают и что не находятся на волосок от смерти, поэтому они могли наблюдать за воздействием с большей уравновешенностью и спокойствием. Они не паниковали, вместо этого они концентрировались на наблюдении и запоминании происходящего. В течение нескольких минут воздействие ДМТ начинало спадать, и они снова возвращались в свои тела.
Если бы их пребывание вне тела продлилось бы дольше, и если бы мы предпринимали усилия по их оживлению, они могли бы получить более "классический" ОСО. Но наши добровольцы испытывали ощущения, которые только неопытные и неподготовленные люди расценили бы как смерть или близость к смерти.
Давайте для начала рассмотрим сессии тех добровольцев, которые сделали лишь мимолетное упоминание тем смерти. В своих рассказах они почти небрежно говорят о "напоминающей смерть" природе опыта с максимальной дозой ДМТ. Потом мы более тщательно рассмотрим сессии Уиллоу и Карлоса, в которых смерть и околосмертельные темы играли первостепенную роль.
Сессия Елены с максимальной дозой ДМТ обладала многими чертами просвещающего духовного опыта. Мы услышим об этом в следующей главе. Сейчас я хотел бы поделиться комментарием, который она включила в письмо, присланное мне спустя год после ее участия в проекте по изучению ДМТ:
Сессии с ДМТ много раз дарили мне истинное субъективное знание явления, описанного в "Введении к Мертвым" Тибетской книги Мертвых. Еще более значительным является дар осознания того, что я потренировалась в умирании и возвращении.
Комментарий Елены был не единственным упоминанием Тибетской Книги Мертвых. В этой книге, возраст которой насчитывает несколько столетий, буддисты "описали" разнообразные стадии Бардо , которые необходимо пройти по дороге от умирания до перерождения в новом теле. Бардо иногда описывается как "промежуточное состояние", то есть, промежуточное состояние между жизнью, смертью и перерождением. Многие описания Бардо соответствуют рассказам тех, кто пережил ОСО.
Шон, чей опыт духовного просвещения мы также рассмотрим в следующей главе, сделал такое замечание в один из дней, когда он помогал нам разрабатывать дозировку для проекта по изучению толерантности:
Ты находишься так далеко, чувствуешь себя так странно, настолько мало все контролируешь, что чему-то учишься. Я думаю, что я выучился тому, каково умирать, быть совершенно беспомощным в разгар какого-то процесса. Это мне очень поможет.
Эли, с которым мы познакомились в главе 12, написал нам после приема своей первой максимальной дозы ДМТ:
Я был поражен, я чувствовал, что я держусь за реальность. Я расслабился, и окружающий мир начал ощутимо меняться. Я знал, что прохожу через первое Бардо смерти, что я был здесь уже много раз, и что все в порядке. "Это совсем как в прошлый раз", подумал я. Достаточная связь с моим нормальным осознанием позволила мне подумать так: "но я перехожу в первый раз". Я решил, что я вырвался из времени и пространства, и что я либо переживаю свой "обычный" способ умирания, либо я попал в то время в будущем, когда, еще раз, я пойму, "что это то время, в котором я тогда оказался".
Спустя несколько месяцев, во время участия в другом проекте, Эли сказал:
Я больше не боюсь смерти. Она похожа на то, что в одну минуту ты здесь, а потом оказываешься где-то еще. Я думаю, что это выглядит так. Эти эксперименты помогают мне читать Тибетскую Книгу Живым и Умирающих. Я знаю, как чувствовать себя полностью свободным.
Джозеф, тридцатидевятилетний бизнесмен итальянского и индейского происхождения, также заметил то, насколько опыт с ДМТ напоминал смерть:
Я думаю, что максимальная доза напоминает смертельную травму. Она выбивает вас из тела. Под воздействием ДМТ я бы смог выдержать смерть, или значительный опыт выхода из этого плана бытия. Это хорошее вещество, с которым должны познакомиться люди в хосписах и смертельно больные.
В отличие от других объектов исследования, путешествия Уиллоу и Карлоса с молекулой духа были пронизаны темами смерти и близости смерти. Давайте обратимся к их рассказам.
Уиллоу было тридцать девять лет, когда она присоединилась к проекту по ДМТ. Она была замужем, и жила в наполовину сельском районе округа. Она была медицинским социальным работником, лечившем врачей, злоупотребляющих веществами. Она видела иронию своего участия в нашем проекте, и очень ценила нашу заботу о конфиденциальности и анонимности.
Уиллоу принимала психоделики два или три раза в год, всего она приняла их около тридцати раз. Она вызвалась участвовать в проекте по изучению ДМТ в силу своего "любопытства, и ради возможности испытать более глубокие или высокие состояния сознания, чтобы больше узнать о работе собственного разума".
Не-слепая минимальная доза произвела на Уиллоу воздействие, гораздо превышающее среднее.
У меня никогда не было столько визуалов.
Я предупредил ее о завтрашней сессии, сказав, что: "это будет как падение с обрыва".
Мне нравится думать о себе как о смелом человеке, прыгающем с обрыва.
На следующее утро мы сразу же перешли к делу, потратив очень мало времени на разговоры. Когда я закончил вводить Уиллоу ДМТ, еще не было восьми утра. Ее тело слегка дернулось.
Несмотря на то, что на третьей минуте над нашими головами пролетел реактивный самолет, палата и отделение были погружены в глубокую тишину, иногда сопутствовавшую нашим сессиям с максимальной дозой ДМТ. В течение 25 минут Уиллоу лежала совершенно неподвижно. Потом я начал беспокоиться, и мягко спросил ее, как у нее дела.
Хорошо. Это было очень интересным местом. Мне почти не хотелось уходить. Переходы являются конечными. Как у меня дела. Кто я.
Сначала я увидела тоннель или ярко освещенный канал справа от себя. Мне пришлось свернуть в него. Потом этот процесс повторился с левой стороны. Так и надо было. Было похоже на то, что источник света располагался подальше. Чем дальше, тем шире становился канал, как воронка. Было светло и все вокруг пульсировало. Там был звук, напоминавший музыку, незнакомую мне партитуру, поддерживавшую эмоциональную тональность событий и захватывавшую меня. Я была очень маленькой. Все было очень большим. Справа, рядом со мной, в туннеле были очень большие существа. У меня было ощущение огромной скорости. По сравнению с этим все было неважным. Предметы мелькали, мелькали мимо меня, как будто я смотрела на них с другой точки зрения. Это было гораздо реальнее повседневной жизни.
Левый и правый туннели соединились передо мной. Там были гремлины с маленькими лицами. У них были крылья и хвосты. Я обращала на них очень мало внимания. Более крупные существа были там для того, чтобы поддерживать меня. Это было их царством. Что-то вроде добра и зла: гремлины против высоких существ. Высокие существа были любящими, улыбающимися и спокойными.
Что-то пронеслось сквозь меня, из меня. Я помню, как в один момент я подумала: а вот и разделение. Я ощущала свое тело лишь тогда, когда дышала или глотала, и это не было на самом деле физическим ощущением, это было похоже на рябь. Я подумала: это смерть, и все в порядке.
Я слышала о ярко освещенном туннеле, но я не ожидала, что он окажется таким, каким я его увидела сегодня. Я думала, что он будет в основном передо мной, но он поворачивался с двух сторон, а потом соединялся. И он был не настолько ярким, как я думала.
Я удивлена тем, что ДМТ есть в теле. Следовательно, он является причиной. Следовательно, сегодня я умираю. У меня было ощущение умирания, освобождения и отделения после того, как существа в тоннеле помогли мне.
"Что ты чувствуешь по поводу возвращения в собственное тело?".
Сейчас все в порядке.
Ее голос звучал тоскливо.
На другой стороне все совсем, совсем по-другому. Там нем слов, тел или звуков, ограничивающих тебя. Сначала я увидела дальний космос, белый от света звезд. Потом начался опыт знакомства с несколькими измерениями. Они были живыми. Я слышала эту живость. Когда я попала в это место, мое тело пыталось сказать: помни о теле. Это было криком отчаяния, но также попыткой придать реальность этому опыту с точки зрения органов чувств. Тело хотело, чтобы я вернулась.
Мне казалось, что под собой я вижу свет, свет мира. Было похоже на то, что подняли какое-то полотнище, скрывающее альтернативную реальность.
Несколько месяцев спустя Уиллоу приняла еще одну максимальную дозу ДМТ, в рамках проекта по изучению менструального цикла. Пошевелившись, она начала говорить:
Это как вселенская шутка. Если бы мы знали, что нас ждет, мы бы все убили себя. Именно поэтому мы столько времени остаемся в этой форме, чтобы открыть это. Именно поэтому нам так сложно запомнить безотлагательность этого.
Я читала книги об околосмертельном опыте: "Спасенные светом" и "Принятые светом". Они очень хорошо описывают состояние под ДМТ. Когда я их читала, мне все было так знакомо.
Каждый должен хотя бы раз принять высокую дозу ДМТ. Я не знаю, что мне сегодня говорили существа: "попробуй умереть" или "попробуй пожить". Там все настолько наполнено и целостно, что хочется самой стать наполненной и целостной. Но когда я вернулась в свое тело, оно было очень тяжелым и удобным. Время здесь также кажется очень странным. Вечность – свойство того места, где я была. По-другому быть не может.
Хотя не стоит называть "классическим" ни один опыт приема ДМТ, я не очень ошибусь, если применю этот термин к околосмертельному опыту Уиллоу. Ее сознание отделилось от тела, она быстро неслась через туннель, или туннели, по направлению к теплому, любящему, всезнающему белому свету. По пути ей помогали сущности, а некоторые грозились утащить ее вниз. В начале путешествия она слышала прекрасную музыку. Время и пространство потеряли свое значение. Ей не хотелось возвращаться, но она поняла, что ей необходимо поделиться этой невероятной информацией с этим миром. В том, как она грелась в белом свете, был духовный и мистический подтекст.
Осознание Уиллоу того, что она видит "свет внизу, свет мира", также напоминает нам об одном из последних Бардо в Тибетской Книге Мертвых. Это та стадия, на которой душа начинает искать новое тело для воплощения, видит огни этого мира, и начинает спускаться в него.
Ее заявление о том, что каждый совершил бы самоубийство, если бы знал, как хорошо в "загробной жизни", указывает на еще одно сходство между опытом Уиллоу и опытом нативного ОСО: те, кто испытал ОСО, не спешат покончить с собой. Скорее, они живут со знанием того, что "есть жизнь после смерти", и больше не боятся перехода. Таким образом, они способны жить более насыщенной жизнью, потому что в гораздо меньшей степени испытывают страх смерти, доводящий многих до безумия.
Мне было интересно узнать, что чтение популярных книг, описывающих околосмертельный опыт, напоминало ей ее сессии с ДМТ. Мне не нужно было большого количества дополнительных свидетельств, чтобы убедиться, что мы находимся на правильном пути, связывая высокий уровень ДМТ и ОСО.
Карлос был сложным добровольцем. Ему было сорок четыре года, когда он присоединился к исследованию ДМТ. Он был эмоциональным, чистосердечным и очень любил поспорить. У него были латиноамериканские и мексикано-индейские корни, он был женат в течение почти двадцати лет, и у него было двое взрослых детей. Он был разработчиком программного обеспечения, несколько лет проучившимся в Университете Нью-Мехико. Он также занимался городским шаманизмом. В этой своей роли он был руководителем группы, участники которой могли испытать различные состояния измененного сознания благодаря чтению мантр, визуализации и его руководству. Он твердо стоял одновременно в двух мирах.
Карлос очень хорошо знал многие вещества, изменяющие сознание. Он принимал психоделики "больше ста раз", и описывал их воздействие как "совершенную странность". Он недавно принимал семена Datura stramonium, или дурмана, высокотоксичного и опасного растения, вызывающего бред и, иногда, пугающие прорывы сквозь реальность. Между психоделиком и смертельной дозой этих семян небольшая разница.
Карлос не ожидал много от "лекарства белого человека". Из-за этого у меня началось любопытное противоречие. С одной стороны, мне хотелось показать ему, "у кого вещества лучше". Не самая благородная реакция, но это правда! С другой стороны, я переживал из-за того, что пренебрежительное отношение к ДМТ было не самым мудрым, и из-за того, что он может быть неприятно удивлен интенсивностью его воздействия. Возможно, его развязное отношение скрывало глубинные страхи.
В то утро, когда ему должны были ввести первую не-слепую минимальную дозу, мы нашли Карлоса сидящим в моем кресле-качалке. Он приехал почти на два часа раньше. Он ничего не оставлял на волю случая, и явно бросал вызов моей "позиции авторитета".
"Это будет путешествие в местный супермаркет за углом, а не путешествие в какое-то непознанное место", начал он.
Прежде, чем мы начнем, он хотел благословить ДМТ "на все четыре стороны" и на благо общины. Это было частью традиционной шаманской подготовки вещества, изменяющего состояние сознания. Его слова были простыми, но исполненными глубокого смысла. Они помогли создать чувство более глубокого почтения к нашей работе, чем это было обычно.
Прием первой минимальной дозы в то утро прошел у него достаточно мягко. До того момента, как он начал дрожать, спустя 15 минут после инъекции. Сначала это было только мелким дрожанием, но быстро переросло в ярко выраженную дрожь всего тела.
Я ненавижу эту часть. Мое собственное тело, моя энергия начинает дрожать. Как после моего духовного трипа. Это как последствия шока. Каждый раз, когда я принимаю психоактивное вещество, меня потом какое-то время трясет. С другими так бывает?
Неожиданная ранимость.
Я ответил осторожно, расценивая это как возможность установить более честные взаимоотношения. "Иногда, особенно после максимальной дозы. Но после минимальной дозы этого обычно не бывает. Возможно, это страх".
Он действительно выглядел так, будто испытывает дискомфорт, он дрожал и выглядел напуганным.
Не беспокойтесь, это не страшно. Не имеет значения, большая это доза или маленькая. Я дрожу из-за посттравматических ощущений.
Его дрожь начала утихать когда он заполнял вопросник. После того, как он его заполнил, он чувствовал себя прекрасно. Он слегка перекусил, и уехал.
Позже мы с Лорой обсудили реакцию Карлоса на минимальную дозу ДМТ. Хотя он описал ее воздействие как "минимальное", его тело реагировало по-другому. Мы решили, что лучше всего будет немного поменять правила, и дать ему 0,2 мг./кг., прежде чем перепрыгивать к 0,4 мг./кг.
Когда я сказал ему об этом, Карлос не сопротивлялся нашему плану: "вы, ребята, лучше знаете".
Эта предосторожность оправдала себя. Когда я вошел в палату на следующей неделе, Карлос сильно дрожал от того, что медсестра из отделения три раза не смогла установить ему капельницу.
В бесцеремонной манере, которую мы уже начали узнавать, она сказал: "это началось в 1970-ых, после того, как я однажды зашел в церковь".
Я начал сильнее беспокоиться о его здоровье, чем о том, что ему "не хватит" ДМТ белого человека.
Я предупредил его: "эта доза подтолкнет тебя. Она поможет тебе понять, каково будет принять в два раза больше. Это психоделическая доза".
"Окей, мне не терпится ее получить. Я бы хотел испытать побольше психоделического воздействия".
Инъекция прошла спокойно. На 12 минуте он громко рассмеялся и воскликнул:
Черт возьми! Тут нет никакой духовной ценности… никакой! Спросите у меня что-нибудь.
"Что произошло?".
Я думал: что это? Потом я понял. Это вещество. Это то, что оно делает. Там было слишком много всего, чтобы осмыслить. Это как слушать слишком громкую музыку. Я не знал, что происходит. Я думал, что умер. Я принимал очень много психоделиков, и ничего подобного этому не происходило. Моя нервная система была раздавлена. Мой дух был разбит.
"Что ты имеешь в виду, говоря дух? Мне кажется, что ты говоришь о своем представлении о себе, о своей личности".