В сборнике опубликованы две работы российского экономиста-историка с мировым именем И.М. Кулишера (1878-1833) "Очерк истории русской торговли" (1923) и "Очерк истории русской промышленности" (1922), в которых подробно исследуется развитие торговли и промышленности в нашей стране с древнейших времен до XIX в.
Содержание:
ОЧЕРК ИСТОРИИ РУССКОЙ ТОРГОВЛИ 1
ОЧЕРК ИСТОРИИ РУССКОЙ ПРОПЫШЛЕННОСТИ 79
Примечания 117
Ссылки 120
И.М. Кулишер
ИСТОРИЯ РУССКОЙ ТОРОГОВЛИ И ПРОМЫШЛЕННОСТИ
ОЧЕРК ИСТОРИИ РУССКОЙ ТОРГОВЛИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Торговля русов с Востоком в древнейшие времена
Еще в 1847 г. известный ориенталист П. С. Савельев обратил внимание на арабские монеты, находимые в России, как на важный источник для изучения сношений Древней Руси с Востоком. Если, по словам Гиббона, на основании одних медалей можно установить путешествия императора Адриана, то и арабские монеты открывают исторические факты, о которых умалчивают летописи. Арабские, или куфические, монеты (от г. Куфы, где установлено старинное арабское письмо, употребленное для их надписей), которые начали чеканить в самом конце VII ст. (после Р. X.), будучи немыми памятниками, все же подробно рассказывают нам о многих явлениях своего времени. Место чеканки, на них обозначенное, свидетельствует о том, что данный город в это время признавал власть определенной династии, и указывает на географическое протяжение государства; титулы эмира или султана и присутствие или отсутствие имени современного халифа на монете показывают отношение чеканившего к "повелителю правоверных", духовному главе мусульманского мира; притязание владетеля или его наместников на независимость, явная вражда или разрыв его с халифом выражаются опущением имени последнего. Мало того, самое нахождение арабских монет в какой-либо стране уже означает факт сношений между ней и Востоком в данный период, ибо на Востоке монета, как эмблема верховной власти данного времени, перечеканивалась с восшествием на престол каждого нового халифа или султана.
В русской земле найдены "целые капиталы" в куфических монетах VIII-XI ст. Населению негде было укрывать свои ценности в ином месте, как "в матери сырой земле". Она служила для них своего рода банком. Тщательно хороня свое добро близ дома или на берегу реки, они делали тайный знак - клали камень или сажали деревце и находили по ним свое сокровище. Но в случае смерти их "безответный банкир" навсегда хранил вверенную ему тайну. В других случаях богатства буквально "хоронили" вместе с их хозяином - и могильные холмы сохранили их до наших времен. Все эти монеты - серебряные, хорошо сохранившиеся, с четкими надписями. Часто они надрублены надвое или на четыре части, разрезаны ножницами или разломаны - доказательство отсутствия мелкой монеты, которую должны были заменять части крупной - диргемов (никакой иной монеты не знали), способ, практикуемый, впрочем, в ранее Средневековье и в Западной Европе "ломаная монета") .
"Каким же образом и вследствие какого политического переворота эти огромные массы серебряных куфических монет перенесены были с берегов Каспия, Аму- и Сыр-Дарьи и городов халифата в равнины России и на берега Балтийского моря?" - спрашивает П. С. Савельев. Он не настолько наивен, чтобы приписывать все эти клады исключительно торговым сношениям Руси с Востоком, ибо ясно, что ценности могут переходить от одного народа к другому и всевозможными иными способами: путем дани, уплачиваемой покоренными племенами или народами, которые откупаются от нападений других путем получения подарков, уплаты вир, оброков и сборов разного рода и в особенности посредством насильственного захвата, в качестве военной добычи. Савельев и указывает на то, что азиатские монеты VII-XI ст. занесены частью торговлей с мусульманскими народами прикаспийских стран, частью вследствие грабительских набегов на берега Каспийского моря; монеты же африканско-арабские и испано-арабские попали благодаря норманнам, которые неоднократно грабили Испанию и Африку, а потом утвердились и на Руси.
Мало того, Савельев понимает, что для доказательства факта торговых сношений мало безмолвных свидетелей - монет, нужно еще нечто большее - подтверждение говорящих памятников, летописцев, в данном случае арабских географов X ст., которые в лице Ибн-Фоцлана, Масуди, Истахри, Ибн-Хаукаля, Ибн-Ростеха и других много странствовали в нынешней юго-восточной части России и оставили нам описания своих путешествий, характеристику этих местностей и их населения. Лишь в том случае, если эти авторы действительно признают, что сношения между Востоком и русскими областями имели торговый характер, мы вправе утверждать, что клады эти были занесены именно таким, а не каким-либо иным способом.
Но и поскольку Савельев таким путем устанавливает товарообмен Руси с Востоком, он все же считает нужным указывать на то, что последний шел рука об руку с походами, с кровопролитной борьбой, с захватом добычи. Так, у арабов, торговля которых составляет исходную точку в исследовании этого вопроса, она шла рука об руку с завоеваниями. Магомет, "правда, убил поэзию народа, заменив ее Алкораном, зато развил его воинственность и его торговый дух" - и то и другое одновременно. Тот же самый араб, который с ожесточением дрался с "неверными", не гнушался вступать с ними в обмен, потому что "куплю и продажу" завещал пророк - "храм, рядом училище, перед ним рынок; это торговля и просвещение под покровом религии, могущество и слава халифата" .
Но "торговые пути арабов прокладывало их оружие: каждое новое завоевание было новым рынком". На западном берегу Каспия сидели хазары, "и они первые из народов России вступили в непосредственные сношения с арабами, сперва в битвах против них на берегах Аракса и в Закавказье, потом в торговле с ними на берегах Итиля (Волги)". После того как халифат завоевал ряд хазарских городов, хакан перенес свой шатер на берега Волги, и хазарской столицей стал Итиль, названный по имени реки и расположенный около нынешней Астрахани. По словам Ибн-Фоцлана, хазарская столица состоит из двух частей, которые отделены друг от друга рекой; на западной стороне реки живет царь и его вельможи, на восточной - магометане, причем в этой восточной части живут купцы и находятся товары. У Ибн-Хаукаля также читаем: "Хазеран имя восточной половины города Итиля, где находится большая часть купцов, магометан и товары; западная же часть исключительно для царя, вельмож и войска". То же повторяет и Эль-Балхи . Таким образом, восточная часть Итиля, или Хазеран, как она именовалась, составляла особую слободу, в которой жили иностранные купцы, отделенную от прочего города рекой. Это характерное явление для ранних эпох истории торговли и вполне понятное, если иметь в виду указанную нами тесную связь торговли с грабительскими набегами. Неудивительно, что население боялось впускать в пределы городской территории иноземцев, в которых оно привыкло видеть врагов; в данном случае воинственные арабы, многократно производившие набеги на хазар, даже будучи купцами, не могли внушать хазарам особого доверия. Поэтому-то их держали в особой слободе по другой стороне реки, что являлось более безопасным.
Далее, арабы знали лежавшую к северо-востоку землю буртасов (или бурдасов) в нынешней Симбирской губернии, о которых Ал-Бекри замечает, что "они имеют обширную страну и много торговых мест" , знали и граничащих с ними болгар. "Булгар, - говорит Ибн-Хауаль, - небольшой город, не имеющий многих владений; известен же был он потому, что был гаванью этих государств" . Современные авторы не без основания понимают под гаванью торговый порт и складочное место (рынок, торговый центр) . В средневековой Англии port, во Франции portus (порт) означало торговое место, рынок . Мы находим обычно соединение того и другого.
Относительно торговли приволжских народов Масуди сообщает, что караваны постоянно ходят с товарами из страны Болгар в Ховарезм и обратно, причем им приходится защищаться от кочевых тюркских племен, чрез страны которых они проходят. Из страны буртасов, - продолжает он, - живущих у этой реки, вывозят меха черных и красных лисиц, которые и называются буртасскими. Арабские и персидские цари ценят черные меха выше куньих, собольих и иных и делают из них шапки, кафтаны и шубы . О торговле хазар и арабов с приволжскими болгарами сообщает и Ибн-Ростех: хазары ведут торговлю с болгарами; когда приходят туда мусульманские суда, то с них берется десятая часть товаров в виде пошлины .
Город Булгар, - говорит П. С. Савельев, - был, однако, крайним пределом странствований арабов X ст. и самым северным пунктом торговли халифата; арабы не отваживались далее Булгара. Действительно, Джейхани, Истахри, Ибн-Хаукаль, Эль-Балхи - все в один голос утверждают, что купцы не осмеливаются ездить далее к племени (русов) Арта или Артания (Арсания), так как эти люди убивают немедленно всякого чужестранца, между тем как они сами путешествуют по воде и производят торговлю. Следовательно, сношения и с этим племенем существовали, только арабы не решались сами отправляться туда. Комментаторы указывают на то, что болгары намеренно представляли эту страну столь опасной и недоступной, чтобы удерживать восточных купцов от попыток лично проникнуть в эти страны и таким образом сохранить торговлю с ними в своих руках; этот прием сопоставляют с подобным же образом действий финикиян, которые также старались преувеличивать опасности предпринимаемых ими с торговыми целями путешествий.
Но возникает вопрос, кто же были эти арты и эртсы (артсы). Мнения писателей расходятся. Френ понимает под Эрсой Арзамас Нижегородской губернии, Савельев - эрзу, или мордву, то же Георг Якоб и Маркварт. Хвольсон читает не Арсания, а Армания и полагает, что опущена буква "б" в начале, т.е. должно быть Бармания-Биарма, речь идет, следовательно, о пермяках на Каме. Наконец, Ф. Ф. Вестберг указывает на то, что те товары, которыми, по словам восточных географов, торговало это племя, исключают земли мордвы, а метят на Скандинавию, изобилующую металлами, - оттуда привозятся (по словам Эл-Балхи, Истахри, Джейхани, Ал-Хоросани и персидского автора X ст.), кроме черных соболей (и лисиц), свинец, олово, мечи и клинки.
Толкование этого места весьма существенно, ибо это племя является у упомянутых писателей одной из трех народностей, на которые распадаются русы. Другие два племени русов находятся одно по соседству с Булгаром и царь его живет в Куябе, под которым понимают Киев, а другое - в Новгороде; это, по-видимому, новгородские славяне, хотя и последнее далеко не выяснено.
Но о торговле русов с различными народами - хазарами, буртасами, болгарами, арабские географы X ст. упоминают неоднократно. Так, Ибн-Ростех рассказывает, что Русь привозит к болгарам свои товары: меха собольи, горностаевые и другие. Они ездят и в хазарскую столицу и продают и там меха и невольников. У Ал-Бекри читаем относительно болгар, что "хазары ведут с ними торговые сношения и также русы". "Я видел русов, - сообщает Ибн-Фоцлан, - когда они пришли со своими товарами и расположились на реке Итиль. При этом они остановились не в самом городе, а на некотором расстоянии его, по Волге (как подобало, прибавим, иностранцам, которых боялись допускать в город). Там, продолжает он, они оставались до тех пор, пока не успевали продать товары, но постоянно не проживали, а являлись лишь временно для торговли (быть может, на время ярмарки - также обычное явление в ранние эпохи культуры). Они молились, читаем далее, своим идолам, чтобы они послали им покупателей товаров, которые бы купили у них все и с ними бы не торговались и имели бы много динаров и диргем - продавали, следовательно, товары на звонкую монету". Не ясно только, где их встретил Фоцлан - в Хазарии или в Болгарии; как Итиль, так и Булгар, лежали ведь по Волге. А. Я. Гаркави (еще до него Савельев) и Ф. Ф. Вестберг находят, что речь идет о Булгаре.
Но Масуди рассказывает о том, что русы имели в Итиле, хазарской столице, свои жилища, где жили купцы. Он же встречал восточных купцов, путешествующих в страну хазар, а оттуда по морям Майотас и Найтас (т.е. Азовскому и Черному) в земли русов и болгар. Таким образом, существовала и непосредственная торговля между страной русов и арабами, а не только между русами и хазарами или (волжскими) болгарами.
Кто же были эти русы? Только что упомянутый Масуди прибавляет: русы путешествуют с товарами в страну Андалус, Румию, Кустантинию и Хозар. Между ними есть многочисленнейшее племя, называемое лудагия; другие читают: "лудзана", "будгана", "нурмана" и толкуют в смысле лучан (Шармуа), готланцев (де Гуе), ладожан (Френ, Савельев, Гаркави), наконец, норманнов (Хвольсон, Вестберг). Последний обращает внимание на то, что на скандинавский мир указывает следующее сообщение Масуди: они (русы) образуют великий народ, не подчиняющийся ни царю, ни закону, т.е. у них нет политической организации, а это не соответствует условиям жизни русского народа в первой половине X ст. Далее говорится: "Русы имеют в своей стране серебряный рудник", - но мы напрасно стали бы искать серебряные рудники на Руси в это время.
К числу наиболее ранних арабских источников, трактующих о русах (первый мусульманин, о них упоминающий), принадлежит "Книга путей и государств" Ибн-Хордадбеха. В противоположность приводимым выше авторам он писал не в X, а в IX ст., именно, по Кунику, около 860 г. (по де Гоэ, между 854-м и 869-м), т.е. задолго до смерти Рюрика. У него имеется глава под названием "Маршрут купцов русов", которая начинается словами: "И они вид (род, племя) славян". Из самых отдаленных частей страны Саклаба (под которой понимают славянскую землю) они направляются к морю Румскому (по-видимому, Черное море) и продают там меха бобров (по другому толкованию выхухоли) и черных лисиц, причем царь Рума (Византии) с них взимает десятую часть в виде пошлины (по одним толкованиям, в Константинополе, по другим - по Тнаису, славянской реке (под которой одни разумеют Дон, другие Волгу), и доходят до хазарского города Камлиджа, где царь с них берет десятину. Иногда они везут свои товары на верблюдах в Багдад. Таким образом, купеческие караваны русов путешествовали двумя различными маршрутами: либо они отправлялись по Днепру к Черному морю, либо по Волге (а не Дону - это объяснение, по-видимому, более правильно) к Каспийскому морю и затем далее в Багдад. Во всяком случае, как подчеркивает Ф. Ф. Вестберг, Ибн-Хордадбех представлял себе родину русов лежащей где-то на дальнем севере, на окраинах славянской земли, вблизи верховьев Волги - "из отдаленнейших славянских стран", по Гаркави, означает "из стран новгородских славян".
На это было обращено особое внимание в последнее время. Ибн-Ростех, Гардизи, Ал-Бекри, как и позднейшие комментаторы, изображают русь прежде всего как племя, живущее грабежом, и лишь в дополнение к этому занимаются торговлей; землю же они во всяком случае не пашут. "Русь имеет царя, который зовется Хакан-русь. Они производят набеги на славян; подъезжают к ним на кораблях, выходят на берег и полонят народ, который отправляют потом в Хозеран (Итиль) и к болгарам и продают там. Пашен русь не имеет и питается лишь тем, что добывает в земле славян. Когда у кого из руси родится сын, отец берет обнаженный меч, кладет его перед дитятею и говорит: не оставлю в наследство тебе никакого имущества, будешь иметь только то, что приобретешь себе этим мечом" (Ибн-Ростех).
Мы имеем перед собой, безусловно, разбойничье племя, которое все добывает мечом и которое у других "силою отнимает полезные предметы, чтобы они находились у них" (русов) - хотя и прибавлено, что они торгуют мехами. Указывается и на то, что "русь живет на острове, окруженном озером; он нездоров и сыр до того, что стоит наступить ногою на землю, и она уже трясется по причине рыхлости от обилия воды".
Ф. Ф. Вестберг указывает на то, что, согласно арабским писателям, русы должны жить на верховьях Волги, так как на среднем и нижнем течении Волги помещаются другие народы, как-то: булгары, буртасы, хазары, и он утверждает, что "разбойничье гнездо островных русов находится на севере Восточной Европы в стране славян. В бассейн реки Днепра русы еще не проникли, во всяком случае не успели еще овладеть Киевом. Итак, автор нашего первоисточника писал не позже середины 50-х годов IX ст., еще до появления в Киеве Аскольда и Дира, которые (по Кунику) засели там по крайней мере около 855 г., если не раньше, ибо уже в 860 г. они предпринимают свой знаменитый поход на Византию". По мнению его, остров русов совпадает с Holmgard (островной город) исландских саг, т.е. Новгородом. Здесь мы имеем начало русского государства. Источник подтверждает норманнское происхождение Древней Руси.