Таким образом, Север энергично занимался приготовлением к войне. Одновременно он старался обеспечить свой тыл. В Британии у Септимия имелся еще один опасный противник – Клодий Альбин, поддерживаемый значительными британскими легионами. Чтобы временно обезвредить Альбина, пока он будет сражаться против Нигера, он вступил с ним в соглашение, усыновил его, дал титул цезаря и поручил верховное командование в Британии, Галлии и Испании. Вот как эти события описал Геродиан: "Большую тревогу Северу внушали многочисленные войска, расположенные в Британии. Британией управлял тогда Клодий Альбин – муж, родом из сенатских патрициев. Септимий опасался, что Альбин попытается подчинить себе Рим, пока сам он будет занят делами на Востоке. Поэтому Север пожелал привязать его к себе, обойдя Альбина хитростью. Север объявил его цезарем, предупредив его надежду и стремление приобщением к власти. Он посылал Альбину дружественные письма, умоляя его предаться заботам о державе, он писал, что нужен будто бы муж благородного происхождения и именно такого цветущего возраста, так как сам он стар и мучается болезнью суставов, а дети у него еще очень малы. Поверив этому, Альбин принял почести с радостью, удовольствовавшись тем, что без битвы и опасности получил то, к чему стремился. Сделав о том же донесение сенату, Север, чтобы внушить большее доверие Альбину, приказал отчеканить монеты с его изображением и постановкой статуй и прочими почестями подтвердил дарованную милость. Мудро обезопасив себя всеми этими мерами со стороны Альбина и Британии, Север поспешил против Нигера". Узнав о приближении врага, Нигер занял Византий, а к Кизику послал своего полководца Эмилиана, которому приказано было не допускать переправы противника через Геллеспонт. Но Север напал на Эмилиана, разгромил его и захватил Кизик. Отсюда он вторгся в Вифинию, а потом в Галатию и Каппадокию. Но в горах на пути в Киликию его ждали немалые трудности, так как Нигер заблаговременно перегородил стенами дорогу через Тавр. Его солдаты, стоявшие за зубцами стены, скатывали сверху камни и отважно отбивали все атаки. Воины Севера пали духом и были в отчаянии вследствие прочности и неодолимости укреплений, защищенных к тому же горой и обрывом. Но когда воины изнемогли, а их противники посчитали, что можно меньше заботиться об охране, разразился сильнейший ливень. Бурный поток быстро размыл и прорвал укрепления нигерианцев. Защитники их бежали, и Север легко и беспрепятственно вступил в Киликию. Нигер двинулся навстречу.
Хотя ему и удалось собрать большую армию, она сильно уступала своими качествами опытной и закаленной в боях армии Севера. Встреча противников произошла в октябре 194 года на берегу Исского залива, на том самом месте, где некогда Александр Македонский разгромил Дария III. Битва была чрезвычайно упорной. Убитых было столько, что текущие по равнине реки несли в море больше крови, чем воды. Наконец легионы Нигера, прижатые к берегу и горам, обратились в бегство. Сам Нигер укрылся в Антиохии, но всадники Севера настигли его и обезглавили. Всех друзей побежденного императора Север велел казнить. Воинам его он даровал амнистию, но многие из них не пожелали ею воспользоваться: они бежали в Парфию и в дальнейшем оставались врагами Севера.
В начале 195 года Септимий совершил удачный поход против царя Осроэны Абгара, который был союзником Нигера, и захватил его царство. Хотел он также двинуться и на парфян, но дела на западе Империи заставили его пока отложить эту войну.
После гибели Нигера Альбин стал казаться Северу помехой. К тому же Септимий слышал, что конкурент очень гордится именем цезаря, что многие особенно видные сенаторы в тайных письмах уговаривают его идти на Рим, пока Север занят и отсутствует. Ведь патриции предпочитали видеть правителем Альбина, так как он был из хорошего рода и, кроме того, как говорили, у него был добрый нрав. Узнав об этом, Септимий сначала попытался избавиться от соперника, подослав к нему убийц. Но Альбин был начеку и легко разоблачил его козни. Когда распространилось известие, что покушение не удалось, Север не стал более скрывать своей вражды: он объявил Альбина врагом и стал готовиться к походу против него. Дела на Востоке он устроил таким образом, чтобы враги сильнее почувствовали его гнев, а союзники – его заботу. Все города, разрушенные Нигером, он велел восстановить за свой счет. Тех же, кто оказал Нигеру особенно деятельную поддержку, он разорил поборами и постоями. Столицу Сирии Антиохию он, словно какую-то деревню, подчинил лаодикейцам. Так же он поступил впоследствии и с Византием, отдав его парфянам.
Управившись в короткий срок со всеми делами, он повел свои легионы на запад и продолжал поход, не задерживаясь ни ради праздников, ни из-за усталости, не обращая внимания ни на холод, ни на жару. Часто он шел через холодные и высокие горы среди бурь и снегов с непокрытой головой, поддерживая своим примером твердость и мужество воинов, так что они терпели усталость не только из страха или чувства долга, но подражая императору и соревнуясь с ним.
Известие о том, что Север не медлит и вот-вот появится, привело беспечного и изнеженного Альбина в полное замешательство. Переправившись из Британии в расположенную напротив Галлию, он разбил там лагерь и отправил послов во все соседние провинции, требуя от правителей денег и пропитания для войска. Некоторые послушались и выполнили это требование себе на гибель: ведь впоследствии они понесли за это наказание. Когда войска Севера прибыли в Галлию, начались стычки в разных местах, а последнее сражение произошло в феврале 197 года при Лугдуне, большом и богатом городе, в котором заперся Альбин, и откуда он, не выходя сам, послал войско на битву. Сражение было очень упорным, и исход его долго оставался неясным: ведь британцы храбростью и кровожадностью ничуть не уступали иллирийцам. Согласно правдивым и беспристрастным сообщениям современников, фаланга Альбина, против которой сражался сам Север со своим войском, получила большой перевес, так что Север бежал, упав с лошади, но, сбросив с себя императорский плащ, остался незамеченным. Британцы преследовали врагов и уже запели победные песни, как если бы они добились окончательного успеха, но внезапно появился полководец Севера Лет со своим свежим, еще не принимавшим участия в битве войском. Позже его обвиняли в том, что он, ожидая исхода битвы, намеренно медлил, сберегая силы своего войска, так как сам стремился к власти; поэтому он и появился не раньше, чем пришла весть о смерти Севера. Это обвинение подтверждается следующими событиями: позднее, когда исход битвы был решен, и Север освободился от забот, он богато одарил всех своих полководцев, а Лета казнил. Но все это случилось позднее. Тогда же, при появлении Лета с новым войском, воины Севера ободрились, посадили его на коня и облекли в императорский плащ. Между тем воины Альбина, считая, что они победили, пребывали в беспорядке; когда же на них обрушилось мощное и еще не участвовавшее в бою войско, они отступили после недолгого сопротивления. Бегство их вскоре стало всеобщим, воины Севера преследовали и убивали врагов, пока не ворвались в город. Лугдун был разграблен и сожжен. Альбина схватили и обезглавили, а голову его поднесли Северу.
Он же тотчас направил свою ярость против друзей Альбина в Риме. Послав в столицу голову Альбина, он приказал посадить ее на кол и выставить для всенародного обозрения. Объявив в письме к народу о своей победе, он под конец добавил, что голову Альбина он послал для того, чтобы его враги видели, какая участь их вскоре ожидает.
Уладив все дела в Британии и разделив эту провинцию на два наместничества, а также наведя порядок в Галлии, Север устроил кровавый террор всем сочувствовавшим Альбину, независимо от того, добровольно или по принуждению они имели с ним дело, конфисковал их имущество, а затем поспешил в Рим, ведя с собой все войско для устрашения.
Проделав весь путь по своему обыкновению очень быстро, он вступил в Рим, все еще полный злобы против оставшихся в живых друзей Альбина. Народ встретил его со всеми почестями, как триумфатора. Сенат, находясь в страхе, тоже его приветствовал. Большиство сенаторов предвидело, что император, будучи по природе жестоким к врагам, не пощадит их теперь, когда он имел для этого достаточные основания. Итак, как говорит Геродиан: "Север поднялся в храм Юпитера и, совершив положенные жертвоприношения, возвратился во дворец; для народа он устроил в честь своих побед богатые раздачи, а воинам подарил большие деньги и разрешил многое из того, что раньше им не было позволено. А именно, он увеличил им содержание, позволил носить золотые кольца и брать себе жен. Все это прежде считалось чуждым воинскому воздержанию, так как мешало готовности к войне". Здесь хотелось бы подробнее остановиться на военных реформах Септимия Севера, так как именно с его именем, как уже говорилось выше, связано некоторое улучшение положения Римской империи, пришедшей в упадок во время правления последнего Антонина – Коммода.
Септимий Север окончательно придал Империи военный характер. Передают, что, умирая в 211 году, он сказал своим сыновьям: "Обогащайте солдат и не обращайте внимания на остальных!" Возможно, что эти слова в действительности и не были сказаны, но они довольно точно характеризуют политику Севера. Получив власть при помощи армии и сознавая ее значение для борьбы с кризисом, он все свое внимание направил на укрепление и реорганизацию военного аппарата. Уже при своем первом вступлении в Рим Север, как известно, разогнал преторианскую гвардию. Она настолько развратились при Коммоде и его преемниках, что не только перестала служить опорой императорам, но сделалась главным источником деморализации. К тому же привилегированное положение преторианцев, набиравшихся из италиков, давно возбуждало ненависть провинциальных войск. Отныне преторианская гвардия стала комплектоваться из лучших, наиболее отличившихся солдат провинциальных легионов. И первыми такими солдатами стали паннонцы, приведшие Севера к власти.
Положение армии значительно улучшилось. Было повышено жалованье, увеличены всякого рода награды и знаки отличия. Но более принципиальное значение имели другие меры. Август, создавая постоянную армию, запретил солдатам иметь законную семью. Солдатский брак считался простым сожительством. Он не давал никаких прав ни жене, ни детям. Только по выходе воина в отставку его жена становилась полноправной супругой, а сыновья считались законными лишь в том случае, если они сами поступали на военную службу. Север допустил в некоторых легионах законный брак. Солдатским семьям было позволено жить поблизости от военных лагерей. С этим было связано разрешение солдатам, находившимся в постоянных лагерях на Рейне и Дунае, арендовать и обрабатывать землю, принадлежавшую их легионам. Таким путем создавалась более прочная связь армии с местами дислокации и облегчалась задача снабжения войск. Более того, раньше простой солдат не имел никакой возможности дослужиться до командирских чинов: префекта когорты или эскадрона и трибуна легиона. Последние пополнялись исключительно лицами всаднического сословия. Карьера рядового солдата кончалась в лучшем случае достижением высшей центурионской должности примипила. Север объявил должность примипила всаднической. Это означало, что отныне каждому способному солдату открывалась широкая дорога не только на военной, но и на гражданской службе. Септимий Север активно привлекал военных в бюрократический аппарат, используя их дисциплину и опыт. Итак, реорганизовав армию, как ему казалось, наилучшим образом, Север взялся за сенат. Геродиан пишет, что, придя в сенат, Септимий взошел на императорский трон и стал упрекать друзей Альбина, "одним показывая их тайные письма, которые нашел среди его секретных бумаг, другим ставя в вину богатые дары, посланные Альбину. Остальным он указал на другую их вину: людям с Востока – на дружбу с Нигером, а тем, кто был из другой части Империи, – на знакомство с Альбином. Начались массовые казни. По словам Спартиана, "… было убито бесчисленное количество мнимых и действительных сторонников того и другого, среди них много первых лиц в Риме: сенаторов и консуляров, выдающихся в провинциях происхождением и богатством, а также много знатных женщин. Имущество всех их было конфисковано и увеличило средства государственного казначейства. Одновременно было казнено много знатных испанцев и галлов. Среди казненных оказались и те, кто в свое время непочтительно отзывался об императоре, шутил или злословил в его адрес".
Современники вполне справедливо полагали, что не только подозрительность и крутой нрав императора стали причиной стольких злодеяний, но и его ненасытное корыстолюбие. Ведь еще ни один император, даже такой скряга, как Веспасиан, не позволял деньгам так властвовать над собой. "Насколько силой духа, долготерпением в трудах и опытностью в военном деле Север не уступал никому из самых прославленных людей, настолько велико было в нем корыстолюбие, питаемое несправедливыми убийствами под любым предлогом", – заключает Геродиан.
Напротив, народу Север стремился угодить, постоянно устраивая за свой счет разнообразные зрелища.
Прожив достаточно времени в Риме, Север объявил своих сыновей соправителями и императорами. Стремясь снискать славу победителя не только в междоусобной войне против римских войск (в честь этого события он даже побоялся праздновать триумф), но и в войне с варварами, Север предпринял поход на Восток, выставив предлогом дружбу Барсения, царя атренов, с Песценнием Нигером. Прибыв на место, он решил пройти через Армению, в надежде пополнить финансовые запасы с помощью грабежа или откровенного вымогательства. Армянский царь, упредив Севера, послал ему деньги, дары и заложников, умоляя о мире и обещая дружеский союз и преданность. Так как в Армении все вышло, согласно намерению Севера, он сразу же двинулся в Месопотамию против атренов. Разорив много деревень и городов и опустошив страну, он осадил сами Атры. Город находился на вершине очень высокой горы, был окружен мощной и крепкой стеной и славился своими многочисленными лучниками. Пытаясь взять город, римляне перепробовали все виды осады. Однако атрены храбро защищались и, пуская сверху стрелы и бросая камни, причиняли войску Севера немалый урон. Многие воины были не в состоянии переносить душного воздуха и палящего солнца и умирали от болезней, так что большая часть войска погибла по этой причине, а не от рук врагов. Так ничего и не добившись, Септимий отвел свои войска в Сирию.
Успешнее был его поход против Парфии, куда он вторгся зимой 199 года. Север заставил отступить царя Вологеза, дошел до его столицы Ктесифона и взял ее. Впрочем, и здесь на долю римлян выпало много бедствий: воины страдали от голода, скверной пищи и мучительных инфекций. Из завоеванных земель была образована провинция Месопотамия, а сам император получил почетное прозвище "Парфянский". Однако от предложенного сенатом триумфа Септимий отказался, так как из-за болезни суставов не мог стоять в колеснице.
Вслед за тем Север двинулся в Иудею. Во время этого похода он утвердил много прав за жителями Палестины, но под страхом тяжелого наказания запретил обращение в иудейство и христианство. В 202 году в Антиохии он утвердил себя и старшего сына консулами на этот год и отправился в Александрию. Порядок управления Египтом, не менявшийся со времен Цезаря, он изменил, даровав александрийцам много прав и, в частности, разрешив им иметь свой совет. Впоследствии Север всегда говорил, что это путешествие было для него приятным и благодаря поклонению Серапису, ознакомлению с древностями и необычности природы тех мест. Действительно, он тщательно осмотрел и Мемфис, и статую Мемнона, пирамиды и лабиринт.
Уладив дела на Востоке, Север вернулся в Рим и последующие годы мирно правил Империей. Спартиан, рассказывая о привычках императора, отмечал его скромность и нетребовательность. "Будучи по природе простым человеком, он и достигнув вершин власти, не изменил своим привычкам. Он носил очень скромную одежду. Даже туника его была только слегка окрашена пурпуром, а плечи он покрывал грубошерстной хламидой. Он был очень умерен в еде: любил овощи и воздерживался от мяса. Жил он большей частью в загородных дворцах и в приморских частях Кампании, творя суд и занимаясь государственными делами. Удачливый во всем, он не имел счастья в сыновьях, так как оба они выросли разнузданными и жестокими, имея все пороки отца, но не взяв ни одного из его достоинств. К тому же они с ранней юности ненавидели друг друга и строили взаимно козни". Во многом ради сыновей, чтобы оторвать их от губительной столичной жизни, Север в 208 году, уже будучи глубоким стариком, отправился в свой последний поход в Британию. Большую часть путешествия он совершил на носилках, нигде подолгу не останавливаясь. Каледонов он разгромил в первом же походе, а потом занялся укреплением крепостей и Андрианова вала. Говорят, что незадолго до кончины, окидывая мысленным взором весь пройденный им жизненный путь, он сказал: "Я был всем, и все это ни к чему". Умер он на восемнадцатом году своего правления в Эбораке (Йорке), в Британии, покорив все окрестные племена.
В лице Септимия Севера Империя нашла своего спасителя, суровый солдат железной рукой удержал катившийся в пропасть Рим. Его правление способствовало ослаблению кризиса и некоторому укреплению императорской власти.