- Не хочешь разделить со мной предпоследнюю сигарету?
- Если ты готов пойти на такие жертвы.
Мужчина вынул из кармана рубашки вожделенную пачку, в которой осталось лишь две сигареты. Вынул одну, прикурил и передал Джен. Легкая улыбка коснулась его губ, когда он наблюдал, как девушка медленно, с наслаждением выдыхает струю сероватого дыма.
Когда она вернула ему сигарету, Рэдферн неожиданно спросил:
- Ты рассказывала мне об обрядах диких племен Новой Гвинеи, откармливающих свиней в течение пяти лет, и все ради хорошенькой вечеринки. И о том утре, когда ты, проснувшись, обнаружила, что накануне ночью разбила лагерь вблизи болота, кишащего крокодилами, змеями и другими тварями. И еще парочку-другую забавных историй… Но я до сих пор не могу взять в толк, почему ты так трясешься над своим кейсом с пленками. Признайся, там заснято нечто более интересное?
Спутник вернул ей сигарету.
Джен едва кивнула, зажав сигарету между пальцами.
- Я предполагаю, что так и есть. - Она грустно вздохнула и свернулась на песке, обхватив колени руками. - Я почти уверена, одна из этих пленок может кого-то всерьез заинтересовать.
- И кого же? - Ник недоуменно изогнул бровь.
Путешественница неопределенно пожала плечами:
- Вероятно, правительственный департамент.
- Совершенно секретно? Какие-нибудь ужасные бомбы? - с легкой усмешкой спросил приятель.
- Ты не так уж далек от истины.
- Неужели, Джен! - Он приподнялся от удивления.
- Думаю, новая ракетная база коммунистического Китая.
Мужчина присвистнул, затем, после недолгого размышления, разразился звучным смехом:
- Но это невозможно! Тебе бы ни за что не позволили и близко подобраться к подобному объекту, да еще сделать снимки.
- Я не могу проверить свои догадки, пока не проявлю пленки… если они, конечно, не намокли после крушения самолета, - медленно, рассудительно произнесла собеседница. - Видишь ли, Ник, я сама не совсем уверена, что именно мне удалось сфотографировать. Меня послали в Китай снимать будничную жизни местного населения…
- Да, понимаю. Но как ты туда попала и, еще интереснее, как тебе удалось оттуда выбраться с пленками?
- Не думаю, что могу посвятить тебя во всю историю целиком. Но главное, мне помогли пробраться туда нелегально. Я безуспешно пыталась получить визу в течение нескольких месяцев. Могла бы, конечно, отправиться в Китай туристкой, но тогда я бы увидела лишь то, что разрешено показывать иностранцам. Никто не позволил бы мне в одиночестве колесить по стране. Но все случилось будто само собой: я встретила одного человека, в обществе которого спустилась вниз по течению Янцзы. Мой гид и советчик (я называла его Малаец, так и не сумев выучить настоящее имя) был азиатским врачом, вполне сносно общавшимся на английском. Я так и не смогла понять, кем он являлся на самом деле и почему предложил мне помощь в столь рискованной авантюре. Иногда мне казалось, что он наш тайный агент, а временами я считала свои догадки плодом воображения.
- Скорее всего, твои снимки окажутся художественными изображениями китайских нефтяных вышек, - перебил ее Рэдферн с недоверчивой усмешкой.
Джен не улыбнулась в ответ.
- Я и представить себе не могла событий, случившихся под конец моего путешествия, - невозмутимо продолжила она. - Я фотографировала виды зеленых берегов Янцзы, и ко мне в кадр попали странные установки, необычные, показавшиеся мне декорациями научно-фантастического фильма. Я была слишком занята своими пейзажами и вначале не придала странным штуковинам никакого значения. Но когда я обернулась и взглянула на Малайца, его позеленевшее лицо выглядело таким испуганным, будто он увидел дюжину призраков. Он велел мне запомнить адрес человека, которому я должна была отдать пленку с этими кадрами по возвращении. После этого мой спутник запер меня в каюте до следующего утра. Один низкорослый матрос по кличке Ласкар приносил пищу и воду, ни на секунду не выпуская меня из поля зрения, когда Малайца не было поблизости.
- А ты уверена, что эти ужасы - не плод твоей фантазии? Может, ты заснула посреди шпионского фильма?
- Я вообще не смыкала глаз в ту страшную для меня ночь.
Путешественница замолчала. Красный огонек на кончике сигареты вспыхнул в сгустившихся сумерках, когда Джен передавала ее собеседнику. На его рукав упал пепел, и она почти неосознанно стряхнула его.
Мужчина улыбнулся, перехватив ее запястье. После недолгих попыток высвободиться Джен расслабилась и позволила его теплым рукам согревать свою.
Нежно поглаживая подушечкой большого пальца ладонь девушки, Ник попросил:
- Пожалуйста, продолжай. Теперь я тебе верю.
- Наш корабль остановили для проверки… Не знаю, кем они были, эти люди с лицами цвета слоновой кости, неподвижными как камень, и постоянно бегающими глазами. Они походили друг на друга, как близнецы. Я заметила, как они взбираются на борт, и решила, что наступил конец… Конец Джен Келли. Они бы ни за что не поверили, что я просто свободный фотограф, посетивший их страну в поисках удивительных пейзажей. Я никогда еще не видела настолько перетрусившего человека, как коротышка Ласкар в тот момент. Не знаю даже, кто из нас сильнее трясся от страха - он или я. Вскоре в моей каюте появился Малаец, тоже испуганный. Он долго беседовал с чужаками на языке, из которого я не разобрала ни одного слова. Затем Малаец велел мне в точности исполнять его приказы и не издавать даже мышиного писка, иначе мы все горько поплатимся за нашу авантюру.
Девушка смолкла, задрожав от жутких воспоминаний. Ник нежно, по-дружески сжал ее ладонь, и Джен продолжила:
- Я была слишком напугана, чтобы ослушаться Малайца. Чужаки остались на корабле, когда мы поплыли дальше. Я сжималась в комок в углу своей каюты, вспоминая истории о Джеймсе Бонде и тех переделках, из которых ему довелось выбираться. Это помогло мне держать себя в руках. Потом появился Ласкар. Он велел мне раздеться и натереться странной коричневой грязью. Затем он остриг мои волосы наголо (в то время они спадали до пояса) и намазал мне голову смесью из свиного жира и перемолотого кофе. По крайней мере, мне так показалось.
- Да… - задумчиво изрек мужчина. Его ровное дыхание касалось лица Джен, успокаивая ее. - Представляю себе эту картину. У меня такое впечатление, будто я слышал о подобном трюке раньше. Это случилось ночью?
- Точно. Каким-то образом им удалось устроить суматоху в коридоре и под шумок вывести меня на палубу. Они обвязали меня бандажными веревками и перекинули через борт, привязав прямо к носу корабля.
Голос подвел ее. Девушка тихонько всхлипнула, вспоминая те страшные минуты. Ник крепче сжал ее руку. Путешественница собрала волю в кулак и заговорила снова:
- Кровоподтеки и царапины, оставшиеся от веревок на моих запястьях и лодыжках, не заживали несколько недель. Я висела там абсолютно беззащитная, ржавый металл царапал спину, ледяные брызги били в лицо. Лишь бы веревки не оборвались - это все, о чем я могла тогда мечтать. Упади я в воду, непременно утонула бы…
Она вновь задрожала. Комок в горле мешал говорить.
- Бедная девочка! - Ник тяжело вздохнул. - Я и представить не мог, что тебе пришлось пройти через нечто подобное. Намазанная липкой грязью, обмотанная веревками, привязанная к носу корабля… Живая человеческая статуя. Бедная девочка! - нежно повторил он.
- Я слышала голоса прямо над головой, но ничего не знала о происходящем. Казалось, этот кошмар никогда не кончится; наверное, обо мне забыли, и я останусь здесь, пока не умру. Потом я снова услышала голос Малайца и молила Бога, чтобы чужаки поскорее убрались. Затем послышался смех, и я решила, что это конец, что мой гид собирается сдать меня. Я не могла больше выносить эту неизвестность. Если бы у меня была возможность освободиться от пут, я бы не раздумывая бросилась в реку в тот миг… Но вот голоса начали удаляться, и я поняла, что худшее позади. Я чуть не зарыдала от радости, но в следующую секунду почувствовала такую боль, словно острый нож вонзился мне в ногу.
До сих пор не могу понять, как я не закричала. Ногу пронзала раскаленная игла, а я не могла даже пошевелиться. А затем, видимо, я потеряла сознание. Следующее, что я помню, - каюта Малайца. Он смачивал водой мои иссохшие губы, повторяя, что мы в безопасности. Те страшные люди сошли на берег, а корабль двигался дальше. Он омыл мои распухшие запястья в теплой воде, смазал их обезболивающим составом и попытался вымыть мои волосы… Вернее, то, что от них осталось. - Джен робко улыбнулась и растрепала пятерней короткие локоны. - Малаец сказал, что, спрячь он меня где угодно на корабле, стражники обязательно нашли бы меня. Они тщательно обследовали каждый дюйм палубы, заглянули в каждый укромный уголок, даже в трюм для рыбы.
- Но они не искали за бортом, - усмехнулся мужчина.
- Нет, слава богу!
- А как же твой шрам? Это ведь был не нож?
- О-о, это была одна из тех невероятных случайностей, которые предугадать невозможно, она чуть не стала для нас фатальной. Малаец угостил одного из стражников сигаретой, и, пока они разговаривали прямо над моей головой, чужак бросил окурок за борт, собираясь уйти. Его поступок не имел бы роковых последствий, но порыв встречного ветра подхватил тлеющую сигарету, и она упала прямо мне на бедро. А я не могла пошевелиться, чтобы стряхнуть ее.
Собеседник долгое время хранил молчание, прежде чем произнести:
- Никогда бы не подумал, к чему может привести случайно брошенный окурок. - Он вздохнул. - А как насчет твоего багажа? Куда тебе удалось его спрятать?
Путешественница выпрямила затекшие ноги и перевернулась на бок.
- У меня было с собой не очень много вещей. Обычно я вообще странствую налегке, докупая или обменивая все необходимое по дороге, но тогда я, как ни странно, нагрузилась под завязку. Я рассчитывала на длительное путешествие, не менее трех недель. Мои сумки просто обвязали веревками и спустили ко мне с палубы.
- Хм. - Рэдферн улыбнулся. - Келли, ты чудо-девушка! Жаль, что твои приключения не засняли на камеру. Хороший вышел бы фильм, захватывающий, поинтереснее твоих пейзажей и прочих снимков, - все так же улыбаясь, заявил он. - Надо было вручить твоему приятелю Малайцу камеру.
Над пляжем повисла тишина. Затем Джен тихонько произнесла с горечью:
- Да, это случилось в реальности, а не в кино, и впервые я находилась на волосок от гибели. В последнее время судьба преподносит мне немало сюрпризов…
Девушка резко вскочила и побежала по пляжу. Возможно, ее внезапный порыв был рожден вновь пережитым ужасом той ночи или… Причина безразлична. Ей просто захотелось сделать то, в чем она не испытывала потребности много лет, - заплакать!
Уж конечно, не ехидные замечания спутника насчет захватывающего фильма расстроили ее. С чего бы ей обижаться? Рэдферн всего лишь оставался верен своему цинизму. В любом случае, страстно доказывала она себе, на месте Ника она непременно высказала бы те же язвительные реплики. "Из этого приключения на реке вышли бы неплохие снимки, если бы не паршивое освещение", - злобно подумала девушка.
Она добежала до края оврага и инстинктивно остановилась, вглядываясь в ночные тени. Стоя под кронами пальм, Джен различила темную гладь воды. Солнце давно опустилось за горизонт, и россыпь звезд застыла в ожидании появления своей серебряной королевы - луны.
Тишину, нависшую над спящей лагуной, нарушало лишь слабое шуршание волн вдалеке, у рифа. Внезапно Джен почувствовала себя потерянной и одинокой… как и весь окружающий мир. Она привыкла держать свои чувства в узде, но от печальной красоты тропической ночи на глаза навернулись непрошеные слезы. Девушка зажмурилась на несколько минут, сдерживая их. Когда же она наконец открыла глаза, то с изумлением обнаружила Ника, стоявшего напротив нее.
- Джен… - позвал мужчина.
Она сжала зубы и отвернулась.
- Джен… извини.
Она молчала.
- Мне, правда, очень жаль.
- Какое внезапное великодушие, - выдавила Келли срывающимся голосом. - Зачем?
- Ты сама должна понимать зачем. - Рэдферн прислонился плечом к шершавому стволу пальмы. - Разве ты никогда не слышала об освобождении отрицательных эмоций?
- Да, смешливый человек, - отозвалось она сквозь плотно сжатые зубы. - А ради чего, по-твоему, я изливала перед тобой душу?
- Я говорю о другом… Моя затея провалилась. Когда я произносил рассердившие тебя слова… я делал это намеренно. Но я не ожидал, что ты обидишься. Боюсь, я плохо понимаю женщин.
- Продолжай, - ледяным тоном сказала Джен. - Мне чрезвычайно интересно.
- О, черт! - не сдержался Ник. - Я понимаю, мои замечания выглядели издевкой после пережитых тобой страшных опасностей, но, поверь мне, я всего лишь пытался помочь тебе расслабиться. Ты все еще живешь прошлым. Я хотел расшевелить тебя, хотел… - Мужчина задумался, не находя подходящих слов, чтобы выразить свои мысли. - Я хотел, чтобы ты осознала: однажды произошедшего не изменить. Я надеялся, ты поймешь, что реально лишь настоящее. А сейчас ты здесь, со мной.
- Да, ты, несомненно, преуспел!
- Проклятье! - воскликнул Рэдферн, теряя терпение. - Давай просто забудем все, что наговорили друг другу, и вернемся на землю.
Девушка посмотрела себе под ноги. Под ее туфлями песок медленно сыпался с края оврага. Чувство покинутости усилилось, и она заявила с горечью:
- Почему мужчины всегда, когда женщина не желает понять их логику, начинают умолять, заверять и клясться? "Вернись на землю!" - Ее губы скривились в ядовитой усмешке. Джен развернулась и пошла обратно к хижине. - Я не играю больше в твои игры, - бросила она через плечо. - И никогда не отрываюсь от земли!
В три огромных бесшумных прыжка Ник нагнал девушку.
Он схватил ее за запястье и резко развернул к себе лицом. Глаза мужчины блестели двумя слитками стали, пальцы мертвой хваткой удерживали руку Джен. Когда она безуспешно попыталась вырваться, Рэдферн спросил с жестокой усмешкой:
- И кто из нас теперь начнет умолять? По-твоему, я опустился до уговоров и заверений… А ты и понятия не имеешь почему? Я отвечу. Потому что ты игнорируешь мои разумные доводы.
Неосознанно мужчина притягивал Джен все ближе к себе, она уже отчетливо различала каждую черточку его лица. Нижняя губа характерно дернулась, прежде чем он произнес:
- Кого ты пытаешься обмануть, Джен? Меня?.. Или все-таки себя?
Его слова застигли ее врасплох. Девушка молчала, будто проглотив язык, ее грудь тяжело вздымалась, взгляд изучал красное от гнева лицо Ника. Но вскоре Джен пришла в себя, ироническим взглядом смерила вцепившуюся в нее руку и насмешливо бросила:
- Тактика пещерного человека и комедийная сценка… Ник, какой же ты разносторонний и непредсказуемый!
Собеседник посмотрел ей прямо в глаза долгим взглядом, а затем неожиданно рассмеялся:
- Ты это сказала, не я. Ты учишься, Джен, хотя и медленно, понемногу.
- Учусь не отрываться от земли? - Девушка стойко выдержала пронзительный взгляд.
- Несомненно.
- Не думаю, что бы мне это потребовалось.
Мужчина вновь рассмеялся:
- Если только мы не задержимся здесь надолго. - Его голос непроизвольно смягчился. - Знаешь, Джен, ты не так сильно меня ненавидишь, как пытаешься продемонстрировать. Не стоит обманывать саму себя (и меня заодно), что это всего лишь словесная перепалка, не более.
- А разве это не так?
Он покачал головой:
- Неправильный ответ, Робинзон Крузо.
- Хочешь, чтобы я догадалась, Пятница?
- Нет, поскольку я сам не знаю точного ответа… пока. Или… - Ник перешел на шепот. - Мы не можем его заметить у себя под носом.
Джен инстинктивно отвела взгляд, испугавшись странного блеска его глаз.
- Хочешь сказать, ты не считаешь, что отвратителен мне? - Отчего-то в ее голосе отсутствовала былая уверенность.
- Могу поклясться, это не так.
Путешественница вызывающе вскинула голову, пораженная уверенностью его тона. Посмотрев Рэдферну в глаза, она неожиданно поняла, что между ними произошло что-то очень важное, хотя и неуловимое, не поддающееся определению. Это обеспокоило ее. Словно во сне, девушка попыталась отстраниться, защищаясь от этого непрошеного ощущения, но сильные мозолистые руки Ника крепко держали ее за плечи, не позволяя даже шелохнуться.
- Забудь про Джен Келли, - прошептал он ей на ухо. - Забудь про Ника Рэдферна и старый разбившийся самолет, из-за которого мы очутились здесь. Забудь все, за исключением… этого… - Неожиданно мужчина прильнул к губам Джен, и слова угасли в поцелуе.
До ее ушей долетал отдаленный шум прибоя. Девушка никак не могла совладать с нахлынувшими на нее чувствами - дикая страсть поцелуя повергла ее в ступор. Ей казалось, что она задыхается. Это не может происходить с ней… Только не с этим мужчиной, только не с несносным Ником Рэдферном, который с огромным удовольствием насмехался и издевался над ней с самого момента их встречи!
Но его губы были теплыми и настойчивыми, а поцелуй приносил желанное забвение… Джен чувствовала, как бешено бьется ее сердце.
Но этот путь опасен.
- Нет, Ник! - Неимоверным усилием Келли удалось вырваться. - Нет… я… я…
Девушка, словно во сне, выставила вперед руки, стремясь защититься от темного надвигающегося силуэта, и неожиданно подчинилась голосу слепого инстинкта, требующего немедленно бежать.
Она неслась изо всех сил, слыша тяжелую поступь за своей спиной и хриплые оклики, и без раздумий скрылась в черной тени пальм, даже не замедлив бега. В тот миг ей было все равно, упадет ли она, ушибется или свернет себе шею. Опрометью беглянка ворвалась в хижину, упала на свою примитивную кровать и задернула нейлоновую занавеску, разделяющую хижину на две половины - ее и Ника. Она тяжело дышала и никак не могла успокоить сердцебиение.
Когда же наконец ее пульс вернулся к обычному ритму, на Джен нахлынула паника. Сейчас она спаслась от Ника Рэдферна, но как долго она сможет от него бегать?
И где она может скрыться?
Глава 5
- Джен…
Нежный зов прошелестел в листве деревьев и растворился в темноте ночи.
Глаза девушки расширились. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к шорохам снаружи.
Ее взгляд устремился к нейлоновой занавеске, за которой она ожидала увидеть силуэт Ника. Никого. Наверное, ей почудилось, что кто-то позвал ее. Беглянка потянулась и вновь попыталась задремать, засунув руку под подушку. Но голос Ника настойчиво повторил:
- Джен… ты не спишь?
- Да, - грубо отозвалась она. - Теперь да.
- Это я тебя разбудил?
- Не совсем, - призналась девушка. - Я… я плохо спала.
- Мечтала?
- Нет. - В голосе Келли прозвучали тяжелые нотки горечи и грусти. - Я уже очень давно перестала мечтать.
- Мечты - плохая замена действительности.
- Не только…
Повисла тишина. Вскоре Джен услышала, как Рэдферн хлопает по карману, а через секунду щелкнула крышка его зажигалки.
- Тяжело остаться один на один с реальностью, - заметил он.
Собеседница сухо отрезала:
- Ты нарушаешь собственное правило.
- Какое?
- Ты куришь в постели.
Он тихо засмеялся: