В Валенсии, когда наконец король впервые открыто заговорил с народом, страна услышала новый Валенсийский манифест своего правителя: дни кортесов были сочтены, как и существование конституции. Испания вновь была объявлена абсолютной монархией, какой она была до 1808 года. Страна освободилась от врага, но, как оказалось, для того чтобы вернуться к прошлому, и на этот раз в наиболее мрачной и ужасающей форме, – форме неслыханной в Испании реакции. Первые послевоенные годы были временем жесточайшей реакции. В течение шести лет (1814–1820) Фердинанд VII правил единолично и "абсолютно". Деятельность правительства являлась лишь воплощением воли короля и не знала противовеса и ограничений со стороны соответствующих совещательных органов.
Через некоторое время после Валенсийского указа король Фердинанд приказал заточить в тюрьмы всех либералов, выступавших с нападками "на суверенитет Его Величества". Сотни арестов и процессов были рассчитаны на народное одобрение. Когда судебные процессы затянулись, Фердинанд VII лично приговорил около шестидесяти подсудимых к различным срокам тюремного заключения и ссылкам в замки, монастыри и тюрьмы Африки. Хотя наказание было не особенно и жестоким, все же впервые столь большое число людей осуждалось по идеологическим причинам. Страну вынуждены были покинуть многие видные деятели, поскольку преследовали не только за политические идеи, преследовалось все мало-мальски талантливое и прогрессивное. Вынужден был уехать в изгнание и великий художник Франсиско Гойя. Личность короля Фердинанда Желанного, первоначально бывшего символом национальной борьбы, стала крайне непопулярной в стране. Испанский историк Педро Рухела писал: "Король Фердинанд VII был заговорщиком, восставшим против собственного отца, его пугало все прогрессивное и передовое. Он сделал ставку на реставрацию средневековых традиций в Испании. Ему не было никакого дела до проблем страны, остро нуждавшейся в реформах". Таким образом, недостатки политической системы, характер короля, посредственность его советников и недостаточная стабильность министерств превратили шестилетнее правление Фердинанда в полное фиаско, не оправдавшее надежд большинства испанцев.
Недовольство народа обострялось тяжелым экономическим положением страны. Послевоенная Испания была опустошена, сельское хозяйство истощено, промышленность развалена, дороги разрушены, а государственная казна пуста. Американские колонии начали обретать независимость, что сказалось на заморской торговле. В 1817 году последовало резкое сокращение торгового оборота. Гнев и недовольство торговой буржуазии из-за хаоса в экономике заставили ее обратить свои надежды на либеральную оппозицию. Свои причины для недовольства имелись и у военных. Сокращение армии и возвращение из французского плена офицеров привели к тому, что большинство из них не могло найти работу. Остальные не получали постоянного денежного довольствия или были переведены на незначительные места в провинции.
Советская историография характеризовала период 1814–1820 годов как наступление феодально – абсолютистской реакции и "торжество" контрреволюции, пришедшей на смену буржуазной революции 1808–1814 годов и вызвавшей следующую революцию. Каждый год во время шестилетнего правления Фердинанда происходили вооруженные выступления военных против правительства – так называемые "пронунсиаменто", которым с начала XIX столетия суждено будет стать особой испанской формой борьбы с правящей политической системой. "Пронунсиаменто" ветерана войны с Наполеоном, полковника Рафаэля дель Риеш, который 1 января 1820 года в Кабезас-де-Сан-Хуан вновь провозгласил Кадисскую конституцию, было лишь одним из многих. Но его поддержали Лa-Корунья, Барселона, Памплоне, Гранада и другие районы страны. На сторону восставших перешла даже часть королевской гвардии.
В Испании, да и в других странах Пиренейского полуострова (Италия, Португалия) армия сыграла в революции особую роль. Использование армии в революционных целях в первые годы Реставрации облегчалось тем, что во всех звеньях командного состава оставалось много военных, которые выдвинулись в период наполеоновских войн из рядов буржуазии и отчасти из народной среды. Сохранив передовые политические взгляды, они со своей стороны были противниками реакционного режима Реставрации и желали государственных преобразований. Многие видные военачальники, отличившиеся в годы "герильи" в Испании, после войны возглавили борьбу за конституционный режим в стране. Либеральной ориентации придерживались и группы офицеров-дворян в Сардинском королевстве и Испании, не говоря уже о дворянских революционерах в России.
В конце февраля – начале марта 1820 года начались волнения в крупнейших городах Испании. 6–7 марта народ вышел на улицы Мадрида. В этих условиях Фердинанд Желанный вынужден был объявить о восстановлении конституции 1812 года, созыве кортесов, упразднении инквизиции. Король назначил новое правительство, состоявшее из умеренных либералов – "модерадос". Начавшаяся революция вовлекла в политическую жизнь широкие круги городского населения. Весной 1820 года повсюду создавались многочисленные "Патриотические общества", выступавшие в поддержку буржуазных преобразований. Однако такая ситуация продолжалась в стране недолго. Сделав вывод, что испанская реакция не может самостоятельно подавить революционное движение, король Фердинанд обратился за помощью к так называемому Священному союзу европейских государств, и те посчитали, что слишком либеральная Испания может представлять угрозу для Европы.
Веронский конгресс Священного союза, собравшийся в октябре 1822 года, принял решение об организации интервенции. Народное восстание в Испании было подавлено с помощью французской армии. В страну вторглось 100-тысячное французское войско, которое восстановило абсолютную монархию. Рафаэль дель Риего был схвачен и казнен. Между тем идеи, заложенные в первой испанской конституции, быстро распространялись в латиноамериканских колониях Испании, удержать которые Мадрид уже был не в силах. Там начались освободительные войны, которые привели в 20–30 годах XIX столетия к появлению молодых независимых государств, многие из которых взяли за основу при разработке своих законов именно Кадисскую конституцию.
Испанская революция обнажила слабость абсолютизма, его неспособность противостоять революционному натиску без поддержки извне; появилась возможность принудить его с помощью армии к компромиссу. Однако революция произошла в тот момент, когда силы европейской реакции действовали еще очень сплоченно, полные решимости не допустить возрождения революции на континенте. В противоборстве с реакционными державами Священного союза революция в Испании не имела шансов на успех. Разочарование крестьянских масс в политике либеральных правительств, быстрый рост налогов, а также контрреволюционная агитация духовенства привели к тому, что теперь крестьяне не поднялись на борьбу с интервентами. Крестьянство в основной своей массе осталось в стороне от революционных событий 1820–1823 годов, и это явилось важнейшей причиной слабости и поражения революции.
Ни Карл IV с женой, ни Мануэль Годой больше в Испанию никогда не вернулись. Бывшая королевская чета сначала жила во Франции, потом в Риме, оба умерли в 1819 году, то есть за год до того, как в покинутой ими державе вновь вспыхнули народные волнения. Мануэль Годой сопровождал их в изгнании – во Франции и в Риме, а после июльской революции 1830 года он жил в Париже на жалованье, получаемое от Луи Филиппа. В 1847 году Годою были возвращены его титулы и значительная часть прежнего имущества, однако он остался за границей и умер там в 1851 году в возрасте 84 лет.
Итоги войны за независимость Испании
Испано-французская война 1808–1814 годов оказала огромное влияние на ход всех наполеоновских войн. Сам Наполеон называл оккупацию Испании своей первой и одной из главных стратегических ошибок: эта война не принесла ему почти никаких выгод, зато на протяжении нескольких лет истощала силы Французской империи, став в конце концов одной из причин ее падения. Самой же Испании война принесла помимо огромных человеческих потерь страшную разруху, которая, в свою очередь, стала причиной экономического застоя и целой череды других отрицательных явлений. В 1814 году разоренная Испания буквально агонизировала. Радость победы ее жителей была омрачена ужасающим хаосом. Полностью восстановить свое хозяйство страна смогла лишь через полвека.
Можно сказать, что война 1808–1814 годов стала причиной многолетнего периода политической нестабильности в истории Испании. Бремя войны уничтожило социальную и экономическую базу Испании и Португалии, открыв путь в эпоху социальных беспорядков, политической нестабильности и экономического застоя. Опустошительные гражданские войны между либеральными и абсолютистскими фракциями, начало которым положили отряды, прошедшие подготовку на этой войне, продолжались на Пиренейском полуострове вплоть до 1850-х годов. Кризис, вызванный потрясениями от вторжения французов и революции, содействовал обретению независимости большинства колоний Испании в Америке и отделению Бразилии от Португалии. Так, например, еще 19 апреля 1810 года население Каракаса – столицы испанской колонии Венесуэлы – восстало, свергло испанскую власть и организовало Патриотическую хунту. Примеру Венесуэлы последовала Аргентина, а вскоре и другие колонии: так началась война за независимость испанской Америки, война против колонизаторов, против рабства, отмену которого провозгласили вожди освободительного движения.
Бородино и сожженная Москва: победа или поражение?
Нашествие
Через три года я буду господином мира: останется одна Россия, но я раздавлю ее.
Наполеон
Большинство историков утверждают, что к войне с Россией Наполеон готовился долго и тщательно. Были разработаны два оперативных плана возможных боевых действий. Первым предусматривалось выманить русские войска на территорию подвластного Наполеону Варшавского герцогства и разгромить их. Кстати сказать, и у Александра I в 1811 году был аналогичный замысел сокрушения французской армии за пределами России, но его подвел прусский император Фридрих Вильгельм III. Второй оперативный план Наполеона предусматривал непосредственное вторжение в Россию и разгром русской армии на ее территории.
Иную точку зрения на вторжение в Россию высказал А. Манфред, который писал о Наполеоне следующее: "При всей тщательности подготовки в чисто военной области также оставались поразительные пробелы. Начиная подготовку кампании 1812 года, он не только не имел общего стратегического плана войны, но даже не был в состоянии решить основной вопрос: что будет театром войны, где будут происходить военные действия, куда и как далеко должна будет зайти французская армия, чтобы одержать победу над Россией?" Последующие события доказали справедливость этих слов.
Завоевание России было необходимо французскому императору для утверждения своего господства на континенте и, как мы помним, создания эффективной блокады против главного соперника – Англии. Россия, по его замыслу, должна была стать таким же безвольным сателлитом Франции, как Пруссия и Австрия. К тому же в Европе к 1812 году сложилась неустойчивая политическая обстановка: война в Испании затягивалась, возможный союзник французов – Турция – был разгромлен, а Швеция перешла на сторону России. В этой ситуации
Наполеону требовалась быстрая и сокрушительная победа над "русским медведем".
Так сложилось, что судьба самого Бонапарта несколько раз пересекалась с Россией. Еще в 20-летнем возрасте он хотел устроиться на службу к Екатерине Великой, но получил категорический отказ. Потом по самолюбию французского императора был нанесен еще один, весьма болезненный удар. Он попытался породниться с Романовыми, женившись на младшей сестре Александра I Анне. Но напрасно вернейший слуга Наполеона Арман де Коленкур прилагал все мыслимые и немыслимые усилия для достижения этого союза: против него категорически возразила как сама Анна, так и ее мать, вдовствующая императрица – и "корсиканскому выскочке" снова указали на дверь. Возможно, что после этого неудавшийся жених затаил и личную обиду на Александра I. Так или иначе, но амбициям Наполеона не было предела. Как-то графу Нарбонну он написал: "Этот далекий путь ведет нас в Индию… Вообразите, что Москва взята, Россия повержена, царь усмирен или пал жертвой дворцового заговора, тогда можно основать новый, зависимый от Франции трон… разве не достаточно одного туше французской школы, чтобы на всей территории Индии рухнула эта пирамида английского меркантилизма?" Похоже, что даже спустя десятилетие, минувшее со времени египетского похода, Индия оставалась мечтой Наполеона, Англия все так же не давала ему покоя, но теперь первым делом ему нужно было разобраться с Россией.
Бонапарту удалось собрать невиданную для того времени по численности армию – 1 млн 200 тысяч человек. Для вторжения в Россию готовилась "великая армия" в количестве около 600 тысяч человек при 1350 орудиях. Однако состояние ее боевого духа оставляло желать лучшего. Дело в том, что французы составляли менее половины армии, а среди остальных национальных формирований наиболее боеспособными были польские корпуса Понятовского и итальянские части 4-го корпуса Евгения Богарне, пасынка Наполеона. Остальные воинские формирования состояли из бельгийцев, немцев, австрийцев, пруссаков, португальцев, голландцев, испанцев и прочих "искателей счастья". Впоследствии именно они отличились как матерые дезертиры, мародеры и грабители.
Наполеон думал, что рок преследует Россию, но тот скорее преследовал его самого. Перед вторжением в ее пределы и форсированием Немана произошел занятный эпизод. Великого полководца напугал… простой заяц. Этот дикий польско-литовский перебежчик метнулся под его лошадь, та отпрыгнула, и Наполеон упал на землю. То был плохой знак…
Весной 1812 года Россия замерла в тревожном ожидании. Обыватели обсуждали недавнюю комету, прочертившую русское небо яркой вспышкой, и тоже сочли ее дурным предзнаменованием. В ночь на 24 июня 1812 года без объявления войны 448-тысячная армия Наполеона начала переправу через Неман по понтонным мостам близ города Ковно. Вот как описывал это событие А. Манфред: "Первой переправилась на правый берег дивизия генерала Морана. За ней шли дивизии корпуса маршала Даву, за ними кавалерия короля неаполитанского маршала Иоахима Мюрата, затем императорская гвардия – старая и молодая… Вторжение осуществлялось в величайшем порядке. Дивизии нескончаемым потоком следовали одна за другой, с развернутыми боевыми знаменами, сомкнутыми рядами… Весь день и ночь и снова день над Неманом стоял ровный дробный гул тысяч солдатских ног и конских копыт. Армия была так велика, что переправа продолжалась более двух суток. Последними, уже 26 июня, через Неман проехали драгуны и кирасиры дивизии Груши. Затем еще в течение недели пришедшие издалека полки догоняли "великую армию"". Бонапарт принял решение одним ударом разрубить узел проблем, завязанный континентальной блокадой Англии. Он решил принудить русского императора беспрекословно подчиниться его требованиям.
Французские войска переправились через Неман, не встретив никакого сопротивления. Хотя Россия и готовилась к войне, вторжение Наполеона стало неожиданностью для Александра I. Главный штаб русских располагался в Вильно, и государь находился при нем еще с мая. Оттуда к Бонапарту был послан генерал-адъютант Балашов с предложением начать мирные переговоры. С русской стороны непременным условием было выведение французами своих войск с территории Российской империи. Наполеон отверг это предложение и заявил, что готов обсуждать условия мира в оккупированном Вильно. Александр I, конечно, не согласился с таким унизительным требованием. Он издал манифест и заявил: "Я не положу оружие, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем!" Тем не менее дела на театре военных действий с первых же дней вторжения складывались не в пользу русской армии: 25 июня (7 июля) французы заняли Ковно, а 28 июня (10 июля) также без боя уже вступили в Вильно. Зато такой ход событий устраивал Наполеона, который рассчитывал закончить войну в короткий срок. Он надеялся достичь решительной победы уже в приграничных сражениях. Силы французской армии в три раза превосходили силы русских, поэтому предложение о начале мирных переговоров великий полководец воспринял как доказательство слабости Александра I. Лишь позже станет понятно, что это был не более чем маневр со стороны русского царя.
Наполеон рассчитывал сразу же – еще в пограничной зоне – навязать русским генеральное сражение, которое должно было уничтожить их армию и сломить сопротивление. Но маневры, проведенные русскими частями, полностью сорвали этот план. А. Манфред писал: "1-я армия Барклая де Толли, дислоцированная вначале в районе Ковно – Вильно, и 2-я армия Багратиона, расположенная между Неманом и Бугом, ввиду огромного численного превосходства противника начали отходить в глубь страны. Это была единственно правильная тактика, и выполнена она была обеими русскими армиями мастерски".
Барклай де Толли разработал план боевых действий, который утвердил Александр I. План предусматривал "продлить войну по возможности" и "при отступлении нашем всегда оставлять за собой опустошенный край".
Главным было не вступать с Наполеоном в генеральное сражение, поскольку на данный момент он был сильнее русских.
Наполеон, со своей стороны, стремился не допустить соединения 1-й и 2-й русских армий. Войска Багратиона отступали с тяжелыми арьергардными боями. Вскоре корпус Даву занял Минск, но Багратион сумел переправиться через Днепр и избежать окружения. Наконец-то 3 августа обе русские армии соединились в Смоленске. Но до сих пор не было организовано общее управление военными силами: каждая армия имела своего главнокомандующего и действовала самостоятельно. Номинально ими руководил сам император. Барклай де Толли был военным министром, он мог отдавать приказания только от имени царя.
Поскольку Наполеону не удалось разгромить русскую армию в пограничном генеральном сражении, он решил дать его в Смоленске. 16 августа французы двинулись на штурм города. Барклай де Толли доверил его оборону арьергардным корпусам Дохтурова и Раевского. Два дня русские мужественно отражали ожесточенные атаки противника. Именно в это время особенно обострились отношения между Барклаем и Багратионом. Все ждали сражения. Багратион писал в те дни Аракчееву: "Я клянусь вам моей честью, что Наполеон в таком мешке, как никогда, и он мог бы потерять половину армии, но не взять Смоленск. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удерживал их с 15 тысячами войск 35 часов и бил их; но он (Барклай де Толли) не хотел оставаться и 14 часов".
После первых дней наступления Наполеон убедился, что овладеть Смоленском штурмом не удастся. Тогда он отдал приказ о бомбардировке города из всех орудий. "Злодеи тотчас исполнили приказ изверга, – вспоминал участник Бородинского сражения Ф. Глинка. – Тучи бомб, гранат и ядер полетели на дома, башни, магазины, церкви. И дома, и церкви, и башни объялись пламенем – и все, что может гореть, заполыхало". В боях за Смоленск французы потеряли 19 тысяч человек, русские – 10 тысяч.