Эти дославянские народы жили на той же территории, что потом заселили славяне, но к истории Руси как славянского государства отношения не имеют, поэтому бессмысленно связывать историю земли, где поселились славяне, с историей тех народов, которые там оставили материальные следы своего пребывания. Таковы факты. Ни скифы, ни сарматы, ни готы, ни те же роксоланы не были славянскими народами. Их история – это история других народов, к русскому не имеющая никакого отношения. Русь в этом плане даже не была наследницей этих народов, как бы этого ни хотелось, смею заметить, некоторым современным историкам, желающим удревнить историю собственного народа, "приписав" им века чужой истории, хоть скифской, хоть куманской. Ко времени прихода славян в Приднепровье там, вероятнее всего, оставались какие-то местные племена разного этнического происхождения, но они оказались либо изгнаны со своей земли, либо уничтожены, либо ассимилированы так удачно, что никаких следов от них не осталось. Историк говорит, что никаких следов связи "первославян" с этим местным населением ни в народной памяти, ни в художественном творчестве, ни в быте пришедших сюда новых жителей не сохранилось. А раз не сохранилось – так и ничего точно сказать невозможно. Невозможно сказать точно, не следует и проводить связи, ибо тогда история перестает быть наукой, а становится сборником легенд. Ключевский называет дославянское население Приднепровья народами-загадками: неизвестно, были ли это кельты, германцы или какие-то неучтенные славянские племена. В попытках исторической этнографии привязать эти "неопознанные" народы к какому-то точно известному племени он видит только недоразумение, ибо "племенные группы, на которые мы теперь делим европейское население, не суть ка-кое-либо первобытное извечное деление человечества: они сложились исторически и обособились в свое время каждая. Искать их в скифской древности значит приурочивать древние племена к позднейшей этнографической классификации. Если эти племена и имели общую генетическую связь с позднейшим населением Европы, то отдельным европейским народам трудно найти среди них своих прямых специальных предков и с них начинать свою историю". Вот так. Достойный ответ тем, кто мечтает и сегодня сделать историю Руси историей Древнего мира. Если Блок восклицал с поэтическим жаром: "Да, скифы мы, да, азиаты мы!" – то Ключевский с язвительностью историка комментировал: нет, отнюдь не скифы и не такие уж и азиаты, не стоит приписывать себе ни чужих подвигов, ни чужой славы, ни чужой истории. Всякий народ сохраняет в памяти какие-то начальные сведения о своем прошлом, легендарные сведения. И такие воспоминания-легенды, говорит Ключевский, в памяти народа не могут быть бессмысленными и беспричинными. Ведь народ – это не просто население, которое живет сообща на одной территории, народ имеет общность языка и судьбы, он чувствует себя единым целым, иначе он вообще не народ, а просто согнанные в какое-то место на жительство осколки разных племен, которые по своей природе не могут иметь общей истории. Существует ли в памяти русских такой запечатлевшийся древний момент, когда все эти поляне, северяне, древляне и прочие ощутили себя единым целым, а не отдельными племенами? Где искать самые ранние воспоминания русского народа о самом себе и самые ранние общественные формы, которые объединили этот народ для какого-то совместного действия?
Дикие племена
В исторической науке до Ключевского существовали две точки зрения на происхождение Руси. Первая из них была озвучена тем самым Шлецером, со взглядами которого так боролся Ломоносов и которые, тем не менее, разделяли последующие ведущие русские историки Карамзин, Погодин и учитель самого Василия Осиповича – Соловьев. По этой версии, начала русской истории "на обширном пространстве нашей равнины, от Новгорода до Киева по Днепру направо и налево, все было дико и пусто, покрыто мраком: жили здесь люди, но без правления, подобно зверям и птицам, наполнявшим их леса. В эту обширную пустыню, заселенную бедными, разбросанно жившими дикарями, славянами и финнами, начатки гражданственности впервые были занесены пришельцами из Скандинавии – варягами около половины IX в.". Эта точка зрения была сформирована Шлецером на основе чтения самой древней из русских летописей – Повести временных лет. Там, действительно, существует следующий текст:
"Все эти племена имели свои обычаи, и законы своих отцов, и предания, и каждые – свой нрав. Поляне имеют обычай отцов своих кроткий и тихий, стыдливы перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имеют; имеют и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводит ее накануне, а на следующий день приносят за нее – что дают. А древляне жили звериным обычаем, жили по-скотски: убивали друг друга, ели все нечистое, и браков у них не бывали, но умыкали девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как и все звери, ели все нечистое и срамословили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены".
Иными словами, славянские племена, осевшие на Днепре, были совершенными дикарями, исключая более сильных полян, очевидно избежавшими суровой оценки именно потому, что это племя завоевало всех остальных и положило начало русской государственности, точнее – племенному союзу. Другая точка зрения была представлена Беляевым и Забелиным, которые считали славян автохтонным населением Приднепровья. "Восточные славяне искони обитали там, где знает их наша Начальная летопись; здесь, в пределах Русской равнины, поселились, может быть, еще за несколько веков до P. X. Обозначив так свою исходную точку, ученые этого направления изображают долгий и сложный исторический процесс, которым из первобытных мелких родовых союзов вырастали у восточных славян целые племена, среди племен возникали города, из среды этих городов поднимались главные, или старшие, города, составлявшие с младшими городами или пригородами племенные политические союзы полян, древлян, северян и других племен, и, наконец, главные города разных племен приблизительно около эпохи призвания князей начали соединяться в один общерусский союз. При схематической ясности и последовательности эта теория несколько затрудняет изучающего тем, что такой сложный исторический процесс развивается ею вне времени и исторических условий: не видно, к какому хронологическому пункту можно было бы приурочить начало и дальнейшие моменты этого процесса и как, в какой исторической обстановке он развивался. Следуя этому взгляду, мы должны начинать нашу историю задолго до P. X., едва ли не со времен Геродота, во всяком случае, за много веков до призвания князей, ибо уже до их прихода у восточных славян успел установиться довольно сложный и выработанный общественный строй, отлившийся в твердые политические формы". А такового, говорит Ключевский, не было.
Но что – было?
Начало Славян (II–VI века)
В Повести временных лет ничего не говорится, откуда пришли и когда пришли славяне в Центральную Европу, все легендарные сведения о славянах относятся уже к тому времени, когда они жили на Дунае, и все переселения славян даются, отталкиваясь от этого их местожительства. Начало славян Повесть выводит от смешения языков, которое произошло в Древнем Вавилоне, когда строители решили возвести вавилонскую башню до самого неба, а возмущенный Бог ее разрушил и разделил единый человеческий род на разные языки, чтобы нового такого эксперимента не повторилось:
"И смешал Бог народы, и разделил на 70 и 2 народа, и рассеял по всей земле. По смешении же народов Бог ветром великим разрушил столп; и находятся остатки его между Ассирией и Вавилоном, и имеют в высоту и в ширину 5433 локтя, и много лет сохраняются эти остатки. По разрушении же столпа и по разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама – южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же 70 и 2 язык произошел и народ славянский, от племени Иафета – так называемые норики, которые и есть славяне. Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи – лутичи, иные – мазовшане, иные – поморяне".
Таким образом, место пребывания славян указано точно: земля Венгерская и Болгарская, то есть Дунай. С Дуная одни славяне ушли на Вислу, другие на Мораву, третьи на Днепр – то есть на все ближние к Дунаю крупные реки, где и осели. И случилось это во времена императора Траяна, разбившего царство даков, которому предшествоваший император Домициан вынужден был платить дань. Славяне, входившие в царство даков, вынуждены были спасаться от римлян бегством. По времени это случилось во II веке нашей эры. Но это хронологическая точка отсчета рассеяния славян, а не создания Днепровской Руси. Следующее известное историческое событие Ключевский приводит по средневековому историку Иорнанду (VI век), хронисту готов, которые и были очередными за Траяном гонителями славян. Случилось это уже в III веке. Готы пришли не с азиатских просторов, а из самой Европы, до этого они жили в Европе и славились своими морскими походами на Византию. В IV веке у готов появился сильный император Германарих, который сплотил свой народ и начал масштабные завоевания, сумев создать большое и могущественное государство, в которое попали все жившие на восточной окраине Европы народы – эсты, меря, мордва и – славянские племена, которые по латинской традиции именуются венедами или венетами. Итак, Ключевский тут ссылается на Иорнанда:
"Описывая Скифию своего времени, он (т. е. Иорнанд. – Ред.) говорит, что по северным склонам высоких гор от истоков Вислы на обширных пространствах сидит многолюдный народ венетов. Хотя теперь, продолжает Иорнанд, они зовутся различными именами по разности родов и мест поселения, но главные их названия – склавены и анты. Первые обитают на север до Вислы, а на восток до Днестра (usque ad Danastrum); леса и болота заменяют им города. Вторые, самые сильные из венетов, простираются по изогнутому побережью Черного моря от Днестра до Днепра. Значит, славяне, собственно, занимали тогда Карпатский край. Карпаты были общеславянским гнездом, из которого впоследствии славяне разошлись в разные стороны. Эти карпатские славяне с конца V в., когда греки стали знать их под их собственным именем, и в продолжение всего VI в.
громили Восточную империю, переходя за Дунай: недаром тот же Иорнанд с грустью замечает, что славяне, во времена Германариха столь ничтожные как ратники и сильные только численностью, "ныне по грехам нашим свирепствуют всюду". Следствием этих усиленных вторжений, начало которых относят еще к III в., и было постепенное заселение Балканского полуострова славянами. Итак, прежде чем восточные славяне с Дуная попали на Днепр, они долго оставались на карпатских склонах; здесь была промежуточная их стоянка. Продолжительный вооруженный напор карпатских славян на империю смыкал их в военные союзы. Карпатские славяне вторгались в пределы Восточной империи не целыми племенами, как германцы наводняли провинции Западной империи, а вооруженными ватагами, или дружинами, выделявшимися из разных племен. Эти дружины и служили боевой связью отдельных разобщенных племен".
Тут-то и появляется поименованное летописцем Повести временных лет племя полян, начавших подчинение родственных славянских племен. Это племя с его легендарными первыми князьями Кием, Щеком, Хоривом и сестрой их Лыбедью и основали город Киев, игравший огромное значение в раннесредневековой истории.
Основание Киева
"Когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуня устье Днепра, и захотел отправиться в Рим, и проплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним ученикам: "Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей". И взойдя на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии будет Киев, и пошел вверх по Днепру… Поляне же жили в те времена отдельно и управлялись своими родами; ибо и до той братии (о которой речь в дальнейшем) были уже поляне, и жили они все своими родами на своих местах, и каждый управлялся самостоятельно. И были три брата: один по имени Кий, другой – Щек и третий – Хорив, а сестра их – Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по имени его Хоривицей. И построили город в честь старшего своего брата, и назвали его Киев. Был вокруг города лес и бор велик, и ловили там зверей, а были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и доныне в Киеве.
Некоторые же, не зная, говорят, что Кий был перевозчиком; был-де тогда у Киева перевоз с той стороны Днепра, отчего и говорили: "На перевоз на Киев". Если бы был Кий перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду; а этот Кий княжил в роде своем, и когда ходил он к царю, то, говорят, что великих почестей удостоился от царя, к которому он приходил. Когда же возвращался, пришел он к Дунаю, и облюбовал место, и срубил городок невеликий, и хотел сесть в нем со своим родом, да не дали ему живущие окрест; так и доныне называют придунайские жители городище то – Киевец. Кий же, вернувшись в свой город Киев, тут и умер; и братья его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь тут же скончались.
И после этих братьев стал род их держать княжение у полян, а у древлян было свое княжение, а у дреговичей свое, а у славян в Новгороде свое, а другое на реке Полоте, где полочане. От этих последних произошли кривичи, сидящие в верховьях Волги, и в верховьях Двины, и в верховьях Днепра, их же город – Смоленск; именно там сидят кривичи. От них же происходят и северяне. А на Белоозере сидит весь, а на Ростовском озере меря, а на Клещине озере также меря. А по реке Оке – там, где она впадает в Волгу, – мурома, говорящая на своем языке, и черемисы, говорящие на своем языке, и мордва, говорящая на своем языке. Вот только кто говорит по-славянски на Руси: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане, прозванные так потому, что сидели по Бугу, а затем ставшие называться волынянами. А вот другие народы, дающие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливы, – эти говорят на своих языках, они – от колена Иафета и живут в северных странах.
Когда же славянский народ, как мы говорили, жил на Дунае, пришли от скифов, то есть от хазар, так называемые болгары, и сели по Дунаю, и были поселенцами на земле славян. Затем пришли белые угры и заселили землю Славянскую. Угры эти появились при царе Ираклии, и они воевали с Хосровом, персидским царем. В те времена существовали и обры, воевали они против царя Ираклия и чуть было его не захватили. Эти обры воевали и против славян и притесняли дулебов – также славян, и творили насилие женам дулебским: бывало, когда поедет обрин, то не позволял запрячь коня или вола, но приказывал впрячь в телегу трех, четырех или пять жен и везти его – обрина, – и так мучили дулебов. Были же эти обры велики телом, и умом горды, и Бог истребил их, умерли все, и не осталось ни одного обрина. И есть поговорка на Руси и доныне: "Погибли, как обры", – их же нет ни племени, ни потомства. После обров пришли печенеги, а затем прошли черные угры мимо Киева, но было это после – уже при Олеге.
Поляне же, жившие сами по себе, как мы уже говорили, были из славянского рода и только после назвались полянами, и древляне произошли от тех же славян и также не сразу назвались древляне; радимичи же и вятичи – от рода ляхов. Были ведь два брата у ляхов – Радим, а другой – Вятко; и пришли и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи. И жили между собою в мире поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты. Дулебы же жили по Бугу, где ныне волыняне, а уличи и тиверцы сидели по Днестру и возле Дуная. Было их множество: сидели они по Днестру до самого моря, и сохранились города их и доныне; и греки называли их "Великая Скифь"".
Соперники полян дулебы (VI век)
Но если поляне были организаторами русской государственности, задается вопросом Ключевский, то где ж они тогда были, когда обры мучили их собратьев дулебов?
И кто такие эти дулебы?
И почему поляне позволяли их обрам "мучить"?