Красная тряпка
Домофон запикал, и тяжелая подъездная дверь со скрипом открылась. Из нее сначала уверенной, но неустойчивой походкой вышел Андрей, а следом за ним, сложилось впечатление, что вывалился, цепляя ногу за ногу и ступеньки, Тима. Андрей посмотрел в небо, глубоко вдохнул, и его лицо защурилось от внезапно выглянувшего из-за туч яркого осеннего солнца. Он достал сигарету из помятой пачки и небрежно зафиксировал ее между губ, дрожащая рука поднесла маленький язычок пламени к концу сигареты, и тихий, тяжелый вдох никотина пустил первую за этот день порцию яда по организму Андрея. Тима в лице не менялся даже от бьющих ему в лицо лучей солнца и смены происходящего вокруг. Он всматривался в отдельные составляющие улицы, будь то ларек неподалеку, или проезжающая низко посаженая девятка, или замерший Андрей, изо рта которого стремительно вылетали столбы дыма, казалось, что специально выдыхающего их со всей силой, чтобы насладиться, насколько далеко он сможет выплюнуть отравленный воздух. Улица гудела различными звуками повседневной суеты и по какому-то невиданному правилу структурированному хаосу. Оба стоявших возле двери впечатляли контрастностью своего внешнего вида. Тима был одет в черную однобортную тройку, под которой крылась идеально выглаженная белая рубашка. Галстук – "селедка" в простом узле смотрелся несколько вызывающе, но при полной оценке хозяина костюма, складывалось впечатление, что именно он и должен быть на его шее. Стрелки на брюках были выдержаны и тщательно отпарены, а на туфли не успела еще упасть первая пылинка, хотя, нельзя сказать, что они были налакированы до блеска. Андрей был более небрежен в своем внешнем виде. На нем была теплого, не режущего глаз розового цвета рубашка, которая была распахнута, для напротив стоящего, клетчатым casual пиджаком. Горло было открыто так, что были видны серебряные цепочки на шее Андрея, но это не выглядело вульгарно. Классические темно-синие джинсы с хаотичными декоративными потертостями опоясывал коричневый ремень из грубой кожи. Ноги Андрея были одеты в модные коричневые Броги, в руке он держал кожаную сумку того же цвета. Оба стоявших были одеты с иголки, но, в целом, их внешний вид был каким-то помятым и искусственным.
– Что, Дрончик, первая сигаретка хорошо ложится?– Нарушил тишину Тима, в очередной раз посмотрев на неподвижного друга.
– Не поверишь, она самая мерзкая, остальные терпимее, – произнес одновременно с очередным выдохом Андрей, не отводя взгляда от точки, которая была известна только ему.
– На кой хер ты тогда куришь?
– Потому что я дурак, которому нужно что-то держать во рту. Как мне говорили, это детский рефлекс. А еще меня умиротворяют клубы дыма, что я выпускаю. Так посмотришь на них и успокаиваешься. Ну, это все, если не считать, что я уже 7 лет курю, и мне что-то подсказывает, что у меня вполне химическая зависимость. Еще будут утренние вопросы? – Андрей сам насторожился, что так хамски закончил свою реплику, и даже отвел взгляд от точки и посмотрел в другой конец улицы.
– Нет, – довольно сухо, но с пониманием ответил Тима.
Андрей, докурив до самого фильтра сигарету, выкинул окурок на дорогу и жестом пригласил Тиму пойти за ним к машине. Водитель резко упал на сиденье и сразу же схватился кончиками пальцев за виски. Снова перепад давления, и снова похмелье сверлит голову. Усевшийся на пассажирское, Тима молча посмотрел на Андрея и захлопнул дверь, но сделал это настолько сильно, что казалось, все окна повылетают из своих рам. Андрей резко и укоризненно бросил взгляд на Тиму. Он хотел уже начать в очередной раз на повышенных тонах объяснить своему пассажиру разницу между его машиной и бронетранспортером, а именно, что не стоит так хлопать дверьми, но головная боль была в этом момент в приоритете. Андрей не мог даже говорить, скулы сводило, во рту было противно и сухо от перегара и только что выкуренной сигареты, а виски кто-то продолжал расстреливать. Он, молча, завел мотор, и автомобиль дернулся.
Подъехав к университету, оба вчерашних гуляки вышли из машины, переглянулись и, уточнив у друг друга, что им идти в разные здания факультета, пожали руки. Андрей закурил сигарету и оперся локтями на крышу автомобиля. Ягуар стоял четко напротив входа в здание факультета так, что Андрей без труда видел всех подъезжающих на транспорте или уже толкущихся и счастливых от встречи после летней разлуки студентов, при этом оставаясь для них совершенно незаметным. Среди этой массовки были и люди, которых Андрей очень хорошо знал. С кем-то он любил сидеть на парах, с кем-то он играл в футбольной сборной, а с кем-то он уже спал и не хотел бы лишний раз попадаться на глаза. "И все по новой. Снова эти ёбла… Хотя по некоторым я даже соскучился. Ладно, следующие полгода объявляю открытыми",– пролетело в голове курящего.
Дождавшись пока основная масса студентов зайдет в здание, Андрей, не спеша, пошел ко входу. Голова продолжала гудеть, а голос и лицо выдавали его активную ночь накануне. Андрей, встретившись с одним из однокурсников между вторым и третьим этажом, как раз, где он остановился, чтобы дать привыкнуть организму к меняющемуся давлению, попросил у него воды, памятуя, что у последнего она всегда есть. Добрый однокашник протянул бутылку и что-то начал расспрашивать про лето, строить предположения про вчерашний вечер напротив стоящего и что-то еще, что пролетало, словно, пуля мимо внимания Андрея.
– Мужик, я до дна. В перерыве отдам,– Андрей поставил перед фактом угостившего его водой однокурсника и выпил залпом всю бутылку. В ответ зазвучал раскатистый хохот.
– Нормально ты вчера погулял. Что пил-то хоть?
– Много и разное. – Пустая бутылка в руках Андрея заскрипела, принимая свою привычную форму после того, как ее деформировал пьющий, для большей скорости подачи воды в рот.
После сказанного Андрей еще раз поблагодарил однокурсника, и они вместе начали подниматься оставшуюся половину лестничного пролета до третьего этажа. Поднявшись, они вошли в одну из двух дверей, ведущих в левое крыло здания. Войдя в нее, оба оцепенели от количества людей, стоящих в узком проходе перед дверьми аудитории. Здесь был весь учебный поток их курса, который совершенно точно, первый и последний раз в этом году собрался в таком составе, да и то, только для того, чтобы повидаться друг с другом. Андрей сделал несколько шагов через толпу в сторону свободного пространства, но сразу же поймал себя на мысли, что у него еще больше заболела голова от окружающего гула, чьих-то радостных выкриков, приветствий его со всех сторон и спертого воздуха в коридоре. Он моментально развернулся и пошел обратно к лестнице. Выйдя на площадку, он встретил еще двух ему знакомых однокурсников, один из которых был его очень хорошим приятелем.
– Давка и вонизм, как на первом курсе. – Андрей выжал через боль из себя улыбку и протянул руку стоявшим у перил молодым людям.
– О-о! – прозвучало протяжное от обоих новоиспеченных собеседников.
– Какие люди!? – Сергей на правах самого приближенного человека к Андрею в этих стенах, первым протянул руку и полез обниматься.
После дружеских рукопожатий и ударов по плечам, молодые люди втроем начали что-то очень активно обсуждать. Андрей сразу понял, что он вторгся в какой-то разговор "не для всех" и потому после приветствия в шуточной манере уточнил, не помешает ли он Сергею и его собеседнику своим присутствием. На что в ту же минут сам ответил за них положительно. Беседа, завязавшаяся между тремя студентами, протекала в спокойном, но очень ироничном русле. Андрей стоял, опершись на перила лестницы, и смотрел вниз, наблюдая и первым приветствуя поднимающихся по ней знакомых ему студентов. Изредка он вставлял какие-то шутки или колкие фразы, которые отдавали, для не знающего его контингента, пошлятиной, но собеседники понимали их верно, что вызывало всплески смеха и ответных красноречивых изречений с их стороны. Ничего не предвещало экшена…
Завидев поднимающуюся по лестнице блондинку, Андрей толкнул Сергея в плечо со словами: "Зацен, кто идет". Сергей отреагировал довольно холодно и безразлично, но Андрей продолжал вести, еще не увидевшую его, девушку взглядом. "Хороша… Перегар, виски… Нормально, держи дистанцию и потерпи. Попробуем прощупать"– промелькнуло в голове Андрея. Он был полностью сконцентрирован на поднимающейся девушке. Ему хотелось поиграть. Тем более, что это была непростая девушка.
В свое время Андрей имел неосторожность пригласить эту мадмуазель на чашечку утреннего кофе. Девушка с присущей, как тогда оказалось, ей женственностью и выдержкой отказала нашему герою, сославшись на то, что у нее есть уже кому угощать ее кофе. Андрей не придал этому большого значения, так как его это никогда не останавливало. Но в тот раз он сразу отошел в сторону. Неизвестно почему. Может быть, у него в тот момент не было азарта для подобной акции. Может, его насторожило, что они как-никак на одном потоке, а памятуя о том, что долго в его кровати, а уж тем более жизни, женщины не задерживаются, то это обстоятельство может периодически портить им настроение, когда они расстанутся и будут встречаться в пределах университета. А может это сама девочка так уверенно и четко дала понять, что Она верна своему "единственному", что подсознание Андрея подсказало ему, что-то типа: "Да ну ее… Время потеряешь, а хуй не помакаешь". Так или иначе, Андрей после Ее отказа даже не насторожился, потому что понимал, что игра свеч не стоит, а, сейчас, вспоминая те времена, не исключено, что он в тот же вечер уже Ее и забыл. Однако как-то раз между ним и Сергеем произошел разговор. Это было довольно неожиданно, так как Андрей не любил поднимать подобную тему с ним, а если что-то и рассказывал, то очень выборочно и веселое. Но в тот день Андрей задумался над тем, что он не предавал значение очень важному аспекту. Сергей спросил:
– Андрюх, где ты находишь своих девок?
– Господин ведущий, отвечает Инна Друзь. Следующий вопрос, – попытался в очередной раз уйти от нежеланной темы Андрей.
– Хорошо. А вот тебе с универа кто-нибудь нравится? Допустим, с нашего потока.
– "Нравится" очень компотик за 25 рублей в нашей столовой. Но я понял тебя. Ответ– нет.
– Почему? Вон сколько телок сидит.
– Убери сразу 2/3– это брак на производстве их мам и пап, т.е. – страшные. Хотя через некоторое время эти девочки научатся правильно шпаклевать себя, и своей коварной штукатуркой будут ловить либо приключения на жопу, либо лохов. Из оставшейся 1/3, я бы выделил 5-6 персон, не больше. Во-первых, это субъективный вкус моего хуя, а во-вторых, это объективный вкус моего хуя. Но тут следующее "но"! Погонять можно почти любую из них, вопрос времени и подхода. Но что дальше? Мне с ней еще учиться, а ей еще рассказывать про меня небылицы. Я уже наследил несколько раз подобным образом. Это если не считать основного критерия.
–Какого же?
– Ничего выдающегося…
– И все же, ты бы отметил кого-нибудь?
И в этот момент, у Андрея выскользнуло имя той самой персоны, что сейчас поднималась по лестнице. Он тогда сам насторожился, потому что он как будто ждал этот вопрос, а точнее, хотел как можно скорее на него ответить, как школьник, знающий правильный ответ на нестандартный вопрос учителя. Они были знакомы на уровне имен и нескольких историй в курилке факультета, и Андрей довольно хладнокровно относился к Ней, как к женщине. Нет, безусловно, Она была привлекательна, но он никогда в силу различных обстоятельств не всматривался в Нее. Андрей слушал Ее, но не делал выводы, он смотрел на Нее и, как это бывало с любой другой, забывал Ее образ через 5 минут. У него жизнь кипела, и, судя из услышанного в разговоре, у Нее тоже. Но почему он тогда отметил именно Ее, было непонятно. Это все к тому, что Андрей даже в этот момент, когда увидел поднимающуюся Блондинку по лестнице, ни о чем не подумал, хотя и отметил, что Она вновь выглядит ярко и "девочка умеет себя презентовать".
– Женщина, привет! Иди сюда, целоваться будем! – Андрей первым решил поприветствовать уже почти поравнявшуюся с ним и его собеседниками Блондинку.
– Здравствуй, мужчина, – передразнила девушка. Ее и без того милое и трогательное лицо окрасила очаровательная улыбка.
Андрей сделал шаг навстречу и, обняв за талию, поцеловал в щеку.
– Что Вы делаете сегодня вечером? – После этих слов Андрея, Сергей и рядом стоящий их товарищ окаменели и стали ждать дальнейшего развития событий. Они искренне не понимали, что происходит.
– То, что ты скажешь, – девушка вошла в роль.
– Правильный ответ.
– Андрюша, а давай мириться? – девушка вновь улыбнулась, но на этот раз Андрей совершенно не понял, что означает последняя Ее фраза и эта улыбка.
– А мы ссорились? Это даже к лучшему. Люблю после ссоры… Как же отреагирует твой муж на то, что я тебя украду сегодня?– Андрей решил отшутиться, подумав, что сейчас-то девушка и сыграет в пасс, памятуя о том, что при последней их встрече, Она уже планировала свою свадьбу.
– Я развелась…
Андрей опешил, и его брови в удивлении поднялись, сморщив в десяток складок лоб. Надо признаться, он предрекал это событие, и даже оно уложилось в отведенные им временные рамки, но сейчас эта новость прозвучала, как гром посреди пустыни. Андрей был удивлен даже не тем, что это свершилось, потому что он это и предполагал в силу многих факторов, а скорее его поразило то, что очаровательная Блондинка преподнесла эту новость столь спокойно, без доли сожаления воспоминаний и с искренней улыбкой на лице. Это все абсолютно не клеилось в голове Андрея. Девочка действительно была, складывалось впечатление, влюблена в своего жениха, и расставание с ним, как минимум, для столь юного возраста, в коем пребывала девушка, и длительность их взаимоотношений должны были оставить тяжелый негативный отпечаток в момент, когда затрагивается эта тема. Но если он и был, то очень качественно спрятан. Первая мысль у Андрея была, что с ним играют и дразнят его. Но тогда Ей надо вручить "Оскар" за актерскую игру. Другой трактовки происходящего Андрей просто не мог дать, потому что Ее глаза и улыбка были слишком человечны, живы и по-детски честны. "Что?! Что ты творишь, женщина? Зачем ты это говоришь? Мне какое до этого дела? Я же с тобой просто шучу! Ты должна была увести эту тему в сторону или как минимум отшутиться. Хорошо! Это все меняет. Бля, виски… Так, собрался. Она, по-хорошему, только что меня поманила вагиной. Я могу это расценивать только так. Это не впервой. Надо сохранить лицо, потом подумаем"– скорость полета мысли Андрея в эту секунду невозможно передать. Его застали врасплох, он не в форме, и у него очередной спазм височной боли. Время застыло, он успел еще раз посмотреть на опешившие лица его однокурсников и манящую улыбку Блондинки.
– Так, ладно, иди на пары, я пока подумаю, куда мы сегодня пойдем.
– Как скажешь, дорогой,– девушка еще раз оголила белоснежные зубы в улыбке и, медленно отводя глаза от собеседника, пошла в сторону аудитории.
– Мужик, что это было? – Сергей посмотрел в след Блондинки, а потом на Андрея.
– Не спрашивай, я сам ничего не понял. Это надо перекурить. – Андрей махнул рукой и направился вниз по лестнице.
День проходил штатно, но утренняя история с Блондинкой сбивала привычное русло размышлений Андрея. Разговоры со своим внутренним "я" тоже не давали плодов, скорее, еще больше вопросов: "Со мной решили поиграть? Борзометр не зашкалил у девочки? Кто такая? Что же означала сегодняшняя Ее улыбка. А глаза… я запомнил цвет женских глаз! Это еще что такое? Это лишняя информация, гони ее Андрюха. Мы лезем в дырку, в которою наша жопа на поместиться, а голову вынимать будет уже поздно. Надо придумать ответную провокацию. Вообще, почему я столько об этом думаю? Мне выкинули красную тряпку, а я как раненый бык на нее клюнул. Может оставить машину и бухнуть на работе? А там и варианты есть… Нет, но что это за херня сегодня была?". Андрей сел в машину и направился к работе.
Провокация
Бар в тот день был относительно пуст. Артист Саша уехал загород, а Андрей стоял и рассматривал проходящих людей в ветровом окне, изредка обмениваясь шутками с барменом Димой. Из его головы не выходила Блондинка, что утром потрясла весь его дневной цикл. Андрей всегда говорил: "Если я чего-то не понимаю, то это очень сильно оскорбляет и унижает мой рассудок, и я должен в этом разобраться". Сегодня его рассудок себя чувствовал уже изнасилованным, сидящим на корточках и курящим дешевые сигареты под дождем. Андрей стоял неподвижно, изредка перекладывая вес с одной ноги на другую. Вдруг он схватил телефон и что-то начал писать.
"Женщина, мы идем на футбол. Мы это ты и я. Завтра беру билеты". Это сообщение было адресовано Ей. Андрей прильнул к экрану, гипнотизируя строку с Ее именем. Ответ пришел практически мгновенно – "Хорошо". Андрей отбросил от себя телефон: " Нет, это уже лишка! Какой футбол? Где ты и где футбол?".
– Андрюх, ты упоролся? – рядом стоящий Дима был удивлен поведением и гримасой Андрея.
– Лучше бы упоролся… – Андрей взял пачку сигарет и пошел в сторону черного входа.
Выйдя на улицу и закурив сигарету, Андрей задумался. Он пытался вернуть, пожалуй, впервые, в свою голову любой красочный хаос пролетающих мыслей, но все они, так или иначе, приводили его к Блондинке. Это очень раздражало и выводило из духовного равновесия курящего. Андрей не мог даже сконцентрировать свой взгляд на какой-нибудь детали двора, что обычно для него было привычно и происходило машинально. Прежде всего, его тяготела мысль, что он слишком много думает об этой девочке и Ее, для него, казалось бы, привычном флирте. Но это был не просто знак внимания, что-то большее. Головная боль уже давно отступила, и тело, которое вот-вот должно было начать ломать и проситься в горизонтальное положение для сна, маялось и не находило себе места. Вдруг каменное, холодное и озабоченное лицо Андрея окрасила улыбка, никому не адресованная. Что тогда ее вызвало, мы никогда не узнаем, но это было одно из невероятно редких явлений. Андрей улыбнулся душой, ни для кого и даже не для себя. Он просто не смог сдержать эмоцию, которая, расталкивая весь варящийся кисель в его голове, вырвалась наружу.
Сигарета уже тлела у самого фильтра, когда Андрей ее швырнул как можно дальше от себя и стремительно направился обратно за стойку. Дима занимался каким-то заказом, а рядом стоящий официант внимательно, но с ленцой, наблюдал за процессом. Андрей подошел к Диме, облокотился на столик, на котором его коллега нарезал фрукты для украшения коктейля, и начал всматриваться ему в лицо.
– Ты чего?– со смехом и недоумением поинтересовался Дима.
– Как ты относишься к фразе "Нет ничего страшнее, чем упустить шанс, который мог изменить всю твою жизнь"? – Андрей в упор бурил взглядом глаза Димы.
– Ты точно упоролся! Что, снова влюбился? Кто на этот раз? – Дима, отвел взгляд и взял уже готовый для отдачи коктейль в руку.
– Ты не ответил,– собеседник взял резко Диму за локоть и остановил руку, несущую коктейль к стойке.
– Андрей, как ты относишься к педикам?– взгляд Димы потерял шутливость, но глаза выдавали сарказм.
– Я к ним не отношусь. Димас, я серьезно.
– Я об этом не задумывался. Прости. Могу дать тебе "леща", чтобы и ты поменьше об этом думал,– Дима переложил коктейль в другую руку и протянул его уже заждавшемуся официанту.
– А мне кажется, это самая истинная истина, которая таким, как я, помогает выживать в этом мире и не разочаровываться в нем.
– Да что с тобой, мужик? Может тебе налить? – Андрей уже взял в руку бутылку рома.