Но думать о плохом Алена себе не позволила. В конце концов, нельзя потерять дважды то, что уже однажды потеряла. Желание расстаться с жизнью, которое еще несколько часов назад было единственным, теперь казалось далеким призраком, нереальным, бесплотным - как будто все то, что случилось той ночью на берегу, случилось не с ней, а с каким-то другим, чужим и незнакомым человеком.
Не задумываясь над тем, куда идет, она просто пошла вперед - туда, куда нес ее поток людей, и вскоре оказалась на небольшой площади, в самом центре кольца, по которому беспрерывно двигались машины и троллейбусы. Большие прямоугольные часы на здании вокзала показывали без четверти девять. Остановившись, она задумалась - куда ей теперь идти? Люди проходили мимо, толкались, задевали сумками, недоуменно оглядывая ее, застывшую посреди оживленного потока. Кто-то злобно выругался, кто-то вежливо, но раздраженно попросил посторониться… Все куда-то шли - и только она, растерявшись, не знала, что ей делать.
Нужно было по крайней мере выбраться из этой массы людей. Алена сделала еще несколько шагов вперед.
- Такси?..
Она прошла мимо, словно не замечая, и только лотом осознала, что такси - это именно то, что ей нужно. Беспомощно оглянувшись назад, уже не увидела того мужчины, который только что обратился к ней. Привстав на цыпочки, она снова попыталась разглядеть его в сгустке людской массы, но внезапно услышала уже другой голос с другой стороны:
- Такси!
Напротив с безучастным, скучающим видом стоял молодой парень, смотрел сквозь толпу, обращаясь не к ней, а будто бы в пространство, словно и не надеясь на то, что кто-нибудь его услышит и отзовется. Она подбежала к нему.
- Такси! Мне нужно такси!..
- Куда вам? - все так же равнодушно спросил он, даже не догадываясь, насколько сложный вопрос задает своей собеседнице.
- Мне нужно… Туда, где университет.
Он окинул ее пристальным взглядом с головы до ног.
- Не местная, что ли?
- Не местная, - ответила она, почувствовав прилив раздражения из-за того, что он задает ей какие-то ненужные, бессмысленные вопросы.
- Пешком же дойти можно, два квартала всего.
- Правда?.. - В ее глазах застыли удивление и радость - впервые за двое истекших суток она ощутила такой прилив эмоций, что не смогла сдержать радостного смеха.
- Вниз, вот по этой самой улице. Угловое здание, большое, недавно отстроенное, с колоннами…
Не дослушав, она помчалась вперед. Внезапно выйдя на финишную прямую, она не могла поверить в то, что все оказалось так легко. Два квартала…
Оказавшись внутри здания, она растерянно огляделась по сторонам. Здесь было тихо, редкие звуки голосов доносились откуда-то издалека. Мраморные полы, серые, отливающие сталью стены - все это произвело на нее странное впечатление. Словно новый рубеж, поворот, за которым ее могло ожидать все, что угодно. И все-таки она решилась. За небольшим ограждением сидел вахтер, и Алена решительно направилась в его сторону. Пожилой мужчина с крупными чертами лица выслушал ее внимательно и посоветовал обратиться в деканат исторического факультета, который находился на четвертом этаже. Она не помнила, как поднималась по ступеням. Лица мелькали вокруг нее в каком-то странном хороводе, одно сменяло другое - ее посылали то на одну кафедру, то на другую, большинство смотрели с недоверием, в чьих-то глазах она увидела жалость. Алена чувствовала себя нищенкой, просящей подаяние. "К сожалению, я не знаю его фамилии… Он аспирант". Она повторяла это десятки раз, пока наконец, уже отчаявшись, не услышала от строгой женщины в очках без оправы:
- Это, наверное, Ветров. Но только он сейчас в экспедиции в Ставрополье. К сожалению, я больше ничем…
- Он уже приехал! Приехал еще вчера! - перебила Алена. Брови ее собеседницы медленно поползли вверх.
- …не могу вам помочь, - методично закончила та, - никакой информации…
- Дайте мне его домашний адрес…
Их странный диалог напоминал сражение двух обессилевших, оглушенных существ, каждое из которых молило о пощаде. Обрывки фраз, не соединяющихся смыслом; они на самом деле как будто не слышали друг друга.
- …покинуть помещение! - последовал приговор, но Алена продолжала цепляться за единственную ниточку, понимая, что упустить ее не имеет права.
- Я очень прошу вас, помогите.
- Мы не даем адресов сотрудников. Откуда я знаю…
Казалось, она повторяла эту фразу в сотый раз, но Алена так и не могла поверить в то, что та говорит серьезно. Наконец, уже не помня, как это случилось, она оказалась за порогом кабинета, в котором вела и проиграла свое сражение. Она метнулась в другую комнату, в третью - везде были люди, много людей, и они смотрели на нее с недоумением. С того момента, как она поднялась по лестнице, прошло не больше двадцати минут, а ей казалось, что она бродит по этому узкому коридору целую вечность. Внезапно боковым зрением она вдруг увидела совсем рядом чье-то лицо, вздрогнула… И поняла, что смотрит в зеркало.
Растрепанные, спутавшиеся волосы, кое-как забранные в неровный узел на затылке, пряди, выбивающиеся со всех сторон, одна из них закрывает почти половину лица, - так это ее, значит, Алена бесконечно убирала с лица, это она так странно и нелепо разделяла пространство на две части… Бледное лицо, губы, искусанные в кровь, припухшие веки, лихорадочный блеск в глазах, помятое платье - неудивительно, что от нее все шарахаются! На самом деле, словно нищенка, просящая подаяние и вызывающая у людей не столько жалость, сколько презрение. Мимо нее прошел какой-то человек, и она остановила его, снова обратившись все с тем же вопросом:
- Максим Ветров… Мне нужен его адрес, пожалуйста, скажите.
Мужчина, пристально оглядев ее, долго молчал. Алена, сжавшись, ожидала привычной реакции, но он смотрел серьезно - как ни странно, без жалости, но и презрения, брезгливости в его глазах она не заметила. Он молча открыл дверь справа от себя, а потом, спустя минуту, вышел и протянул ей маленький клочок бумаги. Не помня себя, она побежала вниз, по тем же ступенькам, сразу же на улице поймала такси, назвала улицу - и опомнилась только в тот момент, когда машина уже остановилась. Скрипнули тормоза, моргнули фары - машина, словно белая тень, скрылась за поворотом, и Алена оказалась совершенно одна посреди незнакомой улицы, напротив дома, на котором синей краской были неровно написаны две цифры - "два" и "восемь".
Прислонившись к холодной бетонной стене, она считала. Десять, одиннадцать, двенадцать… Уже давно было понятно, что ей не откроют, но тем не менее она не могла оторвать пальцев от звонка просто потому, что не знала, что делать дальше. Почему-то она была уверена в том, что Максим будет дома, что он откроет ей дверь; а теперь, столкнувшись с первой преградой на пути, она поняла, насколько сильно устала. Еще немного - и она окончательно потеряет силы. Только теперь она почувствовала, как сильно кружится голова, как заходится сердце, как неровно и неритмично пульсируют вены, как трудно дышать. Веки, словно налитые свинцом, закрывались. Наконец заставив себя оторваться от злополучного звонка, она вышла на улицу и опустилась на скамейку. Обычный двор, хотя ей здесь все казалось странным и чужим. В то же время белье на веревках, старушки на соседней скамейке - почти та же картина, что и в далеком селе, откуда она сбежала. Мимо, весело смеясь, прошли парень с девушкой, пробежала лохматая собака, покосилась недружелюбно, но все же побежала дальше. Вдалеке медленно прогуливалась женщина с коляской, в которой задумчиво сидел толстый карапуз. Серые воробьи на ветках о чем-то задорно чирикали, голуби прохаживались по асфальтовой дороге лениво и важно. На балконе мужчина пилил какие-то доски…
Картины сменяли одна другую, люди проходили мимо - кто-то не обращал на нее никакого внимания, кто-то смотрел пристально и подозрительно. Несколько раз она поднималась наверх, снова нажимала на кнопку знакомого звонка, каждый раз надеясь, что дверь откроется. И только когда совсем стемнело, Алена поняла, что ей, возможно, придется ночевать на этой скамейке. Она восприняла эту мысль достаточно равнодушно, но внезапно все ее существо запротестовало и ей стало так жалко себя, что на глаза навернулись слезы. Холодный ветер пронизывал насквозь. Поднявшись, она сделала несколько шагов вперед и остановилась в полной задумчивости. А потом, словно по инерции, опустила руку в карман и нащупала листок бумаги. Все дальнейшее было обусловлено лишь безвыходностью ситуации.
- Пришла все-таки.
Он смотрел на нее так, как будто ее появление было вполне естественным, словно она дала ему твердое обещание прийти во что бы то ни стало, но опоздала - в его глазах был упрек.
- Пришла, - ответила она, чтобы не молчать, подмечая про себя, что у него привычка задавать людям бессмысленные вопросы.
- Проходи.
Она переступила порог, оказавшись в просторной и светлой прихожей, а он, наклонившись, поставил перед ней тапочки.
- Ну, что ты застыла как изваяние? Или в прихожей переночуешь?
Она подняла глаза и впервые с интересом взглянула на человека, который, как бы то ни было, теперь уже вошел в ее жизнь. Наверное, он был красивым… У него были светлые глаза и смуглая кожа, темные, немного непослушные волосы, большие, неровно очерченные губы и слегка выступающий вперед подбородок.
- Послушай, как тебя зовут?
- Да, ты права, пора бы и познакомиться. - Он улыбнулся, наверное, в первый раз за все время их странного знакомства. - Меня зовут Саша. Очень приятно… Да что же ты, в конце концов, так и будешь стоять в дверном проеме?
- Я… - Она вдруг почувствовала неловкость за свое вторжение, осознав, что пришла в дом к человеку, которого абсолютно не знала, который скорее всего оставил ей свой адрес просто из вежливости, надеясь в глубине души, что она им никогда не воспользуется. А она вот пришла. Но в то же время куда ей еще было идти? Не ночевать же, в самом деле, на лавочке…
- Ты?.. Ты, наверное, хочешь сказать, что очень извиняешься, но у тебя нет другого места для ночлега.
- Да, именно это я и хотела сказать. - Она улыбнулась в ответ на его улыбку, почувствовав наконец, что он на нее не злится. - Но ты же сам оставил мне свой адрес…
Она осеклась, поняв, что он ее, собственно, не приглашал. Просто оставил адрес - на всякий случай. Да какая теперь разница…
Через какое-то время она уже лежала в ванне. Теплая мыльная вода постепенно превращала человеческое существо в безвольное тело - она уже не могла мыслить, настолько сильной была усталость. С трудом преодолев желание заснуть, она все-таки заставила себя подняться, смыть с тела пену. Отключив горячую воду, она направила на тело ледяные струи. Взвизгнув, поняла, что это было для нее слишком. Но сонливость будто бы отступила. Она растерла тело махровым полотенцем, накинула халат и вышла из ванной. В единственной комнате свет не горел - и она, как мотылек, направилась на кухню, туда, где светила лампочка. Он обернулся на звук ее шагов.
- Ну вот, соль с себя смыла. Уже лучше. Садись, ты же, наверное, голодная…
На столе стояла тарелка с бутербродами, салат из крупно нарезанных помидоров, хлеб и ломтики сыра. Она опустилась на табуретку и беспомощно улыбнулась.
- Погоди, я сейчас вернусь…
Он вышел в комнату - там в баре стояла бутылка вина. Его немного задержал работающий телевизор, по которому транслировали футбольный матч. Вернувшись, он застал ее спящей. Она склонила голову на стол, руки безвольно, словно плети, повисли по обе стороны… На полу лежала вилка - наверное, она ее уронила.
- Алена, - тихо позвал он, но она его не услышала. Он медленно подошел, поднял вилку и аккуратно положил на стол.
Проснувшись утром, она его уже не застала.
За окном было пасмурно. Бледно-серое небо равнодушно заглядывало в окно, не обещая ничего хорошего, такое же серое, покрытое многолетним слоем дорожной пыли здание довершало мрачную и унылую картину. Ничего хорошего…
Алена натянула теплый и мягкий плед до самого подбородка - ей совсем не хотелось вставать - и попыталась вспомнить, как она оказалась в кровати.
- Саша, - тихо позвала она, но ей никто не ответил. Прислушавшись, она поняла, что находится в квартире одна. Это было даже лучше - по крайней мере на какое-то время можно было почувствовать себя спокойно. С интересом она принялась разглядывать свое временное пристанище. Большая комната оказалась достаточно уютной, обстановка - совсем обычной. Диван стоял в нише, в центре - два кресла, обитых мягким зеленым бархатом, такие же, в тон, занавески на окнах, большой телевизор, шкаф и музыкальный центр на полу. Внезапно ее внимание привлек халат, который был небрежно брошен на одно из кресел.
Халат… Ведь вчера вечером он был надет на ней. Откинув в сторону плед, она обнаружила себя абсолютно раздетой. Только нижнее белье… Нахмурив брови, она попыталась вспомнить вчерашний вечер - но, к своему удивлению, помнила только, как вышла из ванной. Еда на столе… На этом память замолкала. Черт возьми, что же было дальше?..
Алена растерялась. Вскочив с дивана, она заметалась по комнате, пытаясь найти еще одну постель. Но кресла - это было видно с первого взгляда - были нераскладными, никакой раскладушки ни в комнате, ни на кухне, ни в коридоре… Так, значит, они спали вместе?.. Но почему она ничего не помнит?
Опустив глаза, она медленно и отстраненно принялась разглядывать свое тело, как будто надеясь отыскать на нем следы прошедшей ночи, со страхом прислушиваясь к себе, опасаясь того, что ее подозрения могут подтвердиться. Но ведь она не могла бы не помнить, если бы…
В растерянности она сжала пальцы так, что они побелели. Может ли такое быть - чтобы он, этот человек, таким странным образом вошедший в ее жизнь, просто воспользовался ее беспомощностью, распорядился ее телом после всего того, что она ему о себе рассказала? Она не могла ответить на этот вопрос - просто потому, что совсем не знала этого человека. Несмотря на то что он знал про нее так много - почти все, она его совсем не знала. Только имя. Но глаза…
В этот момент ей пришлось прервать свои мучительные раздумья - на кухне зазвонил телефон. Некоторое время она стояла не двигаясь, не решаясь поднять трубку, но на том конце, видимо, знали, что кто-то есть дома, и ждали ответа.
- Алена? - услышала она и удивилась тому, как неузнаваем был его голос. - Ты проснулась?
Она молчала, внезапно почувствовав, насколько чужие для нее и этот дом, и этот голос, и этот человек… Что она здесь делает? Что это за странный поворот событий, ведь она приехала, чтобы найти Максима, - тогда почему она до сих пор здесь? И эта проклятая ночь, этот стершийся участок памяти - как такое могло случиться?
- Алена!
Но она так и не ответила ему. Медленно нажав на рычаг, она долго слушала монотонный гудок в трубке. Потом звук стал прерывистым - словно его разделили, разрезали на сотни частиц… Оставив трубку на столе, ока бросилась в комнату - сейчас же, сию же минуту ей нужно отсюда уйти. Ей больше нельзя здесь оставаться - она это чувствовала, как и то, что жизнь ее постепенно начинала развиваться вне всякой зависимости от того сценария, который она написала своей нетвердой рукой… Она схватила платье и начала поспешно натягивать его через голову, не расстегнув пуговиц… И в этот момент застыла на месте. Прямо напротив нее на стене висела фотография.
На фоне голубого неба, посреди высоких зеленых деревьев, прямо на траве сидела девушка. Светлые, цвета соломы, волосы воздушным облаком обрамляли ее смуглое лицо. Улыбка на губах - открытая и в то же время таинственная, загадочная… Алена долго смотрела на фотографию, пораженная этим удивительно красивым лицом. Потом, стряхнув с себя оцепенение, отстраненно подумала: ведь она совсем ничего не знает об этом человеке. И эта девушка - кто она? Его подруга, жена, сестра или возлюбленная? Да какая, в конце концов, разница!
Захлопнув дверь, она быстро спустилась по ступенькам и некоторое время просто шла по улице, не задумываясь над тем, куда идет. Возле нее остановился троллейбус, и она прыгнула на подножку, думая только об одном - поскорее уехать подальше от того места, где провела свою первую и такую странную ночь. Ожидание встречи с Максимом вскоре полностью заслонило собой все мысли и чувства, и она почувствовала себя легче, даже улыбнулась, подумав о том, что едет, сама не зная куда.
- Скажите, пожалуйста, я правильно еду на улицу Тархова? - спросила она у женщины, сидящей рядом.
- Нет, неправильно, - ответила та, удивленно вскинув брови. - Вам в другую сторону…
Алена осталась невозмутимой - подумаешь, пересесть на другой троллейбус… Через несколько минут она уже нажимала на знакомую серую кнопку дверного звонка - но только и на этот раз ответом была полная тишина.
Два часа она просидела на знакомой скамейке, равнодушным и неподвижным взглядом уставившись в пространство. Это может продолжаться бесконечно - она будет приходить и сидеть здесь, ожидая, что в конце концов хоть кто-то появится дома. Но когда это произойдет? Сколько дней и ночей ей придется провести в этом чертовом городе, прежде чем она наконец обретет пристанище? Она сидела и вспоминала о том, как Максим рассказывал ей про свою маму, про пирог с яблоками, про то, как они будут жить - все вместе… Кажется, это было только вчера - и не было той ужасной ночи, той страшной записки, не было холодного соленого моря, в котором она так хотела раствориться… Но только почему его нет дома? И где его искать? Когда же наконец она его увидит?..
Потом она долго вспоминала свое прошлое, пытаясь представить себе, что творится сейчас в доме. Ведь она ушла, не оставив даже записки… Но думать об этом ей не хотелось. Ноющая тоска ледяным комком притаилась в груди, грозя прорваться наружу и заполонить собой все ее существо. Из последних сил она заставила себя подняться со скамейки. Нельзя же, в конце концов, сидеть здесь до бесконечности. Надо что-то делать…
Она снова пошла в университет - но на кафедре уже знакомая женщина сказала ей, что Ветров не появлялся. Вернувшись опять к его дому, она снова долго не отпускала пальцев от кнопки звонка, и снова безрезультатно. Позвонив наконец соседям, она так ничего и не узнала - подозрительность во взгляде пожилой женщины-соседки так разозлила ее, что она, не помня себя от беспомощности, растерянности и злости, больше не став задерживаться у подъезда, снова устремилась в никуда. Долго бродила по улицам города, всматриваясь в лица прохожих, прислушиваясь иногда к разговорам - без интереса, просто для того, чтобы хоть как-то отвлечься. Пересчитав деньги в кошельке и с удивлением отметив, что их осталось не так уж и много, она решила отправиться ночевать в привокзальную гостиницу, убеждая себя в том, что завтра все изменится. Максим наконец появится… На улице уже совсем стемнело, когда она пересекала небольшую аллею, засаженную высокими ветвистыми каштанами. Ни одного человека - только две темные фигуры, приближающиеся издалека…