Катька играет на выходах, в эпизодах, иногда назначается во второй состав – назначается, но не играет, потому что играет первый состав. Не просит ролей, не интригует, знает, что ничего не будет.
Конечно, Катька не одна такая забытая актриса у Санечки. Говорят, что неудавшаяся актриса – это диагноз. Что это всегда одинаково – нервные срывы, депрессии, болезни, злоба. Потому что они не рожали детей, приносили жертвы искусству, отдали себя театру, а их жертвы оказались не нужны. Я никого из них не знаю близко, только здороваюсь. Но если это действительно так, то Катька опять получается самый странный человек на свете!
Катька нисколько не озлоблена, ни капельки не несчастна! Она во всем видит хорошее, играющие актрисы должны все время худеть, не дружат между собой, завидуют друг другу, борются за роли, часто разводятся, не хотят признавать возраст, в сорок лет играют двадцатилетних героинь… При чем здесь Катька? Она тоненькая, у нее нет мужа, она дружит со всеми, никому не завидует. Но если хорошего нет, она его придумает.
Катька чувствует себя в театре уютно – все с ней дружат, она в центре всего. Если она не нужна на репетиции, то приходит в театр как в клуб, болтается в буфете, дружит с костюмершами.
Если режиссеру нужно, чтобы Катька сидела всю репетицию, чтобы произнести свои два слова, она приходит и сидит. Играет все, что дадут, от куста до Донны Анны, выходит в массовке в толпе светских дам, радуется кринолинам и шляпам. Когда она играла на утреннике Донну Анну и опустилась на сцену умирать, ее обстреляли из рогаток. Она потом спросила – что, я так плохо играла? Но дети на утреннике обстреляли бы даже Комиссаржевскую!
У нее есть секрет, который знаю только я. Она каждый вечер репетирует роли из спектаклей, которые сейчас идут в театре. Эти роли играют ее подруги, а Катька просто репетирует для себя и никогда не сыграет на сцене. Но это только выглядит драматично, как в кино про непризнанную гениальную актрису, а на самом деле это просто Катькина привычка, на самом деле она не мечтает ни о каких ролях.
Вика хочет, чтобы Катька ушла из театра, говорит – быть захудалой актрисой стыдно, говорит, быть актрисой не ее призвание. Может быть, Катькино призвание – быть единственной счастливой неудавшейся актрисой?..
Может быть, и мне не стоит быть актрисой? Как вообще можно выбрать эту профессию, если хотя бы немного сталкиваешься с театром?!.. Актриса зависит от режиссера, от публики, от чужого вкуса. Актриса – самое зависимое существо на свете, а у меня повышенная независимость.
Может быть, мне не актрисой быть, а режиссером? Режиссер – это власть, умение держать в руках все нити. Показатель доминирования у меня высокий. Я держу в руках все нити в нашей семье, например, с Викой и профессором. Я режиссер жизни.
…Воспитание тоже важно для профессии. Вокруг меня всегда были интересные люди.
В общем, будущее стоит передо мной как чемодан на перроне, подними и неси… Но нужно взять СВОЙ чемодан.
Моя другая жизнь
Вторник, дружба с Эликом, десять минут у памятника Екатерине.
– Засмейся, – попросила я.
– Зачем тебе? Я не умею… а моя мама громко смеется, – сказал Элик, – зачем тебе?
Я проверяю характеры по смеху.
Достоевский считал, что ключ к характеру – это смех, "хорошо смеется человек – значит, хороший человек". Санечка смеется негромко и открыто, прищуривает глаза, это говорит о незаурядном уме.
– У меня задание – наблюдение за одной противной теткой. Она все время улыбается.
Элла занималась с преподавателем из театрального. Он научил ее улыбаться за 200 долларов. Для телевидения. Преподаватель из театрального давал ей домашнее задание репетировать перед зеркалом специальную улыбку для ток-шоу – понимающую, сочувственную, озабоченную. Элла улыбается своей понимающей улыбкой, приподнимая уголок рта. Когда человек при улыбке приподнимает уголок рта, это говорит о его хитрости и что он неисправимый лгун. Если за двести долларов Элла научилась улыбаться как хитрый неисправимый лгун, как же она улыбалась раньше?
– Она улыбается и никогда не смеется. Никогда не смеется до слез, не хихикает, не фыркает от смеха, не давится смехом. Не хмыкает, знаешь, так, тихонечко хмыкнуть перед тем, как громко засмеяться, – сказала я.
– Может, ей не смешно? У нее нет чувства юмора. Чувство юмора единственное, что отличает человека от животного.
Малышка Элик прав. Над чем Элле смеяться? Ей ничего не смешно, она не знает, что смешное рассеяно в воздухе. Значит, она не человек!!! Элла не человек, Элла не человек, Элла швабра!
– А кто она тебе?
– Никто, просто лабораторная крыса.
– Если она тебе никто, зачем ты тратишь на нее время? Древние римляне говорили, надо изучать врага.
Я не могу говорить о нашей частной жизни. Нельзя сказать – включи телевизор, малыш, и ты увидишь любовницу моего отца, она швабра.
Она мой враг, она все время говорит: "Вы все ненормальные", "У Саши ненормальные отношения с этой вашей Викой", "У Саши ненормальная ситуация с этой вашей Катей", "Это ненормально для ребенка все время торчать со взрослыми". На все, что ей нравится, она говорит "нормально".
На все, что она не понимает, говорит "ненормально" или "странно". Ее "странно" звучит как "отменить".
– У меня еще один тест для тебя, – сказала я, – быстро скажи, как на латыни "Я знаю, что я ничего не знаю"!
– Scio me nihil scire. Зачем тебе?
– Хочу написать крупными буквами и повесить на холодильнике.
Хочу повесить на холодильнике и показывать Элле при каждом удобном случае.
Сократ сказал: "Я знаю, что я ничего не знаю". Чем больше знаний у человека, тем лучше он понимает, что его знания незначительные. Швабре Элле так же чужда эта идея философской скромности, как нашей лицейской кошке Муре, даже меньше! Мура тоже считает, что много знает, но хотя бы не говорит: "Напомни мне, что это".
Когда при Элле упоминают какого-нибудь писателя, художника, оперу, пьесу, картину, она напрягается и говорит Санечке: "Напомни мне, что это". Нет, человек не обязан все знать, как Санечка, даже если этот человек знаменитая писательница любовных романов!.. Но почему просто не сказать: "Я не знаю", как Катька? Или не промолчать, а потом потихоньку посмотреть в Интернете, как Катька? Элла считает, что все знает, и все время – прыг в галошу!
Элла не знает ни-че-го! Она как зубрилка-отличница, а что в школе не проходили – она не знает. Не знает, что Дега рисовал балерин, а у Шагала на каждой картине притаился козлик, что сестер Бронте было три, что Айрис Мердок писательница, а не писатель, не знает, что такое дискурс, – ничего, что ВСЕ знают! У Эллы нет культурного слоя! Как будто у нее под вечерним платьем дырявый халат.
Это объективно.
Моя главная жизнь
Вторая встреча Катьки с новым режиссером была не свиданием.
Оказалось, что и первая встреча была не свиданием. Все это, роман с Катькиным портретом, странный разговор в кафе, все это не роман, а – роль!..
Катька верила и не верила, была как будто немного не в себе.
Сидела, смотрела в одну точку. Вдруг вскочила, сказала решительно – нет, это не моя роль!
Села, опять уставилась в одну точку, нервно кусала губы. Вдруг вскочила, сказала решительно – нет, это моя роль!
– Но какая роль, какая?!
– Маша.
– Маша?!..
Роль Маши самая интересная из сестер, недаром в первой постановке Машу играла Книппер-Чехова, а Вершинина играл Станиславский. Роль Маши – главная.
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!..
– Он сказал, что специально разозлил меня тогда в кафе. Оказалось, что ему это и надо. У него такая Маша – робкая во внешних проявлениях, с виноватым выражением лица, но с внутренней силой и страстью. Разговор в кафе кажется странным, но на самом деле нет. Это очень рискованное решение дать мне Машу, он должен был понять, есть ли у меня энергетика или я обаятельная, но вялая.
Режиссер сказал, что она не заштампованная, что у нее индивидуальность, что она – это чувственность и благородство, что она актриса без героини, что она ничего не требует, просто любит…
Я сама немного запуталась, кто "она", где Маша, а где Катька.
– Кто чувственность и благородство, ты?
– Да. Это я, – гордо сказала Катька, – то есть нет, не я. Маша!
И вдруг смутилась:
– Нет, ну какая Маша, не может быть… А может быть, он еще и не предложил, просто мне кажется? Он со мной говорил, но ведь Ленка ходила, просила Машу…
И тут же сказала, округлив глаза – невероятно – Маша!!! Это же просто счастье – Маша!
Значит, Катька и не мечтает о ролях?! Значит, ее призвание быть счастливой неудавшейся актрисой?! Я глупая наивная дура! Ничего не понимаю в людях, даже в Катьке, а воображаю себя режиссером жизни… Вика сказала бы – тоже мне, режис-сер!
Режиссер решил провести с Катькой пробу, как в кино. Обычно в театре этого не делают, но Катька – неиграющая актриса, поэтому проба.
При слове "проба" Катька превратилась в креветку, как я в кабинете врача, – прилегла на кушетку, распустилась, опала и отупела лицом.
– Катька, наш спектакль – твой последний шанс, – говорит Вика.
Вика говорит "наш спектакль", "наш Чехов", "наши "Три сестры"". Уверена, что скандал в суши-баре повлиял на Санечкино решение, не будь скандала, он не пригласил бы молодого режиссера, а тот не предложил бы Катьке роль. Вика считает, что она благодетель театра, русской культуры, молодого режиссера, Чехова и Катькин.
– Викон, ты лучше говори – мой спектакль, мой Чехов, мои три сестры, – предложила Катька.
– Ты понимаешь, что это твой последний шанс? – настаивала Вика.
– Викон, я не хочу последний шанс, последний шанс звучит очень страшно, – возразила Катька. – Я лучше откажусь.
Вика хочет, чтобы Катька "была настроена по-боевому".
А Катька была как я, когда мне было семь лет.
Санечка повел меня кататься на карусели. Мы так бесконечно долго стояли в очереди, что когда я, наконец, уселась на лошадку, от долгого ожидания, предвкушения, надежды меня стошнило. …А лошадка, между прочим, оказалась не так прекрасна, как я думала, с некрашеным боком.
Вика держится как Катькин руководитель жизни. Взращивает ее как редкий цветочек в горшке, поливает, удобряет, расправляет листочки.
– Катька, это будет фурор!
– Фурор?.. – еще больше испугалась Катька. – Ужас!
Вика уговаривала, будила надежды, оскорбляла.
– Катька, ну неужели в тебе совсем нет никакого самолюбия, тщеславия, ты же актриса! Нет, ты дрянь какая-то, а не актриса!
– Пусть, мне и так хорошо, – кротко соглашалась Катька.
Умоляла:
– Катька, я буквально стою перед тобой на коленях, ради меня!..
– Что ради тебя? Опозориться, провалиться?! – кричала Катька. – Я знаю, что ты думаешь! Думаешь – ну, ты не Комиссаржевская, сыграешь как-нибудь, и сойдет.
– Да, – удивленно согласилась Вика, – а что? Я правильно думаю.
Шантажировала Катьку Санечкой:
– Этот человек не возражает дать тебе роль, значит, ты справишься!
– Это же не его спектакль, он не может сказать "нет" при выборе актеров, – резонно отвечала Катька.
– Он знает, что, если он только попробует отнять у тебя роль, ему не жить! Он в тебя верит!
И, наконец, Вика пустила в ход свой самый главный аргумент:
– Человек должен быть сильным, посмотри на меня!
– Ну ладно. Не хочу лишний раз на тебя смотреть, – сдалась Катька.
Мы скрыли от Вики, на какой день и час назначена проба. Пошли на пробу вдвоем.
У дверей театра Катька сказала:
– Втолкни меня.
Я втолкнула ее в дверь театра и осталась ждать в соседнем кафе. Санечка так отвел меня в первый раз в школу – я ушла в класс, а он сидел в машине, чтобы быть наготове, вдруг у ребенка начнется истерика.
Катька пришла через час с опрокинутым лицом.
– Провалилась? – мрачно спросила Вика. Она давно уже сидела за моим столом как перст судьбы. Откуда она всегда все про нас знает? Установила в наших карманах подслушивающее устройство?
– Да, провалилась, – независимо ответила Катька, – вот и хорошо, мне и не надо.
– Давай подробно, – потребовала Вика, – ты можешь от страха неадекватно оценить действительность.
– Ну… Я вышла на сцену и подумала: "Зачем все это, все бессмысленно. Все равно никогда…" – печально сказала Катька.
– Что никогда? Не дадут роль? – мрачно спросила Вика.
– Никогда Маша не будет счастлива, они никогда не будут вместе, никогда у Маши не будет от него ребенка, никогда… и тут я заплакала, не смогла говорить.
Катька думала о чеховской Маше или о себе? Что никогда Санечка не будет ее? Но спросить об этом нельзя. Даже у Катьки не все можно спросить, даже Вика не все может сказать.
– Мне все ясно, ты подумала про себя, – сказала Вика.
– Нет, что ты, – удивилась Катька, – я думала о Маше – бог ей не дал счастья. И ты знаешь, ведь так все и вышло…
– У кого так все и вышло?.. У Чехова? – простонала Вика.
Было слышно, как она от злости пощелкивает зубами. Вика страшно злится, когда мы не оправдываем ее ожиданий.
– Знаешь что? Я умываю руки. Тебе не нужна роль, тебе нужен врач. Опытный психиатр. Он тебя вылечит.
– Он меня вылечит, и ты найдешь мне работу в офисе. Мне дадут папки, скрепки, дырокол… – подхватила Катька. – Знаешь что? Я больше не хочу быть актрисой, я хочу дырокол.
Моя главная жизнь
КАТЬКЕ ДАЛИ РОЛЬ! КАТЬКЕ ДАЛИ ГЛАВНУЮ РОЛЬ!
Катьке дали Машу в первом составе.
– Он сказал: "Маша тоненькая как девочка и вдруг – грудь. Это значит, в ней спрятана сексуальность, которая просыпается на глазах у зрителей, когда у нее сначала нелюбимый муж, а потом любовник", – рассказывала Катька.
– Господи, грудь! – удивилась Вика. – Ну хоть это у тебя точно есть, хотя бы за это ты можешь не волноваться!
– А знаешь, так все и говорят. Знаешь, что говорят? Говорят: "В нашем театре еще никогда не давали роли за грудь! Что же, она будет грудью играть?.." – засмеялась Катька.
– Кто говорит?
– Все.
Моя другая жизнь
Вторник, дружба с Эликом.
– Хочешь помочь мне сделать лабораторную работу по психологии? – спросила я.
Элик кивнул.
У него нет никакого жизненного опыта, поэтому с ним можно говорить только об учебе.
– Существует зрелый человек и невротическая личность. Давай проверим, ты зрелый человек или невротическая личность?
– Надо знать признаки.
– Я тебе скажу. Зрелый человек может посмотреть на себя со стороны, а невротическая личность видит только себя.
Я могу посмотреть на себя со стороны. У меня большой нос с горбинкой. Санечка говорит "большой красивый носик". Я слишком худая, очень высокая. Элик мне по плечо, но он вообще малышка, меньше всех в классе. Длинная худая девочка и маленький аккуратный мальчик.
Когда мы идем до памятника Екатерине, люди думают – вот идут жирафенок и пони. Это тоже мой недостаток, что мне стыдно с ним идти. Но я же ЗНАЮ свои недостатки!
– Ты видишь свои недостатки?
– Я неорганизованный. У меня недостаточное чувство ответственности за учебу и свое будущее.
– Ты?!
Элик просто помешан на времени! Все время поглядывает на часы, смотрит в свой блокнот, проверяет, сделал ли что нужно по списку, и ставит закорючку. Организованнее его только компьютер.
Кто по правде не видит себя со стороны, это Элла. Элла работает на телевидении, ходит в издательство, на репетиции в театр и не видит, что все обычно одеты, а она одна Снегурочка или Барби.
Элла одета во все золотое, капроновое, блестящее – как Барби! Иногда как Снегурочка, в платья, отороченные мехом. Она уже с утра в вечернем платье!.. Как будто не знает, что на свете бывает просто свитер! А декольте?! А шпильки?! Она всегда на шпильках, даже к нам принесла шлепанцы на шпильках. Может заодно использовать свои туфли для самообороны, что-нибудь ими проколоть или порезать. Шпильки – это символ ее отношения к жизни: агрессивность.
Элла говорит мне: "Ты опять в джинсах? Учись у меня одеваться, у меня хороший вкус".
Как можно сказать "у меня хороший вкус"? Обычно это говорят другие, разве нет?..
– Ладно, давай дальше. Зрелый человек способен к теплым отношениям, дружеской интимности и сочувствию. Ты как?
Элик пожал плечами:
– Я не знаю. У меня нет друзей, кроме тебя. Ты сама скажи.
Я вежливо сказала – конечно да. Но конечно нет. Десять минут по вторникам не очень много для дружеской интимности, но мы встречаемся уже несколько месяцев, и совершенно ясно, что он куколка с задавленными эмоциями.
– Мне надо идти, – сказал Элик.
Ну и пожалуйста! Как будто нельзя задержаться на минуту-другую! Если я у него единственный друг. Ему даже не интересны результаты опроса, зрелый он человек или нет.
Вообще-то, насчет него нет никаких сомнений. Куколка – невротическая личность.
Буду делать лабораторную работу сама.
Моя главная жизнь
– …Ужас, – в который раз сказала Катька и уточнила: – Знаешь… РАЗНЫЕ ВАРИАНТЫ ужаса. Я думаю "не справлюсь" и – мгновенный холодный пот. Или думаю – "у меня все получится!" и – опять мгновенный холодный пот.
Есть люди, которые, начиная какое-нибудь дело, говорят – если я справлюсь, у меня будет успех. А Катька говорит – если я не справлюсь, меня так накажут, что ПРОСТО УЖАС! Она сразу думает о плохом.
– Мне сегодня худсовет дал "ведущий мастер сцены", и еще я беременна, – сказала Катька.
– Господи, какая ерунда! Какое это сейчас имеет значение! Кому это вообще нужно?! – воскликнула Вика.
Она имеет в виду, что "ведущий мастер сцены" ерунда, не имеет значения, никому не нужно.
Катька была "актриса первой категории" с крошечной зарплатой, а стала "ведущий мастер сцены" с зарплатой чуть больше крошечной.
Ее отношение к деньгам – благожелательное. Есть деньги – отлично, нет – как-нибудь само устроится. Она любит красивую жизнь. Красивая жизнь тоже любит Катьку. Катька в детстве привыкла быть обеспеченной и всегда ведет себя, как будто она богатая, любит красивую одежду, любит просто так не на Новый год принести всем подарки.
– Что это, откуда, с какой стати? – бормотала Вика, – я как врач тебе скажу, тебе абсолютно не с чего быть беременной!
Я тоже думаю, что Катьке не с чего быть беременной. Она же пьет таблетки.
Вот что мне удалось подслушать – не сейчас, в прошлом году:
"Твой организм и так загадка, а ты еще забываешь пить таблетки! Нет, ну скажи – ты сегодня выпила таблетку?! В инструкции написано, смотри: "Самая распространенная причина наступления беременности при приеме оральных противозачаточных средств – это нарушение графика их приема, когда вы забываете их принять или начинаете и прекращаете прием в зависимости от состояния своей сексуальной жизни. Каждое новое пропущенное драже еще больше снижает контрацептивную надежность. Имеется особенно высокий риск наступления беременности при пропуске драже в начале или в конце упаковки. Поэтому необходимо следовать правилам…". Ах, ты вообще бросила пить таблетки?! Ты все равно не можешь забеременеть, потому что у тебя гормональный дисбаланс?"