Он снова повернулся ко мне, да только мне отчего-то совершенно не хотелось больше на него смотреть, и снова натыкаться на жуткий холод его глаз, да только Тим решил иначе.
- Значит, не прав был я.
- Да оба мы не правы были. Но теперь инцидент исчерпан, и ты можешь идти, - говоря это, мне всё-таки пришлось посмотреть на него, и вопреки моим предположениям, Тим улыбался, что в буквальном смысле сбило меня с толку.
- Слушай, Рина, и будь предельно внимательно, потому что то, что я скажу, ты больше никогда не услышишь. По крайней мере, от меня, - он снова вернул глазам былой холод и только потом продолжил. - Валера был прав, когда говорил, что твой голос подходит нам идеально, теперь я это признаю, и если ты согласишься, я обещаю, что постараюсь вести себя с тобой сдержанней, а по возможности держаться подальше. Поэтому, Рина... предлагаю тебе сделку. Ты подписываешь с нами контракт, а я... прощаю тебе долг за шлем.
- Какой долг?! Ты о чём?! - воскликнула я, со звоном опуская на стол чашку с кофе.
- Не кричи, - осадил меня он. - Признай, что шлем пострадал не при аварии, а от того, как ты его пнула. И он, на самом деле очень дорогой и принадлежит не мне. Так вот, я готов забыть про тот инцидент, при том лишь условии, что ты согласишься на моё предложение.
- Да пошёл ты со своими предложениями! - снова сорвалась я на крик. - Я найду деньги и отдам их тебе за этот идиотской шлем! Сколько нужно?!
- Он не подлежит ремонту, а значит нужно купить новый... - загадочным невозмутимым голоском проговорил Тим.
- Сколько?!
- Двести двадцать, минимум, - ответил он.
- Тысяч рублей?! - воскликнула я. - Он что, целиком из золота?!
- Он брендовый, к тому же, коллекционный и защищает просто на 100 процентов, но только... когда целый.
- Ладно, скажи, сколько я смогу зарабатывать, если подпишу контракт?! - проговорила уже спокойнее.
- Всё будет зависеть только от тебя, Детка...
- Не называй меня так, Малыш, меня это бесит.
- Да тебя бесит почти всё, что я говорю, так что, это мелочи...
Я отвернулась от него, лихорадочно прикидывая, где мне взять столько денег, и единственным подходящим вариантом было попросить у папы. Да только мы уже не раз с ними спорили по поводу того, что я сама в состоянии себя обеспечивать. И, к тому же, если обращусь к нему с такой "скромной" просьбой, у моего родителя невольно возникнут вопросы, отвечать на которые мне бы совсем не хотелось...
Итак, выхода из ситуации два. Либо согласиться на условия Тима, подписать контракт и получить прощение долга... Либо просто послать его и ждать повестки в суд. А ведь этот гад так просто не отстанет. По глазам вижу, что ещё и за моральный ущерб стребует, и хулиганство мне припишет. Так что...
Ох... Чую я ещё ни раз пожалею об этом решении.
- Ладно, Тим, где там твой контракт... - проговорила я, обречённо вздыхая.
- Отлично, Детка, - он победно улыбнулся и небрежным жестом потрепал меня по голове, разлохматив при этом всё мою укладку. В ответ на что, я резким выпадом прошлась острыми ногтями по его руке.
- Не смей меня трогать, - процедила сквозь зубы.
- Привыкай, - только и ответил Тим, вставая со своего места. - Пошли уже, а то Валерчик нервничает.
- Да плевать мне на его нервы, - выпалила я, сверля этого наглого блондина злобным взглядом, но всё равно встала со своего места, и, махнув на прощанье подругам, поплелась за парнем.
Ленка смотрела на меня так, как будто видела впервые, а Глара и вовсе недоуменно моргала, переводя взгляд с меня, на удаляющуюся фигуру того, кого мы ласково именовали Мачо из Маршрутки.
- Она сошла с ума, или я чего-то не догоняю?! - услышала я возглас Ленки за своей спиной. Да только на то, чтобы возвращаться назад и всё объяснять, не было ни времени, ни желания.
Может, сейчас я на самом деле кажусь сумасшедшей, но это мой выбор. И пусть я ещё тысячу раз в нём раскаюсь, но отступать не стану. Не в моих это правилах.
Догнать Тима я так и не смогла, к тому же, он покинул парк пешком, а мне пришлось долго и нудно протискиваться на машине по пробкам, которые в этом районе давно стали делом привычным. В итоге, в то место, что ребята именовали студией, я попала почти через полчаса, и когда переступила порог комнаты, застала на удивление милую картину.
Застывшие друг напротив друга Тим и Лер о чём-то довольно громко спорили, и, судя по накалённой атмосфере, общение их было далеко от дружеской беседы. Но как только увидели меня - полемика прекратилась, хотя по взгляду, брошенному брюнетом Тиму, стало понятно, что их спор ещё не закончен.
- Правильный выбор, Рина, - проговорил Гоша, поднимая на меня глаза. - Я рад, что ты решила вернуться.
- Мы все рады, - добавил Валера. - Значит, ты решила?
- Почти, - честно ответила я. - Но хотелось бы сначала ознакомиться с соглашением.
- Естественно, - процедил Тим, протягивая мне несколько листов с печатным текстом, и я бы даже посчитала этот жест дружелюбным, если бы он не сопровождался таким ехидным взглядом. - Читай внимательно, а то можешь пропустить главное...
Естественно, после таких напутственных слов я обращала внимание на каждую букву и каждую запятую этого фолианта, который был составлен по всем правилам и содержал все обговоренные ранее условия.
В общем, если вкратце, я становилось полноправной участницей группы, и соглашалась оставаться ей ближайшие три месяца. При этом все репетиции, записи и выступления должны были проводиться исключительно после шести вечера, либо в выходные дни, что полностью соответствовало моему условию. Так же, я была обязана не пропускать ни одной репетиции или концерта и... что самое интересное, не давать никаких интервью. Там было ещё куча кучная всяких важных мелочей, но, что поразило меня больше всего, так это последний пункт раздела "Обязанности сторон". Здесь чёрным по белому было написано, что, в случае нарушений условий контракта я буду обязана выплатить группе неустойку в размере двухсот пятидесяти тысяч рублей. И я больше чем уверена, что именно так находчивый Тим предпочёл документально зафиксировать наш с ним договор.
Пока мой мозг лихорадочно разыскивал подвохи и подводные камни этого документа, никто из ребят меня не трогал. Как будто все они прекрасно знали, что всего одно их неправильное слово или жест может заставить меня передумать. Но... подпись мою они всё же получили.
- Всё Рина, с этого момента и на ближайшие три месяца мы становимся одной семьёй, - с задорной улыбочкой констатировал Лер. - И работы нам предстоит очень много.
- Как раз это пугает меня меньше всего, - ответила я, косясь в сторону невозмутимого Тима.
Он поймал мой взгляд, и, усмехнувшись, покачал головой.
- Крепись, Детка, - выпалил он, облокачиваясь спиной на разрисованную радугой стену. - Первое выступление через шесть дней.
- Что?! - воскликнула я.
- Ничего удивительного, - проговорил он. - Ты в нашем распоряжении всего на три месяца, и за это время нам нужно выжать из тебя всё. И будь уверена, мы это сделаем.
Теперь мне оставалось только удивлённо моргать, представляя, какая насыщенная жизнь ожидает меня в ближайшее время, но даже моя бурная фантазия не смогла бы в тот момент представить, что будет дальше, потому что сейчас собственное будущее впервые за последние несколько лет стало для меня туманным. Да только я знала одно - всё у меня получится.
Глава 8. Загадка улыбки.
Когда вечером воскресенья я доползла до собственной кровати, у меня совершенно не оставалось сил даже на то, чтобы принять душ. Никогда не думала, что простая репетиция может настолько выматывать, буквально выжимать все силы. А последние два дня я чувствовала себя не то чтобы белкой в колесе, а настоящим хомячком в центрифуге стиральной машины. И даже мыслей в голове не было, по крайней мере, цензурных точно...
Зато, за эти два дня всеми нами были достигнуты просто потрясающие результаты, что для такой эгоистки как я, которая в команде раньше никогда не работала, стало самой настоящей победой.
Мы трудились почти без перерывов, потому что Лер решил, во что бы то ни стало презентовать новую песню на ближайшем концерте, до которого оставалось меньше недели. Ему не терпелось узнать реакцию публики на появление в их группе женского вокала. И если для Кармина это являлось своего рода экспериментом, то моё отношение к предстоящему выступлению было прямо противоположным. Наверно, именно поэтому я сама настояла на том, чтобы мы репетировали как можно чаще... Хотя, точно ответить не могу.
Тим, как и обещал, старался со мной не разговаривать, и всё что ему не нравилось, высказывал Кармину, а уже тот доводил информацию до меня. И, я подозреваю, что в оригинале она звучала куда более эмоционально и нецензурно. Зато мои нервы были спокойны...
Ровно до того момента, пока Лер ни предложил исполнить эту песню нам с Тимом вместе...
Вот тогда и началось самое интересное. Сначала, мы долго не могли поделить куплеты, потом поспорили о том, как лучше исполнить припев и вообще, работать слаженно у нас с ним совершенно не получалось. Но... голоса в слиянии звучали просто великолепно, и даже сам блондин это заметил. А когда они плавно перетекали друг в друга, вообще получалось превосходно. Тогда-то наш меганаходчивый Кармин и решил, что петь мы будем вместе, по крайней мере, на первом выступлении...
В итоге мы смирились... оба. Или сделали вид. Но благодаря этому к полуночи воскресенья песня зазвучала по-новому, а Лер сжалился и отпустил нас домой.
Эти выходные вымотали меня настолько, что в понедельник утром я шла на работу, как на курорт. Да только выглядела словно тень человека: глаза красные, на голове чёрти что, сама бледная... В общем, коллеги без труда сделали выводы, что отдохнула я на славу, и то и дело подкалывали меня, пользуясь тем, что отвечать им в своей обычной манере у меня не было никакого желания.
Мой внешний вид немало удивил и нашего руководителя, поэтому после утренней летучки его высочество Егор Тристанович снова попросил меня задержаться.
Честно говоря, меня от этого лица ещё после выходных тошнило, а тут опять оно! Но... как же они всё-таки похожи... Братья! Однозначно братья!
- Неважно выглядишь, - проговорил Егор, очень дружелюбным тоном. - Может, тебе стоит кофе выпить? Или поесть?
- Или поспать... - добавила я. - Это сейчас моё единственное желание.
- Боюсь даже спросить, на каких рудниках ты провела выходные?! - улыбнулся парень, и я вдруг подумала, что, в отличии от Егора, Тим ещё ни разу мне искренне не улыбнулся... А улыбка у него, наверно, просто очаровательная... в отличии от характера. - Рина, ты в каком сейчас измерении?! - напомнил о себе Егор.
- Всё хорошо, Егор Тристанович. Я скоро раскачаюсь, - попыталась отмазаться я.
- Надеюсь, - ответил он. - Потому что сегодня в пять у нас встреча с заказчиком.
От этой новости мои, почти слипшиеся глаза, распахнулись сами собой.
- В семь мне нужно быть в другом месте.
- В таком случае, тебе придётся вести переговоры максимально быстро и продуктивно. Так что, можешь заняться презентацией... - его улыбочка стала коварной, что снова напомнило мне о Тиме, от чего возникло дикое желание накинуться на него и придушить... Прямо здесь и сейчас, да только вовремя вспомнила, что передо мной не Тим, а Егор. Но эта их невероятная похожесть скоро сведёт меня с ума.
Вот же угораздило связаться с этими двумя, да ещё так, что не сбежишь. А значит, придётся приспосабливаться.
Этот день пролетел для меня как одна минута, потому что подготовка презентации заняла всё рабочее время, а момент её представления догнал меня подобно бумерангу. И пусть, восемь чашек кофе всё-таки вернули мне бодрость, но внешне я всё равно выглядела довольно печально. А когда Егор пригласил меня в конференц-зал, вообще решила не смотреть на себя в зеркало, чтобы лишний раз не пугаться.
Благо сегодняшние заказчики уже довольно давно сотрудничали с нашей организацией, и им было достаточно озвучить всего лишь наш взгляд на их заказ, основные идеи и возможности. Да только переговоры всё равно затянулись. Стремясь показать себя радушным хозяином, Егор предложил гостям кофе и коньяк. К моему удивлению, они согласились, и деловая встреча рисковала существенно затянуться и плавно перетечь в дружескую посиделку, на которую у меня не было ни капли лишнего времени. Но, даже видя то, как я красноречиво и однозначно кошусь в сторону двери, господин Орлов, как будто нарочно оттягивал момент подписания договора, при котором я была обязана присутствовать.
Для чего он это делал было совершенно не понятно, но... повлиять на ситуацию я никак не могла. В итоге, выбралась из офиса, когда часы показывали уже семь вечера, и сразу же отправилась на репетицию. Прямо так, по дресс-коду, в строгом сером платье и с совершенно бледным лицом.
Честно говоря, где-то в глубине души у меня всё ещё теплилась надежда, что ребята сжаляться и дадут мне отдохнуть, но... У Лера с Тимом были на мой счёт совершенно другие планы. И как только я переползла порог их конуры, заявили чуть ли ни хором, что с сегодняшнего дня мы будем упорно репетировать всё их грядущее выступление, и должны за оставшиеся несколько дней довести его до совершенства.
В тот вечер я уже больше напоминала себе робота, потому что пела скорее на автомате, чем продуманно и от души. Тим несколько раз назвал меня полудохлой курицей, но у меня совершенно не было сил что-то ему отвечать, поэтому сегодняшняя репетиция прошла почти без полемик. Ведь единственным о чём я могла сейчас думать, был сон. А родная кровать стала казаться самым лучшим и нужным изобретением человечества.
Когда этот день, наконец, закончился, я вздохнула с облегчение, надеясь, что завтра будет легче... Да только этим надеждам не суждено было осуществиться, потому что начиная с самого утра, всё повторилось снова.
Дни превратились в какой-то насыщенный калейдоскоп, в котором я почти чувствовала, как медленно, но верно теряю жизненные силы. Как становлюсь всё слабее и слабее и физически и морально, и как стремительно приближаюсь к нервному срыву.
Работа, репетиции до поздней ночи, встречи с заказчиками, объекты, укоры Тима, всё новые и новые задания Егора, и как итог... я просто не выдержала.
И случилось это в четверг, день, на который была назначена генеральная репетиция перед выступлением... день, в который я уже почти перестала узнавать себя в зеркале... день, который чуть ни стал для моей психики последним.
На часах было около пяти после полудня, когда на телефоне заиграла мелодия авторства господина Вивальди, именуемая моими современниками как "Шторм". Почему-то она всегда ассоциировалась у меня именно с мамой, и с её вечным стремлением переделать мою жизнь на свой лад. Может, конечно, мне не стоило брать трубку, но ведь это Мама! Вдруг что-то случилось?!
И я ответила... на свою голову.
- Рина, ты снова меня избегаешь?! - выпалила она вместо приветствия.
- С чего ты взяла? - проговорила я, бессильно опуская голову на стол. Только её упрёков мне сейчас и не хватало.
- С того, что уже дважды приезжала к тебе на квартиру, но ни разу не застала тебя там, - укора в голосе было столько, что мне дико захотелось просто оборвать звонок.
- Я была занята...
- Чем же?! Небось, снова торчала до ночи на своей работе! Всё чертишь и высчитываешь! И гробишь себя, почём зря! Твоё место не там...
- Будь, добра, позволь мне самой решать, где моё место, - процедила я, накрывая голову рукой.
- Жду тебя вечером, надо поговорить, - выпалила мама.
- Прости, я не могу...
- Почему же?! Неужели ты не соскучилась по родной матери? Или снова собираешься батрачить допоздна?!
- Не могу и всё.
- Меня такой ответ не устраивает, и вообще, Рина, как ты со мной разговариваешь?! - её тон стал откровенно угрожающим, а это ничего хорошего не предвещало. - В общем так, через час у нас состоится деловой ужин с инвесторами Артура. Ты должна на нём присутствовать, и это не обсуждается!
- Но я не могу, мама! - почти взмолилась я. - Пойми, пожалуйста, хотя бы раз...
- Что я должна понять?! - укоризненно произнёс голос из трубки. - Что ты снова делаешь всё мне наперекор?! Что принципиально не желаешь выполнять мои просьбы?! Что я для тебя чуть ли ни враг номер один?!
- Мама... - я попыталась хоть как-то вклиниться в её тираду, да только не особо успешно. Ведь знала же, что если её понесло, то уже и бульдозером не остановишь.
- Нет, у меня просто не осталось цензурных выражений! - не унималась она. - Не думала, что за то, что я подарила тебе свою молодость, ты будешь отвечать мне таким откровенным пренебрежением! Ты такая же конченая эгоистка, как твой отец! Вы с ним определённо друг друга стоите!
- Мама...
- Всё, хватит. Можешь забыть, что у тебя была мать! - закричала она, и оборвала вызов.
Шокированная её тирадой я попыталась перезвонить, но противный женский голос в трубке сообщил, что аппарат абонента выключен.
Нет, такого она мне ещё ни разу не заявляла! А это могло означать лишь то, что ситуация куда серьёзней чем обычно, и надо срочно ехать мириться, и я почти уже поднялась с кресла, когда наткнулась на напряжённый взгляд секретарши Аллочки, застывшей как раз у моего стола.
- Что?! - не очень дружелюбным тоном, спросила я.
- Егор Тристанович... - ответила она растерянно. - Просил тебя зайти к нему, как можно скорее.
- Это важно?! - решила уточнить я.
- Более чем.
Пришлось собирать в кучу остатки самообладания и топать к начальству. Хотя по всей логике вещей я должна была уже на всех парах мчаться к матери.
В кабинет шефа я буквально влетела, потому что прекрасно понимала, что должна сейчас находиться не здесь. Он же, напротив, встретил меня спокойным взглядом, и, указав на кресло напротив, предложил присесть.
- Что с тобой?! - спросил он, да только таким тоном, каким обычно спрашивают о том, что совершенно не интересно. А когда я, полным иронии голоском заявила, что всё просто замечательно, решил поверить моим словам и добавить к моему "хорошему настроению" ещё пару поводов для "радости".
- В общем, Рина, тот проект, над которым ты работала два последних дня нужно закончить сегодня, - проговорил Егор Тристанович, вальяжно развалившись в своём кресле, и внимательно наблюдая за моей реакцией.
- Это невозможно, - выпалила я. - Там работы ещё минимум на день!
- Завтра утром его нужно представить заказчику, либо контракт сорвётся, и потери фирмы будут колоссальными, - тоном, не требующим возражений, заявил он. - Поэтому, Рина, я вынужден просить тебя об этом одолжении.
- Я не могу... - проговорила, опуская голову, и изо всех сил стараясь сдержать подступившие слёзы. - Я не в состоянии.
- Но... ты же понимаешь, что заказчикам плевать на это, и если утром они не получат готовый проект, нам с тобой придётся довольно тяжко... Отказаться нельзя. Кроме тебя никто с этой работой не справиться. Я останусь вместе с тобой... и помогу. И хватит распускать нюни, Рина. Мы с тобой взрослые люди и все свои эмоции должны оставлять за порогом офиса.