Давненько Пи Джей так не волновалась: от страха у нее вспотели ладони. Она сидела в приемной доктора Рейнольдса за маленьким журнальным столиком, на котором лежало несколько потрепанных журналов. Всего четыре дня назад она сидела в том же кресле совершенно спокойная и довольная тем, что наконец-то выкроила время для медицинского осмотра. Она здесь не была почти год, ее дважды приглашали за это время. Из-за дел не находилось времени. Она успокаивала себя тем, что многие женщины вообще не бывают у гинеколога годами.
- Мисс Дэвис? Прошу вас, идите за мной.
В дверях стояла секретарь врача. Пи Джей встала и пошла вслед за ней по коридору. Идя позади, она разглядывала казавшуюся несуразной, на ее взгляд, женщину - высокая и плоская, как герой мультфильма, которого только что переехал грузовик. Только следов шин не хватает.
- Посидите здесь, доктор сейчас выйдет.
Пи Джей вошла в кабинет доктора Рейнольдса и села на неудобный диванчик старинной работы. Кабинет был обставлен исключительно антикварной мебелью, резко контрастирующей со стерильно белыми стенами и развешанными на них дипломами в серебристых рамках. Пи Джей ерзала на жестком диване, спрашивая себя, сколько ей придется пробыть здесь. Новая должность (в том, что она ее получит, Пи Джей не сомневалась ни капельки) не позволяла тратить попусту время в приемных.
Дверь открылась, доктор Рейнольдс вошел и сел за дубовый стол, сделанный, видимо, в прошлом столетии, а может быть, и раньше. Скрестив руки, он взглянул на Пи Джей.
- Рад, что вы пришли, мисс Дэвис.
- Полагаю, доктор, вы нашли у меня какие-то отклонения.
Пи Джей хотела побыстрее закончить с этим неприятным делом, вернуться в офис, закончить свои дела, а потом отправиться домой и готовиться к отъезду.
Доктор облокотился на стол и положил на руки подбородок.
- Не буду ходить вокруг да около, - сказал он. - Маммограмма показала у вас опухоль в правой груди.
Пи Джей уставилась на него, уверенная в том, что это ошибка.
- ..и я думаю, ее нужно обследовать, - закончил он.
Подавшись вперед, Пи Джей заглянула ему в глаза. Зрачки за стеклами очков казались не правдоподобно огромными.
- Я чего-то не понимаю… Ведь вы меня недавно обследовали. Ни о каких опухолях тогда и речи не шло.
Он моргнул.
- Я говорил вам, что они не всегда прощупываются.
Прошу вас, мисс Дэвис, не пугайтесь. Возможно, ничего страшного нет. Но мне хотелось бы, чтобы вы сходили к доктору Сент-Джермену, он хирург."
- Хирург?
- Он наверняка назначит биопсию - простая формальность. Никакого повода для беспокойства нет.
- Биопсию?!
- Сестра сейчас вас к нему проводит. Его кабинет прямо по коридору.
Пи Джей смотрела на врача не мигая. Ее вдруг охватил сильный озноб, как будто забыли закрыть дверь кабинета и из коридора потянуло леденящим холодом.
- Доктор Рейнольдс, вы подозреваете у меня рак?
Он улыбнулся.
- Повторяю, не волнуйтесь. Восемьдесят процентов всех опухолей, выявленных маммограммой, - доброкачественные.
Пи Джей опустила глаза и взглянула на свои руки.
- Зачем же тогда делать биопсию? Может, лучше подождать, пока я что-то почувствую? У меня совсем нет времени…
Доктор Рейнольдс слегка наклонился вперед.
- Мисс Дэвис, вы же умная женщина и понимаете, что самый эффективный способ лечения рака груди - это удаление опухоли на ранней стадии болезни.
- Но вы же сказали, что восемьдесят процентов опухолей - доброкачественные.
- Верно, а двадцать процентов - нет.
Пи Джей взглянула на край дубового стола. Она не знала, что сказать еще.
- Сестра проводит вас к доктору Сент-Джермену.
Пи Джей встала, ноги стали тяжелыми.
- Спасибо, доктор, - сказала она и вышла из кабинета.
Сестра предложила ей расстегнуть накрахмаленную хлопчатобумажную рубашку. Пи Джей подчинилась. Она сидела на жесткой медицинской кушетке, и всякий раз, когда пыталась устроиться поудобнее, чувствовала липнущую к ногам холодную клеенку. Пи Джей никак не могла понять, что вообще она здесь делает, никакого рака у нее нет и быть не может. В их семье никто не страдал этой ужасной болезнью, а она читала, что рак груди - наследственное заболевание. Ее явно раздражала здешняя обстановка! Пи Джей было наплевать на высказывания доктора.
Понимала она лишь одно - ее сегодня замучили этими обследованиями. Столько нервов, денег!.. И ради чего? Для профилактики. И зачем она только пошла к гинекологу?!
Послала бы его к черту, как делают многие женщины, и была бы спокойна. Она снова заерзала. Клеенка в очередной раз прилипла к ногам. Ну и холодище здесь!
Дверь открылась.
- Вы мисс Дэвис?
- Да.
Он подошел к ней с папкой в левой руке. Правую протянул Пи Джей.
- Я - доктор Сент-Джерман.
- Очень приятно.
Вдруг Пи Джей поняла, что ее слова прозвучали нелепо. Ей неприятно было его видеть. Доктор был высокий, тощий, в очках с толстыми стеклами. Но больше всего ее огорчило, что он оказался молодым, моложе ее. И рука у него холодная как лед.
- Вы наблюдаетесь у доктора Рейнольдса?
- Да.
- Я хотел бы осмотреть вас, если не возражаете.
Она и рада бы возразить, но тогда возникает вопрос. зачем она вообще сюда пришла.
- Конечно.
Он положил папку на стол и начал ощупывать ее шею.
- Почему вы пошли на прием к доктору Рейнольдсу?
- Я всегда показываюсь ему раз в год.
- Понятно. Лягте на спину, пожалуйста. - Клеенка опять издала этот мерзкий хлюпающий звук. - Вас что-нибудь беспокоит?
- Нет. Я вообще не понимаю, к чему вся эта суматоха.
- Поднимите руку. Вы впервые делали маммограмму?
Он принялся ощупывать ее грудь небольшими круговыми движениями.
- Да.
- Сколько вам лет?
- Сорок пять. Раньше никак не могла собраться.
- Угу.
Он отвел ее руку в сторону.
- Послушайте, доктор, я не понимаю, что вы хотите найти. Доктор Рейнольдс ничего не смог прощупать.
Не отвечая, он отвел в сторону другую руку и занялся другой грудью, потом опять вернулся к правой и начал нажимать ближе к подмышке. Пи Джей показалось, что сейчас он проткнет ее насквозь своими пальцами. Глядя в потолок, она попыталась объяснить себе, почему чувствует себя унизительно. Ее мучил вопрос, есть ли у нее рак.
Врач нажал в последний раз и сказал:
- Пока все, мисс Дэвис, одевайтесь. Жду вас в своем кабинете.
Пи Джей продолжала неподвижно лежать на спине. Она была уверена, что никакой опухоли у нее нет. Почему этот тощий докторишка не хочет сознаться в этом? О Господи, куда только подевались старые, добрые доктора, которые умели обращаться с пациентами и которым безоговорочно доверяли? В уголках глаз появились слезы, которые затем потекли по вискам, падая на злосчастную клеенку. Неужели у нее и вправду рак? О Боже! Неужели отнимут грудь?
Когда Пи Джей вошла в кабинет, доктор Сент-Джермен что-то писал, а на столе лежала раскрытая папка. Он жестом пригласил ее сесть, заканчивая свои записи. Пи Джей глянула на лист. На нем был странный рисунок, внутри которого доктор старательно вырисовывал красный кружок. Пи Джей догадалась - это две груди, а красным фломастером справа от соска изображена опухоль. Она вдруг поняла, что это ее грудь… ее опухоль.
- Считаю, что на нее следует взглянуть как можно скорее, - сказал доктор Сент-Джермен и поставил под рисунком большую печать.
Еще в самом начале трудовой деятельности каких только шрифтов не доводилось видеть Пи Джей. А сколько надписей было прочитано вверх ногами! Сделать это сейчас для нее было пустяком. Надпись гласила: "Патологический статус". Под ней шли три пункта: размер опухоли, уплотнение, тип опухоли.
- Значит, биопсия? - спросила Пи Джей.
Она знала только одного человека, которому делали биопсию. Это был Старый Мак из соседнего отдела. Он страдал раком легких, умер два года назад.
- Да.
- Когда?
- Планирую на понедельник. В больнице Сент-Мэри.
- Мне придется лечь в больницу? Почему так скоро? Я не могу так сразу…
Доктор Сент-Джермен отложил ручку.
- Мисс Дэвис, биопсия - процедура недолгая, но требует анестезии. А насчет того, почему так скоро… Длительный опыт показывает, что такие дела лучше не откладывать.
- Это невозможно, - возразила Пи Джей. - На выходные я собиралась поехать на Лонг-Айленд.
- Мисс Дэвис… - Врач взглянул в медицинскую карту. - Памела… никто не собирается разрушать ваши планы на выходные. Но в понедельник вы должны быть в больнице.
Пи Джей с трудом проглотила комок.
- Прошу вас, - с трудом выговорила она, - зовите меня Пи Джей. Меня все так зовут.
- Хорошо, Пи Джей, - согласился врач и, взяв в руки какой-то листочек бумаги, по-видимому, направление, принялся заполнять его. - Сегодня вам нужно сделать рентген грудной клетки и сдать анализ крови. Сестра позвонит в больницу, вас там будут ждать.
- Сегодня? - удивилась Пи Джей и глянула на часы.
Была уже половина четвертого.
Он перестал писать и посмотрел ей в глаза. Почему она чувствует себя в его присутствии полной идиоткой? Ведь он моложе ее лет на десять.
- Я… мне нужно позвонить на работу, - пробормотала она. - Предупредить, что сегодня меня не будет.
Доктор кивнул и снова взялся за ручку.
- Итак, в понедельник, - сказал он.
- Лучше во вторник, - решительно сказала Пи Джей.
Он взглянул на нее поверх очков.
- В понедельник.
Пи Джей покачала головой.
- В понедельник я не могу. Видите ли, я получила повышение по службе…
- В понедельник, - повторил он.
Лицо Пи Джей вспыхнуло, однако тело оставалось холодным как лед и безжизненным.
- Это так важно?
- Да, это очень важно. Непальпируемые опухоли могут оказаться такими же злокачественными, как и пальпируемые. Кроме того, в самой опухоли и вокруг нее имеются небольшие уплотнения. Их необходимо обследовать.
Пи Джей, поерзав на стуле, спросила:
- А кроме биопсии есть еще способ распознать, какая опухоль?
- Конечно. Игольчатая биопсия. Но в вашем случае я бы предпочел открытую биопсию. Вы делали маммограмму впервые. Поэтому нам ее не с чем сравнить. А открытая биопсия покажет нам, что происходит у вас в груди, каков, например, размер опухоли.
- А разве нельзя увидеть размер на маммограмме? - спросила Пи Джей.
"Черт бы тебя побрал! - зло подумала она. - Интересно, как бы ты реагировал, если бы речь шла о твоей груди".
- Маммограмма может дать неверное представление.
Опухоль может оказаться не такой большой, как на снимке.
- А какая она на снимке? - стиснув руки, спросила Пи Джей.
- Примерно пять сантиметров. Биопсия покажет точнее.
Несколько секунд Пи Джей не могла вымолвить ни слова.
- Доктор… - наконец начала она.
- Что?
- Если опухоль злокачественная, что меня ждет? Вы будете делать… как это… лампектомию?
Он отложил ручку в сторону и, скрестив на груди руки, глянул на нее.
- Лампектомия в последнее время стала довольно популярна, это верно. Однако, боюсь, в вашем случае она ничего не даст.
Во рту у Пи Джей все пересохло.
- Почему?
- Из-за размера. Проще говоря, опухоль слишком большая.
- Но вы же сами сказали, что она может быть меньше, чем кажется на первый взгляд.
- Может быть… А может, и нет. - Он покачал головой. - Я понимаю, как вам тяжело, Пи Джей, но вы должны трезво смотреть на веши. Я редко практикую лампектомию. Предпочитаю более надежный вариант - мастектомию.
"Вот оно", - похолодев, подумала Пи Джей.
- Впрочем, если такой вариант вас не устраивает, можете проконсультироваться еще с кем-нибудь, - продолжал он. - Однако я уверен, любой компетентный хирург предложит вам то же самое.
Пи Джей взглянула на его руки: спокойно лежат на столе, не трясутся, ладони тоже не потеют, не то что у нее.
Огромным усилием воли она попыталась сдержать их дрожь.
- Еще один вопрос, доктор. Если обнаружится, что опухоль злокачественная, вы отнимете грудь, пока я буду находиться под наркозом?
- Как скажете. Можно сделать и так, а можно подождать несколько дней, чтобы вы привыкли к этой мысли.
Пи Джей с недоумением взглянула на него. Интересно, как он это себе представляет? Как можно привыкнуть к такой мысли? Вдруг ей показалось, что она присутствует на съемках клипа о лечении рака груди. Но вся беда в том, что ей отведена роль пациента.
Внутри у нее все похолодело.
- Если опухоль окажется злокачественной, я хочу, чтобы грудь отняли тотчас же.
Врач удивленно взглянул на нее.
- Вас никто не заставляет принимать решение сейчас.
Подумайте об этом до понедельника.
Пи Джей покачала головой.
- Нет, у меня нет времени на раздумья.
- Если, не дай Бог, придется отнимать грудь, - продолжал доктор, - советую подумать и об искусственной груди. Ею можно воспользоваться сразу же после биопсии.
А может быть, вы хотите немного подождать? - добавил он. - Или посоветоваться с косметическим хирургом?
У Пи Джей появилось желание взглянуть на свою грудь, однако она подавила его. Внезапно она почувствовала страшную усталость.
- Искусственную грудь не сравнить с настоящей, - заметила она.
- Это верно. Однако у меня немало пациенток, которые живут с искусственной и не жалуются.
Как он смеет так говорить? Ведь он - мужчина, представитель сильного пола, один из тех, кто боготворит женскую грудь, кто преклоняется перед ней, кто слагает оды в ее честь. И он старается ее успокоить, советует не переживать, если эту восхитительную часть тела отрежут?! Ничего, мол, другую поставят. А мужчины опять будут боготворить ее, и все будет прекрасно. Да как он смеет такое говорить?!
- Думаю, я подожду принимать окончательное решение, - спокойно проговорила она.
Пи Джей и сама удивилась, насколько деловито прозвучал ее голос. Она снова была сама собой - спокойной, сдержанной, бесстрастной женщиной, целиком владеющей ситуацией.
- И еще одно, доктор. Как долго после мастектомии я не смогу работать? Работа в моей жизни занимает важнейшее место.
Слова прозвучали обличительно, словно он был виноват в том, что ей какое-то время придется бездействовать.
Он захлопнул папку и протянул Пи Джей направление.
- Думаю, по крайней мере пару недель.
Пару недель… Что ж, не так уж долго, можно пережить.
- И последнее, доктор, - проговорила она, откашлявшись. - Доктор Рейнольдс сказал, что восемьдесят процентов всех опухолей груди - доброкачественные. Это правда?
- Как правило, да, - ответил доктор, тоже откашлявшись.
Пи Джей, секунду поколебавшись, задала последний вопрос:
- А разве по маммограмме не видно, доброкачественная опухоль или злокачественная?
- Ничего нельзя сказать наверняка, Пи Джей. Это могут показать только результаты биопсии.
Пи Джей сидела в одиночестве в тишине своей гостиной, закутавшись в просторный стеганый халат. Ее знобило, и она изо всех сил пыталась согреться. После посещения врача она поехала в больницу, где сдала необходимые анализы, а затем отправилась домой. Был седьмой час. Из больницы она позвонила Бобу и сказала, что вспомнила о кое-каких неотложных делах, которые необходимо сделать в выходные. Когда он заметил, что дети расстроятся, она почувствовала укор совести, но решения своего не изменила. Она понимала, что ей необходимо побыть одной. О предстоящем она не могла никому рассказать, даже Бобу.
И конечно, не матери. При одной мысли о ней Пи Джей поморщилась. С годами эмоциональная пропасть между ними стала еще глубже.
Не задумываясь Пи Джей прошлась пилочкой по своим и так безупречно отполированным ногтям. Может, позвонить какой-нибудь подруге? Но ни одной близкой подруги у нее не было. Последние двадцать три года она целиком посвятила себя работе, поставив перед собой цель - сделать головокружительную карьеру. Так что трудиться приходилось очень много. А свободное от работы время, если таковое удавалось выкроить, она проводила с мужчиной, с любым мужчиной, от которого хоть мало-мальски зависела ее карьера.
Пи Джей положила ноги на мраморный журнальный столик, а голову - на мягкую диванную подушку ярко-зеленого цвета и принялась вспоминать, с какими мужчинами сталкивала ее жизнь. В семидесятые годы это были молодые, красивые парни, на которых нельзя было не обратить внимание. В основном только что выбившиеся в начальники. Где бы она ни появлялась: в ресторане, на дискотеке, в кино или Центральном парке, ее всегда сопровождал представитель сильного пола, причем лучший представитель. Куда бы они ни направлялись, головы прохожих неизменно поворачивались в их сторону, словно Пи Джей со своим спутником источали этакие флюиды, действующие даже на расстоянии. Сексом она в те годы занималась часто и помногу и получала от него истинное наслаждение.
В восьмидесятые Пи Джей, уже зрелая женщина, стала обращать внимание на мужчин среднего возраста, преуспевших в жизни. Это были владельцы разнообразных компаний и агентств. Они буквально осыпали ее знаками внимания: белые розы, "Дом Периньон", безделушки от Картье… и время от времени - продвижение по службе.
А любовь… Нет, Пи Джей никого не любила. Очень редко приходила мысль, что она лишена чего-то самого главного, но Пи Джей тут же отбрасывала ее от себя и снова погружалась в работу. Работа всегда ждала ее, равно как и очередной мужчина. Этого добра всегда было у нее в избытке. Стоило только поманить пальцем, и они появлялись. Они любили ее, обожали бывать в ее обществе, чтобы все видели, с какой шикарной женщиной они проводят время. Но больше всего им нравилось ее тело.
Пи Джей дотронулась до правой груди, и слезы потекли у нее по щекам. Станут ли они, как прежде, желать ее, когда у нее отнимут грудь? Вряд ли. Кому она будет нужна, обезображенная, почти калека! Неужели теперь ей до конца жизни придется спать в одиночестве?
В последние годы Ни Джей прилагала немало усилий, чтобы оставаться в форме. Но таких, как она, было предостаточно. Клубы были переполнены женщинами за сорок - перезрелыми красавицами, тщетно пытающимися ухватиться за ускользающую молодость. Пи Джей справедливо рассудила, что из всего можно извлечь пользу, и из возраста тоже. Пи Джей оказалась в рядах тех, кто извлекал пользу из собственного возраста. В сорок лет она приобрела сексуальную привлекательность, стала чувственной.
Раньше была красивой, а теперь стала шикарной. И все-таки… И все-таки ничто не могло остановить появление новых морщинок вокруг глаз, которые она когда-то так ненавидела у матери. К сожалению, ничто не могло вытравить из ее тела злосчастную опухоль, которая даже сейчас, пока она дома, забирает в свои цепкие щупальца ее судьбу.
- Вот уж не ожидал застать тебя дома.
Пи Джей подпрыгнула от неожиданности. Она не слышала щелчка замка. В сумраке гостиной стоял Боб.
Сердце у нее отчаянно забилось.
- Как ты меня напугал!
Он подошел к дивану и бросил на него ключи.
- Вот что бывает, когда оставляешь ключи постороннему человеку.