Глава 7
Я хочу тебя любой ценой
Утром Рита попрощалась с Леопольдом и Элеонорой, и отправилась обратно к себе домой. Ей хотелось все обдумать, так как последние события выбили Риту из колеи. Так много жуткого и странного в ее жизни.
Сначала умер ее любимый, затем на приеме она встретила кошмар всей своей жизни, Джона Вэйда. Брюнета с удивительно яркими синими глазами и потрясающе красивой внешностью.
Расскажи она кому-либо, что он ее изнасиловал, ей просто не поверят. Во-первых, потому что она – скандальная журналистка с устоявшейся репутацией стервозной гадины, которая ради выгодного скандала пойдет на все.
Во-вторых, он, судя по всему, миллионер, и к тому же – очень красивый, импозантный мужчина.
На первый взгляд ничего в нем не выдавало маньяка. Вздохнув, Рита Свои нажала педаль газа, поворачивая джип к воротам своих владений. Открыв пультом ворота, она въехала на территорию своего земельного участка.
Большой, полностью современный, но отчего-то такой угрюмый трехэтажный дом. Оставив машину прямо перед домом, даже не удосужившись завезти машину в гараж, она устала, шатаясь, отправилась к себе в комнату.
Пронзительный, ледяной воздух марта стискивал лоб стальным обручем. Ей казалось, что она задыхается – и никак не может вдохнуть достаточно воздуха, будто вдыхала ледяные иголки.
Косо надетое платье, которое ей пожертвовала Элеонора (от ее собственного не осталось почти ничего), туфли натерли ноги. Налице не осталось ни капли косметики. После почти бессонной ночи на лице проявились морщинки, словно ее было не двадцать восемь, а все тридцать восемь лет. Усталая, изможденная, серая. Словно тень прежней "крутой сучки", вращающейся в самом престижном обществе. Правда, лишь в качестве наблюдателя.
Рита вдруг подумала, что работа журналиста тем хороша, что можно смотреть на мир, отгораживаясь от него объективом. И, писать о других гадости. За что тебе никогда ничего не будет. Ну, разве что в суд подадут на газету. А если работаешь в совершенно "желтом" журнальчике, то и риска почти никакого. Сплетни, светские новости, интервью со звездами, изрядно сдобренные ее фирменным ядом и сарказмом.
Некоторое время Рита бродила по дому, уставившись в пустоту, затем поймала себя на том, что ходит, сама не зная, что ей нужно, – и постаралась взять себя в руки.
Неожиданно хрупкая женщина ощутила, настолько одинокой она себя тут чувствует. Дом сразу же показался ей непозволительно огромным.
"Интересно, а как живут владельцы замков? Ведь такую территорию очень сложно проконтролировать. В какой-нибудь заброшенной башне может проживать целый цыганский табор, а ты об этом никогда и не узнаешь", – женщина нервически хихикнула. Затем буквально затряслась от смеха, переходящего в сдавленные рыдания, облокотившись спиной о стенку в коридоре, а затем медленно съехав по ней на пол.
Закрыв лицо руками, она плакала, ощущая, как стекают по щекам слезы, проникая сквозь тонкие пальцы.
Она ощущала ужасную тяжесть на душе и пустоту в мыслях. Словно все ее ощущения застыли, замороженные, и она ничего не может решать, пока не разберется с тем, что произошло.
– Но я не могу, – тихо шепнула она, чувствуя себя маленькой девочкой, которая не может решить, что ей делать, пока не прикажут родители или не даст совет кто-то более старый и мудрый.
"Но Антуана уже нет. А он лучше всех умел тебя утешить и дать дельный совет. Только я к его советам никогда не прислушивалась", – искривив губы в улыбке, полной горечи, она встала и отправилась в кухню.
По пути взглянула в зеркало, висевшее на стене, и поморщилась: настолько ужасно она выглядела.
Но на данный момент собственная внешность была у красавицы на последнем месте.
"Хорошо, что сегодня только суббота. Я могу отдохнуть и подумать над тем, как жить дальше", – криво усмехнувшись, она заварила кофе в кофеварке и устроилась на кухонном мягком уголке с большой чашкой любимого напитка, цвет которого, по ее мнению, отражал все горести этого мира, подсластила жидкость оттенка мазута двумя кусочками сахара и уставилась в окно.
Желудок заурчал, требуя чего-то более актуального в это раннее утро, чем кофе, особенно после вчерашних переживаний. Да и от кофе он только заболел.
Тяжело вздохнув, она отправилась готовить себе яичницу с колбасой и салат. Эти привычные действия успокаивали.
Позавтракав и закинув посуду в посудомоечную машину, она отправилась в гостиную, где обстановка была нарочито-официальной, но отправляться в свою комнату ей совершенно не хотелось.
Слишком много там было непрошенных воспоминаний.
Ведь последние годы Антуан практически жил у нее, так как она переезжать к нему отказывалась, мотивируя это тем, что это шокирующе и неприлично. Но на самом деле хотела сохранить свою самостоятельность. Словно ее дом был формочкой, а она застыла в нем, как желе. Чтобы только не меняться.
– Я бы сейчас изменилась, Антуан, застыв, опустив голову, на золотистом диване, проговорила она, глядя перед собой застывшим взглядом. – Правда, я бы сломала себя ради того, чтобы только лишь быть с тобой. Ты меня всегда поддерживал, ты всегда был моей опорой. Только сейчас я поняла, насколько мне необходима твоя поддержка, твоя любовь, – она застонала и облокотилась спиной о диван. Мягкий и одновременно упругий, он привычно подстроился под ее тело.
Ее большие глаза, сейчас ставшие темно-голубыми, потемнели от боли, сохраняя свою недавнюю влажность, как земля после дождя.
Она чувствовала, что вот-вот снова заплачет.
– Как жестоко и несправедливо, что я только сейчас это поняла!
Женщина встала и прошлась по большой комнате. Мягкий ковер приглушал ее шаги.
– Ну, вот, я уже разговариваю сама с собой!
Неожиданно раздался звонок. Вздрогнув, Рита несколько раз оглянулась, пока не заметила брошенную на столик сумочку.
Лихорадочно порывшей в нее, она обнаружила мобильный, молясь, чтобы это не оказались де Ноблэ. Разговаривать с ними сегодня ей совершенно не хотелось, особенно, конечно же, с Леопольдом.
Номер оказался незнакомым. Пожав плечами, она поднесла трубку к уху.
– Доброе утро, моя красавица! – прозвучавший голос заставил ее застыть и словно потеряться в этом ужасном мгновении. – Ты меня узнала? Думаю, что узнала…
– Джон Вэйд, – прошептала она, сама чувствуя, каким испуганным стал ее голос. Словно она опять превратилась в хрупкого подростка, очутившегося перед безжалостным насильником.
– У тебя прекрасная память, моя крошка, – глумливо продолжил он. – Хотя, должен сказать, я удивлен. Судя по твоему образу жизни, у тебя должно быть так много мужчин, что ты просто обязана их путать! Впрочем, возможно я тебя и недооценил.
Рита собрала остатки своего самообладания, заставив себя снова заговорить с ним: – Чего ты хочешь?
– О, я много чего хочу, – многозначительно произнес он, хмыкнув. – Но звоню я тебе лишь по одному поводу. Видишь ли, теперь я владелец "Женских штучек", этого тупого и похабного журнальчика.
– Если он такой плохой, зачем было его покупать? – Рита с радостью убедилась, что уже почти взяла себя в руки.
"Все-таки я уже больше не та девушка, которую он… Теперь я способна дать ему отпор, такой, какой ему даже и не снился!"
– Потому что сейчас этот бред довольно неплохо покупается, – охотно пояснил он. – Так вот, я хотел поинтересоваться – в понедельник ты явишься на работу?
– Я всегда вовремя прихожу на работу и редко ее пропускаю, – зло отозвалась она, не понимая, к чему он клонит.
– Я уволил твоего бывшего начальника. Теперь вместо него некоторое время начальником побуду я. Пока не смогу убедиться, что журнал не развалится. Затем, если меня удовлетворит твоя компетентность, сделаю тебя главной. Точнее, дам тебе полную свободу действий – и ты больше ни перед кем не будешь отчитываться. Также у тебя появится свободный график работы. Да и зарплату я тебе повышу… Если ты меня удовлетворишь… – совсем не прозрачный намек в его вдруг севшем голосе. – Как я вчера убедился, ты это прекрасно умеешь делать. Жаль, что это стоило мне ссоры с де Ноблэ. Хотя они были мне не слишком нужны. Иначе за такую подставу мне пришлось бы тебя убить, моя дорогая. – Он говорил ровным, каким-то даже отрешенным голосом. – Так как, я могу рассчитывать на твое присутствие на рабочем месте? Учти, в любом случае с журналом ты связана контрактом еще на три месяца. Попробуешь сбежать – я устрою грандиозный скандал и подам на тебя в суд. И тогда на своей дальнейшей карьере сможешь поставить крест. Могильный.
– Я приду, – сглотнув, стараясь говорить так же холодно и спокойно, произнесла она, чувствуя, как дрожат и холодеют руки.
– Умница! Кажется, ты нравишься мне все больше и больше! – ехидно проговорил мужчина. – Хорошо, приходи на десять, все равно раньше я и не приду. Если задержусь, жди. До встречи, моя сладкая красавица с узенькой дырочкой! Интересно, как ты добиваешься, чтобы в твоем возрасте под тридцать у тебя по-прежнему оставалось не растраханное влагалище? Вагинальными шариками его тренируешь или упражнения специальные делаешь, как проститутки Таиланда?
Засмеявшись, он швырнул трубку. Ей в ухо ударили гудки.
Скривившись, она швырнула мобильный на диван, вспомнив, как уже разбила один вчера. Этот был последним.
– Господи, за что мне это! – патетически воскликнула она, закрывая голову руками. – Нет, я этого не выдержу!
Некоторое время Рита металась по комнате, затем решила принять успокаивающую ванную.
Огромная джакузи с несколькими каплями иланг-иланга и розмариновой солью для ванн, подарили ей ощущения покоя.
Она долго отмокала, хотя понимала, что грязь, налипшую на душу, невозможно будет смыть.
Рита постаралась отрешиться от всех мыслей, которые ее беспокоили.
Отчасти ей это даже удалось.
Выйдя из ванной, женщина намазалась кремом, смазав и лицо, и тело. Любовно расчесав длинные густые волосы, она завернула их полотенцем, и также накинула халат.
Посвежевшая, репортерша отправилась отдохнуть: почитать что-нибудь перед сном и посмотреть телевизор.
Убрав остатки крема с лица, она заплела волосы в две косички, чтобы они не путались, как делала каждый вечер, неважно, в каком она была состоянии и уже потянулась за пультом, развалившись на своем диване в комнате, когда услышала звонок в дверь.
Удивленно нахмурившись и ощутив тревогу (сразу же пришли в голову мысли насчет Джона Вэйда), она нервно глянула на пульт сигнализации, но все было в порядке. Увеличив изображение на экране, она со вздохом облегчения и с некоторым удивлением увидела, что ее навестил Гарри Джонс.
Подняв трубку, Рита раздраженно произнесла: – Сейчас открою! И нажала кнопку, автоматически открывающую ворота во дворе.
Затем кинулась к себе, надела другой халат, более яркий и, плюнув на все, накрыла полотенцем голову, так как на улице было еще очень холодно.
Она подошла к входной двери и открыла ее. Парень уже нетерпеливо переминался на пороге, просительно глядя на нее яркими зелеными глазами.
Рита изумилась, увидев его в обычных джинсах, рубашке и небрежно расстегнутой черной кожаной куртке. Хотя и была уверена, что эти на вид "обычные" вещи были куплены в самых дорогих магазинах и стоили бешеных денег. Впрочем, без видимых глазу ярлыков журналистка обычно плохо разбиралась, что именно от Армани, а что, например, Прада.
– Привет, входи, – Рита была настолько усталой, что совершенно не было сил его выгонять.
– У тебя чудесный дом, правда, мрачноватый и очень сильно на отшибе, – заметил он, снимая туфли и надевая пододвинутые нею большие тапочки.
– Можно подумать, ты тут раньше не был, – фыркнула она.
Парень слегка покраснел:
– Да, был, только в первый раз я на дом не обращал внимание.
– Ну-ну, – Рита оценивающе глянула на него, затем устало поморщилась, отшвырнула куда-то полотенце и быстрым шагом направилась в гостиную. Гарри следовал за ней, стараясь не отставать.
Краем глаза, оборачиваясь, она заметила, что он пялится на ее ножки, но вместо какой-то гордости, ощутила лишь пустоту и усталость.
– Ты плохо выглядишь, – заметил он, садясь на мягкое кресло возле окна. Она включила свет – и большая люстра с хрустальными подвесками многократно отразила яркий электрический свет. – Ты в косметике и без – это два совершенно разных человека! Прямо испугаться можно.
– Ты пришел сюда ради того, чтобы наговорить мне гадостей? – агрессивно воскликнула Рита. – И ради этого столько шел пешком от ближайшей автобусной остановки? Кстати, почему ты не на машине? Ты ж у нас как-никак Звезда! – ядовито добавила она, сверля его ставшими ярко-зелеными глазами. – Тебе по статусу Мазерати положен. Или, на худой конец, Феррари или Лимузин.
– Мне ж только семнадцать, у меня еще прав нет. А показывать своему водителю, куда я еду, я не хотел. Я оставил машину с водителем возле вашего супермаркета, так что я шел всего минут тридцать. Хотя дорога, ведущая к твоему особняку, совершенно ужасная!
– Знаю, – вздохнула женщина, – все никак не соберусь починить, хотя этим должно государство заниматься, но и у них, я так понимаю, руки никак не доходят… Подожди, дай угадаю! Ты пришел ко мне поговорить о качестве моей дороги? – язвительно заметила она. – Или чайку попить? Сомневаюсь, что ты снова захочешь давать мне интервью.
– Упаси меня Бог! – истово перекрестился парень с отличной фигурой, подчеркиваемой даже этой незамысловатой одеждой. Он улыбнулся мило и обезоруживающе.
– Извини, что сказал тебе эту глупость.
Рита недоверчиво приподняла бровь, затем отправилась в кухню готовить чай, чтобы успокоиться. Хотя ее и подмывало добавить туда стрихнина. Риту остановило лишь то, что стрихнина у нее как раз и не было. Пришлось ограничиться сахаром.
С трудом удержавшись от желания плюнуть ему в чай, Рита красиво сервировала поднос, положила вазочку с печеньем – и отнесла его в гостиную.
Гарри улыбнулся и сразу же взялся за чашку – она только понадеялась, что он обожжется.
Они молча пили зеленый чай. Поставив чашку на поднос, где уже стояла его пустая чашка, Рита утомленно откинулась на спинку дивана, провела ладонью по лбу: – Чего ты хочешь? – наконец вырвалось у нее. – Кажется, я тебя в гости не звала!
Гарри словно бы смутился, опустив взгляд, глядя на одну точку в полу.
Женщина раздраженно фыркнула и, придвинувшись к нему, подняла пальцами его подбородок: – Почему ты на меня не смотришь? Смотри мне в глаза!
Он глянул на нее, покраснел и отодвинулся, затем отвернулся, глядя в сторону. Потом снова уставился на нее со странным выражением, почти обожествляя: – Я хочу… Я пришел. Я хотел бы, чтобы мы встречались, – путано, но под конец твердо заявил он.
– О чем ты?! Ты только ребенок! А мне уже двадцать восемь лет! Ты вообще думаешь, о чем говоришь?
– Да ладно! Когда ты спала со мной, ты не заглядывала в мой паспорт! Только мне между ног, – раздраженно прошипел он.
– Я спала с тобой только из жалости! – презрительно процедила она, буквально трясясь от ярости.
– Да ну? И часто ты проводишь подобные благотворительные акции? Бомжам и жертвам политических репрессий – скидка?
Вскочив, Рита накинулась на него, ударяя кулачками в грудь, но мгновенно очутилась под сильным парнем. Стискивая ее руки, подняв их вверх, он буквально улегся на нее. Яркие глаза горелым зеленым пламенем.
– Если бы тебе было хотя бы двадцать один… – прохрипела она, пытаясь если не вырваться, то хотя бы устроиться поудобнее.
– Мне когда-нибудь еще будет двадцать один. А тебе уже нет.
– Да как ты смеешь?! Врываешься ко мне, обсыпаешь гнусностями, поливаешь дерьмом, и еще считаешь, что это – лучшее средство соблазнения?! – буквально заорала она, пытаясь пнуть его коленом в пах. Но парень ловко увернулся. Перехватив ее запястья одной рукой, второй он начал развязывать ее халат, затем откинул его и, тяжело задышав, уставился на восхитительную грудь и тонкую талию.
Раздвинув ее ноги коленом, он с лихорадочной быстротой расстегнул ширинку, высвободил уже ноющий от возбуждения член и грубо вошел, снова перехватив ее руки своими руками.
– Отпусти! – она дико сверкнула глазами и начала извиваться под ним. – Какой же ты все-таки подонок!
– Да ну?! – он ухмыльнулся, двигаясь над ней с ярко блестевшими глазами, растрепавшимися волосами и заалевшими губами. – А почему ты стала вдруг такой влажной?
Склонившись, он освободил ее руки, но мгновенно схватил за грудь, начав ласкать ее круговыми движениями.
Она застонала, сдаваясь, двигаясь ему навстречу, обхватывая его ногами.
Ей действительно хотелось забыться, хотя бы таким образом. И почему-то действия Гарри совершенно не ассоциировались у нее с изнасилованием, пусть даже она поначалу и пыталась сопротивляться. В то же время как когда она спала с Джоном совсем недавно, не сопротивляясь, его движения вызывали у нее лишь страх и отвращение.
Опустив одну руку, он начал стимулировать ее клитор, другой продолжал ласкать ее грудь, точнее возбужденный сосок. Он ускорил движения – и вскоре они оба кончили, содрогаясь от блаженства, выплескивая друг в друга свою боль.
Они лежали рядом, отдыхая от бурного секса, и постепенно успокаиваясь.
– Зачем ты это сделал? – проговорила Рита, поворачиваясь к нему.
– Потому что хотел. Я постоянно о тебе думаю, – признался он. – С тех пор, как мы переспали. Раньше я тоже часто о тебе думал, но скорее о том, как хорошо было бы тебя придушить. А теперь все иначе.
– Гарри, ты чересчур молод для меня! Это ненормально, – снова попыталась она его образумить.
– Да перестань! – взорвался он. – Сколько можно талдычить одно и то же! Ты только что показала, что я тебе нравлюсь! Хотя бы как любовник. Я вовсе не требую от тебя страсти навеки. Да и сам не слишком верю в длительные чувства.
Глаза женщины потемнели, став темно-серыми.
– Прекрасно! Ты хочешь использовать меня, пока я тебе не надоем?
Он отвел взгляд.
– Я просто хочу быть с тобой. Неужели это так сложно понять? – забормотал Гарри.
– Я не хочу таких отношений! И, повторюсь, ты слишком юн для меня.
– Гели ты не будешь со мной, я подам на тебя в суд. За совращение. Я ведь несовершеннолетний! – глядя на нее почти обезумевшим взглядом, с яростью проговорил он. Он буквально пылал от гнева.
Риту передернуло.
– И что, ты на это пойдешь?! На скандал? Мало вашему семейству скандалов…
– Любой скандал – популярность, – заметил он, не открывая от нее взгляда. – И, да, я на это пойду. Ты мне нужна, – его губы с неожиданной нежностью коснулись ее щеки.
– У меня совершенно нет времени разыгрывать для тебя родную мамочку, – дернувшись, чтобы избежать поцелуя в шею, сказала Рита.
Молниеносно протянув руку, он стиснул ее шею, его глаза сощурились.
– Не смей упоминать мою мать! Именно такие как ты довели ее до самоубийства! И ты тоже писала про нее гадкие статейки!
– Перестань, ты задушишь меня! – женщина дернулась, но его пальцы только сжались сильнее.
С нарастающим ужасом Рита поняла, что он действительно может ее придушить. Кислорода не хватало, шея болела, перед глазами появился темно-серый туман, сознание постепенно отключалось.
Неожиданно он разжал пальцы и подхватил падающее тело.