Замечания и выводы
Замечания: 1) С.А. Плетнёва полагает, что границами летописного Поля Половецкого были Днепр на западе и Волга на востоке, как указано в летописи в 1152 году. Описывая поход князя Юрия Долгорукого против киевского князя Изяслава Мстиславовича, летописец пишет, что в качестве его союзников выступили не только токсобичи и отперлюевы, но и другие племена, однако не все, а лишь те, чьи кочевья находились между Волгой и Днепром: "отперлюеве и токсобичи и вся Половецкая земля что же меж Волгою и Днъепромъ пойдоша.." – пишет летописец под 1152 г. (Полное собрание русских летописей. М., 1962, с. 455). Половецкая земля была и за Днепром, ибо на Руси не различали половцев и куманов – "кумане рекше (то есть) половци" – замечает летописец ещё в 1096 году.
2) Мнение некоторых историков о том, что самоназванием половцев хана Атрака, пришедших в 1118 году в Грузию, был этноним "кипчаки", ибо их так называли грузинские источники (Мургулия, Шушанин, 1998, с. 33, 93) ошибочно. Получается, что половцы держали свое самоназвание в секрете от русинов (самоназвание населения Древней Руси), а вот в Грузии свой секрет раскрыли. Никакого секрета нет: просто в Грузии, Армении и Ширване (Азербайджан) благодаря географической близости господствовала мусульманская (восточная) традиция называть кипчаками тех кочевников, которые на Руси, в Византии и в Центральной Европе были известны как половцы/куманы.
3) Куманы и их страна Кумания известны лишь одному арабскому исследователю, правда находившемуся на службе у короля Сицилии Рожера II и жившему в Палермо. Он, Абу Абдаллах аль Идриси (1100–1164 гг.), единственный из всех современных ему авторов, сообщил о делении Кумании на части – Белую Куманию (Куманийя аль Байда) и Чёрную Куманию (Куманийя ас Сауда), применив тюркскую традицию цветового обозначения сторон. Так полагали историк Б.А. Рыбаков и вслед за ним археолог С. Плетнёва (Плетнёва, 2010, с. 112). Исследования Коноваловой творчества этого арабского географа показали, что Черной и Белой Куманиями аль Идриси называл пограничные с Куманией города других стран (например, Белой Куманией им был назван византийский город Матлука, который находился близ известной Тмутаракани; истинное название и местонахождение города Чёрная Кумания не определены), а вот саму страну Куманию ("ард ал-Куманийа") он описал как единое целое (Коновалова, 1999, с. 181–182).
Выводы к первой и второй частям книги или ответ на вопрос "кыпчаки, половцы, куманы и куны – один народ, т. е. этнос? Или это разные, соответственно их этнонимам, этносы?
Анализ этнического состава населения Дешт-и Кипчака и Поля Половецкого показал:
1) Из 11 племён в Западном Дешт-и Кипчаке и 18 (названными выше арабскими авторами не указаны известные в Хорезме племена уран и югур) – Восточном (по Кумекову) общими для обеих частей были 6 племенных групп – бурджоглы, дурут (дортоба или тортоба), йетоба, караборикли, токсоба и эльбурли (ильбари, ольбури).
2) Из 19 этнонимов и эпонимов (личное имя-этноним) в Поле Половецком, 7 совпадают с этнонимами Дешт-и Кипчака, в том числе бурновичи (эльбурли), бурчевичи (бурджогли), етобичи (йетоба), кулобичи (кулабаалы в Западном Кыпчаке), тёртробичи (дуруг, тортоба), токсобичи (токсоба) и емякове (йемек в Восточном Кипчаке).
3) Возможно, башкуртам Дешт-и Кипчака соответствует племя хана Башкурта в Поле Половецком, а аль асам – племя Асопы; куманы соответствуют куманлу Восточного Кыпчака. В этнониме "куманлу" ("куманлы") присутствует тюркский аффикс "лу, ли, лы" (ему в русском языке соответсвует окончание "ец", "цы") означающий принадлежность человека или этноса к определённой местности или стране, например, Испания – испанец, испанцы, Канада – канадцы и т. д. В данном случае, "лу" означает принадлежность к местности: куманлу – куманцы или куманлинцы, т. е. жители местности Лебяжье, лебединцы. Но возможно куманлу – этноним, производный от имени Куман? Может быть, это племя было названо соседними племенами по имени их хана или родоначальника?
Подобно куманлы в восточном Кипчаке, в источниках упоминаются канглы (у Рубрука – кангиты), существующие и в настоящее время в составе казахского, узбекского, башкирского и ногайского народов в качестве субэтнической группы канглы. Основа их этнонима "канг" – производное от гидроними Канг (древнее название среднего и нижнего течения Сыр-Дарьи) и название древнего государства на берегах этой реки – Кангха или Кангюй. В середине X века византийский император Константин Багрянородный в своём сочинении "Об управлении империей", описывая этнический состав печенегов, отметил среди восьми их племён три почитаемых (очевидно главных), называемых "кангар". Историкам известно, что печенеги обитали на берегах Сыр-Дарьи, откуда в Причерноморье их вытеснили огузы (узы или торки). Торки вытеснили печенегов, торков – кыпчаки, а этноним с основой канг – кангар (ар, т. е. "человек" Канга), канглы, т. е. канглийцы, – остался. Правда, этносы – его носители были разные, хотя и родственные этнически. Да и территория расселения их потомков кардинально изменилась.
4) Совпадение известного в Южной Руси хана Котяна с этнонимом котан в Западном Кипчаке очевидно случайно: правильно имя звучит "Кутан", что значит "счастливый" ("Древнетюркский словарь", 1969.), как известно, Котян являлся ханом племени дурут (Ибн Халдун), в летописи – тёртробичей (дурут, т. е. дорт / торт – "четыре" соответственно в западном и восточном наречии древнетюркского языка). Не исключена ошибка арабского источника: ведь Поле Половецкое на Востоке включалось в состав Дашт-и Кыпчака, и имя хана могло быть принятым за этноним.
5) Нигде в перечне племён нет этнонима "кыпчак", как нет ни "сары", ни "куны", ни "каи". Этническая идентификация башкуртов, баджна, асов (ясов), узов (торки) известна. Так же известно, что йемек (емекове) – кимаки, "дуруг из кипчаков, а токсоба из татар". Известные в Хорезме югуры, потомки группы уйгуров, пришедших после падения Уйгурского каганата (840 г.) в государство кимаков, а племя уран, по мнению Ахинжанова, было из состава каи, которых он считал кимаками. Но возможно, что племя уран в начале XI века входило в состав каи, после их ухода на запад – вошли в состав токсоба, токусоба, т. е. "девять племён", ведь каи и токсоба были татарского, т. е. монгольского происхождения, что способствовало их слиянию.
Кто же были остальные племена, обитавшие в Дашт-и Кыпчаке и в Поле Половецком? Точно известно одно: и кыпчаки, и куны являлись объединением нескольких племён; предки кыпчаков – сиры состояли из шести племён (названия не известны), что касается кунов, то аль Марвази, называя их группой племён, не назвал ни их названий, ни их числа. О сары подобной информации вообще нет. Первоначально, судя по информации древнерусских, византийских и венгерских источников, Поле Половецкое было заселено племенами куманов, сары, кунов и каи, чьи этнонимы в Дешт-и Кипчаке не известны. Общие с дештикипчакскими этнонимы появились в причерноморских степях много позже прихода "первой волны" восточно-тюркских племён: бурчевичи упоминаются в 1097 году, бурновичи в 1127, токсобичи в 1147, емякове в 1184, тёртробичи– 1185 году. Возможно, была ещё одна "очередная волна" пришельцев с Востока, на этот раз из Дешт-и Кипчака, примерно в годы их упоминания в источнике. А возможна простая путаница в распределении племён в Дешт-и Кипчаке, допущенная в восточных источниках их авторами.
Особый интерес вызывает развитие художественного мастерства в изготовлении каменных статуй в Поле Половецком, ведь каменные изваяния в Дешт-и Кипчаке примитивны и не отличаются тщательностью и индивидуальностью в изображении лиц. Что это: естественное эволюция творчества тех же мастеров или сменились мастера? Древнетюркские каменные изваяния VI–VIII вв. известны лишь в Семиречье, Прииртышье, Туве, Алтае и в Монголии. В IX–XII веках к этим статуям добавились кыпчакские – в Центральном Казахстане (Ермоленко, 2004) и половецкие в Северном Причерноморье (Плетнёва, 1974; Чариков, 1979). Какие конкретно племена ставили статуи в Поле Половецком? Ответ специалиста по казахстанским каменным изваяниям неутешителен, но справедливый:
"Ввиду слабой изученности памятников средневековых кочевников, не представляется возможным убедительно соотнести изваяния с конкретными племенами, известными по письменными источникам, поэтому определения "древнетюркский" и "кыпчакский" в значительной мере условны" (Ермоленко, 2004, с. 69).
Добавлю, что в данном случае подобные наименования памятников означают время установок статуй, а не этническую принадлежность их авторов. Но всё же кое-что можно установить. Сравнение половецких изваяний с их характерной особенностью – изображения мужчин и женщин с сосудом в обеих руках – с подобными статуями других тюркских племён показало, что наибольшее их число было обнаружено в Семиречье (38 из 79) и Туве (22 статуи), и всего лишь 8 статуй в Прииртышье (Чариков, 1979, с. 180–185). На территории Северного Алтая, куда бежали сиры/сеяньто – предки кыпчаков, подобных статуй нет, а Семиречье и Тува не входили в Дешт-и Кипчак. У древних тюрков ("туцзюе" китайских династийных хроник) установка статуй (как правило, мужчин с оружием) и балбалов обозначала почитание каганов и их боевые деяния, т. е. это был ярко выраженный воинский культ. У тюрков же Западно-Тюркского каганата (603–658 гг.) культ почитания военной доблести постепенно переходит к культу предков. Уже в Тюргешском каганате (699–766 гг.) "это не воинский культ, а почитание предков, так как наряду с мужскими статуями широко распространяются женские фигуры; установка же балбалов по числу убитых врагов почти не практиковалась" (Худяков, 1999, с. 135–136).
Таким образом, широкое распространение женских фигур половецких и тюргешских (в Чуйской долине, в Семиречье, где был центр Тюргешского каганата) изваяний даёт основание полагать, что именно из Семиречья пришли сары/половцы (тюргеши подразделялись на две этно-административные группы – сары и кара). В Чуйской же долине найдено наибольшее количество статуй с изображением сосуда в обеих руках, что укрепляет уверенность о приходе половцев оттуда. Семантика сосудов трактуется по-разному: тюркский поминальный обычай с сосудом крепкого напитка или же манихейский обряд, по которому священная вода в сосуде помогает выйти душе из тела; в обоих случаях, чтобы не пролить священную жидкость, сосуд держат обеими руками (Ермоленко, 2004, с. 46).
Распространение в Семиречье ислама вытесняло старую религию и традицию установки статуй, что способствовало уходу противников принятия новой религии, в том числе мастеров по изготовлению памятников на запад. Эти памятники и обозначили их расселение на новой родине. По данным видного исследователя половецких изваяний С.А. Плетнёвой (Плетнёва, 1974), районы скопления каменных статуй совпадают с территорией, прежде всего, донецких и северо-кавказких половцев, затем с землями приднепровских и лукоморских. Донецкие половцы – это, очевидно, племенное объединение хана Шарукана и его потомков, в том числе и Атрака, уведшего часть племён на Северный Кавказ и в Грузию; после его ухода из Грузии, часть его соплеменников осталась в Предкавказье, часть вернулась на прежнюю территорию. Приднепровские и лукоморские половцы также хорошо известные в летописи объединения ханов Боняка и Тугоркана и их потомков. Это были племена "первой волны" мигрантов – шары (сары) во главе с ханом Блушем, и позже, со знаменитым Шаруканом "Старым" и, возможно, куны. Из их состава выделились родовые группы – кланы с характерными эпонимами и этнонимами, неизвестные в Дешт-и Кипчаке: Аепа, Алтынопа, Китанопа, улашевичи, отперлюеве, тарголове и другие.
С одной стороны принято считать, что по данным археологии в XII веке кыпчаки подразделялись на "пять основных групп: алтае-сибирскую, урало-казахстанскую, подонско-северо-кавказскую, днепрово-крымскую и дунайско-балканскую" группы (Кляшторный, том 13, 2008, с. 746–747), т. е. кыпчаки и половцы считаются единым народом. С другой стороны, известный тюрколог С.Е. Малов считает, что "кыпчаки и половцы не полностью одно и то же", ему вторит историк А.И. Попов: "полностью отождествлять половцев и кыпчаков нельзя" (Попов, 1949, примечание № 1 и примечание на странице 98), хотя, не объясняя почему. С.Г. Кляшторный полагает, что это вообще разные племенные (именно племенные) группы (Кляшторный, Савинов, 2005, с. 125–142).
Я согласен с их мнением (особенно, с мнением С.Г. Кляшторного) и объясняю почему: племена разного происхождения и разных, хотя и близких культур, при отсутствии государства не могут создать единое этническое самосознание, без которого не мыслим этнос. Единое этническое самосознание фиксируется в общем самоназвании – этнониме, которого здесь не было. У кыпчаков и половцев характерным, как для кочевников того времени, было родоплеменное самосознание. Следовательно, и кыпчаки, и половцы, и куманы, и куны – разные, хотя и родственные, племенные общности. Этническая близость сделала кыпчаков, половцев и куманов в представлении историков и археологов единым этносом, а их разные этнонимы представлялись ими как названия (этниконы) одного этноса, данные им в разных странах: этноним "кыпчаки" – в восточных, прежде всего, арабо-персидских источниках, "половцы" – в древнерусских летописях; эту же роль играли этнонимы: "куманы" – в византийских и "куны" – в венгерских хрониках. До сих пор в исторической и археологической литературе принято отождествлять куманов с половцами, а последних считают западной ветвью кыпчаков, но это не так. Совпадение половецких этнонимов с названиями племён Дешт-и Кыпчака не является доказательством, что они кыпчаки. Ведь далеко не все племена Дешт-и Кыпчака были кыпчаками – племя токсоба (токсобичи русских источников), например, по свидетельству арабского автора Ибн Халдуна, было не кыпчакского, а "татарского" происхождения.
Нашествие монголов
В половецкой степи накануне монгольского нашествия, по мнению С.А. Плетнёвой, насчитывалось не менее семи "группировок", в том числе в Крыму, Поволжье, Предкавказье (Плетнёва, 2010, с. 183). Первыми (в 1222 г.) силу монгольских кривых мечей испытали на себе аланы и половцы, кочевавшие по соседству с ними. Кыпчаки (так половцев называли арабские авторы) объединились с аланами и достойно встретили тумены Субудая, Джебэ-нойона и Тогучара. Они, по словам Ибн ал– Асира (Иззадин Абу-ль-Хасан Ибн ал-Асир, 1160–1233, в своём труде "Полный свод истории" описал многие события, современником которых он был), "сообща сразились с войском монголов; никто из них не остался победителем". Тогда монголы послали к кыпчакам (половцам) людей из тумена (возможно, из кыпчаков, перешедших на сторону монголов, каких было немало) сказать: "мы и вы одного рода, а эти аланы не из ваших, так что вам нечего помогать им…" и обещали одарить их, если кыпчаки оставят аланов без помощи. Кыпчаки приняли дары монголов, заключили с ними мир и разошлись по своим кочевьям. Разбив алан, монголы направились в кыпчакские кочевья и разгромили их, "и отобрали вдвое больше того, что перед тем дали" (Ибн ал-Асир).
Переправившись через Керченский пролив, монголы прошли в Крым и взяли город Сугдею (с 1319 года известен на Руси под названием Сурож, современный Судак), находившийся под контролем половцев, и вышли в причерноморские степи. Неоднократно терпевшие поражения половцы обратились за помощью к русским князям. Их представитель хан Кутан (в летописи – Котян), тесть известного на Руси князя Мстислава Удатного ("Удачливый"), обратился к князям с просьбой о помощи, заключив её словами: "Аще не поможете нам, мы ныне изсечены быхом, а вы наутрее изсечены будете" (Плетнёва, 2010, с.186). Так на Руси от половцев узнали о татарах ("татар" на древнетюркском языке означает: тат – "чужой", ар – "муж", с 731 года так тюркские племена называли монголов, от них это название монголов переняли в мусульманских и европейских странах).
Отсутствие единого руководства в союзных русско-половецких силах привело к несогласованности действий, а соперничество князей, отсутствие военной стойкости и неверности союзнического долгу у половцев привело союзников к разгрому. Кстати, о неверности половцев, по крайней мере, их вождей, писала Анна Комнина, полагавшая, что "склонность куманов к обману", их "непостоянство и изменчивость" были "как бы их неким природным свойством". Другие современники своими рассказами подтвердили это мнение Анны Комниной. Кроме рассказа Ибн аль Асира о событиях на Северном Кавказе, где половцы предали своих союзников-алан перед решающим боем с монголами, у другого историка, автора "Сборника летописей" Фазлаллаха ибн Абу-ль-Хайра Рашид-ад-Дина (1247–1318 гг.) есть повествование о подобном поведении половцев за Кавказским горным хребтом – в Ширване (ныне часть Азербайджана) и Грузии. В 1220 году монголы завоевали Хорезм, последний хорезмшах Мухаммад назначил своим преемником своего сына Джалал ад-Дина Манкбурны и в том же году бесславно умер. Джалал ад-Дин Манкбурны первоначально успешно воевал с монголами, но затем был ими разбит. После долгих скитаний он сумел собрать войско и направился в Ширван и Грузию. Его вторжение обеспокоило правителей этих и соседних стран; они договорились о союзе против захватчиков. Союзники объединили свои войска и встретились с армией Джалал ад-Дина Манкбурны близ крепости Гарни (1226 г.). А в грузинских войсках служило множество половцев. Перед сражением Джалал ад-Дин Манкбурны решил осмотреть войска врагов. Он "выехал на холм и увидел знамёна кипчаков с двадцатью тысячами людей. Тогда он послал своего сподвижника Кушкара с подарками к предводителю кипчаков с целью уговорить их покинуть поле боя. Кипчаки отошли в сторону" и союзники были разбиты (Шаниязов, 1974, примечание 150, с. 69). Очевидно, ненадёжность и вероломство половцев было хорошо известно во всех странах, где их знали.
После победы на Калке монгольские полководцы Субудай и Джебэ-нойон направили свои тумены в Волжскую Булгарию. Однако там монголы потерпели поражение и ушли в ставку Чингизхана. Бежавшие в разные стороны половцы вернулись, в основном, в родные кочевья. Но значительная часть их племён ушла на Дунай, пополнив число кочевников в Кумании, степной территории между реками Олт – Дунай – Сирет (современная Румыния). Папа Гонорий III уже создал Куманскую епископию (упоминается в его грамотах 1217 и 1227 гг.) для крещения всё возрастающего числа язычников. Оставшиеся в причерноморских степях племена возобновили набеги на русские княжества, продолжилось их участие в междуусобных войнах русских князей. Особую известность на Руси приобрёл хан Котян. С ним издавна соперничали за лидерство в степи токсобичи во главе с Аккубулем. Шихаб ад Дин Ахмед ибн Абд аль Ваххаб ан Нувайри (1279–1332 гг.), энциклопедист эпохи мамлюков Египта, в книге "Предел желания в науках словесности" описал, очевидно, со слов мамлюков, происходивших из причерноморских степей, развязку этого соперничества двух племён, которая произошла в 1220-х годах. Однажды встретил Аккубуль, хан племени токсоба, Мангуша, сына хана племени дурут (правильное – дорт или торт, т. е. – "четыре") Котяна, напал на него, взял в плен и убил. В качестве мести Котян подверг разгрому кочевья Аккубуля, который послал за помощью к монголам, уцелевшие после нападения токсобичи перешли на сторону врагов половцев и в 1228–1229 году их отряд на стороне монголов приняли участие в походе Субудая и Кутуя против Саксина. Возможно, что на измену токсобичей повлияло их происхождение: по сведению ан Нувайри "дуруг были из кипчаков, а токсоба – из татар", т. е. монгольского происхождения (Кумеков, 1990, с. 123–126).