Рыжебородый Второй
Хайраддин (Хайр-эд-Дин), младший брат Аруджа, поначалу был его помощником. Но во всем подражать старшему брату не собирался. Он понимал: даже если удастся восстановить самостоятельное государство на северо-западе и севере Африки, оно окажется между двух гигантских "глыб": христианской испанской и мусульманской турецкой империй.
Он решил стать подданным турецкого султана Селима I. Свою преданность подтвердил богатыми дарами. В ответ султан присвоил ему титул паши. В личном распоряжении у Хайраддина был мощный флот, оставшийся после смерти старшего брата.
В "Истории французского флота" приведена характеристика Хайраддина Барбароссы: "У него лохматые брови, густая борода и толстый нос. Его толстая нижняя губа пренебрежительно выступала вперед. Он был среднего роста, однако обладал богатырской силой. На вытянутой руке он мог держать двухгодовалую овцу… Поистине необычайное влияние, оказываемое им на своих командиров и простых пиратов, поклонники его объясняют огромной храбростью и ловкостью этого человека, а также тем, что даже самые отчаянные его предприятия всегда оканчивались успехом".
Султан был доволен таким союзом, позволяющим получать некоторую долю пиратской добычи, контролировать морские торговые пути, а также распространять свою власть на всю Северную Африку. Он предоставил в распоряжение Барбароссы II две тысячи гвардейцев-янычар.
Османская империя могла теперь успешно противостоять Священной Римской в Средиземноморье. Разбойники Барбароссы II выступали под зеленым флагом ислама и представляли государственную власть, имея вполне определенного "врага" – христиан.
Слово "враг" приходится закавычивать, ибо этих морских злодеев нельзя считать идейными противниками христианской веры. В состав флотилии входили представители разных народов и вер. Среди командиров были турок Драгут с острова Родос, иудей из Смирны Синан и христианин Айдин по прозвищу Бич Дьявола.
Пираты испокон веков были интернационалистами. Они имели общую, прочно объединяющую цель: обогащение любой ценой (это роднит их с капиталистами). Принадлежность к исламской империи хотя и ограничивала объекты грабежа, зато обеспечивала безопасность у берегов. Вот почему корабли Барбароссы II наносили урон только христианам.
Из года в год его злил небольшой, но упорный и несокрушимый гарнизон форта острова Пеньон. Отсюда обстреливались пиратские корабли, прибывающие в порт города Алжира. Много раз барбаросцы пытались штурмовать крепость. Но ее защитники, возглавляемые доном Мартином де Варгасом, отбивали все атаки.
Так продолжалось десять лет. Все меньше становилось испанских солдат, все более крупные силы бросал против них Барбаросса В 1529 году после нескольких дней непрерывного обстрела пиратское воинство ворвалось в крепость, в которой находились только убитые и раненые.
Тут-то и проявился бандитский нрав паши Хайраддина Рыцарских чувств и уважения к доблестным военнопленным ни он, ни его подчиненные не испытывали. Раненых противников они пытали и убили. Особо издевались над престарелым Мартином де Варгасом. По приказу паши тысячи невольников-христиан разрушили крепостные сооружения, возведя из обломков дамбу. Она соединила Пеньон с континентом, и острова не стало.
Барбаросса II стал полноправным хозяином Северной Африки. Султан назначил его командующим османским флотом. Тактику Хайраддин избрал пиратскую: избегать больших сражений, нападать преимущественно на купеческие корабли, а в Атлантике – на караваны судов, возвращавшиеся из Америки с грузом драгоценностей и невольников.
Власть на суше далась ему не так легко и просто, как на море. У арабов и мавров было неприязненное отношение к туркам. Вспыхивали межплеменные распри. Барбаросса II порой вынужден был уходить в море, спасаясь от восставших племен. Но со временем он одолел своих недругов.
Теперь его корабли все чаще наведывались на испанское побережье, неся разрушения и смерть. Карл V приказал уничтожить берберийских пиратов. С этой целью адмирал Родриго Портонта, имея восемь хорошо вооруженных галер, предпринял карательную экспедицию, решив разгромить их базы. На одной из них обнаружил более десятка пиратских галионов и пошел в атаку, надеясь застать их врасплох.
Пираты знали о приближении противника и были наготове. В ожесточенном бою Портонта был убит, а испанская флотилия разгромлена.
Барбаросса решил разграбить богатый город Кадис. Снарядил 60 кораблей. Однако часть из них пришлось отправить в порт Шершелль для укомплектования провианта и боеприпасов. Этим воспользовался испанский адмирал Андреа Дориа. В его распоряжении было почти полсотни галер. Они нагрянули в Шершелль. Берберийцы, избегая сражения, потопили свои 25 кораблей у входа в бухту и скрылись в крепости, предварительно призвав к оружию гарнизоны соседних городов.
Испанцы, уверенные в своей победе, высадили десант. Не имея перед собой противника, доблестные воины увлеклись грабежом. Их ожидало жестокое наказание. К городу подошли арабские войска, из крепости сделали вылазку пираты. Разрозненные отряды испанцев были уничтожены. Пленных казнили с изощренными издевательствами.
Дориа отступил. Свою главную задачу он выполнил, не позволив флоту берберийцев напасть на Кадис. Вдобавок Дориа совершил еще несколько удачных операций. Искоренить пиратство, конечно же, не удалось. В отличие от регулярного флота разбойники редко скапливаются в большом количестве, избегая открытого боя.
Усиление морского могущества христиан обеспокоило турецкого султана. Он решил организовать мощный флот под предводительством… прославленного пирата Хайраддина Последний, став верховным адмиралом Османской империи, предпринял хитрый маневр: предложил перемирие французскому королю Франциску I, небольшая эскадра которого входила в состав флота Андреа Дориа Хайраддин подкрепил договор богатыми дарами. Франциск I, ревниво следивший за усилением Испании, тайно снабжал берберийцев оружием и боеприпасами.
Султан передал в распоряжение Хайраддина несколько тысяч янычар. И 1 августа 1534 года внушительный турецкий флот появился у берегов Западной Италии, опустошая приморские города. Даже в Риме началась паника. Однако Хайраддин направился на юг и напал на Тунис, желая свергнуть местного короля. Тот призвал на помощь Карла V…
Барбаросса II действовал как представитель могучего государства. Ему противостояли армии других стран. Карл V сам возглавил поход против Хайраддина и нанес ему ряд сокрушительных поражений. Но в 1538 году объединенный флот христиан, руководимый неутомимым Андреа Дориа, был разгромлен превосходящими силами турок.
Осенью 1541 года король Испании вновь собрал армию и флот, насчитывавший 360 судов. Успешно начав осаду Алжира, испанцы потерпели страшное поражение… от природной стихии. Сильный шторм разбросал их корабли. Многие из них разбились о скалы и затонули.
И ещё не раз природа вносила суровые коррективы в стратегические планы Карла V. Он вернулся на родину с остатками армии при полном провале похода. Барбаросса II торжествовал победу, а некий мусульманский священник, предсказавший гибель христианского флота от бури, ниспосланной Аллахом, стал почитаться как святой.
Престарелый Барбаросса вновь направился к берегам Южной Европы, имея союзником Франциска I. Но на короля Франции ополчились христианские государи Европы. Барбаросса не торопился начинать войну с Испанией. Его флот стоял в Тулоне. Хайраддин и его люди вели себя как оккупанты. Франциску I пришлось откупаться от опасного союзника. Турецкий флот отбыл восвояси, по пути обчистив Геную и остров Эльбу, а затем – берега Тосканы, Калабрии, Сицилии. Пленных оказалось избыточно много, и тех из них, кто болел, выбрасывали за борт.
Возвращение турецкого флота в Константинополь превратилось в триумф Барбароссы. Он щедро раздавал подарки, чем увеличивал восторг горожан…
О последних двух годах жизни одного из самых знаменитых и удачливых пиратов существуют противоречивые мнения. Бесспорно, что он проводил время беззаботно, отрешась от войн и политики. В предместье Константинополя воздвиг мечеть и мавзолей, где и был похоронен.
Романтической версии придерживались Ян Маховский и Жорж Блон. Согласно ей, пират на склоне своих дней, прослышав о красоте дочери губернатора Реджио, предложил ей руку и сердце (не считая несметных богатств). Получив согласие, "удалился в свой дворец, в тиши которого искал утешения в объятиях молодой жены" (Я. Маховский).
Иначе считал Ф. Архенгольц: "Он умер в уединении с лишком 80 лет в конце мая 1547 года. Он был изнурен утехами сераля, которым предавался и в старости. Болезнь, ускорившая смерть его, имела предтечей кровавый понос, важности которого он и не подозревал. Еврейский врач советовал ему окружить себя молодыми девушками и искать здоровья в их природной теплоте, но такое лекарство было хуже самой болезни: он умер от истощения сил среди восхитительнейших красавиц, и любовь к дочери губернатора Реджио, на которой он женился, особенно послужила ускорению его смерти".
Судьба Барбароссы II, безусловно, удивительная и счастливая, какой бы жалкой ни выглядела его смерть. Очень немногим пиратам доводилось дожить до преклонных лет и умереть в славе и почете среди неги и роскоши, а не в бою, под топором палача или повешенным на рее.
Янычары и корсары
Османская империя разваливалась. Местные князьки и богатеи претендовали на неограниченную власть.
После смерти от чумы алжирского паши Сала-Реиса – из пиратов, соратника Барбароссы II – янычары выбрали на этот пост выходца с Корсики Гасцена, тогда как султан прислал пост турка Текели. Янычары встретили его пушечными выстрелами. Текели ретировался, заняв выжидательную позицию на мысе Матифу.
Пиратов не устраивали господство янычар и конфликт с Османской империей, порты которой были бы для них закрыты. Они действовали по своему обыкновению коварно. Сначала признали избранного янычарами пашу, взамен получив контроль над портом. Гасцен был удовлетворен сделкой и даже доверил пиратскому капитану Халогу переговоры с Текели.
Халог отправился на своей галере к мысу Матифу, встал на якорь и успешно договорился… но только совсем не о том, что предполагалось янычарами. Галера с Матифу вернулась в родной порт поздно ночью, имея на борту Текели с дюжиной гвардейцев; остальные восемь османских галер следовали в некотором отдалении. Контролируя порт, пираты осуществили тайную высадку десанта. К ним присоединились отряды морских разбойников, а также солдаты, находившиеся под их командованием.
Вся эта армия организованно и тихо захватила дворец, а под утро громогласно приветствовала нового турецкого пашу. Гасцена и его сторонников приговорили к смерти. Пираты сбросили ставленника янычар с башни на железные прутья городских ворот, и он мучительно умирал от ран, жары и жажды. А градоначальника – из его сторонников – посадили на кол, предварительно надев на голову раскаленный обруч.
Возмущенные янычары подняли мятеж. Во главе его стоял выходец из Калабрии, принявший в мусульманстве имя Юсуф, друг Гасцена. Текели спасался от эпидемии чумы в загородной вилле на берегу моря. Мятежники ворвались на нее. Текели, вскочив на коня, пустился наутек. Юсуф настиг его и заколол копьем.
Так завершился в Алжире бурный 1556 год. В конце его Юсуф торжественно вошел в столицу на радость янычарам. Вскоре, однако, тело его бегом – по обычаю мусульман – вынесли из городских ворот. Отважный воин погиб от чумы.
Новым пашой Алжира султан назначил Гассана, сына Хайраддина Он прибыл с шестью галерами и солдатами, укрепив свою власть за счет союза и с пиратами, и с воинственными горскими племенами. Янычары, опасаясь его могущества, в начале 1561 года совершили новый дворцовый переворот, провозгласив временным халифом своего руководителя. Гассана заковали в цепи и отправили как изменника в Стамбул.
Он вернулся достаточно быстро. Султан не только освободил и ободрил сына своего великого пирата-флотоводца, но и дал ему эскадру и солдат для наведения порядка в мятежном Алжире. Гассан этой цели достиг быстро и с небольшими потерями (лишился головы один только предводитель янычар).
С пиратами Гассан ибн Хайраддин поладил по-свойски. А янычар наказал весьма своеобразно: позволил им геройски погибнуть при штурме испанского гарнизона крепости Оран.
Во всяком случае, такую мысль высказывают некоторые историки: затеяв необязательную осаду крепости, паша послал на приступ янычар чересчур поспешно, прежде чем артиллерия начала ядрами пробивать бреши в стенах, а картечью расстреливать ее защитников. Гассан доверил своим недавним недругам самые ответственные и опасные участки.
В безнадежной атаке 500 янычар остались лежать перед крепостью, а остальные отступили, унося раненых. Наконец, пробили бреши в крепостной стене. Янычары хлынули в пробоины, как морская вода в пробитый трюм корабля. Вот уже над одной башней взвился зеленый флаг ислама…
Но и на этот раз наступление захлебнулось. Христиане успели развернуть пушки и картечью ударили по скопившимся в проломе янычарам. После нескольких залпов последовала контратака. Враг был отбит.
Теперь уже сам Гассан-паша возглавил атаку в уверенности, что крепость сдастся. Однако 400 христиан смогли сдержать натиск 12 тысяч мусульман. Гассан был ранен.
Вскоре на помощь гарнизону прибыл сильный испанский флот. Осаждающие с позором и горечью удалились (впрочем, Гассан, возможно, не слишком оплакивал смерть большинства янычар). Ободренные успехом испанцы разгромили несколько пиратских гнезд. Большего добиться не смогли: объединенные силы морских разбойников были значительны, что позволило их флоту одержать ряд побед над испанцами, главные торгово-захватнические интересы которых переместились в Новый Свет.
А Гассан с этих пор потерял всякий интерес к пиратским предприятиям, предпочитая быть правителем на суше.
…Среди руководителей берберийцев выделялся опытный пират Драгут. Он был командиром эскадры у Барбароссы II, отличался храбростью, а в одном сражении с христианами попал в плен.
Генуэзский адмирал Андреа Дориа определил его гребцом на галеру. Три года каторжного труда не подорвали его здоровья и силы духа. Его выкупили за большую сумму. Посредником в этой сделке был великий магистр ордена мальтийских рыцарей Жан Парисо де Ла-Валлетта На этот благородный жест пират вскоре ответил вполне профессионально: захватил мальтийский корабль с ценнымгрузом и обрек на каторжную галерную работу ее команду и пассажиров.
Уверовав в покровительство Аллаха, Драгут провел несколько дерзких нападений на непокоренные турецким султаном города Северной Африки и на прибрежные поселения Испании, Италии.
Андреа Дориа мечтал разделаться со своим бывшим пленником, решив застать разбойников врасплох на острове Джерба (Желье). Бухта здесь располагалась не на морском берегу, а за высокими песчаными дюнами, как бы на озере, соединенном с морем каналом. Здесь находились редуты с пушками. Неприятелю путь к причалу был надежно закрыт.
Получив донесение, что пиратский флот вошел в эту бухту, Дориа спешно блокировал выход из нее. Прошла неделя, другая, а вражеских судов не было видно. Наконец, решили послать несколько кораблей в разведку. Они осторожно двинулись по каналу, не встречая противодействия. Озеро оказалось пустынным. Куда делись пиратские суда? Не могли же они улететь на крыльях парусов!
Обследуя берега озера, христиане убедились, что Аллах вразумил своих свирепых поклонников: они пробили канал в противоположном – от первого – направлении, выведя свои корабли из западни. Благо на галерах было много невольников, которых заставили основательно потрудиться. Местами пришлось тащить корабли посуху, подкладывая катки. Турецкий флот благополучно вышел в море и попутно захватил в плен несколько зазевавшихся христианских галер…
Берберийские пираты были вездесущи и неуловимы. Помимо грабежей и разбоев они несли государственную службу, участвуя в войнах, которые вел султан Сулейман. Он старался расширить империю, распространив свою власть на северное Средиземноморье, пользуясь тем, что страны Западной Европы плохо ладили между собой.
Султан решил захватить небольшой остров Мальту. Гроссмейстеру Мальтийского ордена Жану де Ла-Валлетте его константинопольские шпионы донесли об этих намерениях. Рыцари стали готовиться к обороне, подвозя еду, оружие, боеприпасы, сооружая укрепления. Численность их войска была невелика: 500 рыцарей, 200 испанских ветеранов и 400 пехотинцев, 2 тысячи итальянских солдат, 4 тысячи вооруженных аркебузами жителей Мальты.
Турецкая армия на 193 кораблях насчитывала 30 тысяч воинов, из них 6,3 тысячи гвардейцев-янычар. В мае 1565 года флот Османской империи подошел к Мальте. Они высадили десант.
Первое сражение с небольшой мальтийской частью должно было бы насторожить незваных гостей: они потеряли около 200 человек, а противник – лишь одного. Однако турецкие отряды двинулись на город, охватывая его со всех сторон. Неорганизованное наступление стоило им еще тысячи человек. Мальтийцы, наблюдая за перемещениями противника, делали неожиданные вылазки, уничтожая отдельные турецкие отряды.
Командующий армией Мустафа-паша решил до прихода кораблей Драгута с пиратами захватить небольшой форт Сент-Эльм, расположенный на полуострове и закрывающий с этой стороны доступ к городу Мальта. Но и этот орешек оказался чересчур крепким: огромная армия в течение месяца так и не смогла с ним справиться.
Прибывший Драгут предпринял решительные меры. Против форта установили дюжину орудий и несколько дней вели жестокий обстрел, пробивая бреши в стене. И вновь пошли атаки, после которых крепостные рвы заполнялись убитыми и ранеными.
Однажды ночью группа янычар забралась на стену, убив часовых. Защитники спохватились, но было уже поздно: сотни турок ворвались в крепость. С огромным трудом христиане отбросили противника. Лишь один редут был потерян.
Через несколько дней турецкая армия, подкрепленная пиратами, после мощного обстрела вновь ринулась на штурм руин, защищаемых тремя-четырьмя сотнями воинов. Казалось, ничто не устоит против лавины разъяренных, кричащих и визжащих бойцов. Но после нескольких часов сражения волна эта схлынула назад. На одного павшего христианина пришлось несколько убитых турок.
Перед следующим штурмом турецкие военачальники стали высматривать слабые места в обороне противника. И тут метким выстрелом из крепости был убит Драгут.
Под звуки труб началась очередная атака И вновь стойкость и мужество осажденных не были сломлены. Турки отступили. На этот раз погибло не менее 200 защитников форта, а оставшиеся в живых почти все были ранены. И все-таки они сумели отразить еще одну атаку. После нее в крепости осталось 60 человек и кончился порох. В рукопашном бою турки победили, а взятых в плен раненых подвергли пыткам.