Но они не обратили на нее внимания. Сомнительно, чтобы Челеста вообще ее заметила. Она сидела на ступеньке алтаря, притянув к себе драпировку от стены, и зашивала ее мелкими методичными стежками. Казначейша, которая сидела выше Челесты на чем-то вроде трона, полировала подсвечник с алтаря, ее длинные пальцы ласкали каждый изгиб, нежили, а не терли, доводя предмет до блеска. Но она не смотрела на то, что делала, ее взгляд сосредоточился на склоненной голове девушки. Дженнифер живо вспомнила яростное лицо предыдущей ночи, и ее почти шокировало теперешнее выражение. Будто из Бог знает каких темных и едких глубин наружу вытащили пламенную и жаждущую ответа нежность, и она горела, как страсть, на лице, которое инстинктивно сопротивлялось, старалось ее стряхнуть. Любовь на территории, знающей только пламя и страдания.
Дженнифер, шокированная одновременно подсмотренной сценой и отвращением, которое ее охватило, быстро и тихо прошла в южную дверь. Глаза доньи Франциски поднялись на секунду, посмотрели на нее без выражения и опустились на предмет в руках.
Дженнифер, с неудержимо колотящимся сердцем, почти выбежала на ласковый солнечный свет сада к замечательно здоровой духом садовнице.
Ответить на вопросы сестры Луизы удалось довольно быстро. Старой монахине доставило такое удовольствие возвращение Дженнифер к здравому смыслу, что она не стала возвращаться к скользким вчерашним темам. Дженнифер сказала достаточно, чтобы ее успокоить, и оставила в обществе растений. Монахиня счастливо присела под персиковым деревом, как доброжелательная жаба, а девушка ускользнула через ворота на кладбище.
Там она пробыла достаточно долго, чтобы подтвердить сказанное сестре Марии-Аннетте, потом, оглянувшись на закрытую южную дверь церкви, тихо вышла через ворота в стене, и наконец-то покинула здание монастыря.
Но все же она еще раз задержалась. Проходя вдоль внешней стены сада, она услышала топот копыт по дороге, выглянула за угол и увидела, как вчерашний молодой человек подъезжает к монастырю. Он ехал на том же большом гнедом скакуне, а еще два коня бежали следом.
Дженнифер подождала в тени ворот. Ей взбрело в голову, что полезно узнать про Пьера Буссака и его жену побольше, и что этот мальчик, который, по словам Стефена, тоже жил в долине, может что-нибудь рассказать.
Оказавшись рядом с Дженнифер, мальчик натянул вожжи и неопределенно на нее посмотрел. Большой жеребец под ним шевелился и перебирал ногами, дул через пылающие ноздри. Потрясающая картина - конь с сияющими солнечными глазами, мускулы играют под кожей, всадник сидит на нем безо всяких усилий, поношенные джинсы и голубая рубашка только подчеркивают красоту крепкого молодого тела. Красивый парень, какими бывают молодые испанцы, - удлиненные темные глаза, короткая верхняя губа и гордый чувственный рот. Он ждал, глядя на Дженнифер, а она очень растерялась, увидев под припухшими веками явный блеск неприязни и подозрения. Девушка до такой степени вышла из равновесия, что смогла только сказать, довольно глупо: "Вы, должно быть, Луи". "Да".
Лошади побежали вперед, желая спрятаться в тени стены. Одна толкнула плечом другую, та повернулась, прижав уши и оскалив зубы, и они столпились под стеной, склонив головы и дергая хвостами. Дженнифер нервно отодвинулась и увидела на губах Луи веселое осуждение. Беседа определенно не получалась. Девушка заговорила снова, опять невпопад: "Я вас видела вчера".
Невинное начало произвело потрясающее впечатление. Веселье исчезло, темные глаза сузились и посуровели. Он не шевельнул ни рукой, ни ногой, но конь встал на дыбы, задрав хвост, будто ему вдруг стало очень неудобно. "Да?"
"Вы перепрыгивали через поток ниже по долине. Вы там живете, да?"
"Да", - сказал Луи третий раз, его напряженный взгляд несколько расслабился, а скакун успокоился. Мальчик махнул головой на запад. "За перевалом рядом с Пти-Гав".
Явно словоохотливый ответ вдохновил Дженнифер. Она прошла вперед и робко положила руку на шею коня. "Он красивый. Он ваш собственный?"
"Они все мои, - ответил он гордо. - Остальных двух я даю напрокат, но, - его рука приласкала блестящую шею, - не этого".
Дженнифер нежно погладила плечо коня. Теплая живая кожа под пальцами. "Он кусается?"
Отблеск улыбки. "Только, если я ему разрешаю".
"Тогда, пожалуйста, не надо. - Она посмотрела на его, наощупь отыскивая проход через барьер неожиданного недружелюбия. - Вас зовут Луи. Вы испанец, не француз?"
"Наполовину, мадмуазель. Моя мать была испанкой, а отец - гасконец".
"Понятно. Вам, должно быть, одиноко в этой долине?"
"Возможно". Опять он резко отодвинулся, обособился.
"А кто-нибудь еще живет в долине?"
"Только семья Буссаков. У них ферма выше".
"Ходишь к ним в гости?"
Полуулыбка. "Пьер Буссак не поощряет посетителей".
"Но ты был там? Встречал его жену?"
"Нет".
"Должно быть, это очень одинокая жизнь для женщины. У мадам Буссак есть… компаньонка?"
"Не знаю. Откуда мне знать? Почему?"
Опять напряженный почти грубый тон. Игнорируя его, Дженнифер спросила: "Ты знаешь кто я?"
"Да. Кузина женщины, которая тут умерла. Это все знают".
"Правда? Тогда ты должен понимать, почему я интересуюсь этой долиной. Ты здесь живешь все лето, поэтому, наверное, знаешь все, что здесь происходит. И про монастырь".
Под рукой мальчика звякнули кольца упряжи, конь сердито дернул головой и начал перебирать ногами. Луи успокоил его рукой и голосом, но не отводил взгляда от лица Дженнифер. Ответил он только когда конь успокоился, но совершенно невыразительным голосом. "Возможно", - вот и все, что он произнес.
Дженнифер настаивала. "Помнишь ночь, когда произошел несчастный случай с моей кузиной?"
"Конечно".
"Ты никогда… не видел ее?"
"Как я мог?" - почти закричал он, и она внезапно вспомнила, как он сидел вчера, склонив голову между плеч, как сокол в ожидании.
"И больше никто? Ты не говорил ни с кем, кто видел ее?"
Вожжи заблестели и натянулись вдоль шеи коня. Шевельнулись ноги Луи. Конь подбросил мощную грудь вверх, развернулся и поскакал к воротам монастыря, почти спихнув Дженнифер с дороги. Она отпрыгнула в сторону. "Поосторожнее!"
Мальчик не обратил внимания. Его смуглое лицо раскраснелось. "Ты задаешь слишком много вопросов!" - бросил он через плечо, когда конь скакал мимо. Мальчик не пытался остановить зверя, и, несмотря на захлестнувшую Дженнифер злость, у нее дыхание перехватило от созданной ими картины. Кентавр? Банально. Это более, чем физический союз. Мальчик и скакун до такой степени слились, что огромное животное выражало эмоции человека. Если всадника охватывал гнев, скакуна он просто затапливал. Горячий свет сверкал и летел с красно-золотого тела и сияющей стали, сухая пыль вздымалась из-под молотов копыт, по мощному телу стекал пот. Конь мчался вперед прыжками, которые казалось могли сбросить всадника в пыль под копыта, чтобы растоптать его походя. Примерно тридцать секунд Луи его не сдерживал, потом рука, нога и тело шевельнулись одновременно, и огромный скакун послушно, но все еще неспокойно, направился к воротам монастыря. Тень стены заставила пот блестеть сталью и шелком. Конь, казалось, замучился, прислонился боком к воротам. Луи держал его одной загорелой рукой. Другая рука залезла за пазуху, мальчик достал пачку писем и бросил плавным движением в ящик на воротах.
Рука подлетела к звонку, потянула его, потом вернулась на вожжи, одновременно с раздавшимся звоном, и скакун, послушный движению пальцев, сорвался с места огромным прыжком и понесся вперед, сверкнув на солнце, как молния. Раздался пронзительный свист. Лошади повернулись и вяло побежали следом, по дымному облаку пыли. Потом они тоже откуда-то получили дополнительный возбуждающий стимул, вскинули головы и перешли на более размашистый шаг, а скоро поскакали знакомым галопом и быстро исчезли из вида.
"Хотела бы я знать, в чем может быть дело еще и у тебя?" - сказала Дженнифер ему вслед.
Из задумчивости ее вывел продолжающийся звон колокольчика за воротами, объявляющий монастырю, что почта доставлена. Кто-нибудь сейчас придет на него ответить, а она не хотела опять входить внутрь. Она поспешила за угол и успела спрятаться, когда быстрые шаги прошумели по пыльному двору.
Дженнифер ждала. Скрип ворот, шорох пакета, доставаемого из ящика. Опять скрип, задвижка. Шаги затихли. Дженнифер повернулась и быстро пошла по долине на свидание со Стефеном.
14. Охота и буря
День был изнуряюще жарок. Какая бы божественная или дождевая свежесть ни опускалась на траву прошлой ночью, она исчезла, была высосана зловещим яростным солнцем. Хотя оно стояло прямо над головой, небо за горными хребтами мрачно загустело, воздух двигался тяжело, будто насыщенный громом. Легкий ветер, бегущий сияющими ногами по склоняющейся траве, тоже напоминал о тяжелом давлении урагана.
Но Дженнифер ничего не замечала. Она спешила по жаркой пыльной дороге, почти бежала. Уже за полдень, и никаких признаков Стефена. Если он опоздает… если не сможет прийти…
Но за первым поворотом, почти в ста ярдах от себя, она его увидела. Несмотря на слабую хромоту, он шел очень быстро в еще дрожащем в воздухе облаке пыли, которое подняли кони. Может, его лицо и было мрачнее, чем вчера, но она этого не заметила. Просто вскрикнула и с благодарностью пробежала последние ярды, отделяющие ее от встречи с ним.
"Дженни! Слава Богу! Я…" Но он не закончил. Будто вчерашняя сцена проигрывалась снова, но на этот раз под безжалостным ураганным солнечным светом. Очень ясно ее лицо выражало печаль-тоску, и на этот раз он знал свою роль - протянул руки и обнял ее. Она прильнула к его успокаивающей груди.
"Ой, Стефен, я боялась, что ты не придешь!"
"Сказал, приду. - Она уже вся дрожала. Он обнял ее покрепче. - Все в порядке, Дженни. Я пришел. Что такое?"
Она начала рассказывать, не переставая дрожать. То, что все нужно было объяснить срочно, заставляло ее запинаться и делало речь почти неразборчивой, единственным понятным словом было "убийство"…
Он отстранил ее от себя и повел по пыльной дороге в тень скалы. "Теперь садись, - сказал он нежно, - и расскажи про все, как следует. Нет, подожди минуточку. Думаю, выпить немного вина - очень разумная идея, ты как? И что-нибудь съесть. Проведем беседу за едой… Сюда. Устраивайся… Хорошая девочка. Теперь булочку с ветчиной, я разрешаю тебе говорить с полным ртом. - Он тоже взял бутерброд и прислонился спиной к скале. - Теперь рассказывай. Начинай сначала".
Его спокойствие и глоток вина, подействовали замечательно, неизвестно, что больше. Дженнифер сумела придать своей истории некоторую форму. Он слушал молча. Уже был угрюм, а как только услышал о ее безумном беге по темной долине, лицо приобрело совершено дикое выражение. Опасно. "И Джил тут, в плену! - кричала Дженнифер. - Почему ее здесь держат, не понимаю, и вообще это сейчас неважно. Но она в опасности, сегодня… Стефен, это больше не выдумки. Это чистая правда. Стефен…"
Он успокаивающе взял ее за руку. "Да, Дженни, знаю. Я уже выяснил и сам. Ужасно беспокоился, что ты можешь влезть в эпицентр всего этого".
"Ты что-то выяснил? У доктора?"
"Нет, в полиции. Поболтал утром со своим приятелем Аристидом. Ничего не выдавал, но получил достаточно информации, чтобы понять, что это пахнет очень плохо".
"Пьер Буссак?"
"Да. Король крыс, наш приятель Буссак. И выяснил, кто такой Исаак Ленорман".
"Исаак… А, письмо! Значит, он имеет ко всему какое-то отношение?"
"Да. Слушай, я коротко. Я вроде как сплетничал, но главное вот что. Твой Буссак хорошо здесь известен как контрабандист, ходят слухи, что у него есть личная и очень опасная дорога в Испанию. Полагаю, это именно тот "мост", о котором он при тебе говорил. Ну это никого особенно не беспокоило, все в этой части света немного занимаются контрабандой, это почти уважаемое занятие. Но во время войны он, по слухам, начал новый бизнес - стал вывозить богатых людей из страны от нацистов". "Ты имеешь в виду евреев и… Исаака Ленормана?" "Именно. Исаак заплатил три миллиона франков. Большие деньги… Особенно если учесть, что он никогда не попал в Испанию".
"Никогда… Что ты имеешь в виду?" Он сказал совершенно спокойно: "Его тело снесла вниз Пти-Гав. Он был застрелен".
"Поняла. И что об этом говорят?"
"Достаточно прямо, что Буссак убил его, чтобы отобрать все остальные ценности, которые он нес с собой в изгнание. Но, конечно, доказательств не было, ни малейших, а тогда, во время войны, никто особенно и не беспокоился". "Стефен, это ужасно!"
Он угрюмо кивнул и потянулся за сигаретой. "Но теперь, похоже, этим приятелем Буссаком заинтересовались. И сейчас можно заработать большие деньги, переправляя людей за границу - преступников, которых ловят, мужчин и женщин, разыскиваемых полицией. Например, как тех банковских грабителей из Бордо, про которых вчера говорили в отеле. Банда Дюпре".
Она подняла к нему лицо, бледное, как осиновые листья на ветру. "Сестра Марселя Дюпре, - выдохнула она, - женщина, которая убежала… Это может быть?"
"Почему бы и нет? По словам Аристида, она исчезла бесследно. Предположим существовала договоренность, что Буссак переправит эту девушку через границу. Как-то она узнала, что сюда едет Джиллиан, и попросила подвезти. Помнишь, что в письме Джиллиан было написано: "Мы выезжаем завтра?"
"Да. Да, помню. Просто я подумала, что она в такой форме говорит про машину".
"Могло быть и так. А возможно, это относилось к ней и ее пассажирке".
"А потом произошла катастрофа".
"Да. Что-то случилось, мы не знаем что, и Лалли Дюпре каким-то образом поменялась местами с Джиллиан. Допустим, взяла ее деньги и документы и отправилась на ферму Буссака, но потеряла сознание у ворот монастыря. А потом решила, что безопаснее позволить монахиням считать себя Джиллиан Ламартин, чем признать, кто он на самом деле… Только в конце это не имело значения. Она умерла".
"А Джиллиан - на ферме Буссака", - сказала Дженнифер напряженным детским голосом, наполненным поровну триумфом и беспокойством.
Он взглянул на нее: "Похоже на то".
Она вздохнула. "И это потому, что она видела Лалли и знает, что она сюда приехала, Буссак держит ее в плену".
"Вряд ли. С какой стати? Лалли Дюпре умерла и… Нет, концы с концами не сходятся. Кроме того, это донья Франциска хочет, чтобы Джиллиан исчезла отсюда, а не Буссак, по твоим словам".
Дженнифер резко и нервно откинула волосы с лица и встала на колени, будто собираясь подняться. "Потом разберемся. Вот именно сейчас, единственно, что важно, - вытащить Джил из этого. В безопасность. Полиция…"
Но он не шевельнулся, хмуро смотрел на дым, который спиралью поднимался от его пальцев. "Нет, Дженни. Как-то я не думаю, что полиция будет внимательно слушать".
"Но то, что я слышала прошлой ночью! Эти планы убить Джиллиан!"
"В Гаварни есть только Аристид Шелтон. Когда через него мы доберемся до начальства, все объясним, приведем доказательства, и не один раз, что донья Франциска, казначей монастыря Богоматери Ураганов, собирается убить женщину, которая официально уже мертва… - Он усмехнулся. - Дженни, дорогая, я думал, ты лучше знаешь Францию. Если даже я вчера вечером обвинил тебя в том, что ты все выдумываешь, что, по-твоему, скажет тебе полиция?"
В тишине заметнее стал надвигающийся ураган. По камню скользнула ящерица и замерла, томно изогнувшись: китайский орнамент, совершенство которого нарушала только легкая пульсация горла возле горячего камня. Дженнифер сказала очень тихо: "Тогда придется остановить это самим".
Стефен повернул голову. От его движения ящерица исчезла из виду, камень между ними опустел. "Да, остановим. И это не должно быть слишком трудно, Дженни. Вопреки романтической обстановке - горные долины, убийства, таинственные события в монастыре, я не думаю, что здесь уместен героизм. Или даже полиция. Я продолжаю думать, что ошибкой будет вмешиваться в то, что нас не касается, а деятельность Пьера Буссака, какой бы гнусной она ни была, не касается нас определенно".
"Но Джиллиан…"
"Это - да. Она нас касается. В действительности, все дело совершенно просто сводится вот к чему: забрать Джиллиан безопасным способом с фермы Буссака и увезти ее домой вместе с нами. И если… если это можно сделать тихо, не вовлекая полицию и не обвиняя Буссака и эту женщину в уголовных преступлениях, тем лучше. - Он улыбнулся, заметив выражение ее лица. - Слишком не героично, да Дженни? Я не соответствую твоим идеалам?"
Она вспыхнула. "Не в том дело. Просто… Ну если они на самом деле преступники…"
"Мы обязаны сделать что-нибудь по этому поводу? Возможно. Но подумай минуточку. - Его ладонь мягко накрыла ее руку. - Если мы ворвемся туда, стреляя из пистолетов, Бог знает, какую реакцию мы вызовем, а Джиллиан будет в самом центре событий. Если извлечь ее в результате переговоров, не думаешь, что это лучше?"
"Конечно. Но мы разве сможем?"
"Я так думаю. Хоть это и очень чудно, но я, кажется, начинаю понимать, что она делает на ферме. Хотя ни проблеска ответа на вопрос "почему"… И поэтому я думаю, что первым делом нужно подняться туда".
"А Буссак?"
Стефен улыбнулся. "Его не будет дома. Я видел его, когда поднимался, он был с мулом и вовсе не на горе. Вот почему мы пойдем прямо сейчас".
Он встал и протянул ей руку, помогая подняться. Она сказала в радостном нетерпении: "Если мадам Буссак там одна, мы, наверняка, сумеем с ней договориться".
Стефен глядел на нее несколько странно. "Если я прав… Надеюсь, сможем".
"Что ты имеешь в виду?"
Он засмеялся, избегая вопроса. "Я же сказал, что я не романтический герой. Не хочу встречаться лицом к лицу с королем крыс, но не боюсь его жены. Она моя приятельница".
"Да, забыла. Она одна из тех, кто критиковал твои рисунки".
"Вот именно. Та, кто предпочитает фотографии. - Он наклонился, чтобы поднять сумку. - И это заставляет вернуться к безумной идее, о которой я говорил. Думаю… Какого черта!"
Резкий звук раздался сверху и перебил его. Облако пыли поднялось с вершины скалы. Что-то шевельнулось… "Внимание!" Он бросился на нее одним прыжком. Не было времени отходить в сторону. Она почувствовала, как ее оплели его руки, как он развернул ее, прикрывая телом от опасности. Шепот и горячий запах пыли. Падающий камень просвистел, ударил… Врезался в скалу, где сидела Дженни, и разбился на дюжину мерзких орудий членовредительства. Тело Стефена дернулось, одна рука отпустила ее, но другая в это время так сжала, что она чуть не вскрикнула. Ее лицо было прижато к жесткому твиду его одежды. Пуговица врезалась в щеку. Кости почти трещали от его объятий.
И вдруг все закончилось. Камушек тихо прокатился и упал рядом с ними, еще один безболезненно шлепнулся ей на руку. Больше ничего не шевелилось.
Но как издевательское эхо с вершины горы донесся другой шум, который заставил ее снова замереть. Удаляющийся топот копыт.
Он все еще обнимал ее.
"Стефен! - Страх сделал пронзительным ее голос, она откинулась назад и посмотрела ему в лицо. - Стефен, ты ранен!"
Через его тело прошла дрожь, такая быстрая и резкая, будто он дернулся от еще одного удара, потом мощным и эффективным усилием он взял себя в руки. Глаза наполнились смыслом, он посмотрел на Дженнифер. Его лицо было очень бледным. "Дженни. Ой, Бог мой, Дженни, я подумал… Ты в порядке?"