Дорога мне знакома, и, въезжая в поле, я с облегчением выдыхаю, потому что никого нет. С пивом и закусками в полиэтиленовом пакете я взбираюсь по лестнице. Оказавшись наверху и взявшись за перила, я гляжу на поле. Когда я каждый вечер пятницы проводил здесь, то никогда не ценил открывающегося передо мной вида. Мое внимание привлекал вид на парковке: Джози и ее длинные ноги, все время обнаженные, потому что мы приезжали прямо с игры. Я переодевался, а она всегда оставалась в своей форме чирлидерши. Она знала, как мне это нравилось.
Я сижу на том же самом месте. Палец водит по сердцу с моими инициалами и Джози. Я начертил его после выпускного бала. В тот вечер я знал, что хочу, чтобы эта девушка навсегда осталась в моей жизни, и не боялся сказать ей об этом.
Пока не оставил ее, хотя должен был собрать ее сумки и увезти на своем грузовике.
Интересно, понравился бы Джози Лос-Анджелес?
Я опрокидываю одну бутылку пива, за ней вторую. Будь я на своем грузовике, то кидал бы пустые бутылки в кузов, чтобы слышать, как они разбиваются. Чтобы ощущать своего рода облегчение от нарастающей боли.
Когда останавливается грузовик и чуть сдает назад, я знаю, что мое время закончилось. Я закрываю глаза и жду, что раздастся смех. Мы с Мейсоном все время так шумели, что девчонки говорили нам заткнуться. Я не вижу, кто вылезает из грузовика, но слышу, как кто-то взбирается по лестнице.
Отлично.
- Что ты здесь делаешь?
Я оглядываюсь и вижу идущую ко мне Кейтлин. Я встаю, протягиваю ей руку, пока она не садится на место Мейсона, слева от меня.
- Хотел бы спросить у тебя то же самое. Почему ты не дома со своими прекрасными малышками?
- Сегодня вечером они с отцом Мейсона. Он хотел забрать их, а я не могла отказать. За последний год он так много потерял.
Я вопросительно смотрю на нее. Она грустно улыбается.
- В прошлом году умерла миссис Пауэлл.
Нож в сердце снова проворачивается.
- Мне жаль, - просто говорю я, потому что мне больше нечего сказать. Нет оправдания тому, что я сделал.
- Где ты был, Лиам?
Вопрос на миллион долларов: если вы смотрите телевизор или читаете журналы в очереди местного гипермаркета, то знаете, где я был.
- Тебе бы следовало изъясняться более конкретно, - отвечаю я, бросая первую пустую бутылку в кузов грузовика. Кейтлин тянется к моей сумке, берет пиво и откупоривает крышку.
- Что с тобой произошло? Потому что, когда ты уехал в Техас, все было хорошо, а потом однажды вечером ты появляешься, и уже все не так.
Вторая пустая бутылка летит в грузовик. За ней следует третья, я открываю четвертую и осушаю, чтобы тоже ее бросить.
- Я поступил в колледж и просто его возненавидел. Ненавидел тренировки, команду - все, что было связано с ним. Однажды вечером я зашел на одно сборище в кампусе, а там устраивали вечер "открытого микрофона". Я попробовал, и мне это понравилось, так все и пошло.
- Ты рассказывал Джози?
- Не-а, в тот вечер наша встреча прошла не очень хорошо. Я был зол и немного сорвался на нее.
Мы сидим в тишине и швыряем бутылки в грузовик. По мере того, как Кейтлин пьет, она кидает их все сильнее – видимо, так она вымещает злобу.
- Впервые за двенадцать лет рядом со мной нет Мейсона.
Я знаю, что она грустит, и мог бы обнять ее, позволить выплакаться и разделить ее горе.
- У меня есть ребенок.
Очевидно, этого не следовало говорить, потому что, если бы взглядом можно было убить, я был бы уже мертв.
- Джози знает?
Я не могу сдержать смех и трясу головой.
- Я надеюсь на это, если только Ноа не ее ребенок. Либо я пьян, потому что этот мальчишка, определенно, наш.
- Ты такой осел, - говорит Кейтлин, толкая меня в плечо. Я падаю назад, чтобы она считала себя сильной. - Других детей нет? Сколько у тебя жен и подружек?
Я швыряю бутылку и улыбаюсь, когда та разбивается. Завтра придется прийти и вычистить ее грузовик.
- Ни других детей, ни жен, ни подружек.
- В данный момент?
Я бросаю на нее злобный взгляд.
- Ни в данный момент. Никогда. Ни после Джози.
- Я видела все эти твои фотография, рядом с тобой все время была какая-то блондинка.
Я прислоняюсь к вышке и делаю глоток из очередной бутылки с пивом. Кейтлин от меня не отстает, и скоро у нас ничего не останется. Меня это немного злит. Надо было покупать две упаковки.
- Это Сэм, мой менеджер. Она хочет быть моей девушкой и говорит, что я у нее в долгу, потому что она со мной с самого начала. Не знаю. Последнее время я думаю о том, чтобы ее уволить.
Кейтлин ничего не говорит, лишь всматривается в темноту. Время от времени я вижу, как она трет глаза. Мне хочется ей помочь, но я не знаю как. Я мог бы обхватить ее руками, притянуть к себе, но это может показаться ей странным, так что я предпочитаю погладить ее по спине.
- Я никогда себя не прощу. Я должен был звонить или, по крайней мере, вернуться. Я мог бы поддерживать связь, но уехав отсюда и оставив все позади, мне нужен было порвать со всем. Я должен был попытаться и сделать себе имя, и когда это произошло, меня стали рвать на части. Не успел я опомниться, как оказался в номере отеля, читая газету. Я продолжал себе твердить, что он не мог умереть, потому что я не успел с ним попрощаться.
- Он умер, а у меня даже не было возможности сказать ему, как мне чертовски жаль, что я повел себя, как настоящий придурок, и уехал. Он ни хрена мне не сделал, а я оставил его, потому что я чертов трус и не могу справиться со своим дерьмом. Боже, мне так жаль, что ты его потеряла.
Кейтлин откидывается назад и зарывается лицом на моей груди. Она начинает рыдать, так что я обхватываю ее руками и позволяю ей поплакать. Я утираю наворачивающиеся слезы и стараюсь держать себя в руках ради нее. Чем сильнее она плачет, тем сложнее мне сдерживаться самому. Может, плакать и полезно, может, твоему телу нужно избавиться от накопившейся энергии. Может, нам просто нужно оплакать Мейсона.
Так мы и сидим, обнимая друг друга, пока не всходит солнце. По красному лицу Кейтлин растекся макияж. На щеках красуются полосы от складок на моей куртке, но мне все равно. Я продолжаю ее держать, пока она не будет готова прощаться.
Глава 12
Джози
Впервые я закрываю магазин без причины. Темные мешки под глазами наглядно демонстрируют мой недосып. Перед уходом на работу Ник все время трогал рукой мой лоб, словно доктор, и предлагал мне устроить день для себя. Но я решила тоже сделать Дженне выходной. Все равно сегодня никому не нужны цветы, а если и да, то они поймут, почему я закрылась, и вернутся завтра.
Ноа похрустывает кашей, его взгляд приклеен к недавнему выпуску "Спортс Иллюстрейтед". Вчера я с сомнением наблюдала за ним и Лиамом, но все же позволяла им узнавать друг друга. Сегодня же я решила, что на этом хватит. Я не могу позволить, чтобы моему сыну причинили боль, когда Лиам снова свалит из города. Он не планировал оставаться, говорил ли он мне это или нет. Я просто это знаю. Я чувствую это сердцем. За пределами Бомонта у него своя жизнь, и в нее не входит Ноа и, похоже, никогда не будет.
Я наливаю себе чашку кофе и сажусь напротив Ноа. Он не поднимает взгляда, полностью поглощенный какой-то статьей. Уверена, она о футболе. Я пыталась его отговорить, предложила ему поиграть в европейский футбол, но он и слышать не хотел. У него талант, и меня это пугает. В нем я вижу столько от Лиама, а мне так этого не хочется.
- А ты знала, что Лиам Вестбери был на обложке "Спортс Иллюстрейтед", когда учился в средней школе?
Я выплевываю кофе, горячая жидкость стекает с моего подбородка. Откуда он знает? Мы с Ником, как и Мейсон с Кейтлин, никогда не обсуждали с Ноа Лиама. Я даже не помню, когда упоминалось его имя. Мы все время обходили его стороной. Про себя я ругаю учителей, которые постоянно хвалят Лиама за все то, что он сделал для Бомонта и футбола.
- Знаешь, что?
Сзади, утыкаясь носом мне в шею, меня обнимает руками Лиам.
- Что? - спрашиваю я, кладя книги на полку своего шкафчика. Мне на глаза попадается наша фотография с бала в предпоследнем классе: Лиам в своем черном смокинге и я в красном платье до колен.
- Кое-кто окажется на обложке "Спортс Иллюстрейтед".
Я поворачиваюсь и обхватываю его руками. Я знаю, что он хотел этого еще с прошлого года, когда близко подобрался к тому, чтобы побить рекорд штата по количеству ярдов, и в этом году он снова близок.
- Я так тобой горжусь.
- Я бы не добился этого без тебя, моя девочка, - говорит он, прежде чем поцеловать меня в губы, что под большим запретом в школьном коридоре.
- Нужно это отпраздновать.
- Какие есть идеи? - вызывающе спрашивает он.
Я пожимаю плечами, погружая пальцы в его недавно стриженую шевелюру. Я массирую ему голову, и он закрывает глаза. Ему очень нравится, когда я так делаю.
- Твои родители дома? - спрашивает он.
Я отрицательно мотаю головой, поэтому он берет меня за руку и выводит нас из школы.
- Откуда ты знаешь? - спрашиваю я, едва выговаривая слова, чтобы не задохнуться.
- Во время экскурсии видел обложку в музее.
- Это тогда ты познакомился с Лиамом? - мое любопытство усиливается. Когда Лиам заявился в магазин, я и понятия не имела, откуда он узнал про Ноа.
Сын кивает.
- Я расстроился из-за того, что произошло с Мейсоном, а он оказался в туалете. Мы разговорились, и я сказал, что он тот парень с видео, который целовал тебя. Он был же твоим парнем?
Должна ли я ответить или уйти от ответа? Или мне просто признаться, что он его отец, который бросил нас, когда я была беременна, хотя я никогда ему этого и не рассказывала? Да уж, это не сработает.
- Я больше не хочу, чтобы ты разговаривал с Лиамом Вестбери.
- Почему нет? - невозмутимо спрашивает он.
- Потому что... потому что я так сказала, вот почему. - Я встаю, возвращаюсь на кухню и выливаю кофе. Он больше не приятен на вкус и не справляется со своей задачей. Мне просто хочется свернуться в кровати и забыть, что этот разговор начался.
Ноа шлепает журналом по столу, проливая остатки своей каши. Так он и сидит взволнованный, даже не шелохнувшись, чтобы убрать беспорядок.
- Ты собираешься это убирать? - спрашиваю я, бросая ему кухонное полотенце. В его глазах вспыхивает злость. Я знаю, что расстроила его, но он слишком мал, чтобы понять все масштабы ситуации. Лиам сделает ему больно.
- Нет, - говорит он, даже не глядя на меня.
- Что, прости?
Он отодвигает стул и забирает журнал. Поворачивается и смотрит на меня - такой взгляд я никогда не видела у своего любимого мальчика. У него красное лицо, дыхание вырывается с трудом.
- Мне нравится Лиам, - кричит он.
Меня озадачивает его вспышка. Если так он будет себя вести после двух встреч, то я не смогу впустить Лиама в его жизнь.
- Лиам живет не здесь, Ноа, и как только он уедет, ты его больше не увидишь. Отпусти его.
- Почему ты ненавидишь его?
Но это не так, в том-то и проблема, а мне хотелось бы, чтобы так оно и было. Но он - катастрофа и уже все разрушает в моем доме, а я этого не хочу. Не могу этого допустить.
- Я не ненавижу его, - мямлю я и прижимаю кончики пальцев к виску в надежде сдержать надвигающуюся головную боль.
- Раньше ты так много его целовала. Я видел на диске. Как ты можешь кого-то так сильно целовать и чтобы при этом он тебе не нравился? - Ноа стоит напротив меня, его руки сжимают журнал. Взгляд устремлен на меня, и в нем я вижу Лиама.
- Это было очень давно, Ноа. Люди меняются. Я изменилась, как и Лиам. Мы больше не друзья, и я не хочу, чтобы ты с ним разговаривал. Я здесь взрослая, и я устанавливаю правила. Лиам Вестбери под запретом.
- Ты несправедлива. Мне он нравится, и он хорошо играет в футбол, как и я. Он может помочь мне играть лучше, и он сказал, что сегодня придет на мою игру!
При виде его слез мое сердце разбивается, но я готова принять один этот день вместо месяцев слез, когда Лиам его оставит. Я тянусь к Ноа, но он отшатывается и убегает в свою комнату. Мне придется поймать Лиама и сказать, что ему нельзя приходить на игру. Что ради нашей пользы ему нужно его игнорировать. Так будет проще.
По крайней мере, так я себе говорю.
Когда раздается дверной звонок, я бегу к двери и впускаю Кейтлин. Она бросает на меня всего лишь один взгляд и качает головой, притягивая к себе.
- Что мне делать? - спрашиваю я у Кейтлин. Я веду ее на кухню и усаживаю. Сидя напротив, она держит меня за руку, хотя это я должна держать ее. Должна сейчас успокаивать. Она только что потеряла своего мужа, а тут я со своими жалобами.
- Не думаю, что могу ответить за тебя, - говорит она с глазами, полными сожаления. Мне, правда, надо перестать думать о себе и начать думать о ней.
- Прости. Я не должна была все это сваливать на тебя. У тебя и своих забот хватает. - Я убираю руку и начинаю прибираться. Я пригласила ее на завтрак, а не на решение проблем.
- Я твоя подруга, Джози. Ты можешь сваливать на меня все что угодно.
Я мотаю головой и оставляю ее сидеть за столом. Но она подходит и встает рядом со мной, пока раковина наполняется горячей пенистой водой.
- Я помню все так ясно. Будто все мои воспоминания - это яркая книжка-раскраска, обернувшаяся кошмаром. Прошлой ночью он мне снился, а этого не было с тех пор, как Ноа исполнилось два года. Я перестала читать журналы и искать музыкальные клипы, потому что мне нужно было со всем этим порвать. И вот он здесь на следующие несколько дней, а я ничего не могу поделать. Я не могу удержать его, чтобы он не приходил сегодня на игру Ноа.
- А ты не думала, чтобы сесть и поговорить с ним о Ноа? - спрашивает она, когда я начинаю мыть тарелки. Я погружаю руки в воду и чувствую облегчение от обжигающе горячей жидкости.
- Не думаю, что смогу. - Я вздыхаю и прислоняюсь головой к Кейтлин. - Ник хочет, чтобы Лиам подписал какие-то бумаги на усыновление, но я не знаю. Мы с Ником это не обсуждали. Боюсь, Лиам появился в городе совершенно спонтанно.
Кейтлин берет мои руки в свои и вытаскивает их из воды. По нашей одежде на пол стекает вода и мыльные пузыри. Она крепко их сжимает, на ее глаза наворачиваются слезы.
- На прошлой неделе я потеряла мужа и не смогла попрощаться. Тебе дан второй шанс. Используешь ли ты его для Ноа или чтобы обрести для себя исцеление, но ты обязана это сделать ради вас троих, найти золотую середину. Если Ноа когда-нибудь узнает, что Лиам его отец, а ты не сказала ему, пока у него была возможность его узнать, он никогда не простит тебя, Джози, а ты никогда не простишь себя.
- Лиам причинит ему боль, - сквозь слезы бормочу я.
- Лиам может удивить тебя, если ты дашь ему шанс.
Оставшуюся часть дня мы проводим у Кейтлин дома, избегая разговора о Лиаме. Она решила, что хочет заняться комнатой в подвале, поэтому мы отбираем вещи, которые могли бы понравиться друзьям Мейсона. Когда я дохожу в списке до имени Лиама, мне приходится сдерживать слезы - кажется, будто она, даже не задумываясь, простила его за все, - потому что Лиам получает трофей Самого ценного игрока, который Мейсон заработал в колледже.
Глава 13
Лиам
Он назвал мне время и место и попросил приехать, чтобы посмотреть на него. Сказал, что после первого тайма я мог бы дать ему несколько советов по поводу паса на пять шагов. Я, правда, этого хочу, но не знаю. Джози ясно дала мне понять, чтобы я не связывался с ним, но при этом я что-то не вижу, чтобы она с претензиями стучалась ко мне в дверь.
Мне хочется посмотреть его игру. Хочется вспомнить, каково это любить игру. И, может, я снова научусь ее любить сейчас, когда у меня есть причина ее посмотреть - если мне вообще позволено иметь эту причину. Джози очень выгодно, чтобы Ноа был чем-то увлечен.
Последний раз я сидел на игре, когда Мейсон играл последнюю игру в качестве выпускника. У меня не было возможности сказать ему, но я никогда не пропускал игры и каждую субботу смотрел их по телевизору. Несколько раз я думал о том, чтобы прийти на одну, но не был готов ни с кем встречаться. По-видимому, я до сих пор не готов, раз не могу нормально поговорить или побыть в одной комнате с Джози, чтобы не вызвать у нее раздражение.
Но она злится, когда расстроена, - мне этого не хватает. Не хватает огня в ее глазах, когда она полна решимости доказать мне мою неправоту. Не хватает страсти в ее теле, когда она пытается показать мне свою любовь. Я бы все отдал, чтобы снова пережить это с ней, даже если оно будет длиться одно единственное мгновение. Лишь бы снова на миг ощутить вкус моей девочки, и я стану целым.
Какой же я лжец.
С того самого дня, как я уехал из Бомонта, я лгал себе. Я сбежал от единственной прекрасной вещи в своей жизни, потому что было эгоистично полагать, что она мне не нужна и что ей лучше без меня.
И если бы я мог, то вернулся бы и все изменил.
- Алло?
- Лиам?
Я гляжу на телефон, сбитый с толку номером, высветившимся на экране.
- Да, кто это?
- Это Бетти Эддисон, твоя бабушка.
Я отодвигаю телефон и снова гляжу на экран. Может, я не расслышал, но клянусь, она сказала "бабушка". Мне знакома семья только со стороны отца. Мама никогда не рассказывала о своих родителях.
- Хм... ясно, - говорю я, не зная, что еще добавить.
- На этой неделе я в городе, так что подумала, что мы могли бы пообедать. Возле твоего кампуса есть небольшое кафе.
По сути я ничего не теряю, и это же бесплатный обед.
- Конечно, - говорю я.
Мы договариваемся о времени и дате встречи. Говорим еще немного, и она просит, чтобы я выслушал ее прежде, чем осуждать за то, что она отсутствовала последние восемнадцать лет моей жизни.
Я соглашаюсь.
В ожидании нее я нервничаю, у меня подергивается нога. Та же раздражающая привычка, которую я перенял у Джози. Когда стул передо мной отодвигается, и на него опускается она, я вижу старшую версию своей матери. Или так бы в моем представлении выглядела мама.
- Так здорово, наконец-то, с тобой познакомиться, - говорит она, рассматривая мое лицо.
Вначале разговор складывается неловко, пока мы узнаем друг друга, но спустя уже полчаса мне кажется, что я знаю ее всю жизнь. Мы сидим и говорим несколько часов. Бабушка рассказывает, что она актриса, но уже несколько лет не играет. Когда я расспрашиваю ее о своей маме и почему они не общаются, бабушка показывает мне фотографию Бьянки, где та с трофеем в руках одета как старлетка. Бетти говорит, что это ее награда Восходящей Звезды, она получила ее в шестнадцать лет.
- Она никогда мне не рассказывала.