Джорджина схватила портфель и поспешила к двери, испугавшись, что сейчас разорется или расплачется и выставит себя полной дурой. А она и есть дура, потому что только дура могла ответить на поцелуй Джона!
Уже на пути к машине она сообразила, что в спешке забыла забрать украденную из ее кабинета фотографию. Ну и пусть, возвращаться она не будет. И в Орегон с ним не поедет. Ни за что. Ни под каким видом. Этому не бывать.
Джон стоял на палубе позади дома и смотрел вдаль. Он поцеловал Джорджину. Прикоснулся к ней. И сейчас сожалел об этом. Он сказал ей, что ничего не чувствует. Если бы она удосужилась проверить, то сразу бы поняла, что он лжет.
Джон не знал, почему он поцеловал Джорджину. Возможно, потому, что хотел убедить ее, что в Орегоне ей ничего не грозит. Или потому, что его задели ее слова, что она предпочла бы целовать дохлую рыбу. Но скорее всего потому, что она прекрасна и соблазнительна и носит серо-синие кружевные подвязки. Вероятно, ему захотелось вновь ощутить вкус ее губ. Хоть на мгновение прикоснуться к ним. Вот и все, к чему он стремился. А получил гораздо больше. Мощный всплеск желания и напряжение в паху. Тянущую сладкую боль во всем теле и отсутствие возможности избавиться от нее так, чтобы получить еще и наслаждение.
Джон сбросил кроссовки и нырнул в прохладную воду, чтобы остудиться. Нет, больше он не повторит такой ошибки. Никаких поцелуев. Никаких прикосновений. И никаких грез о голой Джорджине.
Глава 12
Джорджина не собиралась соглашаться на предложение Джона насчет отпуска. Она намеревалась твердо стоять на своей позиции. Она так бы и поступила, если бы не Лекси с ее интересом к Энтони, своему вымышленному отцу.
На следующий день после поездки в Сан-Хуан из Лекси так и посыпались вопросы. Не исключено, что ее любопытство пробудило общение Чарлза со своей дочерью. А может, дело было в возрасте. Но Лекси без устали расспрашивала об Энтони, и на этот раз Джорджина впервые попыталась дать ей более правдивые ответы. После этого она позвонила Джону и сказала, что они поедут с ним в Орегон. Если Лекси предстоит иметь дело с Джоном, ей следует поближе познакомиться с ним, прежде чем она узнает, что он ее отец. И сейчас, подъезжая к Кэннон-Бич, Джордядана надеялась, что не совершает ошибки. Джон пообещал ей, что не будет провоцировать ее, однако она не верила ему.
"Я буду паинькой", – сказал он.
Ага. Как же. А слоны сидят на деревьях.
Джорджина покосилась на дочь, которая сидела с ней рядом и была пристегнута ремнем безопасности. Девочка усердно раскрашивала рисунок с малышками Маппет. На ее лоб падала тень от козырька черной бейсболки с улыбающейся круглой рожицей, на носу сидели большие детские синие солнечные очки. Была суббота, поэтому ее губы имели ярко-красный цвет. Эти ярко-красные губки были сомкнуты, и в салоне "хонды" царила благостная тишина.
Начало путешествия было вполне приятным, но потом где-то в районе Такомы Лекси принялась петь. Она пела… пела… пела громко, повторяя все одну и ту же песенку. Пела она очень долго.
Когда Джорджина уже стала прикидывать, сколько лет ей осталось ждать до того момента, как Лекси уедет в колледж, пение прекратилось. Джорджина почувствовала угрызения совести за свое желание выкинуть дочь из гнезда, и она назвала себя плохой матерью.
Но тут начались бесконечные вопросы. "Мы уже приехали?", "А сколько еще ехать?", "А где мы сейчас?", "Ты не забыла взять с собой мое одеяло?" А потом Лекси заинтересовалась тем, живут ли по соседству с Джоном какие-нибудь дети и если живут, то много ли их, и сколько им лет.
Наконец они добрались до Кэннон-Бич.
Джорджина бросила взгляд на часы. Ей с детства привили пунктуальность, и обычно она никогда не опаздывала. Однако сегодня она оказалась на месте на целых полчаса раньше назначенного. Вероятно, оглушенная пением Лекси, она где-то слишком сильно придавила педаль газа.
Джорджина сверилась со схемой, которую ей нарисовал Джон, и поехала вдоль видавших виды домиков, втиснутых между прибрежных гостиниц. Один раз она остановилась, чтобы прочитать его пометки, сделанные размашистым почерком, а затем повернула на утопающую в зелени улицу и, как того требовали указания, поехала прямо. Дом она нашла без проблем и остановила машину рядом с темно-зеленым "рейнджровером", который был припаркован на площадке у белого одноэтажного дома с острой крышей. Деревянное широкое крыльцо, выкрашенное в светло-серый цвет, пряталось в тени сосен и акаций. Джорджина оставила вещи в багажнике и, взяв Лекси за руку, направилась к входной двери. С каждым шагом ее сердце билось все чаще. И с каждым шагом ее сомнения в правильности принятого решения возрастали.
Она надавила на кнопку звонка, потом несколько раз постучала. Но дверь не открывалась. Посмотрев на схему, Джорджина еще раз внимательно ее изучила. Если бы схему рисовала она, она бы измучилась от неуверенности, которую обычно пробуждали в ее душе опасения, а вдруг она снова поменяла местами цифры.
– Может, он спит? – предположила Лекси. – Может, надо войти и разбудить его?
– Вполне возможно.
– А может, он забыл? – встревожилась Лекси.
– Вряд ли, – ответила Джорджина и, повернув ручку, открыла дверь.
"А что, если он действительно забыл? – спросила она себя. – Может, он сейчас спит в одной из комнат? Или принимает душ… с женщиной?" Ведь она приехала раньше времени. Что, если он лежит в постели в объятиях какой-нибудь доверчивой красавицы?
– Джон! – позвала она, входя в прихожую.
Держа Лекси за руку, Джорджина прошла в гостиную, и ее ноги утонули в толстом ковре. Она обнаружила, что дом отнюдь не одноэтажный, как это показалось ей снаружи. Джорджина увидела две лестницы: левая вела вниз, а правая – вверх, на галерею. Дом стоял на склоне холма, обращенном к пляжу. Задняя его стена состояла из массивных окон с рамами из выбеленного дуба. В крыше над гостиной располагались три световых люка.
– Ух ты! – восхитилась Лекси, кружась и оглядываясь по сторонам. – А Джон богатый?
– Похоже, что да.
Мебель была современной, из выбеленного дуба и металла. Мягкий многосекционный диван, обитый темно-синей тканью, стоял так, чтобы с него можно было любоваться океаном или смотреть на огонь в камине, находящемся слева. Над камином висела большая фотография деда Джона с огромной пойманной рыбиной. Хотя Джорджина давно не видела Эрни, она сразу узнала его на снимке.
– А вдруг Джон где-нибудь упал? – забеспокоилась Лекси, отодвигая одну из раздвижных дверей в гостиной. – Может, он сломал ногу или порезался?
За дверью оказалась полукруглая плоская крыша, на которой была устроена терраса. С террасы открывался вид на океан.
– Джон! – позвала Лекси. – Ты где?
Джорджина полностью открыла дверь, и в комнату ворвался воздух, напоенный запахами моря и наполненный звуками океана. Выйдя на террасу, она с наслаждением вдохнула этот воздух. Может, неделя в таком красивом доме, в таком восхитительном месте и не будет ей в тягость, решила она.
Джорджина ощутила, как пол террасы задрожал, и услышала доносившиеся издали тяжелые и глухие удары. Затем эти удары превратились в шаги на лестнице, и на террасе появился Джон. Намокшие от пота волосы были примяты желтыми наушниками, а нижнюю часть лица скрывала темная щетина. На Джоне была майка, такая короткая, как будто ее специально обрезали ножницами. Джорджина даже удивилась, зачем Джон надел ее. Его обнаженный живот был плоским, вокруг пупка курчавились волосы, узкой полоской уходившие в темно-синие шорты для бега.
– Вы приехали раньше времени, – услышала Джорджина его голос. Джон слегка задыхался, так как еще не восстановил дыхание после бега. Он снял наушники и посмотрел на спортивные часы. – Если бы я знал, что вы здесь, я бы давно вернулся.
– Извини, – сказала Джорджина, ругая себя за то, что краснеет.
– Вы давно здесь?
Джон взял полотенце, висевшее на перилах, и принялся вытирать лицо и волосы, словно он только что вышел из душа. Его голова исчезла под полотенцем.
– Несколько минут.
– А мы думали, ты упал вниз и покалечился, – заявила Лекси, потрясенная видом его живота. До настоящего момента она никогда не видела вблизи полураздетых мужчин. Поэтому она, не отрываясь, смотрела на его живот и даже шагнула вперед, чтобы лучше рассмотреть. – Я думала, ты сломал ногу или порезался, – добавила она.
Голова Джона появилась из-под полотенца. Он посмотрел на Лекси и улыбнулся.
– А ты приготовила пластырь на такой случай? – спросил он и, повесив полотенце на шею, взялся за его концы.
Девочка помотала головой, не отрывая взгляда от его живота.
– Джон, у тебя живот волосатый. Ужасно волосатый, – сказала Лекси и переключила наконец свое внимание на происходящее внизу, на пляже.
– Не думаю, что все так уж плохо, – проговорил Джон, поглаживая свой живот. – Я знаю ребят, у которых волос еще больше. Зато у меня нет волос на спине.
Джорджина как завороженная наблюдала за его рукой, скользившей по животу, за его пальцами, приминавшими короткие волоски, и в ее сознании вдруг как мираж всплыли воспоминания. Она вспомнила ту давнюю ночь, когда гладила его и ощущала под ладонью его теплое и сильное тело.
– Джорджина, куда ты смотришь?
Джорджина подняла взгляд сначала к его груди, потом к глазам. Попалась! У нее есть возможность изобразить смущение или солгать. Или сказать правду.
– Дорога была долгой, – пожала она плечами. – Пойду достану вещи из машины.
Джон преградил ей путь.
– Я сам все принесу.
– Спасибо.
Он вышел в гостиную.
– Эй, Джон! – закричала Лекси и, пробежав мимо матери, устремилась за ним. Джорджине пришлось покидать террасу последней. – Я привезла с собой ролики. И. еще кое-что. Никогда не угадаешь!
– Что же это такое?
– Мама купила мне новые наколенники с Барби.
– На них нарисована Барби?
– Ага.
Джон открыл входную дверь.
– Круто.
– Отгадай, что еще у меня есть.
– Даже не представляю.
– Новые солнечные очки! – Лекси сняла с носа синие очки и протянула Джону. – Видишь?
Джон остановился.
– Очень красивые очки. – Он перевел взгляд на ее лицо. – А ты собираешься краситься вот этой штукой? – поинтересовался он, указывая на ее густо замазанные тенями веки.
Лекси кивнула:
– Обязательно. По субботам и воскресеньям.
Джон пошел к машине. Остановившись возле нее, он предложил:
– Может, ты сделаешь небольшой перерыв на время отпуска?
– Ни за что. Я обожаю делать макияж.
– Я думал, ты обожаешь кошек и собак.
– Ну, макияж – это самое любимое.
Сокрушенно вздохнув, Джон вытащил с заднего сиденья два чемодана и спортивную сумку, набитую игрушками.
– Это все? – спросил он.
Подошедшая Джорджина мило улыбнулась и открыла багажник.
– Черт! – Джон в изумлении уставился на лежащие там еще три чемодана, два желтых дождевика, один большой зонтик и "Большой салон красоты для Барби". – Вы что, упаковали весь дом?
– Мы еще здорово сократили количество багажа по сравнению с первоначальным списком, – ответила Джорджина и вытащила дождевики и зонтик. – И пожалуйста, не ругайся при ребенке.
– А разве я ругался? – удивленно осведомился Джон. Джорджина кивнула.
Лекси захихикала и достала из багажника кукольный салон красоты.
Джорджина и Лекси последовали за Джоном в дом и спустились вниз по лестнице. Он проводил их в гостевую, оформленную в различных тонах бежевого и зеленого, и отправился за остальными вещами. Притащив чемоданы и сумку, он устроил для гостей экскурсию по этажу. Хозяйскую спальню от гостевой отделял небольшой спортивный зал с различными тренажерами.
– Мне нужно принять душ, – сказал он, когда они вышли в коридор, ознакомившись со всеми тремя ванными комнатами на этаже. – А потом, если хотите, мы пойдем на океан.
– А давай встретимся на пляже, – предложила Джорджина, которой хотелось вволю понежиться на солнце, пока его не затянули облака.
– Отличная идея. У вас есть пляжные полотенца?
Джорджина никогда не была скаутом, но всегда ко всему была готова. Так что полотенца она захватила. После ухода Джона они с Лекси переоделись. Лекси облачилась в розово-алый купальник, а сверху натянула широкую майку с надписью "Не мусорите в Техасе". Джорджина надела шорты на резинке, выкрашенные в оранжевый и желтый таким образом, что получались яркие спирали, и коротенький топ, завязывавшийся на шее и открывавший живот. Так как в этом наряде Джорджина чувствовала себя раздетой, сверху она накинула легкую хлопчатобумажную рубашку, которая была достаточно длинной и прикрывала ягодицы. Рубашку она застегивать не стала. Сунув ноги в невесомые пляжные шлепанцы и захватив пляжные полотенца и необходимые кремы, мать и дочь отправились на пляж.
К приходу Джона Лекси уже успела найти кусочек высохшего плоского морского ежа, створку раковины и маленькую клешню краба. Все это она сложила в розовое ведро и в момент появления Джона сидела на корточках рядом с Джорджиной и изучала морской анемон, прилепившийся к выступавшему над водой камню.
– Дотронься до него, – сказала Джорджина. – Он клейкий.
Лекси покачала головой:
– Я знаю, что он клейкий, но дотрагиваться до него не хочу.
– Он тебя не укусит, – раздался голос Джона.
Он стоял над ними, и его тень падала на них обеих.
Джорджина посмотрела вверх и медленно встала. Джон побрился и переоделся в бежевые шорты и оливковую футболку. Он выглядел сейчас чистым и ухоженным, но при этом казался слишком жестким и чувственным, чтобы иметь респектабельный вид.
– Кажется, она боится, что он схватит ее за палец и не отпустит, – сказала Джорджина.
– Нет, не боюсь, – возразила Лекси и снова помотала головой. Выпрямившись, она указала на скалу Хейстэк, возвышавшуюся примерно в сотне футов. – Я хочу туда.
Они собрали свои вещи и все вместе пошли к огромной скале. Джон помогал Лекси перепрыгивать с камня на камень, а потом поднял ее на руки с такой легкостью, будто она ничего не весила, и посадил к себе на плечи.
Лекси обхватила Джона за шею, при этом ее розовое ведро ударило его по щеке.
– Мама, смотри, как я высоко! – в восторге закричала девочка.
Джон и Джорджина переглянулись и рассмеялись.
– Это именно то, что мечтает услышать каждая мать, – сказала Джорджина.
Их смех стих и смешался с шумом волн, но на лице Джона продолжала играть улыбка.
– Я уже было решил, что ты носишь только платья и юбки, – сказал он, поудобнее перехватывая Лекси.
Джорджину не удивило, что он обратил внимание на ее наряд. Это было в его духе.
– Обычно я не ношу шорты или брюки.
– Почему?
Джорджине не очень хотелось отвечать на этот вопрос. Лекси же не преминула выдать секретную информацию:
– Потому что у нее большая попа.
Прищурившись от солнца, Джон поднял голову и посмотрел на девочку.
– Серьезно?
Лекси кивнула:
– Ага. Она сама так все время говорит.
Джорджина почувствовала, что краснеет.
– Давайте не будем обсуждать эту тему.
Джон приподнял подол ее рубашки и, склонив голову набок, сделал вид, будто внимательно всматривается.
– М-да, большой она не выглядит, – заявил он таким тоном, будто они обсуждали погоду. – На мой взгляд, вполне симпатичная.
Джорджина разозлилась на себя за то, что ситуация доставляет ей удовольствие. Она оттолкнула руку Джона и одернула рубашку.
– Хватит, – буркнула она и, обогнав Джона, пошла впереди него.
Когда они подошли к подножию скалы, Джон опустил Лекси на землю, и все трое принялись изучать многообразную океанскую жизнь. День стоял чудесный, на небе не было ни облачка.
Джорджина наблюдала за тем, как общаются Джон и Лекси. Вот они нашли оранжевую с алым морскую звезду, теперь ищут моллюсков. А вот они обнаружили еще один анемон. Она наблюдала за тем, как отец и дочь, склонив друг к другу головы, рассматривают что-то в оставшейся после прилива луже, и пыталась подавить собственное беспокойство.
– Потерялся, – огорченно проговорила Лекси, когда Джорджина присела рядом с ней на корточки у водоемчика.
– Кто?
Лекси указала на маленькую черно-коричневую рыбку, плававшую в прозрачной воде.
– Вот. Это ребенок, а мамы нет.
– Сомневаюсь, что это ребенок, – сказал Джон. – По-моему, это просто маленькая рыбка.
Девочка замотала головой:
– Нет, Джон. Это точно ребенок.
– Знаешь, когда начнется прилив, его мама вернется и заберет его, – уверенно проговорила Джорджина, стараясь успокоить Лекси. Девочка всегда очень бурно реагировала, когда дело касалось сирот.
– Нет. – Лекси опять покачала головой. – Он потерялся. – У нее задрожал подбородок.
– Нет-нет. Когда наступит прилив, он сможет вернуться домой.
– Но ведь мамы не оставляют своих детей, если они их не потеряли. Этот малыш уже никогда не сможет вернуться домой. – Лекси уткнулась лбом в свою коленку. – Он умрет без мамы. – Она зажмурилась, и из ее глаз выкатились две крупные слезинки.
Джорджина посмотрела поверх Лекси на Джона. Тот тоже посмотрел на нее, и в его глазах отразилось полнейшее отчаяние. Было ясно, что он ждет от Джорджины каких-либо действий.
– Уверена, здесь поблизости его папа. Он плавает вокруг и ищет его.
Лекси на это не купилась.
– Папы не заботятся о маленьких детях.
– Заботятся, – возразил Джон. – Если бы я был рыбкой-папой, я бы обязательно искал своего ребенка.
Лекси подняла голову и несколько мгновений внимательно смотрела на Джона, обдумывая его слова.
– Искал бы, пока не нашел?
– Естественно. – Джон бросил быстрый взгляд на Джорджину и опять сосредоточил все свое внимание на Лекси. – Если бы я знал, что у меня есть ребенок, я бы искал его, пока не нашел.
Лекси шмыгнула носом и уставилась на прозрачную воду.
– А что, если он умрет до того, как начнется прилив?
– Гм… – Джон взял ведро Лекси, выбросил оттуда ракушки и зачерпнул в него воду вместе с рыбкой.
– Что ты хочешь сделать? – спросила девочка.
– Отнесу твоего малыша к его папе, – ответил Джон и пошел к кромке воды. – А ты пока побудь с мамой.
Стоя на плоском валуне, Джорджина и Лекси наблюдали за ним. Джон вошел в воду, и набежавшая волна окатила его до бедер, намочив шорты. Джон осторожно опустил ведро в воду.
– Ты думаешь, он нашел рыбку-папу? – обеспокоенно спросила Лекси.
Джорджина продолжала смотреть на большого и сильного мужчину с розовым ведерком в руке.
– Я не сомневаюсь в этом, – ответила она.
Когда Джон возвращался, на его лице сияла улыбка.
– Ты нашел его? – Лекси спрыгнула с валуна.
– Да. Ты не представляешь, как он радовался, когда увидел своего малыша.
– А как ты узнал, что это его папа?
Джон отдал Лекси ведро и взял ее за руку.
– Они похожи.
– Ну конечно, – закивала девочка. – А что он сделал, когда увидел своего ребенка?
Джон остановился перед валуном, на котором стояла Джорджина, и посмотрел на нее: